Таллинское шоссе

20 августа 1941 года дивизии 4-й группы стали выполнять маневр, чтобы высвободить 8-ю танковую для удара в тыл 41-му стрелковому корпусу Красной Армии. Немецкая танковая группировка, как огромная змея разворачивалась, для удара в южном направлении. Сложнее всего было выполнять маневр 6-й танковой дивизии, которая наступала рядом с Таллинским шоссе. 36-я моторизованная дивизия безнадежно отстала, поэтому левый фланг 6-й танковой оказался слабо прикрыт, и по нему стали наносить удары курсанты 1-го батальона Шорина.

Подразделения этой дивизии были разбиты на три боевые группы. К 20 августа 1941 года, для синхронного маневрирования с 1-й немецкой танковой дивизией командование 6-й танковой сформировало боевую группу Зекендорфа (1-я боевая группа). Она была создана на основе 114-го мотопехотного полка усиленного танками и артиллерией. Но по странному стечению обстоятельств в нее входила только одна 5-я танковая рота 2-го батальона 11-го танкового полка. Фактически у группы Зекедорфа было самое слабое танковое усиление, а ведь ей предстояло вести основные бои с советскими войсками. Основу боевой группы Рауса (2-я боевая группа) составлял 1-й батальон 4-го мотопехотного полка и разведбат дивизии, усиленные различными подразделениями. Она находилась напротив советской 281-й стрелковой дивизии и активных боевых действий ни 20-го августа, ни в последующие дни не вела. Но по непонятной для автора причине, Раусу был подчинен весь 1-й танковый батальон 11-го танкового полка. С какой целью немцы держали целый танковый батальон на участке фронта, где наступило затишье неясно. Но есть данные, что отдельные танковые подразделения 1-го батальона активно маневрировали 20 августа. В качестве резерва была создана боевая группа Вальденфельс (3-я боевая группа). Она была создана на основе 114-мотопехотного полка и 65-го танкового батальона. Вновь не понятно, с какой целью в ответственный момент сложного маневрирования второе крупное танковое подразделение находиться в глубоком немецком тылу. Почему боевая группа Зекендорфа была усилена только одной танковой ротой, хотя ей был отведен самый опасный участок фронта, автор ответа не нашел. Как не нашел ответ на вопрос: где находились, и что делали танкисты 6-й, 7-й и 8-й рот 2-го батальона 11-го танкового полка. Данных о них за 20 августа нет ни в документах 6-й дивизии, ни в дневниках участников.

Эта фотография предположительно сделана у железнодорожной станции Елизаветино. На снимке сборный пункт с подбитыми экипажем старшего лейтенанта Колобанова танками 6-й немецкой дивизии. На фотографии часть подбитой техники. Видны 7 из 13 уничтоженных танков Pz.KpfW. 35(t) «Шкода» и 2 танка Pz IV.

Отмечу, что 6-я танковая дивизия в период с 20 по 25 августа понесла самые большие потери в танках среди дивизий 4-й танковой группы. Цифры в немецких документах отличаются. Так по разным данным, было потеряно безвозвратно от 11 до 14 танков «Шкода» и два Pz.IV. С 20 августа до сентября 6-я танковая дивизия в серьезных боях не участвовала, а с 20 по 25 августа в полосе ее обороны было затишье, что подтверждают данные советских дивизий, которые были «по ту сторону фронта» напротив 6-й дивизии. Но потери в «дни затишья» были такие, будто она только что вышла из крупного танкового сражения. Они сопоставимы с потерями 1-й немецкой танковой дивизии, которая «вынесла на себе» основную тяжесть Молосковицкого танкового сражения (11–15 августа 1941 г.). 6-я танковая вполне могла попасть в засаду роты Колобанова и понести серьезные потери.

К сожалению, в отличие от предыдущих дней, действия 6-й танковой в период 20 по 25 августа очень плохо отражены в обнародованных документах дивизии. Есть только общие данные о месторасположении боевых групп, но в альбоме 11-го полка и 65-го танкового батальона размещены дневники немецких танкистов, где хоть и очень коротко, но изложены события 20 августа 1941 года (и последующие дни). По крайней мере, можно установить маршрут передвижения отдельных танковых подразделений и отчасти понять логику их перемещения.

Основным противником 6-й танковой дивизии в период с 20 по 25 августа были 281-я дивизия, 1-я гв. ДНО и курсанты-пограничники 1-го батальона Шорина, но активно действовали только пограничники и роты ополченцев из 1-й гв. ДНО, которые сформировали курсанты из отходящих подразделений дивизии.

