Градская уже ждала Левина, нетерпеливо поглядывая на дверь. Ей ужасно надоело быть затворницей в этой палате. Пробыв на больничной койке три дня, она просто извелась вся. Ее живая и деятельная натура терпеть не могла бездействия, а уж вынужденного и подавно. Хорошо, что доктор оказался не полной занудой и не стал долго держать ее в стационаре. Выписал и отправил на долечивание по месту жительства. Как бы не так! Ева даже и не думала переступать порог поликлиники.

Ожидая Левина, Ева полностью обратилась в слух и чутко отслеживала любой звук, раздающийся за дверью. Вот хлопнула дверь лифта, и гул твердых мужских шагов разнесся по коридору. Это его поступь. Ева узнала Левина. Она нагнулась и вытащила из тумбочки свою сумку, шагнула к двери и оказалась прямо перед Левиным.

– Наконец-то, – радостно выдохнула она, – пойдемте скорее отсюда. – Ева стремительно зашагала вперед. Левин едва успевал за ней.

В машине Градская обратила внимание, что Левин плохо выглядит и как будто не очень-то и рад ей.

«Может, я зря попросила его забрать меня отсюда», – мелькнула у Евы мысль. Но Левин очень скоро развеял ее сомнения. Он сам заговорил о том, что его тревожило. Рассказ Левина о смерти англичанина поверг Градскую в шок. Несколько минут она потрясенно молчала.

– Вам не кажется все это очень странным? – Ева повернула побледневшее лицо в сторону Левина.

– Странным – что?

– Эта смерть и… авария, в которую мы попали, а потом крушение самолета. – Еву начала бить мелкая дрожь. – И все эти события произошли в один и тот же день. По-моему, между ними есть какая-то связь. Как вы считаете?

– Я думал об этом по дороге в больницу. И пришел точно к такому же выводу.

– Значит, так оно и есть. Точно, – сделала заключение Градская.

– Но дальше этого умозаключения я не продвинулся. Понятия не имею, что бы это могло значить? – Левин озадаченно посмотрел на Еву.

– Вы слышали когда-нибудь о резонансных событиях или явлениях? – Ева бросила на Левина взволнованный взгляд.

– Только то, чему меня научила школа. – Левин качнул головой. – Резонанс есть явление резкого возрастания амплитуды вынужденных колебаний в какой-либо колебательной системе.

– У вас, наверное, была пятерка по физике, – улыбнулась Ева. – Насколько я знаю, резонанс – это ответная реакция, отзвук, совпадение.

– Правильно. Ведь увеличение амплитуды – это лишь следствие резонанса, а причина – совпадение внешней частоты с внутренней частотой системы.

– Ну, что ж, похоже, мы с вами говорим об одном и том же, – задумчиво протянула Градская. – В вашей трактовке тоже основное – это ответная реакция.

– Это не моя трактовка, так учит нас физика. И вы наверняка изучали этот предмет в школе. Так что я вам не сообщил ничего принципиально нового.

– Терпеть не могла физику. – Ева недовольно наморщила хорошенький лобик. – Никогда ее особенно и не учила. И сейчас абсолютно ничего не помню из этого предмета. Поэтому ваши слова для меня прозвучали как откровение. Но я хотела рассказать вам о резонансных событиях. Как я поняла, вы ничего об этом не слышали.

– Абсолютно ничего и никогда.

– У меня однажды была программа, в которой герой моей передачи говорил именно об этом. Мне этот материал так запал в душу, что я даже встретилась с ним после эфира и выяснила у него все подробности этого явления.

– Интересно, что же вы узнали?

– Если говорить коротко, то в нашем мире существуют люди, чьи судьбы взаимосвязаны в более или менее разной степени близости. И вот в зависимости от глубины и силы этой связи события в жизни одного из них вызывают ответную реакцию в жизни другого.

