Глава 12
Пробуждение вместе с прекрасной девушкой стоило мне половины сковородки спагетти, трети банки с лечо и одного пакетика с зеленым чаем. Но, как известно, созерцание женской груди улучшает деятельность сердца, а на здоровье не экономят.
— Заедем в банк с утра? — Мурлыча мотив известной песни, расчесывала Лилия волосы, полулежа на моей постели в фривольно распахнутом халатике.
Так, с утра министр будет вытирать ноги об мое начальство, значит, что-то около часа у меня гарантированно есть. Можно съездить.
— Было бы неплохо, — одобрил я, пытаясь одной рукой застегнуть пуговицу на рукаве своей рубашки. — Весьма неплохо, — автоматически повторил я, залипнув на виды, открывающиеся с кровати.
— Счет откроем или наличными?
— А? — Опомнился я.
— Фунты тебе в рублях наличными или переводом?
— Переводом, — отвернулся я чуть к окну для надежности, иначе никакого делового настроя.
Тут еще, понимаешь, акула банковской сферы под боком — отвлечешься и все, без штанов оставит.
— Кстати, а где мои джинсы? — огляделся я в комнате.
— На кухне остались, — фыркнула Лилия. — Мы ими вчера коньяк вытирали.
— Это мы опрометчиво сделали, — покаянно вздохнул я.
Кто же знал, что стол будет так раскачиваться.
— У тебя они только одни? — Удивилась она.
— У меня их много, — гордо не стал я уточнять количество три.
Вообще, всегда считал, что наличие в доме хозяйки позволяет экономить на одежде, а на практике выходит, что нужно докупать еще одну пару. И футболку приобрести — длинную, но узкую, полупрозрачную такую… Тапки еще. Халат — да демон с ним.
— А сумма какая будет? — Снова она про деньги.
Так, в шкафу у меня сейчас что-то около сорока тысяч с портретами тамошней королевы. В наши деньги миллиона три выходит. А сколько стоит участок земли? Помню, знакомый домик с участком в двадцать соток примерно в тех краях брал за триста тысяч — но там все под снос, строение бревенчатое да туалет-будка. Мне, правда, дом не особо важен, главное — площадь земли побольше.
О рисках тоже не стоит забывать — грянет опять какой кризис, и забудут про железнодорожное строительство. Что тогда с этим всем делать? Картошку сажать? Да и государство наше — оно хитрое и частенько любит играть по своим правилам, каждый раз новым. Вот вложу все деньги, а страна добровольно-принудительно выкупит мой участок за бесценок. Или вообще через суд вернет земли обратно, мол — не использую я их по назначению. Есть такой у нас пункт в законе. Ясное дело, со всем эти можно бороться, и примерно представляю, как, но…
В общем, перспективы хоть и денежные, однако всей суммой рисковать будет глупо.
— Двадцать тысяч. Полтора миллиона в рублях.
И уже отрезая себе путь от переигровки суммы — как в меньшую сторону, движимый опасениями, так и в большую, подзуживаемый жадностью — распахнул шкаф, скрыл спиной манипуляции с кодовым замком и кинул рядом с Лилией десять пачек с купюрами по двадцать фунтов.
— Деньги, — буркнул я ей, закрывая сейф обратно.
Затем, припомнив завершение давнишнего разговора, распахнул соседнюю створку шкафа и демонстративно указал на вешалку с одеждой под пленкой:
— Приличный костюм!
— А я знала, что ты всего добьешься сам, — ворковала Лилия, нежно проводя по импортной бумаге пальчиком.
Что-то нездоровая у нее реакция. Взял белую наволочку от подушки с полки и накинул на деньги — девушка аж вздохнула разочарованно.
— Давай одеваться, — подумав, все же взял я костюм с вешалки.
Джинсы все равно гладить некогда, да и в банк иду, миллионером рублевым становиться.
— Хорошо, только отвернись!
— И не подумаю, — не сводил я взгляда с наволочки.
— Хам! — Отправилась она на кухню.
