В связи с тем, что 16-я немецкая армия наступала на Холм и Старую Руссу, между ее соединениями и 56-м моторизованным корпусом фон Манштейна образовался 100-км разрыв. Советское командование несмотря на тяжелые оборонительные бои искало возможность нанести успешный удар противнику. Эта брешь была использована для срыва наступления немцев на Новгород и разгрома прорывающихся к Шимску частей корпуса Манштейна.

Немцы смогли преодолеть героическую оборону 202-й мотострелковой дивизии на западных подступах к Сольцам и к 18.00 14 июля захватить Сольцы. Будущему фельдмаршалу предстояло пережить тяжелые дни. Как только 8-я танковая дивизия вошла в Сольцы, советская сторона нанесла контрудар, подготовленный за считанные дни.

Для проведения контрудара командование Северо-Западного фронта создало две группировки: северная – в составе 70-й и 237-й стрелковых и переброшенной сюда 21-й танковой дивизий и южную – в составе 183-й стрелковой дивизии, по словам Манштейна, разбитой. Замысел командующего 11-й армией генерал-лейтенанта В. И. Морозова состоял в том, чтобы ударом по сходившимся направлениям окружить 8-ю танковую и часть 3-й моторизованной дивизии немцев, рассечь их и уничтожить. Советская авиация на время контрудара смогла захватить локальное господство в воздухе. После 16-часового боя 70-я стрелковая дивизия во взаимодействии с 237-й стрелковой дивизией 15 июля отрезали пути отхода противника на запад. 17 июля части 70-й стрелковой дивизии овладели городом Сольцы.

В четырёхдневных боях 8-я танковая дивизия и инженерный полк немцев понесли колоссальные потери, хотя остаткам удалось вырваться из окружения. Части корпуса Манштейна были отброшены на 40 км к западу.

Немецкое Верховное командование, напуганное контрударом, 19 июля приказало прекратить наступление на Ленинград и возобновить его только после того, как к реке Луга подойдут основные силы 18-й армии. Опасность прорыва немцев к Новгороду была временно ликвидирована, фронт на Луге стабилизировался до 10 августа. Защитники Ленинграда получили дополнительное время для укрепления обороны города.

«Мертвая голова» из Порхова была срочно направлена на восток в район боев для смены разгромленной 8-й танковой дивизии, и 18 июля вновь вошла в подчинение фон Манштейну. В этот день на командный пункт дивизии в Теребушино прибыл бригадефюрер СС Вильгельм Кеплер. До этого времени он являлся командиром полка СС в дивизии СС «Рейх». Гитлер лично назначил Кеплера командиром дивизии СС «Мертвая голова» до выздоровления Эйке. В ночь с 18 на 19 июля происходит смена, после чего Манштейн отводит остатки 8-й танковой дивизии в район Заклинье – Хредино.

В то время как 16-я немецкая армия заняла фронт по реке Мшага западнее озера Ильмень, Манштейну все же было приказано осуществить удар через Лугу на Ленинград. Для этого ему были подчинены 3-я моторизованная дивизия, 269-я пехотная дивизия и вновь прибывшая полицейская дивизия СС. Дивизия СС «Мертвая голова» осталась в подчинении 16-й армии у озера Ильмень. 8-я танковая дивизия, по возможности восстановленная, была изъята из подчинения 56-го корпуса в качестве резерва командующего группой армий «Север» и использовалась для очистки тылового района от партизан. По словам Манштейна, она была малопригодна для таких задач и могла быть использована иначе с большим эффектом. Можно возразить Манштейну, что для участия в боях с регулярными частями Красной Армии 8-я танковая дивизия в эти дни была не готова.

21 июля в штаб-квартиру фон Лееба прилетел Гитлер. Он настаивал на сосредоточении основных усилий группы армий «Север» на направлении Новгород – Ладожское озеро с целью перехвата основных коммуникаций соединений Красной Армии. В предстоящем наступлении главной задачей было овладение дорогой в районе Луги, уничтожение советских войск и выдвижение к Ленинграду.

К 10 августа Манштейн был готов начать наступление. Но уже с первых боев немцы убедились, насколько сильны советские оборонительные рубежи в районе Луги. Вот что пишет Манштейн: «…К сожалению, наши потери были довольно значительны. Полицейская дивизия СС потеряла своего храброго командира, генерала полиции Мюлерштедта. Особенно неприятны были многочисленные контратаки танков противника, тогда как наш корпус вообще не располагал теперь танковыми силами…»