Глава 3
Рабочий день завершился поклейкой обоев над прямоугольником провала в стене и длительным выговором собравшейся с начальственными мыслями Анны Михайловны.
Оказывается, так себя вести нельзя, не по штатному расписанию и вне всякой должностной инструкции. В общем, инициатива с той минуты наказуема, особенно такая экстравагантная. Мол, нечего подрывать трудовую дисциплину и отвлекать светлое начальство не по делу и без служебной записки. На все это есть вне рабочее время и обеденный перерыв, в конце концов. И дверь в серверную надо закрывать. В общем, данные процедуры — строго по согласованию.
Да пусть хоть график пишет, главное, чтобы отчеты писать не запрягли.
Напоследок повелели завтра же идти в больницу и предоставить справку о здоровье. Хотел было послать от такой бестактности (где, скажите на милость, хотя бы «пожалуйста» или «я тоже»?), но потом задумался — что там с моим организмом после всего стало? Раны просто так не зарастают, пломбы — опять же, а отгул просто так не дадут. Да и отсутствие вирусов после перехода не означает, что в том каменном колодце нет выхода урановой руды, какой-нибудь ядовитой плесени и прочей гадости, способной убить незаметно и без ранней симптоматики.
В итоге, покорно кивнул, за что получил выходной на завтра. Проверюсь целиком, дело полезное.
Накинув поверх спецовки на голое тело, куртку, шапку и надев уличную обувь (в теплом здании сменные кеды были гораздо удобнее), побрел до дома, пытаясь собрать впечатления от прошедшего дня в единое целое. Но мыслей не было никаких, одна только зябкость от холодного ветра в ногах и запоздалые мысли о такси.
Своего опыта, позволившего оценить этот день и его последствия, не было. А из того, что находилось — только желание приобщиться к мудрости поколений.
Говорят, японские самураи, практикующие бусидо, из каждого возможного решения предпочитают то, что ведет к саморазрушению. В России мужчины тоже выбирают этот путь, но катане врага предпочитают этиловый спит. В общем, решил глянуть на все через призму емкости с алкоголем.
Водка, по размышлению, была сочтена избыточной. Да и медосмотр этот завтра…
— Коньяк получше и что там еще полагается, — поднял я задумчивый взгляд на кассиршу из «Красного и Синего».
Оценив опытным взглядом помятый воротник спецовки, выглядывающий из ворота куртки, и запыленные брюки, выпущенных поверх ботинок, девушка выставила на прилавок крохотную бутылочку «Три звездочки» и лимон.
— Коньяка — самого дорогого, — для поднятия имиджа, достал из подкладки две красные бумажки.
К счастью, деньги, документы, ключи от квартиры — все остались в уличной куртке. Вместе с рабочей одеждой пропали только ключи от серверной и кабинета, но эту беду я уже скомпенсировал из стола начальства. Там этих связок, от оптимизма кадровиков, все равно еще пять штук осталось. Ну а прочей мелочевки, вроде разъемов, коннекторов и монтажного инструмента, рассованного по многочисленным кармашкам, не особо и жаль.
На прилавке, тем временем, появился трехлитровый «Реми Мартин» в подарочной упаковке. Моя жизненная неопределенность, конечно, велика, но так и спиться не долго.
— Как себе выберите, пожалуйста, — вздохнул я и изобразил обаятельную улыбку. — Уверен, у вас отличный вкус.
Сработало, к удивлению — судя по робкой улыбке и «Сан Реми Аутентик» в неброской упаковке за вполне демократичную тысячу.
— И лимон оставьте, — попросил напоследок.
Не пойдет, так сладкий чай оформлю.
Забрался в свою берлогу, отправил накопленную в тазике одежду в стирку, забрал с балкона промерзшие до твердости джинсы и рубашки, заглянул в шкаф, и понял, что одевать мне на завтра нечего. Пропавший комплект сбил ротацию выстиранного и грязного, уже привычную и отлаженную в моей холостятской жизни. В итоге, из чистого — только трико и майка, что и было надето. Ладно, не велика проблема. На середину комнаты выставлена гладильная доска, на нее утюг и комплект все еще дубовой от холода одежды, которую следовало до завтра выгладить.
Ну а пока — выставить коньяк на кухне, украсив стол порезанным лимончиком и одинокой рюмкой, и на пять минут заглянуть в компьютер.
Хотя интернет еще никого за пять минут не отпускал — это ощутилось уже после, примерно через час, но без особого расстройства. Зеленых человекоподобных ящеров в интернете было много, но все они обитали в компьютерных играх. А осторожный запрос, пропущенный через анонимайзер и ВПН-сервер тоже не дал совпадений. На «Той Стороне» никаких ящериц не было. Вернее, были — мелкие, в начале своей эволюции, но никаких прямоходящих, в мой рост и с копьями. О подземельях «Той Стороны» тоже ничего не известно — этот вопрос был пропущен через другую цепочку серверов, в знак уважения моей паранойе.
— А может, к лучшему. — к удивлению для себя, решил я.
Эмоция была полна удовлетворения — такого, как у бегуна после резкого поворота, отметившего, что соперники далеко позади.
— Но мне это зачем? — Прижал я неправильную реакцию чувством осторожности и самосохранения. — Не полезу я туда. Зачем?
И тут же стрельнуло тревожной мыслью — как бы кто не полез ОТТУДА. Если у ящера были родичи, его станут искать. И если у них есть что-то, на вроде наших собак, или же они сами ладят с обонянием, то найдут обязательно. Найдут место, где погибшего нет, но вверху мерцает, маня, портал перехода. В мой мир, к моим серверам. Черт!
Хлопнув рукой по компьютерному столу, резко поднялся и отправился советоваться с коньяком на кухню.
Только распечатал пробку и налил, от недостатка опыта, по верхней кромке, как прозвенел дверной звонок.
С опаской посмотрел на дверь, а затем вопрошающе — на рюмку.
— Не родственники ящерицы, ведь правда?
Та логично промолчала. Это, наверное, трехлитровый Реми Мартин под конец что-нибудь ответил.
— И не ФСБ, по нашим то пробкам, — буркнул я, заливая в себя содержимое рюмки и зажевывая кислой, до одинокой слезинки, долькой лимона.
Выглянул в глазок и чертыхнулся. Точно!
— Здравствуйте, — поздоровался я с соседкой, распахнув дверь.
— Добрый вечер, — потупилась она грустно, глядя куда-то в сторону. — Сергей, вы не могли бы помочь? — Беспомощно качнула девушка планшетом в руках с открытой страничкой посольства Ирака.
Имя вспомнила, надо же.
— Лилия? — Изобразил я внимание, оглядывая вечернюю гостью.
Белый халат, милые плюшевые тапочки. Когда стоишь рядом, а не смотришь с земли на высоту водительского кресла джипа, рост выходит мне по плечи. Подобная разница обеспечивает прелестный поворот ее головы, беззащитный до щенячьей преданности. Короткие темные волосы прической каре, зеленые глаза, снятая косметика. Явно забралась в постель с планшетом после работы, готовясь ко сну, а тут такое.
— Не работает, — робко протянула она планшет в мою сторону. — То есть, работает, но интернет не работает…
— А техподдержка? — Проявил я сочувствие.
Если честно, от утреннего озорства остался только привкус легкой досады. Слишком многое случилось.
— Та-та-та тара-та-та, та-та-та тара-та-та, та-та-та-та-ра ра, — вдруг запела она чистым и приятным голосом, наполненным сладким привкусом грусти и алкоголя. — Та-таааааа, та-та-та та-таааа-таааа, та та та ра тааа… Вот… — Шмыгнула она. — И так полчаса.
— Не берут трубку? — Понимающе кивнул я.
Ну, это же Т-роском. Там в семнадцать ноль-ноль все встают и завершают рабочий день четко по ТК РФ.
— Не берут, — повернула она голову на другой бок, отчего взгляд стал еще жалостливее.
— Вы заходите, не стойте на пороге. — Охнул я, проявляя учтивость, и приглашая в дом.
— Нет-нет, — вяло запротестовала она.
— Застудитесь, — строго настоял я. — И давайте ваш планшет, сейчас мигом все устрою.
Оглядев скромную прихожую своей однушки (а что делать — чужая квартира), направил ее подождать на кухню.
А сам накинул куртку, переодел ботинки, подхватил кусачки и отвертку для солидности, и вышагнул в коридор, прикрыв дверь. Проблема решалась на раз-два, но важной частью работы любого специалиста является обозначение сложности выполненной миссии. То есть, пришлось минут десять померзнуть в коридоре. Заодно щиток от паутины почистил и внимательно осмотрел проводку — надо менять в самом скором времени. Дом старый, кабель алюминиевый. Раньше никто не планировал, что у каждого в квартире будет по стиральной машине, микроволновке, компьютеру, чайнику и все это станут крутить одновременно. Хотя тянуть через бетонные плиты перекрытий — то еще удовольствие, надо обязательно с ремонтом совмещать, потому что хана обоям и потолку. Но вряд ли хозяин квартиры отнесется к этому всему с пониманием. Потому что дорого.
Самому, что ли, все сделать? Чужая квартира — это понятно, но мне ведь тут жить. Ну, если не уволят с этими порталами и ящерами. Или ФСБ не загребет в место без коммунальных платежей. А то и на медицинские опыты… В общем, настроение вновь стало невеселым. Завтра надо будет обязательно чем-то закрыть яму в каменном колодце. Хотя, завтра не выйдет — медицина запланирована. Значит, послезавтра.
— Завершил, работает, — сняв верхнюю одежду и отбросив грустные мысли, бодро отрапортовал я, зайдя на кухню с планшетом наперевес.
На экране гордо отражалась стартовая «Яндекса» с полусотней непрочитанных писем в правом углу.
— Ой, спасибо! — Обрадовалась она, с неким смущением принимая электронику в руки.
Та-ак.
— А я тут… — чуть порозовела Лилия. — Немного попробовала.
В коньячной бутылке не хватало половины. И рюмка была пуста. И одинокая долька лимона на тарелке.
— Та-ак, — озвучил я уже более хмуро.
Выручаешь их, понимаешь ли — из созданных самим же проблем, правда — а они тут бестактно кушают ваш коньяк!
— Просто, это мой любимый… — Забормотала покрасневшая девушка и покаянно повинилась. — Простите.
Ладно, мне все равно столько пить одному неинтересно. Я уже хотел было махнуть рукой и произнести нечто примирительное.
— На работе столько проблем. И давно уже никого… А тут этот Ирак в планшете… — вдруг шмыгнула она и вновь так мило посмотрела снизу вверх. — Может, это судьба? Может, мне действительно стоит поехать?
— Нет-нет-нет, — замахав руками, присел я напротив и своей рукой наполнил для нее рюмку. — Все наладится, точно говорю.
Надеюсь, хотя бы у нее. Вблизи совсем другой человек, вроде даже неплохой. Хотя, может, пьяненькая просто…
— Наладится? — Посмотрела она на секунду протрезвевшим взглядом и внимательно оглядела меня.
— Обещаю, — ляпнул я.
Та встала, чуть покачнувшись в верхнем экстремуме положения головы, решительно протопала своими плюшевыми тапками до меня и взяла за руку, лежащую на столе.
— Пойдем, — потянула Лилия меня за собой на выход.
— Куда? — встал я, когда девушка забуксовала мягкой подошвой по линолеуму.
— Ко мне. — Строго постановила она, а затем развернулась и веско высказала, ткнув острым пальчиком мне в грудь. — Ты обещал.
— Что обещал? — Немного растерялся от такого напора.
— Что все наладится.
— Лилия, — пытался я притормозить девушку и дозваться до разума. — Мы много выпили, может…
Я, правда, одну рюмку, но говорить только про нее — означало обидеть.
— Я — трезвая, — посмотрев не совсем сфокусированным взглядом мне в глаза, вновь повела она меня за собой.
Знаю я таких трезвых, вон в интернете всего понаписано.
— Девушка, вам хоть есть восемнадцать? — Уточнил я, припомнив иные темы на форумах.
Лилия замерла, медленно повернулась и нежно провела ладонью по моему лицу.
— Ты такой милый.
Подхватила коньяк со стола другой рукой и вновь потащила в свою берлогу. Складывалось ощущение, будто меня снимают. Если бы не утреннее, может, я бы и снялся, в самом деле. Девица незамужняя, приличная, а что смотрит порой высокомерно — так это мы знакомы не были.
«Но, как бы, этим утром я убил ящера в смертельной схватке. Я выжил и вернулся домой. Я, в конце концов, победил зам. шефа в ее собственном логове.» — Шаг невольно стал иным, более хищным и уверенным. — «И сейчас меня не снимают.»
Я резко шагнул вперед и подхватил Лилию на руки.
«Это я иду мстить!»
Что и продемонстрировал двуспальной кровати, мягкому ковру и внутреннему двору дома через плотную тюль.
— Утюг забыл выключить, — убрал я ее ногу с живота, споро надел свои треники с футболкой и протопал тапками к двери.
— Сергей, — остановил меня уже на пороге трезвый голос. — Надеюсь, понимаешь, что этому не будет продолжения?
С кровати смотрели весьма серьезно. Возвращения обратно явно ждать не будут.
Ну, это до того момента, как судьба не позовет в посольство Сирии.
— Спасибо, мне очень понравилось. — ответил я, и еле уклонился от запущенного в голову будильника.
Что-то еще звонко разбилось о закрытую дверь.
— С ящерицей было проще, — хмуро посмотрел я на номер сорок шесть и зашел к себе в сорок пятую.
«Ерунда какая-то» — Постучалась после контрастного душа одинокая мысль.
Я положил сложенные лодочкой руки на лицо и с силой провел сверху вниз.
«Не складывается. Весь день не складывается»
Ящерица — ладно, это вещь эволюционно понятная — либо ты, либо тебя. Но вот остальное… Не герой-любовник я, в самом деле — и именно это смутное ощущение несоответствия царапало душу.