Курсанты не вели в этот период крупных боев. Они наносили болезненные удары по немецким тылам небольшими диверсионными группами, направляли отдельные подразделения во вражеский тыл, чтобы вывести оттуда окруженных бойцов разбитых дивизий. Поняв, что противник не оказывает серьезного сопротивления, курсанты стали действовать более решительно, и на некоторых участка фронта немного потеснили 6-ю танковую, но в любом случае это были небольшие локальные бой «местного значения», в которых в бой направлялись подразделения не более стрелковой роты. Основным местом противостояния курсантов-пограничников с 6-й танковой дивизией был район Большое Жабино – Малое Жабино – Волгово. И лишь один раз курсанты, направили в тыл немцам, целую роту и «очаг противостояния» сместился в район Волосово. Большое Жабино немцы заняли 19 августа. Это была самая дальняя точка в направлении города на Неве, которую достигли солдаты 6-й танковой дивизии. Напомню, что прорыв немцев по Таллинскому шоссе не получился, и противник прорвался на удалении 3–5 км параллельно Таллинскому шоссе и достиг Большого Жабино.

Судя по немецким данным, в эту деревню вошли сначала солдаты разведбата, а затем и мотопехотные подразделения. Жабино стало опорным пунктом немецкой обороны, которая теперь проходила перед Таллинским шоссе, от него его отделял небольшой лес. Ближе к лесу на окраине Жабино находились мощные каменные постройки бывшего имения Румянцева-Задунайского, остатки парка и пруды. Правда, каменные постройки были возведены в середине XIX века, когда усадьба принадлежала другим хозяевам. Они были единственным местом в деревне, которое можно было превратить в серьезный укрепленный пункт обороны, так как все остальные дома деревни были деревянными. Но солдаты 6-й танковой дивизии не сделали этого. В 2-х километрах от Большого Жабино находилась деревня Малое Жабино между ними была дорога, которая проходила через поле.

Через Большое Жабино проходила важная дорога, пересекавшая советские позиции на Таллинском шоссе, и уходившая в тыл через Волгово к Волосово. Район деревень Волгово – Горки являлся ближайшим тылом 6-й немецкой дивизии. Они были расположены настолько удачно, что здесь очень часто концентрировались танковые резервы, притом из всех трех боевых групп 6-й танковой.

20 августа в деревню была направлена та самая 5-я танковая рота 11-го полка, которая являлась единственным танковым подразделением группы Зикедорфа, которая и осуществляла маневр вдоль фронта. В альбоме 11-го танкового полка и 65-го батальона опубликован дневник лейтенанта Зандера из 5-й роты, благодаря которому можно очень точно отследить ее перемещения в этот день.

На фотографии предположительно уничтоженный взрывом танк КВ-1 лейтенанта Сергеева (фотография с сайта www.kv1ehkranami.narod.ru).

Точный состав роты на 20 августа не известен, есть данные, что основу ее составляли «Шкоды», которые поддерживали не меньше трех Pz.IV. Есть данные, что вечером 22 августа 1941 года, когда 5-я рота находилась в Никольском, в ней осталось очень мало танков и другой техники: 8 «Шкод», из которых одна командирская, 3 Pz.IV из взвода Вильгельма Лопеса, пять автомобилей. Тут могут быть только два варианта – или уже сильно ослабленную в боях роту присоединили «для усиления» к боевой Группе Зекендорфа, или она понесла очень тяжелые потери в период с 20 по 23 августа 1941 года. По необъяснимым причинам, 20 августа 1941 года 5-я танковая рота – единственное танковое подразделение боевой группы Зекендорфа – покидает линию фронта и уходит из Большого Жабино в ближайший тыл, где сосредотачивается у деревни Горки.

Сюда в район Горки – Волгово из Клопицы приходит и 1-я рота 1-го батальона 11-го танкового полка 6-й танковой дивизии из группы Рауса. В ее состав входит трофейный советский тяжелый КВ, танкисты 5-й роты с интересом рассматривают этот танк. Танкисты 1-й танковой роты не сразу смогли добраться до Горок, им пришлось возвращаться в Клопицы, так как был замечен противник, а потом вновь продолжать движение в Горки. 1-я танковая рота с трофейным КВ вечером возвращается обратно из Горок в Клопицы. 20 августа в районе Горки – Волгово маневрируют танки 65-го батальона резервной боевой группы 6-й танковой дивизии. Таким образом, практически все танковые подразделения 6-й танковой дивизии активно маневрируют 20 августа в глубине своей обороны, причем это не отражено в обнародованных документах соединения. Частичная информация есть только в личных дневниках танкистов, и по этой причине не удается отследить все маршруты маневрирования немецких частей. Это значит, что на данный момент нужно считать, что абсолютно любое танковое подразделение 1-го и 2-го батальонов 11-го танкового полка и 65-го батальона могло попасть в засаду старшего лейтенанта Колобанова и понести тяжелые потери.

