Глава 24
Хотя ни одна террористическая организация пока не взяла на себя ответственности за убийство, аналитики службы безопасности не считали это странным, учитывая характер преступления. Убийцы могли преследовать цель не столько посеять ужас в обществе, сколько запугать небольшую группу политиков высшего уровня.
Все воскресенье продолжалась обработка обширных криминалистических данных и более десяти тысяч лабораторных проб. Все подтверждало версию о высоком профессионализме киллера. Он не оставил ни отпечатков пальцев, ни биологических следов, он не оставил ни пуль, ни гильз, не засветился на камерах наблюдения.
Полицейским удалось отыскать несколько отпечатков его ботинок, но такие ботинки продаются по всему миру, а анализ застрявших в них пылинок ничего не дал.
Сага, руководитель расследования Янус Миккельсен и ядро группы сидели в зале для совещаний в штаб-квартире службы безопасности в Сульне. На Янусе была бледно-зеленая, с батиковой росписью футболка. Когда Янус увлекался, его белесые брови приобретали розоватый оттенок.
Конечно, полиция усилила охрану важных зданий, конечно, рядом с ключевыми персонами появилось еще больше телохранителей. Но все понимали, что этого недостаточно.
В зале для совещаний царило напряжение.
Перед отправкой из тюрьмы Халль Салима изолировали от других заключенных, хотя никто не рассчитывал, что подобная мера предотвратит следующие убийства. Даже если он не сможет получать новые приказы, первые три уже подготовлены.
Сейчас вся надежда была на инфильтрацию Йоны. Если он потерпит неудачу, полиции останется только наблюдать за тем, что произойдет в среду.
– Мы имеем дело с отлично подготовленным киллером… он не делает ошибок, не оставляет следов, не боится, – сказал один из собравшихся.
– Тогда он не должен был оставлять свидетельницу, – заметила Сага.
– Если только он не сутенер, который решил, что на этот раз министр зашел слишком далеко, – улыбнулся Янус и сдул рыжеватую прядь с лица.
Жанетт и Сага уже трижды допросили свидетельницу, но ничего нового не выяснили. Она твердо держалась своей истории, и ничто не указывало на то, что она лжет. В то же время они не могли найти подтверждений тому, что она действительно проститутка.
Никто в этой сфере услуг не знал Софию. Но криминалистам удалось выследить Тамару – она, кажется, была единственным человеком, который мог подтвердить ремесло Софии.
Тамара была в списке контактов в мобильном телефоне Софии; телефон Тамары запеленговали через три базовые станции, и техники выяснили ее точное местоположение. Перемещения Тамары ограничивались небольшим районом к юго-западу от Нючёпинга.
Она не была замужем и не переехала в Гётеборг, как утверждала София.
Объявление о ее эксклюзивных эскорт-услугах в Стокгольме так и висело в интернете. На фотографии была женщина лет двадцати пяти с живыми глазами и элегантной прической. Реклама предлагала изысканное общество на закрытых вечеринках, а также в поездках, оплата за всю ночь или покупка пакета “уик-энд”.
Сага читала описание дороги. Жанетт Флеминг вела темно-серый “БМВ” со скоростью сто сорок километров в час. Обеим женщинам всегда было легко вместе, несмотря на различия в характере и внешности. На Жанетт была светло-серая юбка и белый жакет, тонкие колготки и лодочки на невысоком каблуке. Зачесанную набок челку украшала матово-серебряная заколка.
Женщины болтали и ели соленую лакрицу из пакетика, стоящего возле рычага передач.
Сага рассказывала, что вчера ее бывший, Стефан, напившись, прислал ей сообщение из Копенгагена. Он желал, чтобы Сага приехала к нему в гостиницу.
– Почему нет. – Жанетт взяла еще леденец.
Сага рассмеялась, потом сердито посмотрела в окно на мелькнувшие мимо промышленные строения.
– Он просто идиот. Не понимаю, как я могла с ним спать, – тихо сказала она.
– Но если серьезно, – Жанетт побарабанила по рулю, – кому нужны принципы? Это жизнь, единственная, которая у тебя есть, а ты одинока.
– Ты это говоришь как психолог? – улыбнулась Сага.
– Я действительно так думаю. – Жанетт взглянула на нее.
До Нючёпингсбру, к ночному ресторану, построенному как имитация моста над шоссе, они доехали уже поздно вечером.
Жанетт описала круг по парковке; наконец они отыскали старый “Сааб” Тамары, остановились так, чтобы “запереть” машину, и вошли в ресторан.
Мужчина с подносом расплатился и получил талон на место на площадке для отдыха. Сидевшая за кассой женщина крикнула, чтобы он прикрепил талон на ветровое стекло.
В ресторане было почти пусто. Сага и Жанетт все же прошли между столиками, но Тамары не увидели. Они миновали бассейн с мячами, в котором не было детей. Тусклые мячи покоились за покрытым пятнами стеклом возле зеленой таблички с информацией для туристов.
– Ладно, выходим, – тихо сказала Сага.
На площадке для отдыха стояла темень. Было холодно, и Сага, идя мимо скамеек и столиков, застегнула кожаную куртку. Сороки прыгали по краям переполненных мусорных баков.
Сага и Жанетт спустились ниже, на площадку для дальнобойщиков; на парковку как раз въезжала синяя фура. Земля дрожала от тяжести чудовища. Фура повернула и, пыхтя, остановилась возле крайней машины.
По эту сторону моста стояло девятнадцать таких фур, за ними высился мрачно-черный еловый лес. Гул от шоссе наплывал волнами, словно механический прибой.
Между машинами было темно и странно тепло. Запах дизеля смешивался с запахами мочи и сигаретного дыма. Пощелкивал раскаленный металл. Грязная вода капала с навесов над огромными колесами.
Кто-то выбросил мешок с мусором под прицеп, залез в кабину, заперся и включил газовую сигнализацию.
В темноте то тут, то там вспыхивали огоньки сигарет.
Сага и Жанетт шли дальше. На покрытом масляными пятнами асфальте изжеванные пакетики табака, мешки из “Бургер Кинга”, окурки и растоптанные порногазетки.
Присев, Сага заглянула под подвеску и увидела людей, которые двигались между стоявшими поодаль грузовиками. Кто-то мочился на колесо. Слышался приглушенный говор, за закрытыми дверями лаяла собака.
Рядом с ними завелась фура, полосатая от грязи; машина работала на холостом ходу, чтобы поднялось давление и прогрелся мотор. Красные габаритные огни осветили кучу мусора и пустые бутылки на лесной опушке.
Заглянув еще раз под ржавые шасси, Сага увидела, как из кабины вылезает какая-то женщина. Женщина, пошатываясь, пошла прочь; Саге отчетливо были видны ее худые ноги в ботинках на платформе.
