Глава 13

Выдвинулись мы практически с рассветом. Я вернулся от Аниты с утра пораньше на велосипеде, забросил его в кузов грузовичка, быстро собрался, вооружился, сел за руль, сразу предупредив, что будем меняться, а потом мы поехали. В первое мое путешествие в этом мире.

Мы выехали из города мимо стоянки и мотеля «Колеса», а дальше убитая гравием окружная повела нас вокруг, к морю, и оттуда на развилке мы свернули на север. Проехали поворот на стрельбище, затем потянулись частые фермы, прижавшиеся к дороге, пасущийся скот, разок попался встречный патруль на очередном рейдовом грузовике, ощетинившийся во все стороны пулеметами, раз невысоко пролетел легкий самолет. Тоже наблюдатель или что?

Дорога эта по всем отзывам считалась совсем спокойной, а заодно в «махиндре» появилась рация — специально вчера с утра, пока Анита в магазине, заехал к установщикам, и там мне воткнули что-то китайское стоимостью меньше двухсот экю, сказав, что это охватывает три основных диапазона, а заодно дает возможность слушать авиацию. Расходы, расходы… но на расходы и отнесу.

Да, я прочитал текст договора, который мне выслал Миллбэнд. Точнее, там был не один договор, а несколько, которые следовало подписывать одновременно. Сначала я сразу передавал свои деньги в траст какой-то финансовой компании, со счетом в «Банке Содружества», но потом тут же передумывал и требовал мне эти деньги вернуть. По договору траста я в таком случае вынужден был заплатить штраф в размере десяти процентов взноса, на что и соглашался. Дальше деньги переводились мне на счет, комиссионные оставались на месте.

Так, в принципе, вполне нормальная схема, если ты должностное лицо и хочешь получить откат, не привлекая внимания. Потому что по изначальному договору с «Банком Ордена» деньги платились или на мой расчетный счет, или на любой другой по моему требованию. Все нормально, все в рамках правил. Иногда мне случалось переводить деньги на какие-то счета «по ошибке», просто чтобы показать там баланс, а на следующий день они возвращались, тем самым «ошибку» исправляя.

Был во всем этом только один момент, который мне не очень нравился. Первый, основной договор траста не содержал в себе никаких ссылок на другие бумаги. Он и не должен был, потому что он вроде как первичен, а остальные бумаги ссылаются уже на него, но… но вот не нравится мне это, и все тут. Вроде бы и все нормально, у меня останутся на руках подписанные экземпляры всех документов, всегда могу ими помахать… но считайте это интуицией. Не надо так делать. Миллбэнд должен был эту схему сразу рассказать, а не ехать меня искать в Порто-Франко. Не уговаривать так втихаря. Не могу точно даже определить, что не так, но я в своей жизни видел столько финансовых махинаторов, что чую их просто безошибочно. И все они представляли фонды, трасты и так далее.

Поэтому я еще в пятницу написал ему письмо с отказом и предложил встретиться в городе после моего возвращения из командировки и обсудить все заново. Пусть убедит меня в том, что это все же простая формальность, пока у него не получилось это сделать. Не убедился я, совсем.

Машин на дороге было совсем немного, все же воскресенье, люди отдыхают. Раз только два большущих многоосных грузовика непонятной, из-за кабин местной выделки, марки, протащили нам навстречу по три больших прицепа каждый, а один раз нас обогнала лихая компания на квадроциклах, несущихся с бешеной скоростью. А может, и не очень бешеной, просто мы катили под шестьдесят километров в час.

Пару раз я замечал в зеркалах еще один автомобиль, идущий далеко сзади, который нас не нагонял, но и не отставал. Самая оптимальная скорость, нет смысла гнать. У нас и дизель не слишком тарахтит, и к стуку гравия по покрышкам уже привыкли, едем и просто болтаем.

Темир Фархадович всю жизнь на хлопке проработал, как раз на его переработке. Когда в Узбекистане с этим делом совсем плохо стало, уехал по приглашению в Пакистан. Проработал там пару лет, а затем его почти что втемную сманили на Новую Землю. И там он, естественно, занимался тоже хлопком. Сначала на пакистанской территории, которая там весьма обширна, а потом перешел к туркам. Но новый хозяин фирмы наделал глупостей, разорился, заодно обманул всех своих сотрудников с зарплатой, и наш узбек решил попытать счастья в других краях. Переехал в Порто-Франко, посмотрел объявления о работе и тут же нашел мое. Вот и вся история, если вкратце. А если не вкратце, то он много что рассказал еще. Рассказал, что там законы совсем нехорошие, что там и рабство процветает. Если у турок его еще и нет, то у пакистанцев и у арабов оно давно норма. Рассказал о полном беспределе тамошних властей, восточные деспотии воскресли во всей своей красе, как в средние века. Рассказал об антисанитарии, трущобах, отсутствии нормальной медицины.

