Глава 1
Восемнадцать градусов. Серый индикатор на пульте кондиционера погас, будучи выключенным вслед за настенным блоком, и вновь загорелся, отражая то же самое значение.
— Ерунда какая-то, — поежился я от холода серверной и задумчиво глянул на резервный кондиционер, закрепленный чуть выше.
Помещение три на пять метров гудело могучими вентиляторами, выдувающими тепло из трех десятков установленных в стойки машин. Весь этот нешуточный жар компенсировал блок обычной сплит-системы, без особой натуги выдерживая положенный интервал температур — от восемнадцати до двадцати четырех. То есть, все было нормально.
— Ни черта не нормально, — не согласился я с собственными мыслями. — Вчера было двадцать, ровным счетом. Погода та же, — невольно обернулся в сторону закрытого кирпичом и давным-давно заштукатуренного окна. Первый этаж, все же, а в помещении дорогое оборудование.
Освещение в серверной поступало от двух ламп дневного света, довольно приятных, не резких, без мерцания и желтых оттенков. Слегка блекловато, но вполне в духе середины марта, облачного, но бесснежного, удерживающего термометры на уровне чуть ниже нуля уже больше недели. Приятная погода без слякоти, холода и резкого ветра, стабильная на радость.
— А тебе что не так? — Обратился с укором к кондиционеру, и пару раз клацнул на пульт, то снижая мощность, то повышая ее вновь, пока вновь не установил поддерживать температуру на старом уровне.
На самом деле, хороший аппарат, пусть и бытового назначения. Чего-то лучше выбить из закупщиков все равно не удалось, а за нанятыми позже монтажниками приходилось следить лично, чтобы не угробили подключение старого кондиционера, ставшего с тех пор резервным.
Заложенную точность сплит-система обеспечивала больше года, выдерживая температуру и в жаркие июльские деньки, прогревающие стены старого здания, и в лютую стужу, от которой в иных кабинетах оборонялись обогревателями, изредка просаживая старую проводку здания до характерного визга источников бесперебойного питания.
К счастью, до серверной проложена отдельная ветка электричества от подстанции, с хорошим таким запасом мощности, не обремененным нормой потребления. Государство, коим частично являлось наше отделение министерства, равнодушно относилось к расходуемым самим собой ресурсам, предпочитая считать копеечку в карманах подконтрольных учреждений.
Ну а если нужно сэкономить, всегда можно сократить премии или пару-тройку должностей. Вот как в нашем техотделе, в котором за всем парком оборудования остались следить трое: начальник отдела с высшим экономическим образованием, его зам, мечтающий занять место начальника, и я. Есть еще пять вакансий по шесть тысяч рублей в месяц, но на них как-то нет желающих. Даже возможные надбавки за стаж не привлекают. Словом, воровать у нас нечего, это умные понимают сразу, а излишне мечтательных обламывают еще на собеседовании — место режимное, инвентаризации каждый квартал. От такого положения дел, мое начальство весьма трепетно хранит единственного подчиненного, опасаясь, что сбегу. Иначе какое они после этого начальство? Даже в интриги между собой не включают, полагая человеком не от мира сего (за шесть тысяч в месяц, ага), но техником хорошим.
А у меня тут тридцать биткоин-ферм с безлимитным электричеством на сверхмощных серверах, вырабатывающих криптовалюты на пять долларов в час, круглые сутки и без выходных. Хрен я куда отсюда уйду.
Криптовалюта — это такой аналог денег, обеспеченный цифровыми мощностями и потребленным ими электричеством. Ну, почти как раньше бумажки обеспечивались золотом, а доллары сейчас — авианосцами и борьбой за демократические ценности. Считают себе компьютеры бесконечные значения, отдавая результаты в интернет в обмен на крохотные доли биткоина. В общем, в чем-то даже честнее рисованной бумаги, хотя издалека смахивает на аферу. Но биткоины вполне себе принимают к расчету в иных странах, а у нас настрого запрещены в рамках борьбы с уводом капиталов за границу, что мало кого из причастных волнует, откровенно говоря.
Да не распространено у нас, по понятным причинам — мощности для этого нужны немалые, специфичные. Электричество все это ест прорву, выводя возможную прибыль в такой мизер, что даже браться смысла нет.
Но вот если оборудование — вот оно, а счетчика энергии отродясь не было, то выходит вовсе недурно.
Только вот кондиционер беспокоит — если начал так сбоить, температуру не выдерживая, то, неровен час, из строя выйдет, а за ним и все остальное железо от перегрева. Очень тревожно. И ведь обслуживал лично и строго по регламенту.
— Ладно, — махнул рукой, пообещав себе зайти вечером обратно.
Можно сказать, что все это сродни воровству электричества, но… Есть некоторые нюансы.
На министерских машинах полагалось быть файловому серверу, серверу домена, базам данных и еще много чему, что вполне себе существовало всего на десятой их части, с запасом справлявшейся со всей нагрузкой. До моего прихода, все это и вовсе было на обычных системных блоках, расставленных на полу в нашем кабинете. Всех устраивало, и ни у кого не вызывало вопросов — разве что шумело, мешая мудрому течению мыслей руководства, и об кабели, разбросанные паутиной вокруг, изредка спотыкались.
А на дорогих серверах, установленных в дорогие стойки в отдельном помещении, раньше не было ровным счетом ни-че-го. Все было закуплено и подключено сторонними специалистами, активно пополнялось и обновлялось, потому что так положено по регламенту, и на это выделены деньги в рамках федеральной программы. Но работало вхолостую, так как осваивать технику никто не спешил. Работает же и так, зачем трогать?
В общем, за исчезновение источника шума из кабинета меня от всей души поблагодарили (предпочел бы премию) и передали ключи от серверной. Мол, теперь тебе за все там отвечать, сам там рули. А я и рулю потихонечку, за три шестьсот вечнозеленых в месяц. Ну и сто долларов родной зарплаты сверху. Для уже два года, как бывшего студента — благостно.
— Сергей, у секретаря министра программа виснет, — не отрываясь от экрана компьютера, поприветствовал Эдуард Семенович, стоило зайти в родной кабинет.
В отличие от меня, одетого в немаркий свитер и джинсы, мой шеф предпочитал приходить на работу в костюме с галстуком, отлично подходивший к его высокому росту и массивному начальственному столу. Ему под столами подключать оборудование не требуется, катушку с проводом на плечо закидывать тоже не по чину, вот и форма соответствующая, великосветская, рекомендуемая, между прочим, к ношению всеми сотрудниками. И мне тоже — судя по ворчанию кадровика, в жизни не нюхавшего запаха горелой проводки. Но остальные руководители понятливые, оттого за вольную форму одежды не преследуют. Думаю, пришел бы в веригах на босу грудь — тоже ничего не сказали бы (шесть тысяч — либо псих, либо подвижник). Хотя официально «набираюсь опыта после университета» и «работаю на стаж».
— Хорошо, — кивнул я, проходя к своему столу у дальней стены довольно крупного помещения, заставленного столами с компьютерами.
Так как отдел был рассчитан на восемь человек, рабочих мест было соответственно. Такой себе лабиринт, который никак не разрешали отодвинуть к стене. Вдруг действительно кого наймут?
— Добрый день, — спотыкнувшись о первый же стол, неловко поздоровался с замначальника.
Зам, светлейшая Анна Михайловна, грустно посмотрела на меня покрасневшими от простуды глазами и прицельно чихнула в сторону шефа.
Тот аж голову в плечи вжал и опасливо посмотрел в ее сторону.
— Может, вам больничный взять? — С участливостью, в котором сквозило подозрение, спросил он.
— Нет-нет, — простуженно прогудела зам и взялась за телефон кому-то названивать.
«Скоро будет у меня новый шеф», — кивнул я своим мыслям, и, стараясь не вдыхать лишний раз, дошел до места, подхватил «тревожный чемоданчик» и постарался быстро выйти из инфицированного помещения. — «Выживет она его. Вычихает. А если тот не заболеет — отравит, точно говорю».
Сама Анна свет Михайловна выглядела совершенно безобидно и даже где-то прекрасно в свои тридцать два года. Высокий рост, строгий костюм с юбкой и блузкой, подтянутый внешний вид делали ее довольно симпатичной. Наверняка, если добавить немного косметики и мастерства парикмахера, то вышла бы и вовсе красавица. Но, думаю, красиво собранные черные волосы и эффектно подведенные ресницы уничтожили бы все ее отношения с другими отделами, где традиционно правили женщины (а как же стать начальницей без поддержки остального кошачьего прайда?). А так те ее даже любили, изредка пытаясь организовать личную жизнь Анны Михайловны с многочисленными племянниками и внуками. Именно на это она их поймала, вызвав некоторое подобие материнской любви, изредка исповедуясь об очередном разрушенном романе и очередном козле в ее одинокой жизни. Те верили и вздыхали — точно знаю, потому как присутствовал при таких посиделках не раз. Не как участник, разумеется — под столом сидел, технику обслуживая. К счастью, мне внучек-племянниц сосватать не пытались. Потому что никто не желал своей родне мужа с такой зарплатой.
В общем, наш замначальника — монстр, с грацией ледокола идущий к повышению. Но главное, чтобы в серверную не лезли, и все равно, кто там у власти. Вон, в стране и мире еще и не та чертовщина творится, и ничего.
Проблемой секретаря нашего дражайшего министра являлась старая программа из девяностых, неведомо как пережившая уже трех президентов и, собственно, около пяти начальников сего здания. Если в декретных отпусках секретарей считать — вообще солидная цифра выходит. Но новую программу за это время так никто и не писал — «потому что работает». А начинающиеся зависания лечились просто — установкой новой оперативной памяти, на гигабайт больше прежней. Помогало на полгода, по моему опыту, но через несколько лет явно уткнется в физический предел объема модулей памяти. Надеюсь, технический прогресс спасет наше министерство.
Полюбовавшись стройными ножками секретаря напоследок, выбрался из под стола и с умиротворенным видом сдал работу.
— Спасибо, — изобразила Оленька дежурную улыбку и принялась по буковке выдавливать текст наманикюренным пальчиком из клавиатуры.
Сисадмин больше не нужен, сисадмин может уходить. А ну и ладно, на самом деле. Начнешь за такой ухаживать — сразу появятся вопросы, откуда деньги. Так что будем выбирать ножки подальше от начальственных кабинетов. Благо, скоро весна, а значит скоро голые коленки покажутся из-под плотной зимней ткани.
Проверил сотовый — ни одного пропущенного звонка, что говорило о стабильной работе ведомства. Да и чему там ломаться? Дисководов нет, интернета нет, юсб-порты закрыты, а значит никаких вирусов не предвидится. Контур сети физически изолирован от внешнего мира, электронная почта и сервисы через отдельную машину, и только у специально обученного работника. В общем, скука и тоска в кабинетах такие, что невольно приходится работать.
В своем отделе, разумеется, мы сеть оставили — нам ведь «поддерживать в актуальном состоянии программное обеспечение». Ну а биткоин-фермы и вовсе сообщались с миром через 4ж-модем, не оставляя никаких следов и зацепок для потенциальных проверяющих.
В общем, выполнив положенное задание, отчитавшись о нем и получив тоскливый кивок от чихнувшего в рукав шефа, удалился в свой дальний угол и спокойно принялся за обзор сети.
Собственно, везде одна и та же тема, пусть и поутихшая за месяц, но горячая настолько, что никакие громкие скандалы, катастрофы в ближнем и дальнем зарубежье, старательно пропихиваемые через информационные каналы, не могли ее заглушить. Даже новая подборка обнаженных фото знаменитостей не отвлекла сеть от яростного обсуждения. Разве что вскользь прозвучал бредовый вопрос — а вдруг наши звезды тоже «оттуда»?.
«— Оцепление вполне естественно. Вы представить себе не можете, какую угрозу несет посещение Той Стороны», — пробубнил в наушник, тайком от начальства подцепленный в правое ухо, человек с ютьюба. — «Вирусные штаммы, способные выкосить жизнь в целых городах, пока не найдут вакцину! Если вообще найдут! Вы этого хотите?!»
Мужчина добавил суровости во взгляде и отеческим взором посмотрел на известного блоггера, покаянно склонившего голову перед мудростью поколений.
Этому, похоже, тоже заплатили, как и остальным, скупая пачками всех, кто хоть как-то влиял на умы населения. Телевизор-то уже особо не смотрят, а донести правильную точку зрения до населения надо. «Правильную» — это единственно верную с точки зрения правительства, внезапно обнаружившего на своей территории сотни проходов на «Ту Сторону». А может, тысячи.