Какие факторы могли повлиять на направления маневрирования танковых подразделений 6-й танковой дивизии 20 августа 1941 года? Основными факторами являются активные действия разведывательно-диверсионных групп и отдельных подразделений курсантов-пограничников 1-го батальона. Известно, что в период с 20 по 21 августа в немецкий тыл, в район Волосово, была направлена рота курсантов под командованием лейтенанта Алексея Гамаюнова. В ходе рейда по тылам противника курсанты должны были вывести из окружения ополченцев и спасти штаб полка 1-й гв. ДНО. Для эвакуации раненых роте был выделен грузовой автомобиль. Продвигаясь в сторону Волосова, курсанты не встретили противника, зато обнаружили большое количество раненых. В результате машина совершила несколько челночных рейсов, вывозя их из глубокого немецкого тыла. К нашим позициям она везла раненых, а обратным рейсом доставляла медикаменты.

Немцы выследили наш грузовой автомобиль, когда он вез медикаменты укрывшейся в лесу в районе Волосова роте курсантов. Группа, состоящая из танков и бронетранспортеров, следовала за санитарным автомобилем, находясь до последнего момента вне зоне его видимости. Причем, танки вели бронетранспортеры на буксире. Судя по всему у немецких бронетранспортеров «не хватало сил» бороться со знаменитым русским бездорожьем. Когда автомобиль зашел в лес, где был отряд курсантов, немецкий танк открыл по нему огонь, санитарный автомобиль был подбит. В 50 метрах от роты пограничников немцы высадили из бронетранспортеров своих солдат. В этот момент решающее значение имело то, что у курсантов были отлично подготовленные минометные расчеты. Метким огнем они загнали немецких пехотинцев обратно в бронетранспортеры. Наши бойцы отмечали, что немецкие танкисты маневрировали нерешительно, что и понятно, лес существенно уменьшал и не без того небольшой обзор из вражеских танков, к тому же экипажи видели, что бой складывается явно не в их пользу. Пользуясь замешательством врага, курсант Иван Жадан гранатами закидал один из танков. У вражеской машины была сорвана гусеница. Огнем из бронетранспортера Жадан был ранен. Воодушевленные примером Жадана курсанты закидали бутылками с зажигательной смесью другие танки и БТРы. Сколько именно в этот день было уничтожено и повреждено курсантами вражеской боевой техники информации нет. Потери курсантов в этом бою составили четыре человека ранеными.

С большой вероятностью, бой произошел рядом на подходе к Волосово, в районе Горки – Волгово, и противником роты лейтенанта Алексея Гамаюнова были танкисты 1-й роты 1-го батальона 11-го танкового полка, входившего в боевую группу Рауса, в составе которой находился трофейный КВ. Бронетранспортеры в 6-й танковой были в разведывательном батальоне дивизии, который тоже входил в группу Рауса. Возможно, что из-за действия роты курсантов им пришлось возвращаться обратно в Клопицы, не доехав до Горок. Но, ни в немецких документах, ни в дневниках танкистов панцерваффе нет информации об этом. Рота лейтенанта Гамаюнова вышла к штабу полка 1-й гв. ДНО в районе Волосово, но к этому времени его уничтожили немцы. Это был единственный бой 20-го августа, когда курсанты сражались с вражескими танками и бронетранспортерами.

Вечером 20 августа Большое Жабино неожиданно атаковала разведывательно-диверсионная группа курсантов 1-го батальона, она спровоцировала перестрелку между гарнизонами Малого и Большого Жабино. Но танки противника в районе этих населенных пунктов замечены не были, обнаружен только автотранспорт. Таким образом, активные действия курсантов в тылу противника могли серьезно «подкорректировать» немецкий график перемещения резервов, другими словами внести путаницу в немецкие планы.

Но на перемещение немецких резервов могли влиять и действия 2-го танкового полка 1-й Краснознаменной танковой дивизии, который занимал оборону в районе Гомонтово – Бегуницы. Хотя в журнале боевых действий полка отмечено, что противник в этот день активных боевых действий не вел, тем не менее, за 20 августа 1941 года танкисты уничтожили: одну танкетку, одно противотанковое орудие, две автомашины.

По предварительным ежедневным отчетам 4-й немецкой танковой группы 20 августа 1941 года потери в технике у вермахта были следующие: один Pz.II, один Pz.38(t) из 8-й танковой дивизии, один командирский Sd.Kfz.265 на базе Pz.I, четыре бронетранспортера Sd.Kfz.251.

