Глава 18
29 год, 19 число 03 месяца, понедельник
Порто-Франко
Утром мы со Славой уже сидели в машине и наблюдали за домом Лоры. Ее красный «чайнарэнглер» стоял на месте, вроде бы все в порядке. Удивился я тогда, когда из дома вышла не только Лора, но еще и Миллбэнд. Он вроде бы должен уехать на работу, а работа у него на Базе.
— Ты гля, — сказал Слава, — и этот здесь.
— Я заметил, ага.
Красная машина тронулась с места, мы покатили следом, чуть отпустив ее вперед. Пока все штатно, они не из города дернули, а поехали в сторону банка. Там припарковались на служебной стоянке, вышли оба и зашли в здание. Достав из кармана телефон, я набрал номер Миллбэнда.
— Вы остались в городе?
— Да, объявил себя больным. Закончим с нашим делом, и уеду.
— Когда планируете закончить?
— Завтра деньги должны поступить на ваш счет. А все распоряжения уйдут сегодня. Мне нужна банковская связь, чтобы сделать все как надо. Я позвоню вам ближе к ланчу, должно быть уже все готово.
— Хорошо, удачи.
Ну-ну, посмотрим. Но думаю, это правильно, что он остался. Лора тут совсем не главная в схеме, так что пусть он рулит. И я не ожидаю проблем, если честно. Пока Миллбэнд и компания в положении вора, который схватил чужую вещь, но еще не убежал. Ему проще ее бросить и не быть битым, он и так далеко не бедствует, глупая жадность сейчас была бы ему совсем некстати.
— Ну чего? — спросил Слава.
— Вроде бы все в силе, сам хочет все сделать. Если не гонит, конечно.
— А как проверить?
— Никак. Просто ждем.
— Здесь ждем, что ли?
— Я бы здесь подождал, хотя бы знать будем, что они внутри.
— Да они через другой выход дернуть могут, если им надо, — Слава скроил скептическую гримасу. — Нет понту тут сидеть, все равно ничего сделать не можем.
— А что предлагаешь?
— Тачку купить хочу, бабки карман жгут, — засмеялся он. — Поехали на южную промзону, отвезешь меня.
— Вот прямо сейчас? — я малость поразился, так это назовем.
— Ну а что? Смысла тут пастись все равно нет, давай время с пользой проведем. И у тебя самого других дел нет, что ли?
— У меня другие дела появятся, как кредит одобрят. Как раз в банке. И бабки на счет положить хочу, а то так и держу в наличке.
— Да успеешь. Можешь вообще меня там высадить и возвращайся, а сам потом приеду.
— Поехали, — вздохнул я. — Детский сад, блин, штаны на лямках.
— Чё детский сад? Ты шифруешься, так ты бизнесмен. А я грабитель, мне понты положены по должности.
Ладно, прямо сейчас Лора не смоется, Миллбэнд тоже, наверное, а Слава уже удила закусил, достанет ведь. Поэтому быстро довез его до южной промзоны, там сбросил у ворот автосалона и, тут же развернувшись, погнал обратно. Машина Лоры со стоянки никуда не делась за это время, к счастью.
Ладно, есть еще дела, я не соврал. Махнул рукой на всякие нервные реакции, взял «курьерскую» сумку с деньгами и пошел в банк сам, сдав на входе охраннику в будке пистолет в обмен на номерок.
В зале было две короткие очереди к кассирам, но стоящая на стойке табличка отсылала тех, у кого крупные, свыше пяти тысяч экю, суммы, в отдельный кабинетик в левом углу зала, куда я и направился. Там я нашел средних лет даму в белой блузке и с бэджиком «Саманта Бош» на груди, которая и предложила мне сесть, попутно закрыв дверь у меня за спиной на электрозамок.
— Хочу внести наличные на свой счет, — я протянул свой ай-ди.
— Какая сумма?
— Двести тысяч экю.
