4
Протиснувшись через узкий лаз, Диего поднялся на ноги и огляделся. Они находились внутри небольшой пещеры, выдолбленной прямо в скале. Пещера была невысокая, но в ней все же можно было находиться, выпрямившись во весь рост. На стенах пещеры индейцы укрепили факелы, которые давали возможность осмотреть ее внутренность. Свет, исходивший от факелов, был довольно тусклый, но постепенно глаза Диего привыкли к окружающему его полумраку, и в этот момент он совершенно отчетливо разглядел, что в глубине пещеры находится небольшая возвышенность в виде постамента, а над ней – высеченная прямо в стене фигура какого-то божества. Выражение лица у этого каменного идола было очень свирепое. Руки и ноги его были украшены драгоценными каменьями, тело прикрывали нити бус из крупных сапфиров и изумрудов. У подножия этого постамента Диего заметил несколько человеческих скелетов, а один из них находился прямо на постаменте. По положению останков Диего понял, что смерть настигла несчастного, когда он лежал на ровной поверхности стола на спине.
«Очевидно, это и есть жертвенный камень», – решил Диего. Он хотел сказать об этом Хуану, но слова застряли у него в горле. Диего повернул голову и посмотрел на Хуана. Тот стоял бледный как смерть и смотрел в сторону постамента расширившимися от ужаса глазами. В это время один из индейцев подошел к постаменту и начал расчищать его. Он сбросил останки мертвеца на землю, освободив место для новой жертвы. Диего понял, что очень скоро они с Хуаном займут место на этом постаменте. Диего перевел взгляд на предводителя отряда индейцев, полагая, что именно он должен отдать команду для начала церемонии жертвоприношения. Но тот не спешил. Индеец подошел к одному из сундуков и откинул его крышку. Диего увидел, что сундук доверху был набит драгоценностями. Сверху всего этого великолепия лежало ожерелье. Индеец взял его в руки и сразу же захлопнул крышку сундука. Несколько секунд индеец рассматривал ожерелье. Оно было очень массивным. Необычайной красоты изумруды перемежались с искусно ограненными алмазами в массивной оправе из золота. В самом центре ожерелья выделялся огромный рубин, который больше напоминал каплю крови, а не драгоценный камень. Индеец аккуратно снял этот рубин, отделив его от всего ожерелья, и подошел к постаменту. Он ловко вскочил на его поверхность, протянул руки к божеству и упал перед ним на колени. Все остальные индейцы последовали его примеру, кроме тех двоих, которые охраняли пленников. Через несколько секунд индеец, находящийся на постаменте, поднялся и надел ожерелье на плечи каменному идолу, а рубин вставил в разверзнутый рот божества. Затем он осторожно повернул камень против хода солнца на три оборота. И в тот же момент поверхность стены пещеры, кажущаяся монолитной, пришла в движение. Часть ее в виде прямоугольника отделилась от общей массы и образовала еще один проем, на этот раз довольно большой, дающий возможность пройти через него почти в полный рост. Диего пытался рассмотреть, что находится там, в глубине открывшегося пространства, но глаза его тонули в кромешной темноте.
Тем временем индейцы, лежащие ниц, поднялись. Двое из них взяли факелы, вошли во внутреннюю пещеру и укрепили их на стене. Слабый свет осветил пространство дальней пещеры, давая возможность увидеть ее изнутри. Глаза Диего различили довольно большой зал, значительно больший, чем тот, в котором они находились. Насколько позволял видеть его взгляд, там не было ничего, кроме сундуков, стоящих на полу в несколько рядов. Диего догадался, что они находятся в сокровищнице, где индейцы прячут золото и драгоценные камни. Каменный идол, по всей вероятности, хранитель этих несметных богатств, и именно ему их намеревались принести в жертву в самое ближайшее время.