На фотографии предположительно уничтоженный танк лейтенанта Сергеева. Видны следы попадания немецких снарядов (фотография с сайта www.kv1ehkranami.narod.ru).

По окончательному отчету 4-я танковая группа за 20 августа потеряла 14 пистолетов-пулеметов MP-40, 50 лошадей (из дивизии СС «Полицай), один Sd.Kfz.275 (в отчете опечатка, это командирский Sd.Kfz.265), одну тяжелую и одну пехотную гаубицы, одно тяжелое орудие. Потери личного состава 1-й немецкой танковой дивизии за 20 августа – 4 убито и 8 ранено. Данные по потерям в личном составе 6-й и 8-й танковой дивизии за этот период не обнародованы.

Данные о трофеях, приведенные в окончательном ежедневном отчете 4-й немецкой танковой группы за 19 августа: 800 пленных, один тяжелый и 14 легких пулеметов, 3 легких миномета, один большой артиллерийский склад в 2 км восточнее Волосово с 1000 снарядами 15-см, 10 новых, только что с завода 7,5-см пехотных орудия. В конце отчета дополнительно сообщено о захвате или уничтожении одного танка, орудия, трех грузовых автомобилей и двух самолетов.

Из этого отчета видно, что в черновом отчете уже стали фиксировать отдельные танки подбитые ротой Колобанова, но в чистовом отчете эти данные еще не отмечены, указан лишь один уничтоженный командирский танк из состава 1-й немецкой танковой дивизии. Результаты танкового погрома немцы отметят в своих отчетах через несколько дней.

Повторилась ситуация с Молосковицким сражением, когда при исключительно высоких потерях, немцам нужно время для определения степени поврежденности своих танков. Среди трофеев обращает на себя внимание захваченный советский танк, возможно, это танк Сергеева. Также им достались 10 абсолютно новых, только что с завода 76-мм орудий. Они будут включены в состав 6-й немецкой танковой дивизии. Как мы видим, немцы активно использовали захваченную советскую технику и танки, и артиллерийские орудия и поэтому понятно негодование Погодина, когда он узнал, что Сергеев и его экипаж оставили свой поврежденный танк на территории занятой противником.

21 августа 1941 года. Контрудары РККА. Дорога на Красногвардейск. В этот день советские войска нанесли ряд контрударов, и не только в районе Красногвардейска, но и под Кингисеппом. Части Красной Армии сделали попытку вырвать инициативу из рук противника, и не дать ему подойти к основной линии обороны Красногвардейского УРа. Для этого требовалось, во чтобы то не стало, удержать ключевую позицию предполья укрепрайона – перекресток дорог у Илькино.

Болезненный контрудар нанесли советские части в районе Кингесеппа. 21 августа 1941 года они выбили из города немцев, и создали угрозу тылам 1, 6 и 8-й танковых дивизий. Игнорировать это опасное наступление немцы не могли, и были вынуждены часть своих сил бросить на его отражение.

В предполье Красногвардейского УРа удар по врагу нанесли ополченцы. На правом фланге в районе Мочино-Акколово должен был атаковать 1-й батальон 3-го полка 2-й ДНО под командованием старшего лейтенанта В. К. Грунева. Против ополченцев действовал усиленный танками 1-й моторизованный полк 1-й танковой дивизии (боевая группа Вестхофена). Атаку груневцев на Мотчино должна была поддержать танковая рота и артиллерийская батарея.

В 5.30 батальон старшего лейтенанта Василия Кузьмича Грунева атаковал противника. По воспоминаниям ветеранов, немцы подпустили ополченцев на короткую дистанцию и неожиданно открыли огонь. Затем в контратаку пошли танки. Понеся большие потери, бойцы 2-й ДНО отступили. Под Акколово в трех братских могилах лежат 300 ополченцев…

По данным наших танкистов, 5-я танковая рота 2 батальона 1-го танкового полка в 3.00 21 августа сосредоточилась для атаки немецких позиций на Мотчино. Но командир батальона ополченцев тактически неверно поставил боевую задачу танкистам. Они должны были атаковать впереди пехоты, без поддержки артиллерии, при этом не были разведаны огневые точки врага, не известна его численность. Надо отметить, что 5-я рота была вооружена танками Т-26, которые в подобных условиях легко могли стать добычей немецких противотанковых орудий. Танкисты пытались возразить против подобного плана атаки, но командир ополченцев стал угрожать оружием. В результате в ходе боя Т-26 неожиданно попали под огонь немецких танков, и понесли потери. Советская пехота, попав под удар, была рассеяна и в беспорядке отступила. В ходе неудачной атаки 5-я рота потеряла подбитыми и сгоревшими 3 Т-26 из имевшихся 7, было убито 5 танкистов, один ранен, один без вести пропал.