Так-то наверное, зря я капиталы свои засветил. Но что сделано, то сделано. На всякий, надо будет мельком упомянуть, что это деньги единственные, а остаток перепрятать. Как говорится, тиха украинская ночь, а в таких метеоусловиях шепот подружке «по секрету» далеко слышно. Должна же Лилия с кем-то делиться самыми пламенными чувствами. Ну а ее доверенное лицо — обсудить услышанное с кем-нибудь еще. Короче, радиостанция «подруга» запросто может охватить половину города, а мне тут еще жить.
Здание коммерческого банка, где работала Лилия, находилось на главной линии города, отличалось высоким первым этажом и отдельной парковкой «для своих» позади здания. Такая себе выставка дорогих машин — почти как у администрации города. Тоже место денежное.
— И вот, когда отменили плату за сдачу крови, я начал вечерами шить. Но все-таки через два месяца накопил деньги и выслал беглому олигарху из Лесото на адвоката, благодаря чему он смог вернуть супругу из заточения и снять арест со счетов.
— Бедняжка, — шмыгнула расчувствовавшись от моей истории Лилия. — А я думала, все эти письма через интернет — жульничество.
— Разумеется жульничество, — хмыкнул я. — Шутка это все.
— Гад! У меня чуть тушь не потекла, — стукнула она меня кулачком по плечу. — Такая трагичная история… Так откуда у тебя деньги?
— Товарищ в армии сапером был, дембельнулся — аппарат с собой прихватил. Ты же знаешь, что через наш город шла крупнейшая торговая тропа из Орды к викингам? Грабили тогда торговцев часто, вот они делали возле дорог так называемую дорожную казну, чтобы всего разом не лишиться. Ценности закапывали, да случалось, что гибли. Вместе с ними и знание про ценности пропадало.
— И вы нашли клад? — Ахнула Лилия.
— Под конец второй недели, — утвердительно кивнул я. — Идем по лесу, и тут аппарат как запищит! Мы лопатами в грунт так и вгрызлись, полтора метра копали, пока звук железа о железо не раздался.
— И что там?!
— Сундук окованный, весь позеленевший от времени. А внутри его… — Вздохнул я, поднимая паузу до вершин интриги. — Внутри двадцать тысяч фунтов стерлингов!
— Дурак! Пятый раз уже обманываешь, — расстроилась девушка и распахнула дверь.
— Головой я их заработал, Лиль. — Примирительно произнес я. — Просто так получилось, что в фунтах весь мой заработок. Другого такого вряд ли будет, к сожалению.
— Так бы и сказал, — пробурчала она.
— Вот теперь ты знаешь, что это все мои средства. Разлюбишь опять?
— Такого дурака любить еще, — гордо вздернула она голову. — Пойдем, поменяем деньги этого олигарха из Лимпопо.
— Из Лесото, — поправил я. — И, Лиля, мне бы эти средства без пригляда налоговой поменять? Я ведь все же госслужащий и родины не продавал.
— Сделаем, сапер-любитель.
Через десяток минут грустная девушка за толстенным бронированным стеклом отсчитала мне, чужому человеку, чужие полтора миллиона рублей, которые никогда не были ее и никогда не станут ей принадлежать. Затем приняла их обратно и вновь посчитала, чтобы положить их на мой счет. На этом все хлопоты завершились, оставив на память документы об открытии счета, обещание выпустить именную карту и сладость поцелуя Лилии. Но последнее — не входило в общую программу, Лилия вообще куда-то сбежала по своим делам, так что пришлось брать отдельный талончик и выстаивать очередь.
Благодаря удобному местоположению банка, до моего рабочего места от него — всего минут пять неспешным шагом. Так что уложился с денежными хлопотами в отведенный самим собой час времени и, к удивлению, пришел действительно раньше, чем боссы с планерки у Андрея Сергеевича.
Вернее, те не вошли, а втекли аморфной массой, сформированной и удерживаемой благодаря костюмам. В гроб краше кладут — даже лица землянисто-серые.