Она кивнула, вроде бы чуть удивившись, но ничего не сказала. Ограничений наличного оборота тут нет, равно как и понятия «отмывания средств», хотя и совсем расслабляться не стоит. Вот могу поспорить на любую сумму, что все же мониторинг за движением денег тут есть. Иначе не было бы отделения «Банка Содружества» в Нью-Рино, где принято прятать деньги. Так что у меня с собой и мой экземпляр договора с банком, и даже написанный от руки договорчик о возврате части денег в счет договора с этим самым банком, подписанный Лорой и Дэйвидом. Налог уже взят при переводе средств из-за ленточки, так что на момент подачи декларации все это понадобится.
Кассовая машина с треском пожирала пачку за пачкой, сбрасывая деньги куда-то дальше в хранилище, до тех пор, пока на мониторе не нарисовались цифры «200.000,00». Я расписался на электронном экранчике, мне распечатали выписку со счета, который стал выглядеть куда лучше, чем раньше.
Дальше последовала еще одна приятная новость. Я заглянул с телефона на счет компании и обнаружил, что на него поступила сумма запрашиваемого мной кредита. Четверть часа назад упала, не знаю, так ли звезды сошлись или Лора поактивничала, стараясь не злить меня дальше. Может и она, но это неважно. Так что из банка я направился в «Мокку», где уселся за привычный столик и взялся за телефон. Пора начинать.
У Темира Фархадовича все было готово для заявки, так что я отправил его в Коммерческую Палату заказывать оборудование. Все нужные документы у него на руках, включая решение о том, что наш проект считается «эссеншиал», так что затруднений там быть не должно. Понятно, что проблем будет еще выше башки, но вот пока пошло гладко. И с кредитом теперь не так страшно, я могу уже из своих перекрывать платежи по нему, так что кассовых разрывов не ожидается.
Теперь надо занимать помещение и выкупать то, что я нашел здесь, на месте. И пора рисовать картинки, нужен товарный знак и оформление упаковки. И да, как можно ближе к оригиналу, вроде как «абибас» вместо «адидаса», чтобы узнавалось. Тут можно, на авторские права из-за ленточки всем плевать. Сам сделаю, Джейми для этого нанимать не требуется, лишних денег все равно нет и вообще никогда не бывает.
И надо будет понемногу искать и нанимать людей. Именно что понемногу, оборудование сначала получить нужно, но и за один день всех не найдешь. Обсудить с технологом, кто нам нужен, и начинать давать объявления для начала.
Кстати, магазин у пляжа. Мы с Анитой ночью все же поболтали на эту тему, там не такие уж и большие деньги нужны. До сегодняшнего дня я не готов был что-то решать, но раз банк открыл финансирование, то часть от двухсот тысяч вполне можно на это дело потратить. И пусть пополам прибыль приносит. Здесь половина города время на пляже проводит, так что продажи будут, никуда не денутся.
Позвонил Миллбэнд.
— Есть небольшие затруднения, — сказал он сразу. — Не фатальные, но есть.
Это было слишком хорошо, чтобы длиться долго.
— Не разочаровывайте меня, — я сказал это несколько угрожающим тоном.
— Это не наша вина. Давайте за ланчем встретимся где-нибудь. Как уже сказал, я из Порто-Франко не уеду, пока мы это дело не закончим.
— Хорошо, — вздохнул я. — Где?
— Не знаю… не там, где люди из банка обычно едят, — он явно задумался. — Где-нибудь на набережной? Знаете «Випс»? Там недорого, хорошо кормят и отличный кофе.
— Знаю.
— Мы там можем быть в четырнадцать часов. Лора потом вернется в банк, а я просто останусь с вами, пока не закончим дело.
— Договорились, буду ждать.
Нет, ну не понос, так золотуха. Что на этот раз? Вот почему бы этим засранцам просто не воровать мои деньги, а? Как бы все было хорошо и замечательно. Там действительно какие-то объективные проблемы или они маневрировать начали? Не проверить, никак не проверить. Попытаюсь вытянуть из них во время разговора максимум. Пугать лишний раз уже нет смысла, не сработает.