На левом фланге, на Киевском шоссе, в контратаке участвовали танки роты Колобанова: машины Евдокименко, Дегтяря и Колобанова. В ходе боя у танка Дегтяря вышло из строя орудия, танк Колобанова, действуя в районе Больших, Колпан уничтожил немецкого мотоциклиста и захватил мотоцикл, а танк Евдокименко поддержал советскую пехоту, которая пыталась вернуть утраченные позиции в районе Вопша-Черницы.

Во время боя за Черницы КВ Евдокименко уничтожил легковую машину и мотоцикл. Один из немецких снарядов повредил гусеницу, но отважный экипаж продолжил разить врага. Следующий снаряд пробил броню башни и убил лейтенанта Евдокименко, были ранены младший механик Сагдиев и командир орудия Куцевич, сам танк был сильно поврежден. Механик-водитель Сидиков, заметив слева от КВ немецкий танк, уничтожил его таранным ударом, и направил свой танк в сторону советских войск. В это время у КВ отказали тормоза и Сидиков вывел из боя танк регулируя его движение газом.

У немцев здесь держали оборону 73-й противотанковый артиллерийский дивизион 1-й дивизии, части 28-го моторизованного полка 8-й дивизии и 113-го моторизованного полка 1-й танковой дивизии. В истории 1-й немецкой танковой дивизии сказано, что во время отражения советской танковой атаки погиб командир 73-го противотанкового дивизиона майор Кондуи.

Пока на флангах, советские воины контратаковали врага, в центре, курсанты 2-го батальона продолжали отражать атаки. 21 августа 8-моторизованный полк 8-й танковой дивизии, ведя разведку боем, пытался найти слабые участки в обороне батальона под Борницами, но все атаки противника были отбиты. Тем временем части 8-й танковой дивизии наступая на Лугу, уже далеко ушли от линии фронта. В этот день они захватили станцию Прибытково.

Подводя итоги боя 21 августа можно смело утверждать, что противник вновь не смог прорваться к основной полосе обороны Красногвардейского УРа. Фактически весь день немцы «топтались на одном месте».

Потери противника в боях 20 и 21 августа с ротой Зиновия Колобанова, по наградным листам, составили: 43 танка, 1 автомобиль и 2 мотоцикла. Шпиллер указал в своем дневнике, что немцы потеряли 43 танка, 2 бронетранспортера и транспортер. За бои 20 и 21 августа многие бойцы и командиры роты Колобанова получили правительственные награды. Почти весь экипаж танка Колобанова был представлен командованием танковой дивизии к званию Героя Советского Союза, но никто из участников боя эту высокое звание не получил. В состав экипажа тяжелого танка КВ входят 5 танкистов. В наградных листах наших бойцов сохранилась следующая информация.

Командир тяжелого танкового батальона капитан Шпиллер Иосиф Борисович – представлен к ордену Ленина, награжден орденом Красного Знамени.

Экипаж танка танка Колобанова:

Старший лейтенант Колобанов Зиновий Григорьевич – командир танковой роты. Представлен к званию Героя Советского Союза, награжден орденом Красного Знамени.

Старший сержант Усов Андрей Михайлович – командир орудия. Представлен к званию Героя Советского Союза, награжден орденом Ленина.

Старшина Никифоров Николай Иванович – механик-водитель. Представлен к званию Героя Советского Союза, награжден орденом Красного Знамени.

Старший сержант Кисельков Павел Иванович – радист. Представлен к ордену Ленина. Достоин звания Героя Советского Союза, награжден орденом Красной Звезды.

Красноармеец Родников Николай Феоктистович. Механик-водитель. В бою выполнял роль заряжающего. Представлен к званию Героя Советского Союза, награжден орденом Красной Звезды.

Экипаж танка Евдокименко:

Лейтенант Евдокименко Максим Иванович – командир танкового взвода. Представлен к ордену Ленина, награжден орденом Красной Звезды посмертно.

Старшина Сидиков Николай Захарович – механик-водитель. Представлен к ордену Красного Знамени, награжден орденом Красного Знамени.

Экипаж танка младшего лейтенанта Дегтяря-нет информации.

Экипаж танка лейтенанта Федора Сергеева – нет информации.

Экипаж младшего лейтенанта Ласточкина:

Младший лейтенант Ласточкин Василий Иосифович. Представлен к ордену Красного Знамени, достоин ордена Ленина. Награжден орденом Красного Знамени.