— Вам там хоть что-то понравилось? — не удержавшись, спросил я.

— Персики там вкусные, — сказал он, подумав. — Ну и природа местами. Я же из Ташкента, в советские времена там вырос, я совсем к другому привык, понимаете? Ташкент был интернациональным городом, никаких вот этих заскоков на религиозной почве. И меня оттуда сначала в Пакистан, который еще средними веками живет, а оттуда в его ухудшенную версию. Представляете? Нет, я на что угодно готов, чтобы здесь устроиться. Надеюсь, что вы меня понимаете.

— Думаю, что да.

Населенные земли остались позади, дальше пошла саванна, и время от времени вдалеке справа море мелькало. Появились скопления кустов и невысоких деревьев, такими мини-рощицами, совсем плоский пейзаж превратился в слегка холмистый. Нет, время от времени и тут виднелись фермы, дважды проскочили заправки, на одной даже залились, несколько раз видели в степи скопления ветряков, да и зверья тут было куда меньше, чем по дороге с Баз. Похоже, что оно уже разбежалось отсюда, все же человеческое присутствие чувствуется куда сильней, хотя бы тянущаяся слева железная дорога тому примером.

Снова мелькнула в зеркале та же машина, что и раньше, и вот тут я в первый раз задумался.

А почему они не догнали нас на заправке? Мы же остановились, но их не видели. А когда долили бак, да еще и купили воды в магазине, и выехали на дорогу, те оказались за нами на том же расстоянии. Разве так может быть?

Может. Но при одном условии: они остановились и нас подождали. А зачем им нас ждать, людей совершенно посторонних? Им нас ждать незачем, если они за нами не следят. И кто может за нами следить? Да известно кто, братва Михалыча. И с какой целью?

А вот тут ответ получается совсем очевидным.

— Темир Фархадович, хочу сказать, что у нас могут быть проблемы, — сказал я, прервав его рассказ о том, как он придумал стабилизаторы для отбеливания хлопка и защитил диссертацию.

— Э-э… какого рода? — осторожно спросил он. — Это те люди, что были тогда у машины?

Ну, в догадливости не откажешь. Но ответил я другое:

— Мне их отсюда не видно. Но нам нужно кое-что сделать.

— Что?

— Я сейчас выберу место и съеду с дороги подальше. Если те, кто сзади, проедут дальше, то значит — все хорошо. А если они свернут за нами, то уже не очень хорошо.

— И что тогда? — его голос звучал все так же вежливо и деликатно.

— А тогда я постараюсь принять необходимые меры. А вы, пожалуйста, держите пистолет наготове и делайте то, что я вам скажу. Хорошо?

— Да, да, разумеется.

— Вот и замечательно.

Уже сработались, можно сказать. И затягивать не надо… где бы съезд получше найти?

Я чуть прибавил скорости, уже почти не отводя глаз от бокового зеркала. Машина следовала на переделе видимости. Вообще-то для слежки это не очень хорошо, можно нас так с кем-то перепутать. Я даже не могу понять, что там за машина, просто точка, и все. Так что проверимся, если все в порядке, то потеряем минут десять, не больше, заодно и облегчимся, мне как раз хочется.

Где-то возле сердца начал образовываться холодный комок, накатила смесь страха, азарта и возбуждения.

Вон место, даже колея отходит прямо в поле, куда-то к морю, по ней и дернем. Я сбросил скорость, аккуратно свернул на нее и погнал «махиндру» в сторону от шоссе. Проскочив метров двести, наверное, я дал по тормозам, развернул грузовичок боком, схватил «ларку», и скомандовав: «Из машины!», — выскочил из кабины сам, забежав за двигатель с другой стороны.

Темиру Фархадовичу дважды говорить не пришлось, он уже с «береттой» в руке выскочил из машины, не забыв даже дверь за собой захлопнуть, и спрятался за тентом.

— Дальше, вон в канавку, ложитесь так, чтобы вас видно не было, — показал я рукой.

