9 февраля 1942 года фронт группы Эйке проходит от Больших Дубовиц через Васильевщину, Бяково, Калиткино, Кобылкино (боевая группа СС Ульриха), Дубки, Кулаково, Черенчицы, Шелгуново. Бои проходят в Бяково, Коровитчино, Кобылкино и Черенчицах.

Коровитчино защищает смешанная боевая группа: 1-й батальон 3-го полка «Мертвой головы», 6-й батальон 46-го и 9-й батальон 6-го пехотных полков, два инженерно-строительных батальона, 1-я батарея эсэсовского артиллерийского полка и по одной батарее от 818-го и 207-го пехотных полков. Днём обстановка резко ухудшилась. Русские разрывают связь с боевой группой Ульриха в Кобылкино – Коровитчино. К вечеру Бяково с трёх сторон охвачено русской пехотой.

Весь день Эйке пытается восстановить потерянную связь с боевой группой Ульриха. В 9.20 в его адрес уходит радиограмма: «…Шойерман с разведчиками уже на марше. Мы уже по телефону для Вас заказали Рыцарский крест. Я ожидаю, что Вы выполните свой долг…» Но, к сожалению командира дивизии СС «Мертвая голова», группа Шойермана терпит неудачу. Она не смогла преодолеть русскую полосу наступления.

11 февраля по Коровитчино целый день велся артиллерийский огонь из танковых орудий. Немцы были поражены самоотверженностью красноармейцев. С непостижимым упорством, без авиационной и артиллерийской поддержки русские пехотинцы шли под жесточайшим пулеметным огнем не уничтоженных огневых точек немцев. Чтобы успешно завершить атаку, им не хватало сил, они увязали в море оборонительного огня, преодолеть который не удавалось, 5 атак за 16 часов. В таких условиях потери были очень высокие. В журнале боевых действий 7-й гвардейской стрелковой дивизии 20.02.42 г. в 4.00 отмечено:

30 гв. С. П. (14 активных штыков);

159 гв. С. П. (54 активных штыков);

288 гв. С. П. (73 активных штыка).

Но и немецкие ряды поредели. Расстояние между обороняющимися с каждой русской атакой становилось всё больше. Не хватало продовольствия, перевязочных материалов, день от дня всё больше не хватает боеприпасов. «Ужасный голод», – пишет унтершарфюрер СС Сабиш.

12 февраля Ульрих получает сообщение: «Завтра прибудут самолёты с боеприпасами и продовольствием (в виде бомб) с парашютами…» У солдат открывается второе дыхание. С помощью балок и досок перед позициями выкладывается свастика. На следующее утро прибывают «Юнкерсы». Парашюты раскрываются и «бомбы» медленно опускаются на землю, но ветер несёт их к лесу, к русским позициям. На следующий день «Штуки» сбрасывают контейнеры (бомбы) над занятой русскими деревней Омучкино. Только 14 февраля все получилось, и «бомбы» приземляются в нужном месте.

Кольцо блокады вокруг боевой группы Ульриха становится всё плотнее и плотнее. Ночью с 15 на 16 февраля окруженные пытаются разблокировать дорогу Кобылкино – Черенчицы, в первую очередь для вывоза раненых. Ударные взвода немцев подходят к Черенчицам на 1,2 км. Но дальше не пройти. Вывоз раненых откладывается.

16 февраля от Эйке приходят данные об обстановке: «Вражеская пехота движется на север по дороге Залучье – Коровитчино. В лесу северо-западнее Черенчиц дислоцируются крупные силы противника. Непрекращающиеся огневые налёты средней и тяжелой артиллерии на Кобылкино влекут за собой потери в виде погибших и раненых. Вывоз раненых невозможен. Подкрепление невозможно. Восточнее Омычкино находятся позиции вражеской артиллерии, севернее их размещаются тяжелые орудия пехоты врага…»

Радиограмма для командира боевой группы: «…Ульрих! Побольше хладнокровия, не нужно так орать! Шойерманн придет, как только это станет возможным».

19 февраля штурмбанфюрер посылает радиотелеграмму: «…Положение прямо крайне критическое». Затем передатчик замолкает. Русская мина уничтожает радиостанцию. Только 20 февраля в 15.20 радиосвязь восстановлена и Ульрих узнает о награждении его Рыцарским крестом. Среди поздравлений Ульриху есть и послание от командующего 16-й армией.