Старшина Иовлев Иван Дмитриевич – механик-водитель. Представлен к ордену Красного Знамени получил орден Красной Звезды.

Из вышеперечисленной информации видно, что практически всех участников боя наградили наградой более низкого уровня, чем представляли. Более того, Колобанова наградили наградой на два уровня ниже, а Киселькова и Родникова на три уровня ниже. К сожалению, это типичная картина для 1941 года.

Но заслуженные награды не получили и пограничники. Так командир 2-го батальона пограничников Золотарев свой первый орден получил только в 1942 году, когда сражался в составе Волховского фронта, командуя полком 177-й стрелковой дивизии. Героя Борницкого рубежа наградили орденом Красного Знамени и за августовские бои 1941 года и бои 1942 года на Волховском фронте. Хотя за оборону Борницкого рубежа Золотарева можно было представлять и к званию Героя Советского Союза.

21 августа 1941 года. Таллинское шоссе. На Таллинском шоссе в полосе обороны 281-й стрелковой и 1-й Краснознаменной наблюдалось затишье. Но в этот день активные боевые действия вел 1-й батальон курсантов-пограничников майора Шорина. В указанный период бойцы этого батальона провели два боя с немецкими танками и бронетехникой.

Первый бой с танками произошел 21 августа, когда курсантам удалось выбить части 6-й танковой из Большого Жабино и немцы использовали танки для контратаки. Произошло это при следующих обстоятельствах.

Накануне вечером 20 августа, группа из 8 разведчиков пробралась в немецкий тыл и перерезала телефонные провода между Большим и Малым Жабино. Затем неожиданно атаковала Большое Жабино, закидав врага гранатами. Бронетехники 5-й роты разведчики не обнаружили, ими был зафиксирован один автофургон. После налета наша разведывательно-диверсионная группа не стала сразу уходить в лес к Таллинскому шоссе, а, применив военную хитрость, отошла к Малому Жабино, обозначая свой отход взрывами гранат. На какое-то время курсанты были между Большим и Малым Жабино, затем покинули это место. В результате был спровоцирована «дружественная перестрелка» между немецкими гарнизонами этих деревень.

Майор Шорин понял, что Большое и Малое Жабино это самое уязвимое место немецкой обороны. Утром 21 августа Большое Жабино штурмовала уже рота курсантов, немцы были выбиты из деревни и бежали. Днем противник подтянул к месту боя танки и контратаковал, под натиском противника рота пограничников была вынуждена оставить Большое Жабино и отойти на исходные позиции.

Во время этого боя три пожилых бойца из 1-й гв. ДНО гранатами подбили несколько вражеских танков (точное число не указано). Это и есть первый бой с танками противника в период с 21 по 25 августа. В районе Жабино находилась «зона ответственности» 5-й танковой роты 6-й немецкой танковой дивизии. Но в своем дневнике немецкий офицер про этот бой ничего не пишет.

Командир 1-го батальона 3-го полка 2-й ДНО старший лейтенант Василий Кузьмич Грунев. 23 августа 1941 года пал смертью храбрых в бою за железнодорожную станцию Войсковицы (фотография из музея Войсковицкой школы № 1).

Анализируя этот эпизод видно, что немцы использовали танки как «пожарную команду», выдвигали их на угрожаемый участок, затем уводили в тыл. Если учесть что танковые подразделения всех 3-х немецких боевых групп сидели в тот день без дела в тылу, то вычислить какое именно танковое подразделение выбило курсантов из Жабино пока не представляется возможным, как и не предоставляется возможным понять, куда после боя немецкие танки отошли.

Та же самая картина складывается и по возможному участию танков 6-й танковой дивизии против танка КВ старшего лейтенанта Зиновия Колобанова под Учхозом 20 августа 1941 года. Как и против курсантов под Жабино, немецкая танковая рота любой из трех групп могла выдвинуться к Учхозу Войсковицы, вступить в бой с танком Колобанова, а затем отойти, эвакуировав свою сожженную и подбитую технику. И точно так же без батальонных и полковых документов вычислить откуда пришли, и куда ушли танки невозможно.

21 августа 1941 года был единственным днем в августе, когда немецкие офицеры 4-й танковой группы не успели посчитать свою потерянную в боях технику и захваченные трофеи. Можно только гадать, что помешало им это сделать. Только в предварительном отчете указан один потерянный бронетранспортер Sd.Kfz.251. Потери 1-й немецкой танковой дивизии за 21 августа составили 11 убитыми и 25 ранеными. Полные данные по потерям в личном составе 6-й и 8-й танковой дивизии за этот период не обнародованы. Известно, что по данным журнала боевых действий, только 8-й немецкий мотопехотный полк 8-й танковой дивизии потерял под Борницами 100 человек, из них 15 пропавшими без вести.