Позвонил Слава, спросил, куда ехать. Тут я сам задумался, потому что больше кофе уже не могу, есть еще рано, а в «Мокке» сидеть осточертело. Поеду пока договор аренды заключу, что ли.
— Я сейчас в Южную промзону подъеду. Складская территория между станцией и портом, там всего одни ворота. Давай туда.
— Да не вопрос.
— Прямо у ворот тогда жди, я скоро подъеду.
Набрал номер менеджера, который там всей арендой заведует, напомнил о себе. Тот меня не забыл, оказывается. Договорились, что забегу к нему скоро договор подписать. Занимаемся делом, о проблемах не думаем, решаем их по мере поступления, а поступят они за обедом. Всему свое время. Рассчитался за кофе, вышел к машине и поехал.
Слава был уже на месте, курил, присев на бампер серебристой «чайнафронтеры», только не такой как у меня, а трехдверной, со съемным пластиковым верхом.
— А чего не как у Лоры? — удивился я, выбираясь из-за руля. — Ты же такую хотел.
— Нет у них таких, только под заказ, — Слава бросил окурок под ноги и затоптал подошвой. — А так одни пикапы, но мне как бы грузовик без надобности. Спросил чего другого, но говорят, что они сюда в сток тащат только рамные и с простыми движками. Так что это самая нормальная из того, что у них было. Ты-то сюда чего приперся? Опять с албанцами встреча?
— Не, просто по делу. С этими за обедом встретимся.
— Бабки-то они перевели?
— Ни хрена они еще не перевели, отмазки слушать будем.
— Не, ну та дела не делаются, — Слава возмутился. — Прессануть их надо, а то страх ваще потеряли.
— Послушаем для начала. Ладно, если хочешь, то к двум часам подъезжай в «Випс» на Променаде, там встреча. Или со мной давай, если не лень.
— Я домой тогда сгоняю лучше, подъеду к двум.
— Давай.
На складах я как раз до без четверти два и прошлялся. Одно, другое, плюс там отдельные договоры на коммуналку оказались, но закончилось все выписыванием чека и официальным объявлением нас арендаторами. Теперь есть и офис, только мебель и технику купить, и цех, и даже раздевалка для рабочих. До нас тут вроде как кондитерская фабричка была, но разорилась быстро, ну а теперь мы будем, надеюсь, что продержимся.
К «Випс» я подкатил без пяти минут два, припарковался, вышел из машины и как раз увидел красный «чайнарэнглер», сворачивающий на Променад в конце, на круговом движении у фонтана. Машина почти описала круг, как вдруг исчезла в черно-сером облаке с красноватой вспышкой внутри, а затем до меня долетел тяжкий «бабах». Где-то посыпались стекла, закричал женский голос, потом пара секунд тишины и крики вокруг. Красный внедорожник превратился в развороченную изнутри груду металла, из которого сразу начали пробиваться языки пламени.
— Твою мать! — только и смог выдохнуть я. — Твою же мать.
Полицейское управление Порто-Франко похоже на свои прообразы из американского кино. Большой зал с невысокими стеклянными перегородками, заполненный столами и компьютерами, за которыми работают или бездельничают детективы в штатском, стеклянные загончики для начальства, а вот допрашивают в отдельных «интервью румз», каждая из которых представляет собой не слишком просторную комнату с голыми стенами и с привинченным к полу столом, возле которого с двух сторон стоят легкие пластиковые стулья. И большая надпись на стене, сделанная просто краской, которая извещает о том, что все происходящее внутри постоянно фиксируется камерами. И точно, я камер насчитал аж три, две на потолке в углах, озирающие все пространство, и одна на стене пониже, но почти прямо передо мной. Эта уже лично за мной наблюдает.