По всему миру вдруг замерцали звездной мглой прямоугольники, открывая доступ неведомо куда. В чистом поле, в горах, на оживленных улицах городов, в подвалах — одномоментно, будто рубильник провернули. Было это месяц назад, и тогда же нашлись психи и смельчаки, шагнувшие за грань. Вернулись все и практически сразу — без одежды, ошарашенные и изрядно замерзшие. ТАМ было тоже начало весны, но дули дикие ветра, выстуживая непокрытую кожу. Потому что одежда сползла гнилыми нитями, рассыпавшись в прах практически в ту же секунду, как нога человека шагнула в неведомое.
На форумах пишут, от касания земли разъедало резину ботинок за две-три секунды. Но нога оставалась в целости, позволяя ощутить талый снег под ногами. Другие материалы, вне зависимости от прочности и производителя, так же не выдерживали больше десяти секунд. Однако главный ужас был не в этом — рассыпались в пыль керамические пломбы зубов, существенно раня психику и финансовое положение смельчаков.
Золото и серебро, обескураживая многих, тоже обращалось в ничто, не оставляя после себя даже песка. Обескураживая не только потому, что хотелось скупить весь новый мир (если Там вообще есть кто разумный, кто жалует золото), а еще по той причине, что все принесенное с собой с Той Стороны обернулось пылью уже у нас. Кто-то торопился принести обратно красивый листик, оторванный или вместе с землей и корнями. Кто-то умудрился раздобыть веточку и даже накопать червя — жизнь, хоть такая примитивная, но там была. Но все обращалось серым облачком, стоило перейти мерцающий барьер. Не нашлось и остатков рванувшей в мерцающее марево дворняги.
Разумеется, никаких записей, никаких фото. Разве что рисунки, изображенные вернувшимися обратно — заснеженная степь или поле рядом с опушкой леса, горы вдали, тишина и ни одного признака человека.
Потом нарушение суверенных границ всяческой чертовщиной пресекло государство, заблокировав доступные входы — там, где можно, замуровывали вместе со стеной близлежащего здания. В чистом поле — ставили опалубку и заливали бетоном, будто коробкой накрывая. Подвалы — опечатывали, пути в горах — закрывали лавинами. И, разумеется, за три дня приняли уголовную ответственность как за переход Туда, так и за сокрытие обнаруженного выхода. Народ было возмутился таким кошмарным попранием прав и свобод по поиску приключений на пятую точку. Но остальной мир солидарно принял те же самые законы, где-то даже перегнув до смертной казни и расстрела на месте.
Одновременно ввели активную трансляцию по всем каналам: «Там» зараза, «Там» опасно, «Там» ничего интересного для вас нет. И вообще, вон у соседей придурки почище наших во власти, а за океаном актер на собаке женился, вот их и обсуждайте. Ладно, вот вам еще титьки известных актрис, украденных с их телефонов. А про «Ту Сторону» забудьте. Нет там ничего, а если есть — украсть не получится.
Думаю, именно потому, что оттуда нельзя притащить обмененное на бусы золото или качать нефть, взятую платой на демократию, государства мира предпочли забыть о существовании такого парадокса. Наверное, втихую изучают то, что профессора на ютубе называют «пересечением реальностей», но вряд ли будут это дело форсировать. Ведь «Там» все наши правители будут смешными и голыми, без могучих боеголовок и авианосцев. Хотя если нагнать пару батальонов голых солдат, нарубить лес, возвести крепости, заняться наукой Там… Веселая выйдет игра в «Цивилизацию», наверное. Сомневаюсь, что тем, у кого есть власть «здесь» это нужно.
Ну а если кто-то придет «оттуда», то выйдет в бетонный короб, голым и безоружным, и наверняка вернется восвояси. В свою очередь, орду голых «чужаков» у нас точно одолеют.
Вот и идет жизнь дальше, если верить официальным каналам, словно не случилось ничего. Разве что изредка проскакивает, что хорошо бы «туда» весь наш мусор и ядерные отходы, вместе с самим ядерным оружием, если там все так здорово и экологически чисто утилизируется. Но таким энтузиастам наверняка быстро объяснили, что утилизация отработки и мусора — это серьезный бизнес, и нечего его ломать. Не верите — смотрите сериал «Сопрано».