20 февраля Ульрих принимает решение вывезти раненых. После 10 минут артиллерийского налёта обоз с почти 70 ранеными под командованием роттенфюрера СС Шауба прорывается из Кобылкино в Черенчицы. После короткой передышки в ходе завязавшегося боя удается прорваться к основным силам группы Эйке.

Опасаясь, что русские в день Красной Армии постараются ликвидировать группу Ульриха, Эйке направляет по рации приказ подготовиться к прорыву в направлении Черенчиц. В 15.20 Ульрих получает приказ: «…Подготовить орудия к прорыву! Прорыв в темноте по моему приказу. Ключевое слово – «Давай».

Спешно сформированные саперные группы должны были после начала операции взорвать технику, боеприпасы, бункеры, а потом догнать основную группу. Унтершарфюрер СС Сабински пишет: «…Мы оглядываемся назад, в этот момент саперы взрывают Кобылкино и Коровитчино… В любом случае ранним утром мы доберемся до позиций дивизии. Саперы в качестве взрывной команды и прикрытия нас быстро догнали. Наши товарищи по дивизии, которые занимают здесь позиции, молча смотрят на нас. По позициям идет шепот: «Это боевая группа Ульриха». Да, мы совершенно особая, отличная от всех куча народа. У всех бороды, у кого-то больше, у кого-то меньше, серые и осунувшие лица. Мы оборваны. Большинство одеты в зимнюю русскую одежду, собранные в кучу из разных частей и подразделений, усталые, голодные, без солдатской выправки, но внутренне такие радостные, что вырвались из этого ада. На командном пункте дивизии на полевой кухне мы получаем горячую пищу, которую не ели очень давно».

Уцелевшие солдаты группы Ульриха заняли оборону у Кукуя, по соседству с группой Кнёхляйна, оборонявшей опорный пункт в районе Козлово, Великое Село на юго-западной оконечности «котла». Только от Робьи удалось отправить тяжелораненых на полевой аэродром в Демянске.

В отчете Ульриха после прорыва отмечено, что, когда группа вступила 2.2.42 г. в бой в Кобылкино, в ней насчитывалось 1450 человек. После прорыва в ней осталось 480 солдат и офицеров.

Кобылкино пало. Теперь русские смогут продвигаться по шоссе. Но это лишь несколько километров. А там на их пути встанет опорный пункт Бяково.

11 февраля фронту группы Эйке появляется угроза с юго-запада. Русские части наступают из Шубино вверх по течению Робьи. Но немецкие самолёты успели доставить к югу от Залучья 3-й батальон 376-го пехотного полка 225-й пехотной дивизии. Русские подразделения вплотную приближаются к Залучью и угрожают группе Эйке с южного фланга. Он срочно радирует генералу Хансену: «Мне нужна боевая группа Ульриха для прикрытия с юга и юго-запада».

Брокдорф бросает в район Залучья подкрепления. 123-я, 30-я и 32-я пехотные дивизии выделяют по одной роте, которые при штабе 3-го полка «Мертвой головы» формируются в боевую группу «Дерево». 4-й батальон артиллерийского эсэсовского полка, взяв по одному орудию в 10-й, 11-й и 12-й батареях, формирует боевую батарею под командованием унтерштурмфюрера СС Штрасмана.

Обороняющимся помогла немецкая авиация. Авиаразведка провела оценку сил на русских позициях в Шубино и обнаружила оживлённый подвоз снабжения на дороге Марёво – Новая – Шубино. После того как русские окружили Холм, боевая группа СС (6 смешанных рот) под командованием штурбанфюрера СС Хасслера 15 февраля отправляется в Верхнюю Сосновку, что южнее Залучья. Группа должна сдержать продвижение наступающих русских частей до тех пор, пока вокруг Залучья не будут созданы оборонительные позиции. В Залучье в качестве подкрепления прибывает рота карателей дивизии СС «Мертвая голова».

Оставшаяся часть группы Ульриха после небольшой передышки присоединяется к группе Шрёдера и отправляется в район Залучья. Группа собрана из многих подразделений и состоит из двух батальонов пехоты по две роты в каждом (батальонами командуют гауптштурмфюреры СС Дёрнер и Краут), 12-й артиллерийской батареи орудий 10,5-см и взвода истребителей танков 30-й пехотной дивизии. Штаб группы расположился в Годилово. Боевая группа Зальма не смогла отразить атаки русских и оставила Холм.

Южнее Залучья в районе Верхней Сосновки боевая группа Хойслера до 25.2.42 г. с большим трудом сдерживает русских. После получения приказа передвинуться на переднюю линию фронта, при передислокации, Хойслер получает тяжелое ранение.