Напротив меня двое. Один американец, судя по акценту, он представился как детектив Митчелл, а второй вроде как немец. Свободный английский, но есть акцент, да и фамилия Мюллер. Эм-энд-Эм получается. Митчелл невысокий, плотный, сильно загорелый, одет в легкую клетчатую рубашку и джинсы, Мюллер скорее длинный, лицо покраснело под солнцем, у него поверх майки легкий разгрузочный жилет из тех, что любят еще и фотографы, много добра можно распихать по карманам и ничего не потерять. У обоих бляхи на шее и кобуры на поясе, но пустые. В эти комнаты с оружием не ходят, как я понимаю.
Да, меня никто не искал и не задерживал, я сам подошел к месту взрыва и сказал подъехавшей одновременно с пожарными полиции, что убитые… — да, и Лора, и Миллбэнд были мертвее некуда, — что убитые ехали на встречу со мной. Скрывать глупо, полиция их телефонные звонки первым делом проверит, так что лучше я сам. И вообще лучше сам, потому что потребность в хранении тайны как-то вдруг сразу отпала. Лучше не усложнять себе жизнь самому. Меня даже не привозили сюда в патрульном «дефендере», а я приехал следом на своей машине.
Поскольку задержан я не был, адвоката никто не предлагал, лишь поинтересовались согласием дать показания. Я не возражал. Может и ошибаюсь, но вот кажется, что нет. Пока ко мне ничего не привяжешь, как мне кажется, вот и не надо провоцировать подозрения.
Запись признания Миллбэнда и Лоры детективы посмотрели, причем трижды, скопировав файл из моего телефона в лэптоп, а вот теперь живо интересовались способом ее получения.
— Я их припугнул, — выдвинул я упрощенную версию происходящего.
— Как?
— Больше намеками на проблемы. И немного поблефовал. Предположил, как они могли украсть деньги, и сказал, что уже все знаю. И угадал.
— И этого хватило? — с подозрением спросил Мюллер.
— Да, у них нервы ни к черту оказались, сразу сломались, — закивал я. — Очень нежное душевное устройство. А когда у меня появилась эта запись, они начали сотрудничать.
Не думаю, что они мне поверили, но пусть попробуют доказать обратное. В любом случае погибшие были на свободе, когда все случилось, Лора работала с утра половину дня, а Миллбэнд тоже там по банку шлялся. Это они уже проверили, к слову, все подтвердилось. Так что есть только данные биллинга наших звонков друг другу, но так я сам и об этом и сказал.
— Вы звонили Вьячеславу… Дадиану… — Митчел с трудом прочел имя Славы. — Кто это?
— Мой друг. Он мне немного помогал сегодня. Мы вместе перешли на Новую Землю.
— То есть вы друзья давно?
— Еще с того мира, — не стал я сильно расшифровывать насколько давно.
И да, здесь закон прямо запрещает расспрашивать о «заленточном» прошлом, если тебя ни в чем не обвиняют. Но меня не обвиняют.
— Вместе работаете?
— Нет, порознь. Он шкипер, а я вроде как бизнесмен. Но общаемся постоянно, особенно в выходные.
Ну, крыть им пока особенно нечем. И даже заказчик убийства из меня не очень, потому что деньги я не получил, они это тоже проверить успели. Не все деньги, если точней. А те, что получил, успел показать официально, что тоже работало в мою пользу. Не проверили они пока самого главного — где вообще деньги? И вот это меня волнует больше всего, в отличие от судьбы покойных. На них самих крови хватает, по уши, пусть они сами никого и не исполняли. Ну и тот факт, что Миллбэнд дважды заказал меня самого, тоже не способствует проявлению сочувствия.
— Почему сразу не обратились в полицию?
— Потому что хотел сначала получить свои деньги. Мне их обещали вернуть сегодня.
— В машине никаких денег не нашли.
— Их должны были перевести из этого траста, — я показал копию договора за моей липовой подписью, — на мой расчетный счет. Миллбэнд сказал, что не поехал на службу именно потому, что хочет рассчитаться, боялся проблем.