— А моя помощь вам не потребуется, Александр Васильевич?

— Нет. Лучшая помощь — это если вы не будете на линии огня. Ни моего, ни их.

— Да, я понял. — Он трусцой добежал до неглубокой канавки, заросшей травой, и повалился в нее.

Нет, это за нами. Вон сбросили скорость, вроде как чуть растерялись, а затем решительно свернули следом. Серый внедорожник, не знаю, что за машина.

Я выкрутил увеличение прицела на четыре, поставил локти на капот, занимая устойчивую позицию.

В машине двое, по крайней мере, двоих вижу, оба в темных очках и кепи, но этот тут стандартно. Водитель и один справа от него, оружия не вижу. Смотрят на нас, каких-нибудь агрессивных действий… нет пока действий. Я скинул увеличение до полутора, самое комфортное для боя на средних и коротких, и продолжал сопровождать стволом машину.

Ну и что дальше? Выглядит подозрительно, но ведь это еще и какая-нибудь полиция может быть, только с ней не хватает в заваруху влезть. Никого не узнаю.

Есть, встали, метрах в двадцати от нас. Я поднялся, перехватил винтовку за цевье дальше, буквально вдавливая приклад в плечо, чтобы превратиться в жесткую конструкцию и одновременно иметь возможность вести огонь быстро по разным целям.

Из окна высунулся пассажир, крикнул:

— Эй, не стреляй! Мы с полицией! — английский вроде бы чистый, но все же с примесью.

— Выходи! И чтобы я руки видел! — крикнул я в ответ.

— Спокойней! Мы с полицией, не ищи проблем! — вроде как надавил тот.

Опа, это уже не так красиво у него получается. Полицейский бы бляху показал первым делом, а этот начал на бас брать. Неправильно.

— Вышли оба, я сказал! Руки на виду! Считаю до трех! Один!

— Эй, эй, спокойней! — Дверь открылась, но что там за ней, я не вижу. Может быть что угодно, от букета цветов до гранатомета.

— Руки! Руки чтобы я видел! И второй из машины! Быстро! Два!

Я держал прицел на пассажире, но в любую секунду готов был перекинуть его на водителя.

Не идет, так и топчется за дверью. И второй сомневается.

— Бляхи покажите, оба! И руки!

Надо уже «три» говорить, но я так ни в чем и не уверен до конца. И они не уверены, видят, что уже на прицеле, я все равно первым открыть огонь успею.

— Хорошо, мы уезжаем, успокойся! — крикнул пассажир, делая движение в сторону кабины.

— Хрен ты куда уезжаешь! — Я прицелился ему в середину груди и заметил бронежилет. — Руки и бляхи, быстро! Оба! Три!

Я крикнул то самое «три» с максимальным надрывом, так, чтобы заставить их что-то сделать. Поднять руки или проявить себя. И это сработало. Пассажир рванул в сторону от дверцы с каким-то серьезным оружием в руках, вскидывая его к плечу, водитель тоже толкнул дверь.

«Ларка» гулко хлопнула трижды. Приклад несильно затолкался в плечо, ствол даже не подбросило. Пассажир дернулся, крутанулся, а водитель почти успел выскочить наружу, и я пальнул в него прямо через дверь. Он крикнул, на землю упал автомат, а у меня на мушке оказался второй, неуклюже пятящийся назад, и теперь я снова выстрелил дважды, в пах, ниже жилета. И снова прицел на второго, которого уже не было видно за дверью, зато его рука тянулась к автомату. Где там плечо? Трижды, бах-бах-бах! Он просто кулем вывалился на пыльную землю, автомат остался на месте.

Второй?

Второй навзничь упал на землю, на светлых брюках большое пятно крови. Ранения в таз — это очень плохо и очень тяжело. Я снова прицелился туда же и выстрелил дважды. Под таким углом пули уйдут глубоко в туловище, и это уже все, скорей всего. Так и вышло, он чуть пошевелился и затих.

Второй тоже был еще жив, но очень условно. И в машине кто-то может быть, так что не до бесед и попыток допросить. Я аккуратно прицелился и выстрелил ему в голову. В пыль брызнуло облаком красного. И так, не опуская оружия, прицел движется вместе с глазом, пошел к их машине, частым плавным шагом, высоко поднимая носки, чтобы ни за что не зацепиться. Ноги идут, верхняя половина тела как башня танка, поворачивается со стволом. Увижу что-то подозрительное — изрешечу тут же.