— Сергей, — произнес Эдуард Семенович, упав в свое кресло, облокотившись локтями о стол и положив руки себе на голову. — Подойди.
— Я тут, — через десяток секунд стояния возле его стола, напомнил я о себе.
— Сергей, зачем ты сказал министру, что нас остановили?
— Так Анна Михайловна попросила, — повернулся я в сторону начальницы.
Та сидела за выключенным монитором, оперев лицо на ладони. На мой комментарий она глухо простонала запертым в кладовке зомби.
— Сергей, не надо так больше делать, — поднял шеф тоскливый взгляд на меня. — Иначе я тебя…
Далее следовал набор аргументов, которые не возымели на меня ни малейшего влияния, потому что всех их я уже слышал вчера в исполнении министра, когда он говорил их по телефону, и вот тогда они действительно звучали убедительно.
— Я что-то неправильно сделал, да?
Эдуард Семенович ошарашенно замер и внимательно на меня посмотрел — будто прораб на строителя, за спиной которого падает дом.
В наступившей тишине вновь глухо простонала Анна Михайловна.
— Неправильно. Нас премии лишили, Сережа. Только голый оклад на целый месяц.
— Так и на них можно жить, — распахнул я плечи и одарил шефа улыбкой. — Значит, я обычно беру пять килограмм овсянки, самой дешевой, они толком ничем не отличаются…
— Сергей, уходи.
— А хотите, я вам денег займу? — Изобразил я сочувствие.
— Уходи, Сергей.
— Ладно, — понурил я плечи и пошел к своему рабочему месту.
Долго шел — надо было как-то улыбку унять, чтобы не запалили.
В общем, рабочий день прошел тихо, спокойно, и меня даже отпустили с работы пораньше — аж в три часа дня.
— Вон из кабинета!!! — Сформулировал разрешение шеф.
— И ничего стыдного в благотворительных обедах нет! Вам еще понравится! — Но дверь я все же успел закрыть до того, как в нее врезалось что-то тяжелое.
Что-то переборщил я с желанием помочь. И ведь не шефу говорил, а Анне Михайловне — ей же с оклада за эвакуатор и штрафстоянку еще платить, а это как бы не вся сумма месячной зарплаты. Но да ладно — к понедельнику остынут.
Разобравшись с работой, прикинул планы на вечер, не обнаружил их и отправился в клуб реконструкторов. Они там как раз примерно в это время начинают.
Размялся, поработал с копьем. Затем задумался и решил сменить его на более длинное — все же, последнее добытое с ящера, украшенное и усиленное бронзой, было куда длиннее первых двух трофеев. Если не изменяет память, я его удерживал острием на полу, тогда как рука с другим его концом была отведена вперед на уровне груди.
Так-то разницы, с учетом железного нежелания возвращаться в Эдем нет, но и мучать себя, используя заведомо неудобное и короткое оружие в спаррингах тоже нет смысла.
В итоге дошел до стройтоваров, прикупил черенок для лопаты, там же и обрезал в нужный размер. Вернувшись, вновь занялся отстукиванием бетонной стены с отметками — привыкал. Затем выпросил у мастеров клуба услугу, обменяв ее на хрустящую сотенную купюру, и копье обрело тяжелые металлические кольца по всей длине — иначе невесомое оно какое-то, в руке совсем не чувствуется.
Итогом увеличения длины копья и привыкания к нему стала абсолютная предсказуемость поединков — такая, что под конец занятий против меня стали выставлять двоих или троих разом. Благо, ширины зала хватало для маневров, а специально расставленные стулья и столы позволяли сделать бой зрелищнее, и уже для меня — честнее. Иначе никакой скорости не хватит — ведь побеждала всегда команда, а пойти одному из моих соперников на суицидальный рывок, чтобы дотянуться до меня условным оружием, было очевидным шагом. Никто ведь не боялся умереть по-настоящему, получить глубокий порез или лишиться руки или ноги. Так бы, само собой, действовали иначе.
