Глава 54
На кухонном столе стоял робот из красных и серых деталей “Лего”. Размером с пакет вина, он походил на броневик с хватательным приспособлением.
– Поздоровайтесь с нашим новым другом, – улыбнулся Абсалон.
– Привет, – сказала Эльса.
– Ему скоро спать ложиться, – сказала Керстин.
Она раздала салфетки, оторвав их от рулона бумажного полотенца, посмотрела на довольное лицо мужа и подумала, что он, должно быть, прибавил в весе, а ей не сказал.
Они уже переодели детей в пижамы. Петеру стали коротковаты штаны, а Эльса нацепила на запястье все свои резинки для волос, как браслеты.
Абсалон отодвинул в сторону пакет безлактозного молока, липкую бутылку кетчупа и миску с натертыми яблоком и морковью.
Робот, жужжа, поехал по цветастой клеенке. Передние колесики из резины уперлись в кастрюлю с макаронами и активировали механизм. Петер фыркнул, когда верхняя подвижная часть выехала вперед по рельсам. Деревянная ложка с тихим звуком погрузилась в макароны, но слишком резко поднялась.
Дети рассмеялись, когда макароны разлетелись по всему столу.
– Сейчас. – Абсалон потянулся к роботу и отрегулировал пружину хваталки, после чего снова направил на робота пульт управления.
Более мягкими движениями робот подцепил новую порцию макарон, сделал пол-оборота и подкатился к тарелке Эльсы. Глаза девочки заблестели, когда робот со стуком опустил еду ей на тарелку.
– Какой милый! – завопила она.
В отдалении выли сирены машин экстренного вызова.
– А как его зовут? – улыбнулась Керстин.
– Борис! – выкрикнул Петер.
Эльса захлопала в ладоши и несколько раз повторила имя.
Абсалон направил робота к тарелке сына, но робот зацепился за банку с жареным луком, и Абсалон не успел помешать ему опустить ложку в стакан с молоком. Петер рассмеялся и схватился за щеки.
– Борис, какой ты умный! – подбодрила робота Эльса.
– Но сейчас ему пора спать, – снова сказала Керстин, пытаясь поймать взгляд мужа.
– А колбасу он может взять? – спросил Петер.
– Посмотрим.
Абсалон провел рукой по своим кудрявым волосам, заменил ложку в хваталке на вилку и нажал кнопку на пульте. Робот двинулся к сковороде слишком быстро, Абсалон не успел остановить его, робот ударился о латунный край и свалился в сковородку.
– Мама! Можно он у нас останется? – закричали дети.
– Можно? – с улыбкой спросил Абсалон.
– Мама?
– Останется, если вы отпустите того, который в ванной, – ответила Керстин.
– Только не Джеймса, – растерянно сказала Эльса.
Джеймс был желтым роботом, который приносил туалетную бумагу. Керстин считала его неприятным, чересчур заинтересованным в делах туалетных.
– Мы можем на время отправить Джеймса к дедушке, – сказала она, забрала вилку у Бориса и стала накладывать колбасу детям.
– Он приедет на праздники? – спросил Абсалон.
– А мы справимся?
– Я могу приготовить хороший…
Кухонная дверь снова хлопнула от сквозняка, и календарь с детскими рисунками сорвался на пол.
– Это окно в спальне, – сказала Керстин и поднялась.
Дверь сопротивлялась, словно кто-то держал ее с той стороны, и когда она наконец подалась, мимо с шумом потянуло воздухом. Керстин вышла, закрыв кухонную дверь, может быть, слишком громко, и стала подниматься в спальню.
Шторы надувались, на деревянном карнизе позвякивали кольца.
Открытым оказалось не окно; сквозняком тянуло из двери лоджии, выходившей во внутренний дворик. Жалюзи качались, постукивая на ветру.
В комнате было холодно, ночную рубашку Керстин сдуло на пол. Когда постель стелил Абсалон, он заканчивал тем, что клал на сторону, где спала Керстин, ночную рубашку.
Керстин прошла по холодному полу и закрыла дверь лоджии, опустила ручку и услышала, как щелкнула маленькая задвижка.
Положив рубашку на место, она зажгла ночник и увидела, что ковровое покрытие испачкано. Из сада надуло землю и траву. Керстин подумала, что после ужина придется пропылесосить, и пошла назад.
Дурное предчувствие заставило ее остановиться в полутемной прихожей.
За кухонной дверью было тихо.
Керстин взглянула на скопление курток и сумок на одном крючке.
Она осторожно двинулась к кухне, увидела свет в замочной скважине и вдруг услышала незнакомый детский голос.
– Seven little rabbits, all dressed in white, tried to go to Heaven on the end of a kite. Kite string got broken, down they all fell. Instead of going to Heaven, they went to…
Она подумала, что Абсалон, пока ее не было, затеял демонстрировать очередного робота, открыла дверь, вошла – и замерла.
Какой-то человек в маске стоял возле их обеденного стола. Синие джинсы, черная ветровка, в руке – нож с зубчатым лезвием.
Из мобильного телефона, лежавшего на столе, звучал робкий мальчишеский голос.
– Six little rabbits, all dressed in white, tried to go to Heaven…
Абсалон поднялся. Макароны посыпались с его живота на пол. Эльса и Петер испуганно смотрели на незнакомца.