Пусто. В салоне пусто, только сумки сзади какие-то. И в багажнике пусто. Все. Эти отвоевались. Теперь надо постараться при помощи новой рации кого-нибудь вызвать, авось получится. И топтаться возле убитых пока не буду, пусть картина будет ясна, все следы видны.

Достучаться до кого-то по рации нам удалось минут через двадцать только. Потом мы еще час ждали появления сил правопорядка, которые оказались уже не орденским патрулем, а бойцами в мешковатом камуфляже, приехавшими сразу на двух опять же рейдовых машинах, только на этот раз не привычных «унимогах», а также кучеряво оснащенных «гелендвагенах», которые я с трудом и опознал. Одна машина встала поодаль, и из нее нас взяли на прицел сразу двух пулеметов, а вторая подкатила ближе. И обратились к нам сначала по-немецки, а потом уже по-английски.

В пыль мордой тоже никто не укладывал. Заставили положить оружие на землю и руки на капот, обыскали, отвели в сторону, сажать тоже не стали и лишь выставили двух бойцов в охрану, только тогда я разглядел на рукавах шевроны с угловатым орлом и надписью «Ландвер».

Дальше все было стандартно. Нас расспрашивали порознь, кто-то аккуратно ходил вокруг машины убитых, затем с них собрали оружие, трупы оттащили в сторону. И все это снимали на видео. Впрочем, фото убитых с разных ракурсов, равно как и фото машины я тоже сделать успел, времени у меня хватало. Есть кому показать, я думаю.

Немцы оказались людьми методичными и вдумчивыми, процедура сильно затянулась. Вскоре приехал еще и немаркированный автомобиль, какой-то незнакомый «форд», явно сделанный на базе пикапа, тоже что-то для развивающихся стран, с которым прибыли полицейские и дальше все началось заново. Даже наши ай-ди прокатали по новой. И снова нас опросили, по-прежнему порознь. О выводах и результатах сообщать не стали.

Потом трупы, к моей радости, забросили в кузов одной из рейдовых машин, расстелив большой лист полиэтилена, а не в наш грузовик, нас посадили в кузов второй, за руль «махиндры» и серого внедорожника под названием «лэндвинд», я прочитал это на задней двери, сели солдаты, и колонна поехала хотя бы в том самом направлении, какое нам и было нужно.

Ехали долго, больше двух часов, затем у дороги резко прибавилось и ферм, и скота, а потом и промзона показалась, и какая-то фабрика прямо у железной дороги, а потом и указатель «Нойехафен», и уже после него машины свернули налево и вскоре заехали на просторный двор зеленоватого здания с надписью «Полиция».

Германская педантичность и тут проявилась во всей своей красе, потому что все началось сначала. Нас опрашивал по очереди уже следователь, скучный человек с ранней лысиной, снова проверялись ай-ди, и в конце концов у меня возникло чувство, что именно в таком режиме я и проведу остаток своих дней. Потом он ушел, но опять вернулся с теми же вопросами, все повторилось снова, он кивал, делал какие-то пометки, опять ушел, после чего вернулся уже в компании немолодой женщины в форме, которая на не слишком хорошем английском наконец сказала, что моя стрельба признана законной самообороной. Я лишь с облегчением выдохнул.

— Вы знаете, что это такое? — женщина выложила на стол какую-то маленькую черную коробочку, упакованную в полиэтиленовый пакет.

— Какая-то электроника, — выдал я свое заключение. — Только я в ней не разбираюсь.

— Это пассивный маяк, — она посмотрела мне в глаза. — Постоянного сигнала от него нет, но он откликается на запрос.

— И? — чуть насторожился я, уже понимая, что она скажет дальше.

— Он стоял на вашей машине. Сзади, под кузовом. А в машине убитых нашли приемник сигнала.

— То есть они следили по маяку?

— Они установили вам маяк заранее. И дальше следовали за сигналом. У вас есть враги?

— Возможно. Я недавно убил бандитов при самообороне. Больше на ум ничего не приходит, я здесь всего две недели.

— Чем вы занимаетесь?

— Просто бизнесмен, налаживаю небольшое производство гигиенических средств. То есть вообще никакой романтики, риска и прочего.

— Понятно, — кивнула она. — Мы дадим знать в Порто-Франко.

— Кто это вообще был?