– Не вижу ничего особенного в этой теории. Так всегда происходит. И в наших с вами жизнях такая взаимосвязь прослеживается. Вы попадаете в аварию, я в результате этого опаздываю на самолет.

– Верно. Но в данном случае речь идет о людях, которые разделены пространством и даже временем. О людях, которые могут быть совсем незнакомы. Как этот англичанин не был знаком с вами… или со мной.

– Что? – Левин потрясенно уставился на Еву. – Вы хотите сказать, что этот журналист и вы имеете такую связь?

– А вы думали, что только вы имеете на это почетное право? – усмехнулась Градская.

– Я как-то не подумал о вас. Ведь я член экспедиции, и он тоже. А вы не имеете к ней никакого отношения.

– Да, но он был журналистом, так же как и я. И я оказалась волей-неволей втянута в вашу историю. А ведь неспроста, как мне кажется. Ох, неспроста.

– Но где гарантия, что эта ваша теория верна, что она не очередной бред какого-то параноика? – Левин недоверчиво покачал головой. – Может, автор этой теории просто сумасшедший, а мы сидим тут и на основании его больного воображения строим какие-то домыслы.

– Не знаю. Но какое-то чувство внутри меня подсказывает, что это не бред. Что я в своей жизни столкнулась с какой-то тайной, которую я должна если не разгадать, то хотя бы приоткрыть завесу, скрывающую ее.

Ева замолчала. Она замкнулась и ушла в себя. Оставшуюся часть пути Градская сосредоточенно смотрела на серую ленту дороги, как будто надеялась с ее помощью найти ответ на вопрос, который подбросила ей жизнь. Левин не тревожил ее, только изредка бросал на свою спутницу короткие взгляды, но побеспокоить не осмелился. Так, в полном молчании, они доехали до дома Градской.

Левин притормозил прямо у подъезда. Вышел из машины и распахнул перед Евой дверцу. Она сразу ожила, вышла из своего состояния сомнамбулы, в котором только что пребывала.

– Мне пришла в голову одна мысль. – Градская пристально взглянула Левину в лицо. – Можно мне принять участие в вашей экспедиции?

– Что?! – Левин оторопел. Он не ожидал такого поворота событий, и предложение Градской показалось ему полным бредом. – Но список членов экспедиции давно утвержден и не подлежит пересмотру, к тому же не я его формирую. Я всего лишь участник, а не организатор экспедиции.

– Но, как я поняла, вы со Спенсером старые знакомые. Вы вполне можете предложить мою кандидатуру вместо выбывшего англичанина. Я ведь тоже журналистка, как и он, и вполне справлюсь с работой репортера с места проведения вашей экспедиции. Ну так как? Вы замолвите за меня словечко перед Спенсером? В конце концов, если он ответит отказом, я не расстроюсь, а приму это как знак.

– Знак? Какой? – не понял Левин.

– Что мои предположения о моей резонансной связи со Смитом неверны. Что я просто нафантазировала эту связь и надо забыть об этой фантазии и вернуться к своим обычным делам.

– А если Спенсер согласится?

– Значит, мне надлежит быть в этой экспедиции. И я права, что сейчас настаиваю на этом. Просто путь в нее оказался несколько причудлив, а не такой прямолинейный, как у вас. В мире полно парадоксов, но именно они, которые все считают исключением из правил, только подтверждают правила. Вы не находите?

– Вполне возможно. Хорошо. Я позвоню Спенсеру и передам ему вашу просьбу. – Левин проводил Градскую до подъезда и простился с ней.

Когда ее силуэт скрылся за дверью, он еще постоял какое-то время около ее дома, потом медленно пошел к своему авто. Он знал, что если Спенсер ответит согласием, то его долго будет будоражить все, что он услышал сегодня от Градской. Будет будоражить до тех пор, пока он не докопается до сути всего происшедшего с ними. Он не мог даже предположить, что то, что уже случилось, – это такая малость по сравнению с тем, что ожидало его в ближайшем будущем.