Глава 10
Азазель перешагнул ближайшие канавки, центральный пентаэдр звезды чуть выше остальных частей, те просто прочерчены в камне пола, а здесь даже замысловатые символы слишком сложные, чтобы попытаться уловить сходство с какими-то знаками.
Аграт спросила за их спинами тихонько:
– Это… запретное имя Бога?
Азазель буркнул:
– Не женствуй, женщина.
– А что не так? – спросила она задиристо. – Где-то же оно начертано?
– У Творца нет имени, – отрезал Азазель. – Имена дают, чтобы отличать одного от другого, не знала?
– А я слышала, есть тайное имя Бога…
– Я тоже много чего слышал, – буркнул он. – А теперь умолкни и стой смирно. И не дыши.
Он протянул руки, ладонями держал вниз, потом повернул вверх с таким видимым усилием, словно наматывал на них толстые канаты, поднимая груз.
Под ногами глухо прогремело, а из центра пентаэдра начал подниматься четырехугольный столб из такого же черного камня. Азазель все еще держал руки в прежнем положении, лицо подрагивает от напряжения, а когда со вздохом опустил, столб тут же перестал выдвигаться.
Михаил видел, что Бианакит и Аграт тоже застыли, опасаясь помешать сосредоточению Азазеля, а тот заговорил на некоем древнем языке, голос становился все громче и повелительнее. Последнее слово выкрикнул и поспешно стиснул верхушку столба с обеих сторон ладонями.
Сухо щелкнуло, словно раскололся камень. Черный столб стремительно ушел вниз, дыра закрылась, но Азазель с торжествующим лицом удержал в руках черный квадратный ящик из того же камня.
Аграт охнула:
– Это… что?
– