Глава 1
Широкие кожистые крылья дракона застилали все небо! Великий ящер зарычал — звуковая волна ударила мне в грудь, перебив дыхание. Вот он вновь разинул пасть, чтобы на сей раз низвергнуть на землю могучий водяной поток. Синяя змея стихии неслась прямо на меня и…
Я вздрогнул и открыл глаза. Хм… Потолок желтый и пыль по углам. Давно не красили…
— Пип… пип… пип… — размеренный писк заставил меня скосить взгляд и слегка наклонить голову. Рядом с кроватью стоял кардиомонитор.
«Что за…» — мысли, как несмазанные петли, скрипели в голове.
— Больной… очнулся… — донеслись обрывки фраз будто бы из другого измерения.
Медленно, по-черепашьи, приходило осознание происходящего. Я только сейчас заметил, что не могу толком пошевелиться, что обвешан какими-то трубками, что…
Дверь распахнулась, и я кожей ощутил юркнувший в комнату поток воздуха. Спустя несколько секунд надо мной склонилась встревоженная физиономия в модных пластиковых очках.
— Вы меня слышите? — спросил врач — мужчина лет тридцати пяти с едва заметной проседью.
Я моргнул и, вроде бы, даже что-то прохрипел.
— Прекрасно, — кивнул он, взглянув на монитор.
* * *
За ночь я приходил в себя еще трижды и под утро, уже благодаря медсестре Леночке, смог доковылять до туалета. Благо идти пришлось всего несколько метров — палата мне досталась персональная и со всеми удобствами.
— Ну и как вы себя чувствуете? — поинтересовалась Леночка, помогая мне улечься на кровать. — Вы так стремительно вышли из комы! Просто удивительно!
Не знаю, насколько мой случай уникален, но освободиться от аппаратов — дорогого стоило. Сейчас меня сковывала лишь капельница.
— Спасибо, — с легким усилием произнес я, — хорошо.
— Ну и слава Богу! — всплеснула руками Леночка. — А то мы совсем не знали, что с вами делать!
— Что со мной случилось? — выдавил я.
Она внимательно посмотрела на меня, что-то прикидывая в голове. И медсестра, и мой лечащий врач Геннадий Петрович уже знали, что пациент очнулся с провалами в памяти. Вот только пациенту уж очень не нравился этот вакуум в голове. Как я сюда попал?
Наконец Леночка решительно выдохнула:
— Вам нельзя сейчас волноваться. Отдыхайте и думайте о хорошем. Со временем всё наладится, и память вернется, — она поправила мне одеяло, проверила капельницу и вышла из палаты, закрыв за собой дверь.
От меня явно что-то скрывают. Не нравится мне это, ну а что поделать? Спросить все равно больше не у кого.
Я осмотрелся по сторонам, размышляя, чем бы себя занять. Взгляд уперся в старый телевизор у противоположной стены. С надеждой потянулся к прикроватной тумбочке и выдвинул верхний ящик. Вот оно! Пульт!
Повинуясь взмаху руки, экран ожил:
— Продолжается разбор завалов на месте взрыва бытового газа по улице Маркса. Два офисных здания были разрушены. Из-под завалов извлечены тела ещё двоих погибших. На данный момент общий счет жертв превысил восемнадцать человек. Еще сорок человек находятся в больницах города с травмами разной степени тяжести. На сегодняшний день разбор завалов подходит к концу. По указу губернатора завтрашний день объявлен днем траура по погибшим. Будут отменены все развлекательные мероприятия…
Кадры сменяли друг друга. Не отрываясь, я смотрел, как спасатели с помощью спецтехники поднимают бетонные обломки. Как подъезжают и уезжают машины скорой помощи. Как мелькают заплаканные лица.
Тротуар со сбитой плиткой, проезжая часть на две полосы, высокий ломкий тополь — во всем этом я видел что-то смутно знакомое. Не сразу, но до меня начало доходить.
Да это же моя работа!!! Как такое возможно? Почему на месте моего офиса груда камней?!
Я сидел, словно оглушенный, не в силах поверить в произошедшее. В голове медленно складывалось два и два — так вот как я здесь оказался?!