Предводитель индейцев отдал команду. Один из воинов, охранявших Диего и Хуана, вытащил из-за пояса нож и, приблизившись к пленникам, двумя ловкими ударами рассек веревки на их руках. И в тот же момент их растащили в разные стороны. Диего толкнули прямо к постаменту, и он понял, что именно его первым принесут в жертву этому свирепому божеству. Диего уложили спиной на столешницу постамента, а руки и ноги в тот же момент прикрутили веревками к этому столу смерти. Один из индейцев рванул его рубашку и обнажил грудь. Диего не сопротивлялся, понимая всю бессмысленность подобных действий. Он прикрыл глаза, чтобы не видеть, как вознесется над ним нож палача и оборвет его жизнь. Жизнь, на которую он возлагал столько честолюбивых надежд и чаяний, так бесславно оборвется через минуту под рукой какого-то дикаря, который и понятия не имеет, что есть на свете совсем иной мир. Его мир и мир его родителей, его красавицы невесты Люсии… Диего не успел додумать свою мысль до конца, как неожиданно до его уха донесся какой-то странный гул. Гул каждую секунду нарастал и становился все громче и громче, пока не превратился в оглушительный рев. Диего открыл глаза и увидел искаженные ужасом лица индейцев. Их предводитель упал на колени перед своим звероподобным божеством и что-то горячо шептал. Все остальные последовали его примеру и тоже упали на землю, даже тот, который с копьем до последнего момента охранял Хуана. Хуан не растерялся и ринулся к постаменту. Он схватил жертвенный нож, которым индейцы намеревались зарезать Диего. Несколько взмахов ножом, и ему удалось освободить ноги Диего. В это время один из индейцев поднял голову и увидел, что их жертва наполовину свободна. С диким криком он вскочил на ноги и ринулся к постаменту, но его крик никто не услышал, он потонул в жутком грохоте, который несся со всех сторон. Вдруг пол пещеры зашевелился, а стены и своды потолка пришли в движение. Сверху на головы всех находящихся в пещере посыпался песок и небольшие камни, и в следующий момент тряхнуло так, что фигура каменного идола, стоявшего прямо над постаментом, раскололась надвое. Ожерелье, находящееся на его плечах, упало на грудь Диего, вслед за ним на его грудь приземлился и рубин, который выпал из разверзнутой пасти идола. В это время Хуану удалось освободить руки Диего. Диего в тот же момент оказался на ногах. Он сгреб упавшие на него драгоценности и машинально сунул их за пазуху разодранной рубашки. В это время камнепад усилился, и на голову уже сыпался целый град камней. Индейцы, которые находились ближе к выходу, в ужасе попытались выскочить из пещеры, но их настигли меткие копья воинов. Все остальные, которые хотели последовать такому же примеру, в ужасе отпрянули к стене. Диего и Хуан подскочили к мертвецам и вырвали копья из их тел – и, как оказалось, вовремя. Диего заметил, что на него несся с ножом один из индейцев, другой целился в Хуана. Им удалось отразить атаку противников копьями, которые очень своевременно оказались у них в руках. Два индейца рухнули как подкошенные. И в тот же момент тряхнуло так, что стал обваливаться потолок пещеры.
– Бежим! – крикнул Диего и ринулся из пещеры. Вслед за ним выскочил Хуан. Они помчались прочь из пещеры. Снова тряхнуло, на этот раз толчок был такой силы, что сбил с ног бегущих Диего и Хуана. Они упали на землю и в этот момент увидели, как от скалы отвалился огромный каменный валун и рухнул прямо перед входом в пещеру, перекрыв выход из нее и навечно замуровав всех, кто остался в пещере. Диего и Хуан как завороженные смотрели на это зрелище. До них наконец стало доходить, что они миновали участи быть принесенными в жертву хранителю сокровищ, а те, кто намеревался это сделать, больше им уже не угрожают. Гул постепенно стал стихать. Земля, еще минуту назад ходившая под ними ходуном, постепенно успокаивалась. Изредка еще она вздрагивала, отдавалась слабыми толчками, пока не затихла окончательно.
Диего и Хуан поднялись с колен.
– Что это было? – Диего повернул измученное лицо к Хуану.
– Землетрясение. В этих местах такие случаи нередки.
– А я уже прощался с жизнью, там, на жертвенном камне…
– Я же тебе говорил, что пока мы живы, всегда остается надежда.
– Для тех, кто по ту сторону проема, этой надежды уже нет.
– Пошли отсюда. – Хуан потянул за руку Диего. – Нам надо пробиваться к своим. Еще неизвестно, с чем мы столкнемся на обратном пути и сможем ли мы его преодолеть.
– Пока мы живы, всегда остается надежда, ведь так? – улыбнулся Диего.
– Так. – Хуан ответил ему широкой улыбкой.