Братская могила под Акколово. Здесь похоронены 300 ополченцев батальона Грунева.

По немецким отчетам видно, что 1-я танковая дивизия, отражая советские контратаки понесла сравнительно небольшие потери, а вот 8-я танковая имела очень тяжелые потери в боях с курсантами-пограничниками 2-го батальона капитана Золотарева.

Бои 22 августа 1941 года. Бой за предполье Красногвардейского укрепрайона. Дорога на Красногвардейск. 22 августа 1941 года часть подразделений 8-й танковой дивизии продолжала двигаться от Красногвардейска к Луге. В этот день 28-й мотопехотный полк этой дивизии захватил деревню Куровицы, и вышел к поселку Сиверский, где заняли оборону остатки 90-й стрелковой дивизии.

Из-за геройской обороны Борницкого рубежа значительная часть 8-й танковой дивизии оказалась скована боем с курсантами 2-го батальона пограничников, и не могла все силы бросить для удара в тыл 41-му стрелковому корпусу Астанина, а выделенная для этого боевая группа 8-й танковой дивизии, вместо стремительного удара в тыл 41-му корпусу, медленно и осторожно двигалась в сторону Луги. Это привело к тому, что в будущем значительная часть нашего 41-го корпуса сумеет прорваться из окружения в леса, и немцы потратят большое количество времени и сил чтобы вновь блокировать их.

22 августа предполье Красногвардейска небольшие заслоны курсантов и ополченцев были окончательно обескровлены. Пользуясь этим, боевая группа 1-й немецкой танковой дивизии под командованием Хейденбранда в составе 113-го моторизованного полка, восстановленной после тяжелых боев 6-й танковой роты и 73-го противотанкового артиллерийского дивизиона, совершив вдоль фронта маневр, вышла к северовосточной окраине Красногвардейска.

Боевая группа Хейденбранда стала сосредотачивать силы для штурма основной полосы обороны Красногвардейского УРа через деревню Пижма. Последняя была самым уязвимым участком обороны – недалеко от нее, под Пустошкой заканчивался огромный противотанковый ров, который немцы планировали здесь обойти.

Для предстоящего штурма Пижмы немцы накапливали силы и в деревне Высокоключевой, в которой практически сразу после ее захвата начались казни мирных жителей. Немцы расстреляли двух местных жителей.

Под Большими Борницами остатки 2-го батальона курсантов-пограничников под командованием Золотарева продолжали геройски удерживать свои позиции. Хотя в этот день немцы не смогли окружить горстку храбрецов, им все же удалось совершить глубокий охват батальона с флангов. Тяжелые бои развернулись в тылу 2-го батальона курсантов за станцию Войсковицы. Судя по всему, в последние дни она неоднократно переходила из рук в руки. 22 августа станцию атаковал батальон Грунева, после тяжелого боя в ночь с 22 на 23 августа немцы были вновь выбиты из Войсковиц, но победа досталась ополченцам дорогой ценой. В этом бою погибли многие солдаты батальона, в том числе и сам Василий Кузьмич Грунев.

Благодаря героическим действиям груневцев, противник и 22 августа не смог окружить 2-й батальон курсантов-пограничников. Но последние были сильно обескровлены потерями. Положение пограничников усугубило и то, что в этот день немецкая разведка смогла точно определить их численность под Борницами. Теперь противник знал, что он сражается не с советской дивизией, а с остатками батальона. С этого момента немцы стали действовать более уверенно.

В этот день советское командование наконец решило начать отвод наших дивизий от города Луга к Красногвардейску, но было слишком поздно – Лужская дорога оказалась перерезанной 8-й танковой дивизией. Более того, колонна немецкой техники сама шла по этой дороге на встречу отступающим дивизиям.

В населенных пунктах, захваченных 8-й танковой, солдаты противника казнили советских людей. В деревне Мелница, недалеко от железнодорожной станции Прибытково ночью был убит часовой. Немцы согнали всех жителей деревни, выбрали 16 заложников мужчин и расстреляли их у железнодорожного полотна.

В соседней деревне Кобрино, в которой находится знаменитый домик няни Пушкина, Арины Родионовны, немцы совершили очередное свое злодеяние. Здесь немцы повесили четырех советских партизан.

22 августа 1941 года. Таллинское шоссе. В этот день 281-я стрелковая дивизия, 1 гв. ДНО и 2-й танковый полк 1-й Краснознаменной танковой дивизии активных действий не вели. Продолжали вести бои местного значения курсанты-пограничники 1-го батальона майора Шорина.

