Глава 33

На совете начальник тюрьмы выдал Йоне Линне увольнительную, и заключенный без лишних вопросов получил тридцать шесть часов отпуска.

Йона дошел уже до середины подземного коридора, где на грубых бетонных стенах красовались гигантские смурфы. Помедлив несколько секунд, надзиратель открыл дверь. Дойдя до перекрестка, они дождались скрежета замка, подошли к другой двери и еще постояли, пока на центральной вахте не одобрили переход в следующую секцию.

Как и предсказывал Йона, Салим Рачен понял, что увольнение Йоны – его единственная возможность передать сообщникам информацию до среды. Сообщение Рачена, кажется, состояло только из телефонного номера и имени, но, возможно, это некий код убийства.

Йона расписался за свое имущество, внесенное в список, и подошел к так называемым вратам; надзиратель последовал за ним к центральной вахте.

Во время суда костюм сидел отлично, но с тех пор, как Йона начал посвящать тренировкам по четыре часа в день, пиджак стал узок в плечах.

Замок в воротах высокой ограды зажужжал, Йона открыл, вышел – и мощная стена осталась позади.

Знакомая боль впилась в левую глазницу, пока он шел по светло-серой асфальтовой площадке. Электрическое заграждение с накрученной поверх него колючей проволокой – последний отрезок дороги к свободе. Перед Йоной высились столбы с прожекторами. Белая деревянная конструкция светилась на фоне серого, как сталь, неба.

Йона подавил соблазн идти быстрее. Ему вспомнилось, как он ребенком шел за отцом через лес ловить гольцов в Вилльманстранде, в южной Карелии.

Когда между стволами и кустами заблестело озерцо, Йоне захотелось пробежать последний отрезок пути, но он взял себя в руки. К воде надо приближаться не спеша – так учил отец.

Высокая калитка поехала в сторону, жужжа и металлически лязгая.

Солнце вышло из-за тучи, Йона невольно взглянул на него. В первый раз за два года Йона мог смотреть вдаль – туда, где лежали километры полей, сельских дорог и леса.

Покинув территорию тюрьмы, Йона вышел на парковку, слыша, как за спиной закрывается калитка. Он словно вдохнул воздуха в легкие, словно выпил воды, словно встретился глазами с отцом и все понял.

Снова мелькнуло воспоминание о той рыбной ловле – как они медленно спускались к воде, как увидели, сколько в озере гольца. Блестящую поверхность то и дело будоражили круги, словно в дождь.

Ощущение свободы ошеломляло. Что-то распускалось в груди, хотелось остановиться и заплакать, но Йона шел вперед, не оглядываясь. До автобусной остановки оставалось семьсот метров; мышцы наконец начали расслабляться.

Он возвращал к себе прежнему.

Вдалеке пылил автобус. Согласно плану увольнения, Йона должен был доехать на нем в Эребру, а там сесть на поезд до Стокгольма.

Уже входя в автобус, он знал, что не сядет на поезд. Необходимо встретиться с контактным лицом из службы безопасности. Гараж-парковка под галереей “Воген”, через сорок пять минут.

Йона посмотрел на часы и, улыбаясь, откинулся на спинку автобусного сиденья.

Наконец-то ему отдали простые часы “Омега”, унаследованные от отца. Мать так и не продала их, хотя семья много раз нуждалась в деньгах.

Было ветрено; когда Йона вышел из автобуса и зашагал к галерее, солнце спряталось за тучу. Хотя времени оставалось всего пятнадцать минут, Йона подошел к уличному ларьку с красной маркизой и несколькими грязными зонтиками и заказал гамбургер с беконом и сыром и картошку фри.

– А пить? – спросил владелец, выкладывая гамбургер на жарочный стол.

– “Фанта Экзотик”.

Йона сунул банку в карман, отошел к рекламному щиту и не торопясь съел гамбургер.

В гараже-парковке под галереей стоял возле черного “БМВ” и глядел в телефон мужчина в джинсах и стеганой куртке. Контакт.

– Ты должен был явиться двадцать минут назад, – угрюмо сказал он, когда Йона пожал ему руку.

– Я купил тебе “Фанты”. – Йона протянул ему банку.

Контакт удивленно сказал “спасибо”, принял банку и открыл перед Йоной дверцу.

На заднем сиденье лежал на трех толстых конвертах простой мобильный телефон с пластиковой картой для пополнения счета. В конвертах, переданных Сагой Бауэр, содержался криминалистический отчет с места убийства министра иностранных дел. В конвертах было все, о чем просил Йона: протокол предварительного обследования, предварительное заключение судмедэксперта, заключения из лаборатории и распечатка допроса свидетельницы.

Они проехали мимо железнодорожного вокзала и направились по шоссе дальше, к Стокгольму.

Сидя на заднем сиденье, Йона читал биографию Салима Рачена: бегство из Афганистана, просьба об убежище в Швеции, как он оказался втянут в криминальную сеть. Кроме жены, единственным родственником Салима в Швеции был брат, Абсалон Рачен. Служба безопасности тщательно проверила Абсалона и выяснила, что братья уже восемь лет никак не контактировали. Абсалон порвал с Салимом, когда тот явился к нему, чтобы спрятать большой пирог с гашишем для наркоторговца.

Йона снова взял было папку с фотографиями из дома министра, когда зазвонил телефон.

– Ты установил контакт с Раченом? – спросила Сага.

– Да. Он дал мне задание, но сказать, куда оно приведет, пока нельзя. Он попросил меня зайти к его жене, попросить ее позвонить по телефонному номеру и позвать Амиру.

– О’кей… Отлично сработано… ужасно хорошо.

– Вечером планируется крупная операция, верно? – спросил Йона, бросив взгляд на глянцевые фотографии. Кровавые лужи, брызги и пятна на кухонных шкафчиках, перевернутый цветочный горшок, тело министра, снятое под разными углами, окровавленная грудь, руки, скрюченные пожелтевшие пальцы.

– Я поговорю с Янусом, руководителем спецгруппы, – сказала Сага. – Он отличный человек, но я все же думаю, что тебя трудно будет убрать оттуда сразу же.

– Я и не хочу, чтобы меня убирали.

– Думаешь, с тобой ничего не случится? – серьезно спросила она.

– Я в огне не горю, – улыбнулся Йона и услышал довольный смешок Саги.

– Но ты же понимаешь, что выпал из системы на два года. А преступник – мастер своего дела.

– Верно.

– Ты прочитал реконструкцию событий?

– Он знает, что делает, но существует и нечто другое… и это что-то извращенное.

– И что ты скажешь об этом другом? Что это может быть?