Сеть, конечно, будоражит не смотря на все запреты. Поговаривают, можно купить билет «Туда», и не дико дорого. И никакие «вирусные штаммы» народ не пугают — потому как точно известно, что загрипповавшие «исследователи» вернулись обратно без своей респираторной инфекции. То есть, посторонних «гостей» в организме новый мир тоже не жалует. Ну а если «Там» подхватишь заразу — прыгай в портал обратно. Тем более, что «экскурсия» всего на пару минут — «Там» все равно нечего делать без одежды.
Жалко, что рак и иные поражения организма никак не лечатся. Отчего-то «Там» это тоже считают частью тела. Но все равно — хоть вирусы и бактерии эта штука убивает, оттого спрос на «прыжок» туда постоянен и велик. И под контролем ФСБ, думается мне, который и организовывает «нелегальные» походы, контролируя рынок и зачищая конкурентов. Пока все порталы не найдут, лучше самим возглавить то, что не получается запретить.
Да и честных (и не особо) налогоплательщиков, возжелавших освоить новый мир, терять государству вряд ли хочется. Ведь какая они власть, если не будет людей? Такая же, как мои шефы — без меня.
У «Той стороны» уже сотни названий на всех языках мира. Но мне отчего-то нравится «Эдем» — чистотой, намеком на райское место, откуда люди были изгнаны за нарушение дисциплины. Не особо верю, что нам дали шанс вернуться обратно. Вряд ли мы за это время исправились, только хуже стали. Однако название красивое.
Иногда хочется выглянуть в это окошко нового мира, вздохнуть чужой атмосферы и издалека посмотреть на горы. Поговаривают, есть особое удовольствие заглянуть туда ночью, постоять под миллиардами ярких звезд,
образующих чужие созвездия. Может быть, даже дать название какому-нибудь из них, первым.
— Как-нибудь, обязательно, — закрыл страничку с очередным обсуждением и волевым усилием приступил к работе.
Потому что нет проверяющих там, где все идеально — и моя работа обязана тому соответствовать.
За делом время летит быстро, прокручивая стрелки часов до шестнадцати часов и веселого смеха работниц казначейства в коридоре, первыми завершившими рабочий (и операционно-кассовый) день. Затем был пятый час вечера, и ожесточенное переглядывание между начальственными больными — кто первый оставит свой пост. Ведь каждый знает, министр может задержаться до шести часов! А выйдя — оглядеть окна подвластного учреждения, и, заметив сияние в кабинете, спросить отечески у референта — кто же у нас перерабатывает во славу министерства, себя не щадя? И если это будет не шеф, а его зам — еще один камешек упадет на весы нового назначения. Тут главное вовремя возле окошка пройтись, себя показав. Но у Анны Михайловны техника отработана — и картинка с камеры в фойе выведена на монитор. О чем знаю я, и определенно догадывается босс.
— Семнадцать ноль пять, — нервно произнес Эдуард Семенович, убирая от покрасневшего носа платок.
— Да, — хлюпнула носом зам, перекладывая с озабоченным видом бумагу со стопки на стопку.
— Рабочий день закончен.
— Я посижу, надо завершить, — пробормотала она, окончательно испортив шефу настроение.
— Анна Михайловна, вы болеете! Я настаиваю! Из заботы о вашем здоровье, разумеется — немедленно отправляйтесь домой! И берите больничный!
— Но, — посмотрела она кротко на босса, изобразив вселенскую обиду и даже обозначив будущие слезы. — Эдуард Семенович, я не могу! Андрей Сергеевич ждет этот отчет завтра с самого утра!
Андрей Сергеевич — министр. Характер нордический, подпись размашистая, на пол-листа. Собственно, это все известные мне данные — потому как не мой уровень. Компьютер ему чинить мне не доводилось, потому что он его не включает. Человек старой закалки, предпочитает бумагу и проектор с экраном два и два запятая три метра, показывать на котором графики приходят со своими ноутбуками.
— Здоровье — дороже! — Как-то вяло продолжил шеф и наверняка загрустил.
Потому что требование этого отчета наверняка прошло мимо него. Узды власти уходят из рук!
— Спасибо, Эдуард Семенович! — Обрадовалась зам. — Значит, я скажу ему завтра, что не доделала, потому что вы приказали мне идти домой?
