10
Диего проснулся от того, что кто-то настойчиво и сильно колотил кулаком в дверь. Некоторое время он боролся с остатками сна, который никак не оставлял его и не давал возможности вскочить с постели, чтобы в ту же секунду броситься к двери и отворить ее. Почему-то именно сегодня сон Диего был необычайно тяжел и настолько прилипчив, что он кое-как освободился от его пут. Наконец Диего, сделав отчаянное усилие, сбросил с себя остатки сна и, шатаясь, словно пьяный, побрел к двери. Когда он отодвинул засов, то дверь тут же с шумом распахнулась, и перед недовольным взором Диего предстал его приятель Хуан Гонсалес, в доме которого он временно поселил Лусию.
Взглянув на Гонсалеса, Диего понял: произошло что-то ужасное. Жуткая догадка пронзила его мозг.
– Что?! – дико вскрикнул Диего. – Что-то случилось с Лусией?
Хуан виновато опустил голову, и лицо старого воина, повидавшего много смертей на своем веку, страдальчески сморщилось.
– Беги к ней, – прошептал Гонсалес, – может, еще застанешь ее живой, а за врачом я уже послал. Наверняка он уже осматривает твою жену.
Диего, не помня себя от ужаса, бросился к дому Хуана. Когда он ворвался в дом своего друга, то чуть не сбил с ног старого врача Хосе Гарсиа. Гарсиа только что вышел из комнаты Лусии, в руках он держал обсидиановый нож. Диего сразу узнал этот нож. Он принадлежал Томи, и в свое время они несколько раз сильно ссорились с ней по поводу того, что она держит в доме этот предмет. Диего он навевал воспоминания о пещере сокровищ, где его хотели принести в жертву, зарезав точно таким же ножом. Диего не раз настаивал, чтобы Томи избавилась от этого предмета индейского культа, но Томи, всегда покорная и уступчивая, отчего-то каждый раз яростно сопротивлялась желанию Диего и твердила, что это память об отце, который вручил ей этот нож, завещая передать его внуку в тот день, когда он станет мужчиной. В конце концов Диего уступил Томи, попросив только подальше убрать нож, чтобы он не попадался ему на глаза. И вот теперь он снова видит этот нож в руках Гарсиа, и этот нож весь в крови.
– Она жива? – закричал Диего и, не дождавшись ответа, бросился в комнату Лусии. То, что он увидел, не оставляло никаких сомнений: Лусия была мертва. На груди ее зияла страшная рана, нанесенная тем самым ножом, от которого он так тщетно и много раз пытался избавиться в своем доме.
– Лусия, прости меня. – Диего повалился на колени перед мертвой. С отчаянием он схватил ее руку, бессильно свисавшую с кровати, и с жаром прижал к своей груди. Лед ее пальцев пронзил его грудь, словно острый клинок. Но вместе с этой болью сердце Диего захлестнула волна ненависти к той, которая отобрала у него Лусию, к той, которую он когда-то безумно любил и много лет называл своей женой. Диего вдруг явственно ощутил, что, если бы он увидел сейчас Томи, он убил бы ее без тени сомнений и колебаний. Он расправился бы с ней так же безжалостно, как она расправилась с ни в чем не повинной и совершенно беззащитной Лусией. В его голове металась лишь одна мысль: как он мог прожить столько лет с таким кровожадным чудовищем, как Томи, как он мог не догадываться, на что способна эта женщина? Диего медленно поднялся с колен и, приблизившись к Лусии, поцеловал ее в губы.
– Я отомщу за тебя, Лусия, – торжественно и печально произнес Диего.
– Не делай этого, Диего, – раздался тихий голос за его спиной.
Родригес резко развернулся и увидел в проеме двери Хосе Гарсиа. Он был страшно бледен, а в его руках по-прежнему находилось орудие убийства.
– Отдай его мне, – захрипел Диего и как коршун кинулся на старого испанца.
– Зачем? – Гарсиа быстро спрятал руку с ножом за спину.
– Ты все слышал, так почему же ты спрашиваешь меня зачем? Я убью эту дочь сатаны точно так же, как она расправилась с Лусией, вот этим ножом.
– Ты не сделаешь этого, – твердо произнес Гарсиа.
– И кто же мне может помешать в этом?
– Я! – Глаза Хосе яростно сверкнули, и Диего показалось, что в этот момент Хосе скинул со своих плеч лет двадцать. Гарсиа выкинул вперед руку с ножом. – Только посмей приблизиться ко мне – и тебя постигнет участь Лусии.
– Что? – От изумления Родригес попятился. Он явственно ощутил, что Хосе не шутит и действительно расправится с ним, если он будет продолжать настаивать на своем. Пыл его сразу поугас, и куда-то испарилось желание отмщения.
– Но я не понимаю, – растерянно произнес он, – тебе-то что до Томи? У меня с ней свои счеты, а ты человек посторонний.
– Я, может, и посторонний, но гораздо лучше понимаю эту женщину, чем ты. И на ее месте я точно так же поступил бы с тобой.
– Вот как? – Брови Диего изумленно поползли вверх. – А я много лет считал тебя если и не своим другом, то, во всяком случае, очень неплохим человеком, на которого я всегда мог положиться.
– Прошли те времена, – мрачно произнес Хосе. – Они остались в прошлом. Теперь только будущее рассудит нас. Прощай.
Гарсиа развернулся и, сгорбившись, вышел из дома.
Диего несколько секунд смотрел ему в спину, и вдруг его осенила догадка. Он выскочил вслед за Хосе из дома.
– Стой! – закричал он что было силы, но Хосе шел не оборачиваясь. Диего в два прыжка настиг его. – Куда ты идешь? – Родригес схватил Хосе за плечо и преградил ему путь. – Ты идешь к ней? Ты знаешь, где Томи?
– Нет. – Гарсиа отрицательно качнул головой. – Но я найду ее хоть на краю света, что бы мне это ни стоило. И я верну ей любовь, которую ты отнял. А сейчас не стой у меня на пути.
Диего разжал пальцы и отпустил Хосе. Тот развернулся и спокойно продолжил свой путь. Диего проводил его долгим взглядом, пока фигура Хосе не исчезла за ближайшим поворотом, и медленно побрел к дому Гонсалеса.