— Мы уже проверяем информацию, — кивнул Митчелл, — но это займет время. Все расследования внутри аппарата Ордена, а банк относится именно к аппарату, ведет ССР. Но они обязаны предоставить нам информацию.
— Я бы все же хотел получить обратно то, что у меня украли, — скромно сказал я.
— Вам надо заявить о преступлении, — снова заговорил Мюллер. — Тогда нам будет проще.
— Давайте заявлю, я не возражаю.
— Хорошо, сделаем это чуть позже, — сказал Митчелл, открывая какую-то папку. — За время вашего пребывания здесь вы дважды вступали в перестрелки. Первый случай расследовал наш департамент, убитых сочли обычными бандитами, ничего интересного. Второй случай произошел на европейской территории, информация пришла из Нойехафена. Убитые оказались интересными персонажами, контрактными исполнителями, которые раньше попадали в поле зрения ССР. И приехали они из Нью-Рино.
— Мне в Нойехафене примерно так и сказали, — кивнул я. — А на записи есть подтверждение того, что нанял их Миллбэнд и тот самый Мёрфи, который работает в дочке «Банка Содружества». Собственно говоря, мы и записали эту беседу на видео для того, чтобы Миллбэнду не хотелось нанять кого-то еще.
Все же хорошо, что я решил тогда историю с субботней стрельбой и последующим вывозом трупов в саванну не включать в нашу беседу. Предусмотрительно поступил.
— Других покушений на вас не было?
— Нет, — я покачал головой. — И не думаю, что были бы, потому что запись сразу же оказалась бы у всех, включая вас.
— И кто бы об этом позаботился?
— Вячеслав Дадьян, разумеется.
Они тех в саванне нашли или это просто так, выстрел наугад? Из телефона я стер все, что хоть как-то могло намекнуть на те события.
— Что вы знаете об албанской преступной группировке в Порто-Франко?
— Мало. Я вчера немного расспросил знающего человека, узнал, что они лидеры по поставке силиконовых дильдо в этот мир. И то, что вы их так ни на чем ни разу и не поймали всерьез.
— А почему вы ими интересовались?
— Потому что Миллбэнд сказал, что нанимал убийц через главного албанца в Нью-Рино, — изображая бесконечное терпение, сказал я. — Поэтому мог предположить, что албанцы там и албанцы здесь могут быть связаны.
— Да, они связаны, но местные стараются не нарываться, — Митчелл чуть поморщился, словно сожалея об этом. — Убитые вами двое бывали в городе раньше. Причем не только за день до того, как поехали за вами.
— Но и в другие дни, когда пропали другие люди? — уточнил я.
— Да, даты примерно совпадают. Так что могу лишь посоветовать быть осторожней. Звоните нам при любых подозрениях на возможные проблемы. Давайте заполнять заявление, — он повозил пальцем по тачпаду лэптопа, стоявшего на столе. — Давайте с самого начала… Имя, фамилия, дата рождения в том мире и дата появления в этом.
Итак, денег нет. И где они — пока неизвестно, ССР полиции пока ничего не сказала за то время, что я сидел в отделе. Ну, может, и сказала, но мне никто не сообщал. Я отдал полиции фото банковских карточек Миллбэнда, может, это как-то поможет. Пока вся надежда только на них, самостоятельно деньги искать… просто не знаю, как их искать самостоятельно, вот в чем дело.
Кто этих двоих взорвал? И из-за чего? Только из-за меня? Или там у них свои дела какие-то? Миллбэнд сказал, что есть затруднения с возвратом денег, после чего взорвался на Променаде. Кстати, два человека ранено еще, хоть и не тяжело, в здании рядом вылетели стекла, взрывчатки не пожалели. А ведь ее еще заложить нужно было. Машина стояла перед банком, там камеры. И если заложили не там, то сделали это заранее, у дома, то есть до того, как он начал суетиться с возвратом долга. То есть даже не долга, а краденного. Или он с кем-то успел поговорить в воскресенье? А вот этого мне не узнать точно.