Бессильно откинувшись на подушки, я закрыл глаза…
* * *
— Скорее! Велите готовить операционную! — встрепенувшись, я проснулся и повернул голову. За стеклом по коридору бежал запыхавшийся врач и, жестикулируя, громко кричал в трубку телефона. Он пролетел мимо Геннадия Петровича, который, проводив коллегу взглядом, заглянул ко мне.
— Как самочувствие? — деловито поинтересовался он, не переступая порог.
— Вашими усилиями, — выдавил улыбку я.
— Прекрасно, — он серьезно кивнул. Чуть погодя добавил: — К вам сейчас зайдет посетитель.
Еще раз кивнув, он развернулся и, на ходу приложив трубку телефона к уху, скрылся из поля зрения, оставив меня в гордом одиночестве.
Долго гадать, кто же решил ко мне наведаться, не пришлось. Буквально через пару минут в коридоре послышались торопливые шаги, и в палату влетела мама.
— Ваня! — крикнула она с порога и бросилась мне на шею. — Как же я волновалась! — она даже не пыталась сдержать слезы, прижимая меня к груди.
— Ваня! — не переставала причитать мама. — Как ты себя чувствуешь? Все в порядке? Врач сказал, что у тебя провалы в памяти!
— Успокойся, мама, я чувствую себя отлично! Зря ты так волнуешься.
Не сразу, но все же она взяла себя в руки. Пододвинув стул к кровати, села, с тревогой всматриваясь в мое лицо.
— Почему ты здесь? — как ни в чем не бывало спросил я. — На ком магазины? Папа же один не справится.
— Какие магазины?! — возмутилась мать. — Мы приехали сюда, едва нам сообщили, что ты… — она замолчала, пытаясь побороть подступивший к горлу комок.
— Все в порядке, мама, — поспешил я ее успокоить и повторил: — Я прекрасно себя чувствую и скоро вернусь к своей привычной жизни. Поваляюсь немножко дома на больничном, и с новыми силами на работу… — поняв, что сказал, я осекся.
Мама закусила губу и отвернулась.
— Некуда тебе возвращаться, Ваня, — тихо проговорила она. — Ваш бизнес-центр полностью разрушен.
— А что с ребятами? — выпалил я пришедшую в голову мысль.
Она замялась, неловко теребя в руках кончик шарфа.
— Что с ними? — с нажимом повторил я.
— Из вашего крыла никого не спасли, — тихо произнесла она. И тут же добавила: — Хорошо, что ты ушел с работы раньше!
— А почему я ушел раньше? — нахмурился я.
— У тебя было свидание с Оленькой, — удивленно ответила она.
Мне ни о чем не говорило это имя.
— Кто это? — с недоумением спросил я.
У мамы округлились глаза. Кажется, она начала понимать, что я всё-таки не совсем здоров.
— Но как же? — затараторила она. — Такая милая девушка волнуется за тебя! Ходит в больницу! Нахваливает и благодарит, что ты её спас от аварии. А ты даже не рассказывал матери! Но я-то тебя знаю, из тебя клещами такое не вытянешь! Ты правда её не помнишь? Как же она расстроится, когда придет тебя навестить. Правда, последние два дня она не приходила… И даже на телефон не отвечает! Может, в командировке?
— Тр-тр-тр, — в очередной раз затрещал мамин мобильник, прервав поток её мыслей и переживаний, а также избавив меня от необходимости отвечать.
Она недовольно посмотрела на дисплей и раздраженно крикнула в трубку:
— Да?!.. Нет!.. Пока не знаю!.. Ты что, сам заказать не можешь?!
Я не смог сдержать улыбки. Жизнь и привычки не меняются с годами. Все так же, как и в моем детстве — работа занимает всё время.
— Тебе лучше вернуться домой, — усмехнулся я.
Мать изумленно захлопала глазами:
— Как? Разве я могу тебя оставить? Ладно, отец уехал, всё-таки нельзя бросать дела без присмотра…
— Я в порядке. Не веришь мне, можешь спросить у врача. Я рад, что вы приехали, но папе сейчас ты нужнее, чем мне. Его сердце не выдержит долгого общения с поставщиками.