Но все это, разумеется, развлечение и азарт — даже спортом не назовешь. И тем более, никого тут не готовили к реальной схватке, даже умения наши — реплика то ли с книг, то ли с фильмов, то ли с понимания, что «так правильнее». А на самом деле — скорость на скорость, ловкость на ловкость, умение и опыт против лихости, вместе с пониманием, что никакого риска нет.
Оттого люди легко блокировали ладонью руки условный клинок меча, «вычитая» из своего количества жизней одно касание ради смертельного удара по врагу. Естественно, в реальности мах лезвия никто бы даже в железной перчатке не удержал, а болевой шок от срезанных пальцев гарантированно привел к поражению, не говоря об инвалидности.
Со всеми этими особенностями я отчего-то решил считаться, усложняя поединок для себя. Никакой излишней лихости, никакого риска получить серьезный порез. Наверное, виной тому первоначальная легкость побед, да и ребята стали обижаться из-за проигрышей «новичку». Моих «поддавков» так никто и не заметил, а отношение ко мне даже улучшилось — люди любят побеждать и терпеть не могут проигрывать.
Разумеется, я не забывал учиться на чужом и собственном опыте, по-прежнему внимательно слушал Михаила, подсказавшего еще пару «цифр-стоек» в то время, когда пространство зала занимали другие поединщики. Глупо пренебрегать чужим опытом и советами.
Новые силы и возможности, доставшиеся от Той стороны, не дали готового знания или умений — да и не должны были. Просто в этом подобии «камня — ножниц — бумаги», представлявшем из себя противостояние ударов и блоков, сближений и маневров уклонения, я стал быстрее всех остальных. Но далеко не самым умелым. Ну а если вспомнить новое правило — «никакого риска», тому же Михаилу проигрывал на технике начисто.
Толком, до сих пор не знаю, к какому результату хочу прийти. Необходимости уже особой нет — ведь пришел сюда даже не для победы над ящерами, а чтобы победить страх Той Стороны, чтобы не чувствовать себя беспомощным. Сейчас, вроде как, ход закрыт, сон нормален, и ни одна ящерица его не посетила. Даже паучиха — и та не являлась в сновидениях. Наверное, сейчас это просто привычка, которая понравилась. Вон, целых семь часов пятницы провел в клубе, и ни малейшего сомнения в правильности такого решения.
Хотя определенный результат мое посещение клуба в тот вечер все-таки дало.
— Серега, — подошел ко мне Матвей и хлопнул по плечу, отвлекая от очередного — неведомо какого по счету — избиения бетонной стены. — Там к тебе пришли.
— Кто? — Оттер я пот рукой со лба.
— А вон стоит, — произнес он с доброй смешинкой и качнул головой в сторону входа.
Я автоматически повернулся, да так и замер с копьем в руках.
— Лена? — С некоторой робостью признал я в фантастической красавице эльфийку с видеозаписей.
Там она была в камуфляже, в походно-боевых условиях, с прибранными волосами и уже выглядела красиво. А тут — на каблуках, да в светлом платьице с разрезом у бедра, с распущенными золотым пшеничным полем волосами.
— Рот прикрой, муха залетит, — коснулся Матвей моего подбородка. — Что замер, иди знакомься, — зашипел он в ухо и подтолкнул чуть в спину в верном направлении.
И я пошел, с копьем наперевес. В голове мелькнуло совестливое «как же Лилия?». На что я разумно ответил, что Лилия — человек, а это — эльф. Два разных вида, а значит никакой измены быть не может.
— Привет, — неожиданно навалилась на меня робость.
— Привет, — с интересом смотрела она на человека, отчего-то решившего стараться ради нее.
— А ты красивей, чем в лесу. — Произнес я.
И еле удержался, чтобы не скривиться от собственного косноязычия.
— Хочешь подержать мое копье? — В панике решил я перевести тему, но от результата чуть по лбу себе не хлопнул.
— Елена, а давайте как-нибудь сходим в кино? — Уже в отчаянии и красный от смущения предложил я.