В ночь с 21 на 22 августа курсанты повторили атаку на Большое Жабино. Танков в этот момент у немцев в деревне уже не было и враг дрогнул, не выдержав стремительной атаки. Бросая грузовики и мотоциклы, гарнизон Жабино побежал в сторону Волгово. Чтобы догнать противника, курсанты использовали два трофейных немецких мотоцикла. В результате смелых действий курсантов Большое Жабино было освобождено.

Курсанты смогли потеснить немцев на своем участке фронта, им удалось освободить от врага Большое Жабино, Малое Жабино и Котино. Но по приказу командующего Кингисеппским укрепрайоном дальнейшее продвижение курсантов было прекращено, 1-й батальон пограничников был возвращен на исходные позиции.

22 августа 1941 года с танковыми батальонами 6-й танковой дивизии стали происходить странные события. Они стали один за другим выходить из боя и уходить в глубокий тыл в район железнодорожной станции Елизаветино. Такой роскоши не могли себе позволить танкисты ни 1-й, ни 8-й танковой, они в эти дни буквально надрывались от непосильных задач, поставленных им командованием. Обе эти дивизии действовали на огромном фронте. И в этот тяжелый момент все танковые батальоны 6-й танковой отводятся в тыл!

Первым вышла из боя 5-я рота 2-го танкового батальона. 22 августа вечером получен приказ, а 23 августа она уже в Елизаветино. 5-я рота выступит на помощь 8-й танковой только через 5 дней, а пока танкисты 8-й воевали «за себя и за того парня».

23 августа в Елизаветино перебирается и 65-й танковый батальон, а вот 1-й батальон переходит в Елизаветино позже всех – 25 августа. С очень высокой вероятностью это означает, что танковые подразделения 6-й танковой серьезно утратили свою боеспособность. Первыми должны были выйти из боя те подразделения, которые понесли самые большие потери. На первом месте 5-я рота 2-го танкового батальона 11-го танкового полка, на втором – отдельный 65-й батальон 11-го танкового полка, на третьем 1-й батальон 11-го танкового полка.

По ежедневным отчетам 4-й немецкой танковой группы 22 августа 1941 года потери в технике у вермахта были следующие.

По предварительному отчету: 1 танк Pz.38(t), 9 Pz.35(t), 2 Pz.IV, 7 бронетранспортеров Sd.Kfz.251. В окончательном отчете указаны: 6 Pz.35(t), 1 Pz.38(t), 7 бронетранспортеров.

Потери противника в личном составе: только по 1-й танковой дивизии за 22 августа 1941 года 42 убитых и раненых. Данные по потерям в личном составе 6-й и 8-й танковой дивизии за этот период не обнародованы.

Сведения о трофеях: в окончательном ежедневном отчете 4-й немецкой танковой группы за 22 августа: 190 пленных, 1 танк (52 тонный), 20 зенитных орудий 4,3-см (захвачены в районе Губаниц), 10 орудий 7,6-см (захвачены там же), 1 большой склад с инженерным оборудованием (у ст. Волосово), 2 уничтоженных 7,6-см орудия, 38 вагонов с зерном и топливом (у станции Суйда).

В данном отчете огромный интерес представляют 9 танков Pz.35(t) «Шкода» и 2 «четверки» отмеченные в черновом отчете – это потери 6-й танковой дивизии, которые предположительно подбил экипаж Колобанова 20 августа. 22 августа эти 9 Pz.35(t) и 2 «четверки» появятся в табличном отчете.

Но в чистовом отчете за 22 августа 1941 года отмечена только часть этих данных: указано лишь 6 Pz.35(t), судя по всему ремонтники еще не определились, какую технику отнести к окончательно выведенной из строя, а какую посчитать как подлежащую ремонту. Но общие «контуры» потерь танкового погрома, который учинил танк Колобанова, уже проступают.

В отчете мы видим и 7 бронетранспортеров из 8-й танковой дивизии, которые были сожжены вечером 20 августа в районе Большие Боницы – Илькино сводной группой тяжелых танков КВ-1 и легких танков Т-26. Напомню, что в журнале боевых действий 8-й танковой указано 6 подбитых бронетранспортеров, 1 тягач и 1 тяжелое противотанковое орудие. В отчете за 22 августа 6 бронетранспортеров и тягач, судя по всему обозначены как 7 бронетранспортеров.

В отчете за 22 августа немцы, наконец, указывают уничтоженный и захваченный танк Сергеева, и тот самый железнодорожный состав с имуществом Сиверского аэродрома, захваченный у станции Суйда 8-й танковой дивизией.