Ладно, а что мне дальше делать? Насчет денег не знаю, а по поводу всего остального… по плану, пожалуй. Только план надо составить заново, мне кажется.
Попробовать поговорить с этой самой Беляевой? Что это мне даст? Нет, не так: а что мне сейчас нужно? Вот с чего надо начинать.
Мне нужно уменьшить количество врагов. Маленький город, и у двух банд на меня зуб. Причем и те, и другие крайне склонны решать проблемы насилием. Раз отбился, второй раз отбился, на третий может и не получиться. Даже скорей всего не получится, все хорошо в меру. Вычислят машину, подложат такую же бомбу, и хорошо, если только меня одного…
Нет, надо встречаться. Если кто-то хоть в чем-нибудь поможет, то даже самая малость может перетянуть весы в мою сторону. Пусть детективы Эм-энд-Эм и дали мне свои телефоны, но надежда на них все же так себе. Меня грохнут, а они будут искать убийц.
Все эти мысли посетили меня уже дома, когда я сидел с бутылкой пива за столом, пытаясь сделать что-то полезное для работы. Искал мебель и оргтехнику, если точнее. А если еще точнее, то не столько искал, сколько думал. Поэтому я плюнул на мебель, нашел визитку Майка и набрал его номер.
— Слышали про взрыв на Променаде? — спросил я после обмена приветствиями.
— А кто-то про него еще не слышал? Сотрудник Ордена и банковский менеджер, такое сразу попадает в новости.
— Они ехали на встречу со мной.
— Можете рассказать больше? — заинтересовался Майк.
— Могу. А встречу с той самой Светланой Беляевой можете организовать?
— Гм… и как мотивировать ее? О чем вы хотите поговорить?
— О своей безопасности, равно как и о безопасности Аниты Новак. Это мой интерес. И я не имею ни малейшего представления о том, что могу предложить взамен. У меня есть какая-то информация, но ее большая часть находится в распоряжении полиции. И я даже не знаю, нужна ли ей подобная информация вообще.
— Она может быть нужна кому-то еще, — осторожно ответил Майк. — Как я сказал, Беляева сильна своими связями и знакомствами. Она, несмотря на внешность, тяжеловес в местной лиге. Я попробую поговорить. Что насчет информации для меня?
— Я могу рассказать то же самое, что и рассказал в полиции. И даже показать. Но не знаю, насколько это будет правомочно и насколько повредит расследованию. Конфликт с полицией для меня точно будет лишним.
— С полицией я могу согласовать, мы дружим.
— Тогда как поступим? Мне приехать к вам?
— Знаете, где редакция «Ежедневных новостей»?
— Нет, — честно сказал я.
— Это Главная улица, двадцать шесть. Увидите вывеску, это одно из самых старых зданий в городе.
— Могу прийти прямо сейчас.
— Вот сейчас и приходите, так будет лучше всего. А я попробую пока поговорить с Беляевой. Но никаких гарантий, как я сказал, она «сука с настроениями», никогда заранее не знаешь, что от нее ждать. Но если она в это влезет, то накал ваших проблем точно снизится, я уверен.
Ну, хоть как-то, но обнадежил. Так что я отставил недопитое пиво, быстро переоделся, убедился в том, что в стволе «поли» есть патрон и два запасных магазина заполнены, да и пошел из дома. Пройдусь. И еще бы зеркало завести на ручке, чтобы своей машине под днище заглядывать можно было. И да, насчет слежки теперь тоже полезно проверяться. Хрен знает, что за жизнь такая пошла. Может, и не следовало тех троих на грабеж выманивать, так албанцы бы все равно сами пришли, никуда бы не делись.