Та прикрыла рот ладошкой, чтобы скрыть улыбку — но глаза ее смеялись.
— Может, сейчас прогуляемся? Поговорим о чем-нибудь. Например, вы скажете мне свое имя? — Звучал весенним ручьем ее голос.
— Сергей Никитич. Сергей. Очень приятно, — протянул я ладонь для рукопожатия, звучно стукнув копьем в левой руке о пол.
— Не будем торопиться. Вы ведь не пойдете в этой футболке на холод?
— А, да. Сейчас переоденусь. Пять минут.
Хотел было подхватить костюм с рубашкой и метнуться в коридор переодеваться, но тут самообладание изволило вернуться, а простые вопросы о разумности межвидового скрещивания с подозрительно красивыми эльфками, призвали обратно осторожность. И вообще, они нам еще за Эребор ответят.
— Пятнадцать минут, — поправился я. — Только душ приму. Вадим! — Окрикнул я прикорнувшего уже как час менестреля. — Развлеките даму музыкой.
На лице Елены появилась тоскливая обреченность и укор во взгляде. Ничего, зато она действительно будет меня ждать, а я уже в первый вечер смогу ее спасти от пытки и подвала (музыкой, школьного).
В итоге, меня действительно встречали со счастьем на лице, а прогулка в тишине школьного двора нам обоим дарила истинное удовольствие — мне уж точно, а Лене, на таком контрасте, как песни Вадима, наверняка.
Интересное вышло знакомство — ее любопытство о странном поклоннике и мое любопытство ее одиночеством при таких исходных внешних данных. Ну а разговаривали мы, разумеется, как приличные люди совсем не об этом — работа, кино, попытки отыскать общих знакомых и прочая ерунда, за которой легко проходит час времени, и рядом уже не школа, а освещенная по ночному времени пешеходная дорожка вдоль улицы, и вообще пора вызывать ей такси, заодно обменявшись телефонами планируя новую встречу.
— Завтра увидимся, — уверенно произнесла Лена из машины такси. — Тепло пришло, в лесу сухо. Михаил игру будет проводить, я слышала. Я там буду.
— До встречи, — подтвердил я.
Собрался, в свою очередь, на остановку, да в панике обнаружил, что куртка с ключами, документами и телефоном осталась в клубе. А уже почти десять ночи!
В процессе забега обратно, чуть успокоился — у Лилии переночую, если что.
Но к удивлению моему, возле темного школьного крыльца, освещенного только одинокой желтой лампочкой дежурного освещения, меня терпеливо дожидался Михаил — с моей курткой в руках.
— Так и знал, что вернешься. — Протянул он мою одежду.
— Спасибо! — Поблагодарил я от души, накинул куртку, мельком проверив карманы с ключами и внутренний в подкладке с договором на счет в банке.
Все на месте, аж от сердца отлегло.
— Подвезти тебя? — Предложил тренер.
Я слегка удивился от предложения — почему-то в моем представлении, Михаил и автомобиль — вещи не совместимые. Хотя сейчас жигули и москвич до шестидесяти тысяч можно найти на хорошем ходу, в самом деле.
— Был бы признателен. Хотя бы до остановки, троллейбусы вроде ходят.
— До дома докину, — отмахнулся он, а в его руке появился брелок с лейблом фольксвагена.
В затененном углу школьного двора моргнула габаритами современная сигнализация, на секунду показав вполне себе новенький белый «Поло».
«А как же кредит и финансовые трудности?» — Чуть было не выпалил я, но вовремя сдержался.
Может, трудности — как раз от «поло» и есть. За внешним проявлением успеха многие сейчас гонятся.
— Хорошая машина, — похвалил я, когда мы подошли ближе.
Если я прав — мои слова будут ему приятны.
— Да, — коротко кивнул он, не пожелав рассыпаться в положительных отзывах или же фразах навроде «да я хотел туарег брать».
Странно.
Мы вырулили со школьной дороги на трассу, пролетели мимо ближайшей остановки — я даже дернуться не успел.