— Похоже, что это наемники. Братья, боснийцы. В базах по преступникам они не значатся, из-за чего мы так долго и разбирались, но при этом вообще нигде не значатся. В Порто-Франко приехали в четверг, откуда-то с запада. Но здесь есть почти правило: если люди не значатся вообще нигде, то чаще всего они приезжают из Нью-Рино. Там нечто вроде черной дыры. И Нью-Рино на западе. Мы послали запрос на другие территории, чтобы проверили по своим базам, через какие чек-пойнты они проезжали, тогда сможем определить их маршрут детальней.

— Наемники? — я немного озадачился.

Содержание моего конфликта с Михалычем не требует привлечения наемников с другого конца обитаемого мира. Это немного слишком, разве что у братвы слишком много свободных денег. Это странно. И еще деталь: люди Михалыча вычислили меня по УАЗу. Почему маяк стоял на «махиндре»? Или они на обе машины подвесили по маяку? Надо будет проверить. И почему все так сложно? Меня можно в городе было убить. Просто выстрелить откуда-то из-за угла, да и все.

Это совсем странно, совсем.

Процедура последующая оказалась стандартной. Чек на две тысячи, список имущества, взятого с убитых, и их машина со всем содержимым или тем, что осталось после досмотра. Мне на руки выдали постановление об отказе от всяких претензий, после чего нас отправили во двор, как и меня в прошлый раз в Порто-Франко.

— Что это за машина вообще? — спросил я у немолодого полицейского в форме цвета хаки, сопровождавшего нас.

— Китайский клон «фронтеры». Или «исудзу». Нормальная машина для наших дорог. Рессоры, простой мотор. Если захотите продать, то проблем не будет, могу даже подсказать кому.

Я с сомнением посмотрел на дверь с пятью дырами от пуль и почти полностью разнесенной и вывернутой обшивкой. Полицейский перехватил мой взгляд, махнул рукой:

— Это починят. Дверь заварят, а обшивку привезут из Порто-Франко. Я бы на такой ездил. Сколько там пробег? — он заглянул в кабину. — Сорок две тысячи, новая машина, можно сказать.

— Новая машина у меня есть, деньги были бы лучше.

— Тогда вам в «Бауэр Аутохаус», это как выедете из ворот, так до самого конца улицы, налево. Увидите.

А так да, вроде приличная машина, и я в ней узнал теперь «Опель Фронтеру». Был у меня когда-то такой, только двухдверный, «Фронтера Спорт», с пластиковой крышей. Дал раз приятелю на дачу съездить, а у него ее угнали. Помню, что у двухдверки двигатель был слабей, чем у пятидверной, двухлитровый всего.

А у этой морду изменили немного, панель приборов другая, обшивка, но корни видны, видны.

Денег у злодеев было с собой не слишком много, из мешка для улик высыпалось чуть больше тысячи. Не брали аванс? Должны были получить по результату? Или уже на счета разложили? Ладно, счета нам недоступны, это все «в доход государства» пошло. Что еще?

Электронику, что у них была, всю изъяли, а в машине рации не было никогда, похоже. На заднем сидении лежали две аргентинских FAL, причем доделанных «под себя», обе с «акогами», по восемь магазинов на каждую и с целым ящиком патронов в багажнике. С этим все понятно, в саванне такой калибр предпочтительней, а в разгрузках нашлось еще и по паре магазинов с софтпойнтами, перехваченными синей изолентой. Хищники и прочие опасности на дороге. Я бы на их месте сам бы так вооружился. На разгрузках гранатные подсумки, но без гранат. Если и были, то полиция конфисковала, взрывчатка изымается.

Но все это лежало сзади в то время, когда мы встретились. Куда интересней было то оружие, с которым они собирались атаковать нас.

У пассажира оказался болгарский РПК, но переделанный радикальным образом. Ствол укорочен даже не до автоматной длины, а чуть больше, на нем серьезный пламегаситель, на цевье вертикальная рукоятка, приклад заменен на сдвижной, причем сдвинут на минимальную длину, и к этому обрезу ручника прилагалось два китайских стопатронных «бубна». И никакой оптики. А у водителя оказался югославский же клон советского АКСУ, но под семь шестьдесят два, с «банкой» на семьдесят пять, и в запасе еще один такой магазин. И все. Приклад вообще сложен.