Выйдя из дома, зашел в магазин, но Анита была занята в кабинете, у нее там какой-то мужик таблицу вслух читал, надев что-то вроде стипмпанковских очков, а в зале работал какой-то малость жеманный молодой человек лет двадцати, тоже в очках, но больших хипстерских, и с такой аккуратной прической, какую создавать не меньше часа, наверное.
— Добрый день, чем могу помочь? — он с улыбкой подошел ко мне.
— Я просто друг Аниты, зайду позже. Вы теперь тут работаете?
— Первый день, — он снова улыбнулся. — Меня зовут Эл, я теперь здесь каждый день, если Анита не уволит.
— Александр, приятно познакомится, — я протянул ему руку, после чего, убедившись, что Анита меня так и не видит, вышел на улицу.
Эл, значит. Нет, я абсолютно ничего против него не имею, каждый человек имеет право на такую интимную жизнь, какая ему нравится. Лишь бы не требовал себе особых прав за такие заслуги. И я тут недавно в ситинете статью читал о том, что таким вот нетрадиционалам жить в этом мире трудней, чем в старом. Законы тут везде свои, на многих территориях религия сильней, чем в старом мире, и это только северней Залива, а что к югу делается — об этом только слухи доходят. Поэтому те, кто сюда все же попал, а тем более те, кто тут уже и родился, едут как раз или в Порто-Франко, или на американскую территорию, в Зион. Может, и этот откуда-то приехал.
Интересно, на русской территории с этим как? На западе нас считали закоренелыми гомофобами, а мне всегда казалось, что, по крайней мере, в Москве всем на это плевать. Ладно, торгуй очками, Эл, лишь бы на здоровье.
Как же хорошо, что я так и не поменял адрес официально, теперь вот гулять спокойней. За почтой только не забывать туда заглядывать время от времени, а то если кто-то решит место проверить, то усомнится в том, что я там вообще живу, если увидит забитый почтовый ящик.
Кстати, как-то я втянулся в длинный день, уже научился планировать время так, чтобы заполнять его целиком. А то поначалу зачастую выходило, что вечер только начинается, а я не знаю, что дальше делать. Теперь вот растягиваю. Тут и на работу выходят позже, и обед длится дольше, и закрываются все поздней, зато и выходные длинней. Кстати, а что теперь у Аниты с выходными будет? Кабинет у нее по субботам закрыт, только магазин функционировал, так может теперь ее Эл заменять будет? Было бы неплохо, тогда два полных и очень длинных дня вместе можно проводить.
Анита вообще заняла много места в моей жизни, хоть мы вместе и не живем, и жить не собираемся. Обоим проще вот так, как мы сейчас — вместе, пока хорошо, и не вместе, когда надо друг от друга отдохнуть. Взрослые люди, у каждого есть и своя жизнь, и некая частная территория, на которую никто из нас не лезет. Хотя при этом встречаемся, если слово «встречаемся» достаточно хорошо описывает наши взаимоотношения, считай что каждый вечер. И даже часть ночи. Хотя нет, все же вечер в основном, потому что он длинный, и времени выспаться все равно хватает, никакой спешки. Может быть, только из-за этих длинных суток следовало сюда перебраться, а то вечно ничего не успевал за день.
Жарко пока еще, но через часок где-то зной начнет уходить, как раз и рабочий день в основном закончится. Тогда людей на улицах сразу прибавится, опять велосипедисты соберутся на Променаде… мне бы туда успеть, кстати, пропускать не хочу. Хотя бы для того, чтобы самому себе доказать, что нормальная жизнь для меня не закончилась.
Да, а полиции на улице прибавилось, кажется. И даже пару военных патрулей видел. Все же взрыв на Променаде — это ЧП. Гордятся тем, что сделали город тихим, и вдруг такое. Хотя никакого смысла во всем этом усилении не вижу. Это все из-за денег, никакие сумасшедшие бомбисты по улицам бегать не начнут. И тот, кто это сделал, живет себе в городе спокойной жизнью. Может быть, вон в том баре сидит и пиво сейчас пьет.