— Нет! То есть, доделайте отчет и идите домой. А завтра берите больничный! Я сам отнесу отчет.
— Хорошо, — покорно склонила она голову, скрывая торжествующую улыбку.
Потому как завтра она будет точно, и отчет занесет лично, будьте уверены. А вот здоровье шефа точно под вопросом — что-то расчихался он под конец.
— До завтра, — собрался шеф и первым покинул кабинет.
Ну, мне точно сидеть до восемнадцати. Должность такая — пока не уйдет светлейшее руководство здания, обязательно должен быть тот, кто перезагрузит компьютер секретарю или встряхнет тонер в принтере.
А я, в общем-то, и не спешу. Холост, съемная квартира в десяти минутах неспешным шагом. В цоколе моего дома кафе, наплыв народа в котором аккурат к восемнадцати тридцати спадает. Так что через час — выключить компьютер тут, прогуляться, поесть и включить компьютер там. Иногда в этот маршрут включается тренажерный зал, добавляя разнообразия тяжестей к тем, что приходится таскать на работе.
— Сергей, — прозевал я момент, когда к столу подошла Анна Михайловна.
— Да? — бросил я взгляд снизу вверх, подумывая — стоит ли подниматься с места.
Все же, дама, будущий шеф, да и вообще неудобно, когда так нависают.
Хотя конкретно в этом случае вид у зама выходил вовсе не начальственный, а вовсе даже приятный — сложенные под грудью руки весьма приподнимали бюст, да и распущенные как попало волосы отчего-то оказались зачесаны чуть набок. Только красные глаза слегка портили вид. Если бы не красный нос вдобавок — чистая вампирша из «Другого мира», по виду и своей сути. Но с носом — смотрелась разносчиком вируса, и всякая романтика уходила из опасения заразиться. Не настолько люблю работу, чтобы бояться пропустить пару дней, но категорические не желаю оставлять без присмотра свои сервера.
— Анна Михайловна? — Изобразил я на всякий в глазах восхищение.
Это стандартная реакция на изменение в прическе. Причина — следствие, и нечего нарушать заведенный порядок.
— Сережа, как вы относитесь к повышению? — промурлыкала она.
Это она меня в свои замы прочит? Приятное удивление тут же сменилось легкой паникой. Это значит, что у нас появится подчиненный?! Легкая паника переросла в священный ужас. И он полезет к моим машинам?!
— Хорошо, — выдавил я ожидаемое, обозначив радушную улыбку.
— Повышение оклада, премии, увеличенный на два дня отпуск, — продолжила она соблазнять меня перспективами и добавила после выразительной паузы. — Летом.
— Что?
— Отпуск — летом. А не как сейчас, — посмотрела она сострадающе.
Сейчас — это без отпуска, за двойную ставку. Биткоин-фермы не должны оставаться без присмотра!
— Скоро Эдуарда Семеновича переведут на другую должность, и мое место освободится, — обозначила она масштаб перестановок. — Мне очень понадобится ответственный, а главное — верный помощник. Понимаешь, Сережа?
— Ага, — кивнул я, панически обдумывая, что делать дальше.
Ее надо срочно останавливать! Я должен остаться на свой должности! Мысли перепуганной молью носились из стороны в сторону. Только все наладилось — и на тебе, повышение!
— Только у меня будет условие, — решился я на отчаянный шаг, который обязан был оставить меня на веки подчиненным.
— Какое? — Растерялась она.
Я взмыл с места, шагнул прямо к ней, осторожно подхватывая за талию, и коснулся поцелуем слегка обветренных простудой губ.
В грудь осторожно толкнули ладонями. Анна Михайловна отшатнулась на полшага, повернулась от меня, подхватила сумочку и пальто с крюка вешалки и выбежала из кабинета. Хлопнула дверь, отразившись эхом в коридоре под аккомпанемент быстро удаляющихся шагов.
Все, хана мне — постучалась черная мысль. Либо уволят, либо заболею.
Побродив по кабинету, остановился возле окна. Положил руки на подоконник и так и застыл, вглядываясь в силуэт загорающегося огнями города.
«— А этот сотрудник молодец», — одобрительно посмотрел с улицы на здание министр до того, как сесть в салон служебной тойоты.
