Глава 21
Фокусы и соблазны
«Ты хорошо сделал», — сказала с улыбкой личность, ожидающая его у верха лестницы.
«А я думал, куда ты делся», — ответил Харви Риктусу.
«Всегда готов служить», — раздался елейный ответ.
«На самом деле?» — поинтересовался Харви, поднимаясь с кресла и подходя поближе.
«Конечно, — сказал Риктус. — Всегда».
Теперь, когда он был рядом, Харви заметил трещины во внешнем лоске Риктуса. Тот загипсовал улыбку и умащивал свои слова маслом и медом, но через его болезненную кожу просачивался кислый запах страха.
«Ты боишься меня, не так ли?» — спросил Харви.
«Нет, нет, — настаивал Риктус. — Я полон уважения, вот и все. Мистер Худ считает, что ты смышленый мальчик. Он уполномочил меня предложить тебе все, чего бы ты ни пожелал, чтобы заставить тебя остаться. — Он развел руки. — Предел — небо».
«Ты знаешь, чего я хочу».
«Все, что угодно, вор, кроме лет. Ты не можешь обладать ими. Тебе они даже не понадобятся, если ты останешься и станешь подмастерьем мистера Худа. Ты будешь жить вечно, так же как он». Риктус пошлепал по капелькам пота на своей верхней губе пожелтевшим платком. «Подумай об этом, — сказал он. — Ты, может быть, и способен убить подобных Карне… или мне, но ты никогда не сможешь причинить вреда Худу. Он слишком стар, слишком мудр, слишком мертв».
«Если я останусь…» — сказал Харви.
Ухмылка Риктуса стала шире. «Да?» — промурлыкал он.
«Дети в озере станут свободны?»
«К чему беспокоиться о них?»
«Один из них мой друг», — напомнил ему Харви.
«Ты думаешь о маленькой Лулу, не так ли? — сказал Риктус. — Так вот, позволь мне сказать тебе, она очень счастлива там внизу. Все они счастливы».
«Нет, не счастливы! — разъярился Харви. — Озеро отвратительно и ты это знаешь». Он шагнул к Риктусу, который отступил будто бы в страхе за свою жизнь. По всей вероятности так и было. «Тебе бы это понравилось? — спросил Харви, тыча пальцем в сторону Риктуса. — Жить в холоде и темноте?»
«Ты прав, — сказал Риктус, сдаваясь и поднимая руки. — Что бы ты ни говорил».
«Я говорю, сейчас же освободи их! — ответил Харви. — И если не освободишь ты, тогда освобожу я!»
Он оттолкнул Риктуса в сторону и побежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Он и понятия не имел, что собирается делать, когда спустится к озеру, — рыбы в конечном счете были рыбами, пусть даже некогда они и были детьми, если он попытается вытащить их из озера, они явно погибнут на воздухе. Но он решил спасти их каким-нибудь образом от Худа.
Риктус шел за ним по лестнице, болтая как заводной.
«Чего тебе хочется? — говорил он. — Только представь, и это твое! Как насчет собственного мотоцикла?» Он еще не закончил фразу, а что-то уже заблестело на площадке нижнего этажа и вкатился самый превосходный мотоцикл, который когда-либо представал перед человеческими глазами. «Он твой, мой мальчик!» — сказал Риктус.
«Нет, спасибо», — ответил Харви.
«Я не виню тебя! — сказал Риктус, пиная мотоцикл, когда тот проплывал мимо него. — Как насчет книг? Ты любишь книги?»
Прежде чем Харви смог ответить, стена поднялась перед ним, словно огромный коричневый занавес, являя громоздившиеся полка на полке переплетенные в кожу тома.
«Мировые шедевры! — воскликнул Риктус. — От Аристотеля до Золя! Нет?»
«Нет!» — отверг Харви, продолжая торопиться.
«Здесь должно быть нечто, чего ты хочешь», — сказал Риктус.
Они теперь направлялись к последнему пролету лестницы, и Риктус знал, что через короткое время его добыча будет на открытом воздухе.
«Ты любишь собак? — спросил Риктус, когда свора тявкающих щенков быстро побежала вверх по ступеням. — Выбирай одного! Ах, черт, бери их всех!»
Харви подвергался искушению, но он перешагнул через щенков и продолжил путь.
«Может быть, чего-то поэкзотичнее?» — спросил Риктус, и стая попугаев в блистающем оперении спустилась с потолка. Харви взмахом руки отогнал их.
«Слишком шумно, уф? — вздохнул Риктус. — Ты хочешь чего-то спокойного и мощного? Тигры! Вот чего ты хочешь! Тигры!»
Не успел он это сказать, как те мягко ступали по коридору внизу, два белых тигра, с глазами цвета полированного золота.
«Негде их держать!» — сказал Харви.
«Это практично! — признал Риктус. — Мне нравятся практичные дети».
Когда тигры удалились, телефон на столе возле кухонной двери начал звонить. Риктус в два прыжка преодолел лестничный пролет и еще в два прыжка оказался у стола.
«Послушай! — позвал он. — Это Президент Соединенных Штатов. Он хочет дать тебе медаль!»
«Ничего он не хочет», — сказал Харви, уставший от болтовни. Он находился на нижней площадке лестницы и двигался к передней двери.
«Ты прав, — отозвался Риктус, опять прислушиваясь к телефонному бормотанию. — Он хочет дать тебе месторождение нефти на Аляске».
«Слишком холодно».
«Он говорит — как насчет Флориды?»
«Слишком жарко».
«Мальчик! Ты человек, которому трудно угодить!»
Харви проигнорировал его замечание и нажал ручку входной двери. Риктус бросил трубку и устремился к нему.
«Погоди! — кричал он. — Погоди! Мы еще не закончили».
«У тебя нет ничего, что я хочу, — сказал Харви, распахивая входную дверь. — Это все подделки».
«А что, если и так? — спросил Риктус, внезапно притихнув. — Вот солнце снаружи. Ты все еще можешь наслаждаться им. И позволь мне заметить, требуется много волшебства, чтобы наколдовать все эти подделки и мистификации. Мистер Худ крепко попотел, отыскивая то, что тебе понравится».
Не обращая на него внимания, Харви вышел на крыльцо. Миссис Гриффин стояла посреди лужайки со Стью Кэт на руках и прищурившись глядела на Дом. Она улыбнулась, когда увидела Харви.
«Я слышала весь этот шум, — сказала она. — Что случилось?»
«Я расскажу вам позже, — ответил Харви. — Где Венделл?»
«Он куда-то ушел», — сказала она.
Харви сложил ладони рупором, приставил ко рту и завопил:
«Венделл! Венделл!»
Голос его вернулся обратно, отраженный фасадом Дома. Но ответа от Венделла не было.
«Теплый полдень, — промурлыкал Риктус, развалившись на крыльце. — Может, Венделл отправился… поплавать».
«О, нет, — прошептал Харви. — Нет. Только не Венделл. Пожалуйста, только не Венделл…»
Риктус пожал плечами. «В любом случае этот твой Венделл жирноват для малыша, — сказал он. — Возможно, ребенок будет лучше выглядеть в виде рыбы!»
«Нет! — закричал Харви Дому. — Это нечестно! Ты не можешь этого сделать! Не можешь!»
Слезы затуманили его глаза. Он вытер их кулаками. Все было бесполезно — и слезы, и кулаки. Он не мог смягчить сердца Дома всхлипами и не мог повергнуть Дом ударами. У него не было другого оружия против врага, кроме смекалки, да и та почти истощилась.
