Глава 17
— Как дела? — спросил Ферин, усаживая меня в кресло.
— Разнообразно, — ответила я. — В архиве, куда вы меня отправили, умерли заведующая библиотекой и одна сотрудница.
— О господи! — воскликнул бизнесмен. — Разбились на машине?
— Похоже, отравились шоколадом, — уточнила я и в подробностях рассказала бизнесмену о произошедшем.
— Ну и ну, — покачал головой Ферин, — теперь, наверное, начнется полицейское расследование. Представляю, в каком состоянии другие работники. Там же, наверное, одни женщины трудятся, мало найдется мужиков, готовых просиживать брюки за мизерный оклад.
— Да, мужчина в коллективе один-единственный — Андрей Николаевич Шлыков. И скажу прямо: заведующий — странный человек.
— Александр, кто к нам пришел? — спросил из коридора женский голос.
— Мама, иди в кабинет, — громко ответил хозяин. Потом повернулся ко мне: — Дорогая Виола, очень вас прошу, не говорите Елизавете Михайловне, что пишете книгу по моей просьбе.
Я кивнула.
— Хорошо.
Ферин приложил палец к губам.
— Секрет. Моя мама — ваша страстная фанатка, скупает все романы Арины Виоловой. Причем сначала приобретает книгу в твердой обложке, а затем в мягкой.
Я откинулась на спинку кресла.
— Зачем же госпожа Ферина так поступает?
— Вот и я ее о том же спросил, — усмехнулся мой собеседник. — И услышал в ответ: «Вдруг в бумажном переплете другой текст? Убийца там другой, а не тот, что в твердом?»
Мне стало смешно.
— Это невозможно.
Александр встал и подошел к письменному столу.
— С мамой спорить бесполезно. В общем, я решил устроить ей сюрприз, поэтому и пригласил вас к себе домой. Представляю, в какой она сейчас придет восторг. Я ей всем обязан, она ведь меня одна поднимала. Написание вами романа на мой сюжет — пока секрет от мамули, пожалуйста, не проговоритесь. То-то ей радости будет, когда ваша книга выйдет. Еще раз очень прошу, не выдайте тайну.
— Не волнуйтесь, все будет так, как вы запланировали, — пообещала я. — Вы прекрасный сын.
Александр отмахнулся.
— Вы и не представляете, сколько я в подростковом возрасте у мамули крови выпил. На самом деле я намного хуже, чем вы обо мне думаете. Маме моей надо при жизни памятник возвести хотя бы за то, что меня, школьника, терпела.
Дверь кабинета открылась, в комнату вошла дама. При взгляде на ее стройную фигуру с тонкой талией я подумала, что ей можно было бы дать не более сорока лет, если бы я не знала, что она мать моего собеседника. Потом я перевела глаза на лицо с безупречным макияжем и поняла, что оно давно стало полем деятельности пластических хирургов. Оказывается, я ее уже встречала. Вернее, видела на телеэкране — Елизавета Михайловна была той самой женщиной, которая произнесла недавно в эфире фразу: «Не гламурно носить серебряные серьги, если у вас золотые зубы». Еще она рассказывала про закон молодильного яблочка. И сейчас опять не соблюла это правило. Хозяйка вся в золоте, бриллиантах, и одежда на ней от самых дорогих модных домов Европы.
— Саша, кто у нас в гостях? — спросила дама.
— Неужели не узнаешь? — вопросом на вопрос ответил сын.
Елизавета Михайловна чуть сузила глаза, обратив свой взгляд в мою сторону:
— Добрый день! Мы где-то встречались?
— Мамуля, перед тобой известная детективщица Арина Виолова, — торжественно возвестил Александр Евгеньевич. — И я упрашиваю Виолу Ленинидовну на продакт плейсмент в ее книгах. Дело деликатное, посему я решил не в офисе, а дома встречу назначить.
— Понятия не имею, что за дрянь такая этот продукт или как его там, — отрубила дама. — Что же касается криминальных романов… Ну да, иногда я их почитываю, например, эту, как ее…
— Мамулечка, ты же обожаешь книги Виоловой, — заулыбался сын.
— Я? Ты путаешь меня с дворней? — воскликнула мать. И вдруг громко позвала: — Катя! Лена! Оля!
Послышался топот, в кабинет влетели три горничные.
— Звали, Елизавета Михайловна? — хором осведомились они.
— У нас гостья, — процедила хозяйка. — Узнаете ее?
— Ой! — пропищала самая худенькая женщина. — Вы Виолова?
— Вот они точно любительницы криминального чтива, — процедила мать бизнесмена, — а я лишь в самолете… изредка… беру в руки книжки этой, как ее… ну какой-то из тех, что бесконечно ерунду пишут.
— Простите, Елизавета Михайловна, можно нам сделать одно селфи со звездой? — заныла Оля. — Обожаю книги Виоловой.
— Мы все ваши фанатки! — восхищенно добавила еще одна горничная, откровенно разглядывая меня. — Пожалуйста, пишите больше!
Хозяйка сделала быстрое движение рукой. Прислуга исчезла.
Ферина наклеила на лицо светскую улыбку.
— Если я правильно поняла, госпожа… э…
— Писательница Виолова, — тихо подсказал сын.
— Приехала к нам, чтобы обсудить некие рабочие моменты, — продолжала Елизавета Михайловна. — Что ж, рада вас видеть. Уважаемая… э… э… журналистка, пройдемте в гостиную, туда подадут чай.
