Глава 32

Злата прибежала на вечеринку без опоздания. На ней было платье с пышной юбкой, из-под которой высовывалась вторая, сшитая из материала, очень похожего на тюль. Плечи и половина груди у Газетиной оказались голыми, на ногах сверкали лаком туфли на шпильках, а на голове девочка соорудила из волос такую красоту, что Егор едва удержался от смеха. Он впустил «принцессу», провел в комнату, где уже сидели Ферин и Шлыков. Саше Егор рассказал о своем плане, Андрея же в известность не поставил. Мальчики вели себя галантно. Ферин не матерился, играл на гитаре, пел. Егор подливал всем вино. Вот только в бокал Златы Маслов кинул несколько таблеток, которые ему дал Ферин.

— Прикольная штука, — пояснил сын домработницы, — сначала девка ржать начнет, развеселится в улет, затем утихнет и на все согласна будет. Тут-то мы ее в спальню и отведем, Андрюху туда загоним.

Вечер полетел так, как обещал Саша. Злата сначала глупо хихикала, потом принялась рассказывать нецензурные анекдоты, плясала неприличные танцы и в конце концов села на ковер и уставилась в одну точку.

— Отдохнуть тебе надо, — заботливо сказал ей Егор. — Андрюха, давай Златку в мою спальню проводим.

Мальчики отвели девочку в помещение с большой кроватью.

— Ты ее раздень, — посоветовал Маслов, — а я пойду кофе сварю.

— Неудобно как-то, — смутился Шлыков.

— Во дурак! — захохотал Ферин, который тоже вошел в спальню. — Давай не теряйся. Она перед тобой весь вечер полуголая скакала, теперь ты действуй.

— Думаете, я ей нравлюсь? — спросил Андрюша.

Егор постарался не рассмеяться. Во дает приятель! Злата шлюха, разве у таких о чувствах спрашивают?

— Да она ваще весь вечер только и ждала, когда ты ее в кровать завалишь, — заверил Ферин.

— Уверен? — продолжал сомневаться Шлыков.

— Че, в первый раз, да? — ухмыльнулся Саша. — Боишься?

Андрей покраснел.

— Сам ты в первый раз! У меня сто баб перебывало.

— Ну тогда семь футов тебе под килем, — заржал Ферин. — Пошли, Гошка, не будем им мешать.

Давясь от смеха, парни ушли в столовую.

— Ща он убежит, — веселился Маслов, — обделался уже.

— Не, останется, — возразил Саша.

Парни выпили еще вина, поболтали о том о сем. Потом Егор заметил:

— Андрюха назад не идет, во вкус, наверное, вошел.

И в этот момент в столовой возник Шлыков.

— Ну как? — хором спросили приятели.

— Ничего, — ответил Андрей, — нормально. Она спит.

Юноши наполнили бокалы, Саша раздал косячки. Компания снова поболтала о том о сем. У Егора спустя какое-то время сильно закружилась голова, потом его стошнило в туалете. Последнее, что задержалось в памяти у Маслова, — он заглядывает в свою спальню, видит на кровати Злату и отправляется в комнату родителей.

Разбудил его голос Ферина:

— Эй, проснись!

Егор сел на постели, увидел друга и ошалело спросил:

— Который час?

— Полночь, — ответил Александр. — У нас проблема.

— Чего случилось? — зевнул Маслов. — Пока я дрых, вы посуду перебили?

— Злата умерла, — огорошил его Саша.

— Глупая шутка, — разозлился Маслов, — надо дуру разбудить и домой отправить.

— Да не, она на самом деле… того… — пробормотал Ферин.

Егор посмотрел на главного забияку школы, увидел его трясущиеся губы и перепугался так, что зубы заныли.

— Умерла? По-настоящему?

— Ага, — кивнул Саша. — Шлыков в туалете блюет.

— Что же нам делать? — еще больше испугался Маслов.

И тут до него с запозданием дошло:

— Златка небось девчонкам растрепала, что ко мне идет. Нас в милицию вызовут. Что делать? Что?

— Без паники! — скомандовал Саша. — Ща позвоню Муравью.

— Это кто? — задрожал Егор.

— Он все уладит, — пообещал Ферин.