— До той кафешки довезешь? Помнишь, отмечали мое вступление в клуб.
— Хорошо, — кивнул Михаил. — Как тебе в клубе, кстати?
— Отлично. Люди хорошие. На работе вот только завал был, так бы каждый день появлялся.
— А работа тебе твоя нравится? — глянул он на меня в центральное зеркало.
— Да как сказать, — отчего-то решил быть я откровенным. — Если бы не возможность подработки, ноги бы моей там не было.
— Ясно, — вымолвил он после некоторой паузы.
В кармане телефон дернулся поступившей смской.
— Тут как можно свет включить? — Принялся рыскать я по карманам.
Блин, вроде на ощупь — вот он, телефон, но то ли во внутреннем он, то ли во внешнем кармане, то ли я подкладку перекрутил. Не уронить бы.
— Понажимай возле плафона сверху. Честно, первую неделю на рулем, — отозвался Михаил.
— Все, не надо, нашел, — выдохнул я.
Смска от Лилии: «ты где?».
«Переговоры с эльфами. Скоро буду» — ей в ответ.
«Лжец и пьянь! Не вздумай ко мне приходить!»
— Миша, тут цветы где-нибудь можно купить? — Тоскливо вздохнул я.
— Это для Лены? Уже? — Поднял он бровь и мельком глянул на меня.
— Нет, не для Лены.
— Почему не для Лены? — Возмутился он.
— Да что-то рядом с ней такой ветер приключений ощущается, что как бы колено не прострелили, — сформулировал-таки я некоторое смутное ощущение, сформировавшееся за вечер. — Слишком красивые и умные девушки опасны.
Хотя, вроде как, по ее словам — кладовщиком на заводе работает, по транспортным компаниям мотается грузы принимая и отправляя. Но что-то не верится, хотя истории она рассказывала смешные и складные.
— Приятно видеть разумного человека, — с уважением прокомментировал он. — А та, которой цветы?
— Она тоже красивая и умная, — почесал я затылок. — Слегка наивная правда, если речь не о деньгах. Только она мне в затылок из лука не выстрелит, если мы разойдемся.
— А Лена — выстрелит?
— У нее есть такой навык, — дипломатично ответил я.
Не говорить же, что когда Лена, задумавшись, смотрит мне в лицо, то от ее взгляда чуть выше переносицы чешется.
— Думал, ты из-за Лены в клубе.
Я, как бы, прямо об этом говорил.
— С Лилей пару недель назад сошлись, — пожал я плечами. — А клуб мне и без Лены нравится.
— Значит, оставишь девушку Вадиму на растерзание?
— Нет, почему. Эльфы — это тоже интересно.
— Понятно, — хмыкнул Михаил.
— Вот такой я негодяй, — повинился я, чуть понурив плечи.
На самом деле, никакой гарантии, что отношения с Лилей не завершатся очередной попыткой навязать свою волю. А опыт девяностых учит занимать сразу две очереди — неведомо какая подойдет первой. Да и не боюсь я особо Лениных лука и стрел — копьем отмахаюсь, в крайнем случае.
— Немного практичности еще никому не вредило. — Повернул он к круглосуточному цветочному магазину. — Вот что. В эту субботу я игру провожу, — остановившись, положил Михаил руки на руль. — Сезон открываем.
Я положил руку на дверь, но дожидался завершения приглашающей фразы.
— Я приду, — не дождавшись его слов, кивнул я. — Ты, кстати, не жди, я вроде сориентировался — мне тут два двора до дома.
— Обязательно приходи. — Осталась в его словах некоторая непонятная недосказанность, но да ладно. А может, просто устал.
— Счастливо! — Махнул я рукой, тронув зазвучавший колокольчиками звонок.
— Сергей.
— А? — Остановился я на пороге.
— Молодость быстро проходит.
Чуть сильнее рыкнул двигатель фольксвагена, выезжающего обратно на трассу.
— С чего бы это он? — Проводил я взглядом машину.
Но на всякий случай взял две упаковки кондомов.