Я пришла в замешательство. Что происходит? Мать Александра определенно не любительница детективных романов, думаю, она не прочитала ни одного произведения Арины Виоловой. Поведение пожилой дамы граничит с хамством. Познакомившись с писательницей, она мигом вызвала горничных, демонстрируя гостье, что ее творчеством увлечены лишь представительницы социальных низов, не обремененные образованием. Таким образом она явно хотела показать, что те, кто стоит на ступень выше, пройдут мимо томика Виоловой с гордо поднятой головой, а уж такая богатая и успешная дама, как Елизавета Михайловна, даже в перчатках не прикоснется к произведениям детективщицы. Но я не делю своих читателей по цвету кожи, вероисповеданию и общественному положению, мне все равно, сколько денег у них на счетах, кем они работают. Я пишу для тех, кто меня читает. А для тех, кто мои книги не читает, я не пишу. Зачем Александр Евгеньевич Ферин пригласил меня в свой дом? По какой причине только что соврал, что Елизавета Михайловна без ума от моих произведений? И, самое главное, как мне сейчас поступить? Сесть пить чай вместе с дамой, которая переполнена снобизмом, и вести с ней светскую беседу? А оно мне надо? Из-за странной прихоти заказчика я оказалась в идиотском положении. Похоже, производитель товаров для собак пребывает в уверенности: раз он платит деньги, то все, в том числе и я, связанная с ним договором, обязаны исполнять его капризы. Но я не готова к таким отношениям! Решено: верну Ферину аванс и забуду про проект.
Я посмотрела на Александра Евгеньевича, а тот глядел на меня с таким выражением лица, что фраза: «Благодарю за любезное приглашение, но, к сожалению, у меня есть неотложные дела» встала у меня поперек горла. Вместо нее я сказала:
— С удовольствием угощусь чаем.
Потом встала и последовала за хозяйкой дома.
— В одежде голубого цвета не советую наслаждаться чаем, — неожиданно сказала хозяйка. — Цветом неба управляет Марс, поэтому вам лучше сейчас вкусить кофе.
— Вы разбираетесь в планетах? — осторожно поинтересовалась я, стараясь успеть за стремительно шагающей по коридору Елизаветой Михайловной.
— Перед вами лучший в России астропсихоконсультант по моде, — пояснила дама.
— Я видела ваше интервью по телевизору, вы говорили о бижутерии, — продолжила я беседу.
— О! Вы поклонница моей программы? — сразу сменила тон Ферина. — Она идет на канале «Мол» и крайне популярна. Не пропускайте эфиры, они бывают раз в неделю.
— Непременно посмотрю, — пообещала я. И повторила: — Видела ваше интервью, ответы на вопросы какой-то журналистки.
— А, я болтала ерунду, — отмахнулась мать Александра. — Лучше посмотрите мою авторскую программу. Ей в мире аналога нет. Ну вам сейчас чай подадут, а я поехала по делам. Столько хлопот! Необходимо накидку из горностая купить. В тот момент, когда Сатурн вступает в альянс с Луной, именно мех горностая лучше всего подходит для пончо.
Забыв попрощаться, дама удалилась. Я уставилась на Александра. Тот прижал руку к груди.
— Мама вас читает, уверяю! Запоем! Просто… Не хотел никому говорить… но раз уж вышел конфуз. Я пригласил вас, чтобы порадовать ее, и очень благодарен вам за то, что согласились приехать. Почему фанатка так странно отреагировала на появление кумира? Сейчас объясню. У матушки в последний год стартовали некие проблемы со здоровьем. Один раз она приехала в мой офис и заявила, что я ей звонил, пригласил к себе. В общем, понесла чушь. Я занервничал, с большим трудом уговорил мамулю посетить врача, свозил к лучшему. Вердикт оказался малоутешителен — начальная стадия болезни, название которой вслух произносить не хочу. Мама будет медленно терять память, ей начнет мерещиться всякое, чего вовсе не было, и в конце концов…
Ферин махнул рукой и помолчал минуту.
— Вы, конечно, понимаете, чем все завершится. Я раздобыл для Елизаветы Михайловны лучшее на сегодняшний день лекарство. В Россию оно не поступает, закупки не делают из-за непомерной цены. Препарат оказал волшебное действие, мама стала прежней, и больше года я радовался. И вдруг именно сегодня… Похоже, наступает ухудшение. Очень надеюсь, что увеличение дозы американского лекарства поможет еще раз притормозить развитие недуга. Простите меня, я не предполагал, что внезапно, словно снег на голову, обрушится резкое обострение. За завтраком мама выглядела нормальной, и вот… Извините меня за все, что случилось. Вы меня поразили самообладанием, кто-то другой ответил бы Елизавете Михайловне резко, да еще и договор со мной разорвал.
— Наверное, я самая жадная, — улыбнулась я, — не хочу аванс терять.
— Предварительная оплата никогда не возвращается, — возразил Ферин. — Вы хороший и очень умный человек. Сразу поняли, что Елизавета Михайловна заболела. Спасибо вам за это. Ну, давайте поговорим о вашей книге. Пойдемте в кабинет, чай туда принесут.
Я пошла по коридору следом за хозяином. Одновременно думала: к сожалению, я не так разумна и не столь мягкосердечна, как считает Андрей Евгеньевич. Я именно что собиралась резко отреагировать на поведение пожилой женщины, но — растерялась и не успела выразить свое негодование.
