Глава 6
Ночная гостья

Солнце уже стало клониться к закату, а они все копали и копали. Этим делом были заняты все без исключения, даже Ева и Нелли, которые к археологии не имели ровным счетом никакого отношения. Но Спенсер это во внимание не принимал, раз уж они оказались на месте раскопок, то должны выполнять всю самую грязную работу археолога без всяких скидок и поблажек. Конечно, как только они доберутся до каких-то первых слоев, содержащих в себе исторические ценности, их тут же отстранят от дела, и к дальнейшей работе будут допущены только профессионалы, такие, как Левин, Готье, Спенсер, отчасти Нелли, которая имела уже достаточно большой опыт подобных работ. Для Евы Спенсер тоже нашел довольно ответственное занятие – тщательно зафиксировать весь ход работ, а также открытия и находки в специальных документах. Ну а пока такого не произошло, все на равных были вовлечены в дело.

Нелли копала с ожесточением. Эта ночь в палатке Готье не принесла ей никакого облегчения. А она надеялась, что этот ее демарш повлияет на ее внутреннее состояние, станет тем громоотводом, через который она сможет вывести из своего сознания хотя бы часть того смятения, которое вызвало у нее желание Спенсера окончательно разорвать с ней. Нелли была просто ошеломлена этим его решением и в первый момент даже растерялась, не нашла слов, чтобы образумить его, и просто сбежала. Сбежала, как подросток, который убегает из дома, восставая против своих родителей в отместку за их давление на его неокрепшую психику. Сейчас Нелли было досадно, что она не справилась со своими эмоциями и повела себя как незрелый подросток. Бунт подростка вполне объясним и оправдан, ведь он еще не умеет осознавать свое место в этом мире и только учится этому непростому искусству. Но она, Нелли, опытный психолог и должна была найти необходимые слова и веские аргументы, чтобы урегулировать их конфликт, тем более если изначально именно она явилась причиной его возгорания. Сейчас Нелли понимала, что недооценила Спенсера и не позаботилась заранее, чтобы продумать, какие слова и фразы найти для оправдания своего поступка. Надо было повиниться, попросить прощения, валяться в ногах, наконец, но она отчего-то посчитала себя уязвленной от того, что Спенсер устроил за ней слежку, и выбрала неверную тактику своего дальнейшего поведения. Сегодня утром она надеялась на то, что муж одумается, что ее отсутствие этой ночью отрезвит его и он сменит свой гнев на милость, но ничего подобного не произошло.

Утром Спенсер как ни в чем не бывало собрал всех членов экспедиции и объявил место, где они с сегодняшнего дня будут производить раскопки. Спенсер выразил полную уверенность, что на этот раз они должны найти нечто стоящее. С помощью лазерного теодолита вся территория работ была разбита на квадраты по числу участников экспедиции. Каждому достался свой персональный квадрат, на участке которого он должен был снять верхнюю часть грунта с помощью лопаты. Все принялись за работу. С той самой минуты Спенсер так ни разу и не взглянул на Нелли. Она это знала наверняка, потому что, выполняя свою работу, она все время держала Спенсера в поле своего зрения, внимательно отслеживая каждый его шаг, каждый взмах его руки, каждое движение его глаз. И к своему горькому сожалению, Нелли замечала, что ни один его взгляд ни разу за весь день не был обращен к ней. Зато Градская получала сполна от внимания Спенсера. Спенсер работал рядом с Евой и во время работ постоянно опекал ее, как новичка, который ровным счетом ничего не смыслит в работе археолога. Нелли тоже была не археологом, но, часто бывая в различных экспедициях рядом с мужем, много что усвоила из этой профессии. Она, можно сказать, получила образование археолога не в стенах учебного заведения, а прямо на месте без отрыва от производства. В последнее время бывало, что Спенсер доверял ей и более тонкую работу, чем просто работа лопатой. Нелли этим гордилась и все чаще подумывала над тем, а не сменить ли ей свою профессию вообще. Немного подучиться и переквалифицироваться в археолога окончательно. Просто в один прекрасный день Нелли поняла, что ей гораздо больше нравится эта профессия, нежели ее собственная. Ее все чаще и чаще стали одолевать мысли: а может быть, она всю жизнь занималась не тем делом? Ведь случается же такое. Ей в одночасье вдруг перестали нравиться сеансы с ее пациентами. Ведь по большому счету ее работа по разгребанию авгиев конюшен чужих душ никогда не могла завершиться успехом. Ведь всякого дерьма в человеке столько, что и нескольких ее жизней не хватит, чтобы перелопатить весь этот мусор. Так стоит ли заниматься этим неблагодарным делом? Люди и их проблемы стали утомлять ее и вызывать раздражение. Все чаще ее душа стремилась сбежать от них куда подальше. Экспедиции стали для Нелли той отдушиной, где она находила покой и успокоение. Нахождение наедине с безмолвным прошлым человечества приносило ей гораздо больше удовлетворения, чем нахождение в гуще людей. После этой экспедиции она собиралась поговорить с мужем на эту тему и попросить его помощи в исполнении задуманного. И вот надо же! Так некстати разгорелся этот скандал. Именно тогда, когда ее чувства к Готье уже полностью успокоились и текли уже не полноводной рекой, а маленьким ручейком, пересыхающим время от времени, как во время летней засухи, и возобновляющим снова свое движение, как во времена весенних ливневых дождей.