Здание редакции нашел сразу, оно фасадом на Главную выходит. А так кирпичное, как и все, только не цветное, а обычное, красное. Редакция оказалась на втором этаже, на первом вход в типографию. Лестница металлическая, гулкая, окрашена в серый цвет. Да, теперь так не строят, все же поприличней все стало.
В офисе столы в большой комнате, работает человека три. Ну и кто-то в разбеге, наверное. Офис редактора опять же классика американского офисостроения, отгороженный стеклянной перегородкой угол, за стеклом жалюзи. Сейчас открыты, так что Майка увидел издалека, тот что-то сосредоточенно читал с листа бумаги, держа в руке красный маркер.
— Добрый вечер, — заглянул я к нему. — Вовремя или помешал?
— Заходи, садись, — пригласил он. — Могу предложить минералки со льдом.
— Нет, спасибо, — я опустился в простое, обитое какой-то дерюгой, но очень удобное кресло. Надо бы заодно уточнить, где такие для офиса закупить можно.
— Значит, так, — сказал Майк, откладывая бумагу и глядя на меня сквозь толстые очки, — я без согласования с полицией ничего публиковать не буду. У меня с ними вообще такое соглашение. Так что можешь все вываливать смело. Когда закончим, я снова позвоню Беляевой. Снова — это значит, что я уже с ней поговорил кратко. И тогда смогу точней объяснить ситуацию. Договорились?
— Договорились, — кивнул я, открывая «курьерку». — Тогда с самого начала, с момента перехода сюда. С этого все и началось, собственно говоря, я тогда встретил Дэйвида Миллбэнда в первый раз.
С велосипедом я сегодня обломался, пришлось звонить Аните и извиняться, потому что разговор затянулся на два часа, полиция и то меньше подробностей выспрашивала. Рассказал опять же не все, разве что сцену «уговоров» Миллбэнда расширил, сказал, что пугал оружием и все такое, даже в саванну вывез, потому что Майк сказал, что наша беседа защищается законом об источниках информации, и он никому не обязан передавать ее содержание без моего согласия, а его не могут заставить.
Майк заинтересовался сильно, даже очень сильно.
— Тема коррупции и внутренней преступности в орденских структурах иногда всплывает, но они стараются заметать все под ковер, — объяснил он. — Но при этом что-то случается достаточно часто. А уж если сотрудники влезают в ограбления с убийствами, то это уже серьезно. И может стать для кого-то «тачдауном», а для кого-то проигранным матчем.
— Для кого?
— Орден структура не то чтобы вертикальная, это не тамплиеры, — усмехнулся он. — Я до сих пор не могу понять, почему они назвали его именно так, а не, например, Фонд. Даже Группа Фондов. По факту это большой и несколько аморфный холдинг с интересами в том мире и в этом. Который рассматривает этот мир как актив, который следует развивать, раз уж ты им владеешь. Но разные группы инвесторов видят пути развития по-разному. И каждая группа пытается строить структуры управления в этом мире под себя. Еще Сталин в свое время понял, что управляет не тот, кто главный, а кто главный «аппаратчик», — он так и произнес это слово на русском. — Поэтому интриги и борьба за рычаги управления активом ведется постоянно.
— То есть гнездо зла одновременно в иммиграционной службе и банке может оказаться…
— Может оказаться достаточным поводом для того, чтобы убрать один менеджмент и поставить вместо него другой, — закончил он мою мысль. — Только надо понять, кто и как этим захочет воспользоваться. Это, кстати, я про Беляеву уже думаю.
— А она на какой стороне?
— Она на своей, — засмеялся он. — Исключительно. Но ее кто-то опекает с самого верха, а вот на какой стороне он… тут не скажу. Так что сначала нужно говорить с ней и ждать результата. Может быть, она попросит нас заткнуться и вообще пойти трахнуть самих себя, а может и ухватится. Не позвонишь — не узнаешь, правильно? — и с этими словами он снял трубку с телефона.