Геннадия Петровича даже специально звать не пришлось — он сам шел ко мне. Вежливо извинившись перед мамой, сообщил, что я должен пройти кое-какие обследования, и что при хороших показателях меня вскоре отпустят домой.
— Смотри мне, — заявила мама, прощаясь. — Не дай Бог что-то не так — я никуда не уеду.
* * *
Результаты моих обследований поразили лечащего врача. По его словам, меня «хоть сейчас можно в космос отправлять — ни единой болезни, ни одного дефекта». Честно говоря, я сам удивился — помню раньше и язва мучила, и зрение не стопроцентное, и позвоночник кривой…
А может, мне это кажется? Может, я всегда обладал богатырским здоровьем? Ох… как голова кружится…
— Вам плохо? — ахнула Леночка, придерживая меня по пути в палату. — Нужно присесть?
— Нет, спасибо, — мотнул я головой и продолжил ковылять по коридору.
Мы вернулись в мои хоромы, и медсестра оставила меня, сообщив, что скоро принесут обед. Я взял пульт от телевизора и залез на кровать.
— Эпидемия в Париже разрастается, — вместо приветствия сообщила бессменная ведущая главного новостного канала страны. — Все выезды из города перекрыты. Но вспышки заражения вирусом Эбола IV фиксируются уже по всей стране и за её пределами. Число же зараженных в Африке — на родине вируса — достигло уже сорока процентов от общего количества населения…
Я завис, тупо уставившись в экран и в очередной раз пытаясь переварить информацию. За те шестнадцать дней, что вылетели из моей головы из-за амнезии и комы, в мире разразилась настоящая катастрофа! Ведь не было такого ужаса две недели назад! И, вроде как, лекарство изобрели… По крайней мере, так сообщала ВОЗ! Не зря я тогда не поверил ни единому их слову!
Дверь открылась, в палату вошла санитарка, толкая перед собой сервировочный столик. Выставив на стол мою тарелку с вязкой на вид кашей и стакан чая, она молча удалилась.
Скривившись, я посмотрел на обед. Понимаю, что тех, кто еще недавно считался коматозником, нельзя кормить нормальной пищей, но… За что мне такое счастье!
Живот заурчал, поддерживая мое негодование. Тяжело вздохнув, я принялся поглощать безвкусную жижу. Отвратительно! Ну, хоть голод немного притупляет.
— Перейдем к другим новостям, — предложила телеведущая. — Информация о скором пробуждении супервулкана Йеллоустоун может оказаться правдой. Как сообщили из…
Я внимательно смотрел на экран, вслушиваясь в каждое слово женщины. Эбола, Йеллоустон… все это казалось… таким знакомым! Но если о вирусе уже давно трещат по всем углам, то про супервулкан я не слышал. По крайней мере, не могу вспомнить… Такое ощущение, будто что-то важное вылетело из головы. И вот оно бьётся в закрытую дверь, пытаясь вернуться обратно, а я все никак не могу подобрать ключи…
Я встрепенулся — в дверь действительно постучали. Встревоженно повернул голову и увидел, что, не дождавшись моего ответа, в палату вошел здоровенный мужчина лет сорока на вид. Сощурившись, я попытался предположить, кто же это может быть. О таких говорят «косая сажень в плечах», такие нравятся женщинам и вызывают зависть у других мужчин.
— Пришли наконец в себя, — вместо приветствия констатировал незнакомец, захлопнув за собой дверь и оставив в коридоре сопровождавшего его Геннадия Петровича. — Очень рад, что вы вернулись в наш мир. С подключением, можно сказать.
Он усмехнулся, а я едва заметно скривился. Эта избитая фраза, порожденная интернет-мемами, вспышкой молнии пронеслась в моей голове. Она явно для меня значила больше, чем для многих. Вот только…
— Кто вы? — спросил я у уже успевшего расположиться на стуле незваного гостя.
— Ох, как не прилично вышло! — всплеснул он руками. — Покорнейше прошу прощения, — он улыбнулся и шуточно поклонился. — Вот, смотрите, — здоровяк достал из внутреннего кармана пиджака красные корочки и ловким движением пальцев раскрыл их у меня перед носом. — Подполковник Батурлин Александр Сергеевич. Старший оперуполномоченный по особо важным делам.