«Надо бы дать Жану полную отставку в ближайшее время, – подумала Нелли, – если, конечно, Спенсер сменит свой гнев на милость». Она бросила лопату и распрямила спину. Затекшая за целый день спина отозвалась неприятной ломотой в мышцах. Нелли подошла к Спенсеру. Она решила заговорить с ним на людях. Неужели он при всех станет открыто игнорировать ее? Пока до сегодняшнего дня он вел себя в этом отношении безупречно, старался не показывать, что между ними пробежала черная кошка, да и Нелли старалась не провоцировать его. Со стороны могло показаться, что жена и муж просто по горло заняты работой и им не до взаимных бесед.

«Хотя… эта проныра Градская, кажется, о чем-то догадывается. – Нелли бросила в ее сторону недоброжелательный взгляд. – Могла бы быть немного похолодней с чужим мужем, даже если он оказывает ей знаки внимания».

Нелли приблизилась к Спенсеру, и, как ей показалось, вовремя. Спенсер показывал Еве, как правильно надо держать инструмент в руках.

– Смотрите сюда, – просто ворковал Спенсер, глаза его при этом так и лучились, изливая на собеседницу целые потоки внимания и доброжелательности. – Вам гораздо удобней будет, если ваши руки вот так будут лежать на рукоятке вашей лопаты.

– Ты считаешь, что Ева понятия не имеет, как держать лопату? – насмешливо произнесла Нелли, подойдя поближе.

Но Спенсер никак не отреагировал на ее замечание, а продолжал свои неуместные, с точки зрения Нелли, объяснения.

– Это ведь не компьютер, дорогой, а всего лишь лопата. – Нелли, несмотря на недавние благие намерения загладить конфликт, начинала понемногу закипать. Спенсер же продолжал в упор не видеть подошедшей Нелли. Даже Еве сделалось неудобно от такого явного пренебрежения Спенсера к своей жене.

– Я все поняла, спасибо, так на самом деле удобней, – поспешила разрядить накаляющуюся обстановку Градская.

Спенсер кинул хмурый взгляд исподлобья на Нелли и отошел от женщин. Нелли продолжала стоять около Градской, раздумывая, стоит ли ей говорить то, что так и вертелось у нее на языке. Умом Нелли понимала, что надо взять себя в руки и отойти молча в сторону, но что-то необъяснимое происходило с ней в этот момент. Нелли никак не удавалось взять себя в руки, а ситуацию под контроль. Она отчего-то вдруг почувствовала к Градской такую жгучую ненависть, как будто та отняла у нее не просто немного внимания ее мужа, а саму жизнь. Нелли даже на секунду закрыла глаза, чтобы справиться с нашедшим на нее замешательством. Но от этого ей нисколько не сделалось лучше, а только хуже. Более того, это ощущение ненависти к Градской еще более усилилось, захотелось ударить Градскую, да так, чтобы она никогда уже не поднялась. Нелли сделала несколько шагов к Еве, наклонилась к ней и прошипела в самое ухо:

– Советую тебе, дорогая, держаться подальше от моего мужа, а то как бы чего не вышло.

Нелли демонически улыбнулась и усилием воли заставила себя отойти от Градской. Как только она оказалась на значительном расстоянии от Евы, вся ее ненависть стала куда-то постепенно улетучиваться. Правда, не до конца, но все-таки значительно это чувство сошло на нет, оставив лишь легкие колыхания язычков своего пламени, которые постепенно догорали, тем быстрей, чем дальше Нелли уходила от того места, где стояла Градская.