Если припомнить, не было такого, чтобы Анна Михайловна смотрела на меня как-то иначе, чем на трудолюбивого юнита. Хорошо, вчера смутить я ее вполне мог, но вот выйти к ней нагим, да еще не получив сапогом по сокровенному — это уже вне системы. А уж то, что было потом… Можно списать на одиночество зам. шефа, на ее ощущение власти над подчиненным и прочую фрейдовщину…
Можно, в конце концов, потешить свое эго. Мол, неотразим, и то, что три месяца никого — это просто сам никого не искал. Но может, что-то изменилось во мне после перехода?
Оглядел себя в зеркало — мышцы очерчены гораздо сильнее, чем вчера. Жировую прослойку стресс (или камешек с ящера) выжег начисто. Или все нормально, я все придумываю, и просто для Анны Михайловны — такие недо-отношения идеальный вариант? Времени на свидания у нее явно нет, а тут без отрыва от процесса, да еще номинальная власть… Но ведь риск для карьеры — нешуточный?
И как тогда с Лилией? Насколько мог видеть за два года проживания тут, в ее вкусе джентльмены в возрасте, со статными водителями и мускулистыми охранниками. Не слишком ли рискованная слабость провести вечер с соседом, о котором наверняка известно, что госслужащий низовой должности? Хотя, тут все нормально — завершение отношений мне тут же обозначили. Но с чего тогда пал смертью храбрых будильник?
В общем, главная беда этого вечернего самокопания — весь этот успех, это я или это мне «досталось» с «Той Стороны»? И вот то, что уже две девушки из двух методично подчеркивают, что никакого продолжения не будет — это тоже я или ощущение чуждого от «камешка»? Какая-то комбинация, может…
В тяжких раздумьях, спросил совета у интернета, анонимно и без раскрытия подробностей, разумеется.
«Самка ориентируется на здоровье самца при выборе пары, заботясь о здоровье потомства. Но в наше время, не смотря на приоритет механизма эволюции, выбор дополняется критерием состоятельности партнера, его способности обеспечить семью и детей». Хм, логично.
Пробил сетевое имя эксперта через поисковик — Виталик, тринадцать лет. Ясно, понятно.
Хотя, может что-то разумное в этом есть. Здоровье после перехода так и пышет (главное, чтобы не радиацией), а состоятельность моя в глазах окружающих, как и перспективы — ниже плинтуса.
— А как же богатый внутренний мир? — Спросил я задумчиво, глядя на сложенные стопками пачки фунтов стерлингов в сейфе, замаскированном под старый шкаф.
Когда-нибудь накопится на квартиру, с видом на воду или лесной простор.
Хранить деньги в банке — дураков нет, не смотря на возможный процент со вклада. С прошлого года все счета видит налоговая в онлайн-режиме, так что ну его. НДФЛ сожрет гораздо больше, да еще штрафы эти… А что фунты — так после открытия порталов, курсы евро и доллара что-то уж откровенно шатает из стороны в сторону. Ну а на острове и порталов поменьше, и королева все еще — брэнд проверенный, надежный, беглых олигархов с их капиталами не выдающий.
— Может, метнуть десятку во внешний вид и машину? — Задумчиво постукал я пальцем по двери сейфа. — А ради чего?
Аккуратно закрыл дверь сейфа, укрыв декоративной заслонкой, и отправился спать. Думал, сон принесет покой и ясность, а этот день меня наконец-таки отпустит. Ошибся.
Вместе с темнотой комнаты, пришел страх и холод. В смутных тенях от отсвета ночной улицы, виделись камни на скальном полу комнаты-колодца. В шуме далеких машин, шарканье зеленых лап и скрежет копья о камень.
Одеяло не давало тепла, тело трясло, кожа покрылась холодным потом.
Включил свет, чтобы кое-как прийти в порядок, но поднятые воспоминания не хотели уходить. Добрался до кухни, и с сожалением вспомнил, что коньяк унесла Лилия. А новый уже не продадут, двенадцатый час.
— Да какого черта, — злясь на себя и пытаясь победить дрожь, накинул куртку и вышел в коридор.
Звонок у девушки звучал пением птиц, длинным и передушенным пальцем на круглой кнопке звонка.
— Я же сказала, не возвращайся, — произнесли с той стороны двери. — Мы с тобой разного уровня, не понимаешь? Или мне полицию вызвать?
— К-коньяк в-верни, — подрагивая от мандража, произнес я.
С той стороны замолчали, и я вновь вдавил звонок.
Через некоторое время трезвона, дверь открылась с натянутой цепочкой, и мне передали опустошенную на три четверти бутылку.
— С-спокойной ночи, — неловко перехватил я коньяк и ушел к себе.
Вкус коньяка не чувствовался, но объема хватило для сна без сновидений.
Только одна мысль билась на грани сонной хмари. Мысль, может, слишком пьяная, но очень уверенная.
«Я вернусь туда. Вернусь, чтобы победить и больше не бояться темноты.»
Но главное, я помнил ее, проснувшись следующим утром.