Он захлопнул передо мной удостоверение офицера ФСБ и вновь поклонился, лучась улыбкой Алена Делона.
— Чем обязан? — только и смог выдавить я.
Несколько секунд он беспардонно пялился на меня. Под его насмешливым въедливым взглядом я чувствовал себя крайне неуютно. Кажется, даже поежился. И это не скрылось от глаз подполковника.
— Не буду вас мучить и перейду сразу к делу, — после затяжной паузы наконец-то произнес он. — Что вы слышали о Волчьем Когте?
— Простите? — не понял я. — Это что, какой-то фильм?
— Ха-ха-ха, — громко засмеялся фсбшник. — Лучше бы фильм, — он вмиг посмурнел и уже серьезно спросил: — Действительно провалы в памяти?
Я неуверенно кивнул. Рядом с таким важным человеком чувствуешь себя цыпленком на слете беркутов. Поскорей бы он уже ушел! Чего прицепился?! Я обычный парень. В жизни ничего такого не делал, за что ко мне следовало бы спецслужбы присылать! Даже провокационные репосты в соцсетях не оставлял, ей-богу!
— Хм… — протянул Александр Сергеевич. — Я не удивлен. Более того, это норма. Обычно в таких случаях память возвращается в течение нескольких дней, но я и так слишком долго ждал вашего пробуждения. Придется сделать то, что не очень рекомендуется, — он задумчиво покачал головой и резко поднялся на ноги. — Собирайтесь! Вы выписываетесь.
— Что? — удивленно выпалил я. — Геннадий Петрович ничего такого не говорил!
— Я сказал, — властно произнес Батурлин.
Не успел я даже пикнуть, как в дверь постучали, и на пороге возник еще один незнакомец. Как и подполковник, он носил весьма представительный костюм, правда, был несколько меньше в плечах и ниже ростом.
— Александр Сергеевич, — произнес вновь прибывший, — документы готовы. Можем выписываться, — мужчина всучил Батурлину медицинскую карточку и лист А4 в мультифоре.
— Очень хорошо, — кивнул фсбшник и, переведя на меня взгляд, устало вздохнул. — Ну, чего сидим? Подъем, Иван Александрович, — положив документы на тумбочку и обогнув мою кровать, он нагнулся и поднял пухлый пакет. — Вот, родные вам оставили вещи. Я подожду вас снаружи. Не буду требовать, чтобы вы оделись, пока горит спичка — знаю, в армии вы не служили и не готовы к подобному испытанию. Но, пожалуйста, сильно не задерживайтесь.
Он еще раз поклонился и вместе со своим подчиненным вышел за дверь. Я проводил их взглядом. Через стекло было видно, что подполковник, не оборачиваясь, зашагал дальше по коридору, а второй мужчина как истукан застыл возле моей палаты.
На автомате я потянулся к пакету. Сверху лежал кошелек, ключи, паспорт и телефон с зарядным устройством. Новая модель… Даже заводская пленка на месте — видимо, родители купили, а мой старый остался под завалом. Ну да ладно, не время сейчас радоваться обновкам.
Медленно натягивая джинсы и свитер, я пытался понять, что же вокруг творится! Слава Богу, мама уехала и не придется ей лишний раз волноваться за непутевого сына.
Но почему, собственно, непутевого? Тут явно какая-то ошибка! Точно! К чему подполковнику ФСБ я сдался? Может, что-то перепутали…
Я сжал кулаки, пытаясь перебороть волнение, и открыл дверь.
— Готовы? — встретил вопросом меня «истукан». — Идемте.
Я молча, как покорный теленок, последовал за ним. Идя по коридору, невольно замечал, что персонал старается не смотреть в глаза ни мне, ни моему конвоиру. Похоже, фсбшники успели тут примелькаться, а связываться с ними лишний раз у обычных людей не было никакого желания.
Мы спустились на лифте к главному входу и вышли на улицу. Пройдя через небольшой скверик, оказались перед проезжей частью, где, мигая аварийкой, стоял черный «мерседес».
— Садитесь, — велел сопровождающий, открыв передо мной заднюю дверь.
Я опасливо поглядел по сторонам.