Минут через пятнадцать в квартире Маслова появился мужик непонятных лет, тощий, сутулый, с губами-нитками. Он молча сходил в комнату, где лежала Злата, потом коротко обронил:

— Двадцать. Тысяч.

Маслов бросился в спальню к родителям и принес нужную сумму.

— Что за хрень? — безо всякой злости в голосе спросил гость.

— Деньги, — пояснил Егор, — вы столько попросили.

— Я говорил о долларах, — уточнил мужик.

— Столько нет, — попятился Маслов.

Гость встал.

— На нет и суда нет. Покедова.

— Муравей, помоги! — заныл Ферин.

— За бесплатно только солнышко светит, — ответил тощий.

— Что нам делать? — запаниковал Шлыков.

— Не знаю, — зевнул дядька. — На помойку тело отнесите. Или сдавайтесь в ментовку. Вам много не дадут. По малолетке пойдете.

Услышав последние слова, Маслов внезапно понял: это все не шутка, не розыгрыш. Его, Сашку и Андрея могут посадить за решетку. Жизнь закончится, не успев начаться.

— А-а-а, я все маме расскажу! — вдруг заверещал противный голос. — Так и знал, что ты тут! Забыл меня, да? Я один ночью шел!

Егор перепугался до остановки дыхания.

— Это кто? — изумился Муравей, глядя на мальчика, который словно из-под земли возник перед ними. — Как в квартиру вошел?

— Я Гена, — представился тот, — а вот он — мой брат-дурак. Дверь открыта была, не заперта.

Потом мальчик показал пальцем на Шлыкова.

— Мама в больницу легла, ей чего-то вырезают, а Андрюха должен за мной следить. Но он еду не готовит, сегодня забыл меня на вокзале встретить.

— На вокзале? — переспросил Муравей. — Куда же ты ночью катался?

— Мы с классом на экскурсию ездили в Питер, — объяснил Гена. — Поезд ночью вернулся, папа Коли Логутина меня до дома довез. Я в дверь позвонил, а никто не открывает. Я сообразил, что Андрюха у Егора, пришел сюда. Домой хочу! Писать хочу! И спать! И есть тоже! Вот выйдет мама из больницы, расскажу ей, как старший брат со мной поступил… А-а-а-а!

— Заткнись! — велел Муравей.

Неожиданно Гена его послушался, замолчал.

— Ну что, двадцать тысяч гринов есть? — еще раз спросил мужик.

— Нет, — с отчаянием ответил Маслов.

Муравей почесал переносицу.

— Хотите, чтобы я вам помог?

— Да! — воскликнула троица.

— А денег нет, — ухмыльнулся Муравей. — Ладно, я сегодня добрый, заберу за услугу пацана.

— Генку? — удивился Егор. — Зачем он вам? Противный, избалованный, капризный. Вечно орет, ябедничает.

— Ниче, не таких обламывали, — меланхолично заметил Муравей. — Ну, решайте живо. Двадцать кусков или мальчик. Или я пошел.

— Вы его навсегда возьмете? — уточнил Андрей.

— Попользуюсь и верну, — хмыкнул Муравей. — Не о нем думай, о себе. Хочешь по малолетке сесть?

— Нет, — выпалил Шлыков. — Но что я маме скажу?

— Ну ты даешь… — щелкнул языком гость. — Чего-нибудь придумаешь. Например, ушел пацан гулять и не вернулся. А что, дети часто пропадают. Решайте давайте: сами за решетку сядете, или я его забираю. Считаю до трех: раз… два…

— Вы же его не обидите? — прошептал Шлыков.

— Не, — хмыкнул Муравей, — я люблю детей. И тот, кому братана твоего отдам, тоже их сладким кормит. Решено, значит? Ладно, сидите тихо, ща вернусь.

И тут Геннадий, который почему-то в течение всего разговора словно воды в рот набрал, кинулся в коридор.

— Во дурак! — заржал Муравей и пошел за ним.

— Скажите, что мне все это снится, — прошептал Андрей.

Ферин и Маслов молчали.

— Эй, вы там, сидите пока тихо! — крикнул через некоторое время мужик. — Скоро я приду, только пацана в машине спрячу.

— А вдруг он не вернется? — продолжал дрожащим голосом Андрей. — И Генку утащит, и нас обманет.

— Не трясись, — велел ему Саша. — Муравей все уладит.