– Не знаю, чего ты хочешь, но, видишь ли, ты пугаешь детей, – дрожащим голосом сказал Абсалон.
Вдоль одной щеки мужчины свисали пять длинных кроличьих ушей. Они отсвечивали красным там, где их отрезали, прежде чем нанизать на нитку и пришить к балаклаве.
Сердце у Керстин билось так сильно, что трудно было дышать. Дрожащими руками она взяла с кухонного дивана сумочку и протянула незнакомцу.
– Наверное, там есть какие-то деньги, – еле слышно проговорила она.
Мужчина взял сумку и поставил ее на стол, потом поднял нож и указал острием на лицо Абсалона.
Керстин смотрела, как муж слабой рукой пытается отвести нож.
– Хватит, – сказал Абсалон.
Рука с ножом опустилась, потом взлетела и замерла. Абсалон с всхлипом втянул в себя воздух и опустил глаза. Лезвие целиком вошло ему в живот.
На рубашке ширилось пятно крови.
Когда незнакомец выдернул нож, следом за лезвием хлынул поток крови, кровь выплеснулась на пол между ногами Абсалона.
– Папа, – испуганно сказала Эльса и положила ложку на стол.
Абсалон стоял неподвижно, кровь лилась в его заправленную рубашку, стекала в брюки и выливалась над ступнями.
– Вызови “скорую”, Керстин, – потерянно сказал он и сделал шаг назад.
Незнакомец рассматривал его. Потом медленно занес руку с ножом.
Эльса бросилась к Абсалону, обхватила его ногу так, что он пошатнулся.
– Папа, папочка! – плакала она. Схватила со стола его салфетку, приложила ему к животу, а человеку в маске крикнула: – Дурак! Это же мой папа!
Как во сне, Керстин приблизилась, оторвала Эльсу от мужа, взяла девочку на руки, ощущая, как дрожит ее маленькое тельце, и крепко обняла.
Петер заполз под стол и сидел там, обхватив голову руками.
Незнакомец с интересом посмотрел на Абсалона, отвел кроличьи уши от лица, медленно повернул нож в воздухе и вонзил его Абсалону в бок.
От взрыва боли Абсалон закричал.
Мужчина выпустил рукоятку, оставив нож в теле своей жертвы, лезвие застряло между нижними ребрами.
Абсалон завалился на бок, но упал на стол, скользнул окровавленной рукой по столешнице, опрокинул стакан с молоком.
Незнакомец высвободил мачете из петли на куртке и снова приблизился к Абсалону.
– Не надо! – крикнула Керстин.
Абсалон опустился на стул, выставил перед собой руки, помотал головой.
– Пожалуйста, не надо, – плакала Керстин.
Лампа над столом медленно поворачивалась. Свет обеих лампочек накаливания отражался от клеенки. Молоко громко капало на пол.
– За что? – задыхаясь, спросил Абсалон.
Он вспотел и быстро дышал, у него развился шок. Человек в маске стоял неподвижно, глядя на него.
– Вы, наверное, ошиблись адресом, – дрожащим голосом сказала Керстин.
Эльса извернулась у нее на руках, пытаясь увидеть, что происходит, пытаясь освободиться из рук матери.
Нитка крови, покачиваясь, тянулась со стула.
Секундная стрелка стенных часов медленно двигалась вперед.
Где-то играли дети; прозвенел велосипедный звонок.
– Мы самые обычные люди, у нас нет денег, – еле слышно продолжала Керстин.
Петер сидел под столом, не сводя глаз с отца.
Абсалон попытался что-то сказать, но отрыжка наполнила его рот кровью. Он сглотнул, закашлялся, снова сглотнул.
Соседская машина свернула и остановилась на площадке возле их дома. Дверцы открылись, захлопнулись. Из багажника доставали пакеты с продуктами.
Рубашка Абсалона была уже темно-красной, почти черной. Кровь стекала со стула непрерывным ручейком, лужа доставала уже до Петера.
– Папа, папа, папа, – тоненько всхлипывал мальчик.
Человек в маске взглянул на часы и схватил Абсалона за волосы.
– Можно увести детей? – спросила Керстин и вытерла слезы со щек.
Эльса всхлипнула, и у Керстин сузилось поле зрения. В голове поднялся звон, когда она увидела, как побелели губы мужа.
Ему сейчас очень больно.
Незнакомец нагнулся и что-то прошептал Абсалону. Отрезанные кроличьи уши болтались у его щеки. Он снова распрямился, Абсалон взглянул ему в глаза и кивнул.
Незнакомец не торопясь отвел голову Абсалона в сторону и занес мачете.
Лампа над столом завертелась в другую сторону.
Петер замотал головой. Керстин хотела крикнуть ему: “Закрой глаза!”, но не смогла произнести ни слова.
Мужчина в маске с силой, наискось рубанул Абсалона по шейным позвонкам.
Кровь брызнула на плиту и дверцу духовки.
Мертвое тело повалилось на пол, ноги продолжали дергаться, пятки колотили по линолеуму.
Петер глядел на отца, открыв рот.
Голова Абслона отделилась от тела и повисла, светлую кровь толчками выбрасывало из шеи.
Капало с ручки духовки.
Незнакомец нагнулся, провел ножом по груди Абсалона, стряхнул кровь с лезвия и вышел из кухни.