— Не бойтесь, Иван Александрович, — услышал я голос Батурлина. Полковник уже сидел на заднем сидении и радушно улыбался. — Мы едем домой.
Мой конвоир сел рядом с молчаливым водителем, и автомобиль тронулся с места.
Я не решался заговорить. Так в тишине мы и ехали.
— Ну, что сидите? — усмехнулся Батурлин, когда «мерседес» остановился возле моего подъезда. — Пойдемте.
— Вы тоже идете? — удивился я.
— Тю, — развел руками подполковник. — А вы не рады гостям? Не бойтесь, ребят я отпущу. А сам много не съем.
— Хорошо, — только и смог ответить я и вылез из машины.
Подойдя к двери подъезда, потянулся за чипом, но Батурлин меня опередил. Я изумленно взглянул на него, он лишь загадочно улыбнулся. То же самое произошло, когда мы оказались перед моей квартирой. Он даже и не думал скрывать, что владеет ключами от всех дверей.
— Не хотите ли чаю? — вежливо предложил я, оглядывая родные пенаты. Вокруг все сияло чистотой — сразу видно, что мама приезжала…
— Нет, спасибо, — отозвался подполковник. — У нас с вами есть куда более интересные дела.
Он запер дверь и уверенно прошел в комнату.
— Садитесь, — велел гость, указывая на диван. Сбросив куртку, я поспешно выполнил его приказ. — А теперь готовьтесь. Будет больно.
Положив руки на колени, я встревоженно глядел на стоявшего передо мной подполковника. Тот широко улыбнулся и… мгновенно изменился! Теперь передо мной стоял какой-то косплеер в кожаном оранжевом плаще с темными вертикальными штрихами и огненного цвета шляпе, напоминающей ту, что отправила Гарри Поттера в Гриффиндор.
Улыбчивое лицо Батурлина по сути осталось прежним, но немного вытянулось и обросло длинной черной бородой.
— Ну как? — он, будто Дед Мороз, стукнул посохом об пол. — Возвращаются воспоминания? — фсбшник ехидно лыбился.
Я смотрел на него, не отводя взгляда. С каждой секундой в голове будто поднималась волна. Она билась о невидимую стену, пытаясь прорваться.
— Бам… Бам… — каждый новый вал бил сильнее предыдущего и отзывался гулкой болью.
Я протяжно выдохнул, схватившись за голову.
— А… А-А-А!!!
Содержимое черепной коробки словно перекручивали через мясорубку. Сам не заметил, как я начал кататься по полу. Из глаз лились слезы, из носа сочились сопли, меня дважды вырвало, причем один раз кровью.
На периферии зрения замигал конверт, внизу появились какие-то странные пиктограммы. Я хотел внимательней всмотреться в них, но едва подумал об этом, получил новый болевой импульс.
— А!!! А!!! А-А-А-!!! — не переставая, кричал я.
Где-то на задворках сознания всплывали картинки. Мне не нужно было их разглядывать, я и без того знал, что они означают.
Игрок Б. О. Г. при поддержке Игрока Хаммера, Игрока Йоко, Игрока Рольфа, Игрока Лии и Игрока Волчий Коготь желает воскресить вас. Внимание! Отказ невозможен!
Эта надпись появилась в небытие — в безмерном пространстве, переливающемся всеми цветами радуги. Не знаю, сколько я там пробыл, казалось, вечность…
Картинка в голове вновь сменилась. Я видел себя в небольшой комнате, вот я открываю дверь и….
— А-А-А!!! — вновь закричал я, наблюдая, как меня режет на куски появившийся из ниоткуда незнакомец.
— Пора, похоже… — услышал я где-то вдалеке отрешенный голос Батурлина.
В следующий миг крепкая рука вцепилась в мое плечо. Кажется, меня куда-то тащат. Я попытался открыть глаза и увидел вращающееся пространство…
* * *
— А-а-а… А-а-а… — стонал я, пуская слюни.
Я не понимал до конца, что происходит, только знал, что подполковник волочит меня в неизвестном направлении.
— Терпите, Иван Александрович, — сквозь пелену донесся его голос. — Сейчас станет легче…
Мир вновь завертелся…