Какие выводы? Оружие под стрельбу из окна машины, исключительно, чтобы создать высокую плотность огня и изрешетить все, что окажется рядом. Воевать с таким не будешь, не годится. Там и перегрев пойдет, и кучность плачевная. Да и небольшой запас патронов об этом же свидетельствует. То есть я не ошибся, они ждали подходящего момента для того, чтобы нас догнать, и тогда пассажир разнес бы нас в клочья, выпустив всю сотню пуль. Ни для чего другого подобное оружие не подходит.

Второй вывод: это очень серьезные ребята. Не в плане тактической подготовки, потому что они должны были бы начать войну с дистанции, а не подъезжать ближе, дав мне возможность первому взять их на прицел, после чего шансов не осталось. Но вот то, что они инвестировали немало денег именно в орудие для убийства, а не войны, указывает на то, что это может быть их профессией. Их именно наняли, причем задорого, потому что и ехать далеко, и риск, и вот это все.

Как-то не вяжется с Михалычем.

— Умеете? — спросил я, протягивая технологу один из «фалов».

— Научусь, если надо.

— Лучше научиться. Думаю, что поездить нам еще придется.

Что еще интересного можно тут найти? Что даст хотя бы какую-нибудь зацепку? Натолкнет на мысль? Белье, одежда и прочее пошло в помойку, разумеется, равно как и пропитанные кровью броники, только плиты из них вытащил. Личные вещи я просмотрел, но ничего полезного для себя не открыл. Документы и прочее тоже у полиции. В остальном… ну бинокль, военный «штайнер», довольно старый, но добротный и со шкалой. Охотничий дальномер «бушнелл» до шестисот метров. Пистолеты: один плоский «вальтер» модели PPS, у меня такой в Испании остался. Кто-то из бандитов его скрытно носил, похоже, судя по кобуре «внутри пояса». И два «Глок-17» с удлиненными стволами под глушители, но самих глушителей нет. Полиция забрала или не было? Патроны, кстати, самокрутные и, кажется, с тяжелой пулей. То есть дозвук, как раз под глушитель. Забрали, наверное. Но тоже деталька. Кстати, почему было не подойти ко мне с таким пистолетом в Порто-Франко?

Хм… если они из другого города, то потом может быть трудно уйти, дорог мало, а эта парочка могла вызвать подозрение. А если напасть вот так посреди дороги, то и свернуть можно, и расстрелянную машину загнать в заросли, где ее только через год найдут. Так да, так проще, чем в городе, где люди и полиция кругом. Но они тогда что, собирались ждать? Типа как вдруг мы куда-нибудь поедем далеко? Нет, ерунда. Тогда что, точно знали, что я поеду?

Так еще интересней получается.

Ну-ка, теперь все вместе: двое наемных убийц из другого города приезжают в Порто-Франко. Сколько ехать до Порто-Франко? Не один день точно. То есть их надо было заранее оттуда выписать. Они появились в четверг, так что выехали… в понедельник? В понедельник ко мне только люди Михалыча в первый раз подошли. Никак не укладываемся.

Кому я еще могу быть интересен? Да понятно кому, Миллбэнду, у которого доступ к моим четырем миллионам долларов. Это в теории. А на практике не совсем срастается. Я не подписал никакого соглашения, так что убивать меня нельзя, меня пока беречь надо. И Миллбэнд откуда мог знать, что я куда-то поеду? Да, тоже не все бьется.

— Ладно, давайте переложим, что оставляем себе, в «махиндру» и поедем этот «Аутохаус» искать, — сказал я, поняв, что больше ничего полезного нам не найти. — Оружие забираем, машину продаем. И мы тут, похоже, застреваем до завтра, на дорогу уже поздновато.

— Думаете? — Темир Фархадович посмотрел на часы. — У нас еще часов восемь или больше светлого времени. Мы же рано выехали.

А, ну да. Сутки, продолжительность суток. Пора и привыкнуть.

— Тогда посмотрим, что получится у торговца, и дальше решим.

Машину продать не удалось. Воскресенье, все закрыто. Приехали, уткнулись в запертые ворота «дилершипа», развели руками и уехали. Пришлось пристроить китайскую «фронтеру» на платную стоянку в промзоне, где собираются конвойные грузовики, и там ее оставить. На обратном пути разберемся. Я было даже сдуру собрался искать местное отделение «Банка Ордена» чтобы депонировать полученный чек, но вовремя спохватился, выходные всех касаются.

И вскоре мы снова оказались на дороге, все более пустынной по мере того, как мы удалялись от Нойехафена.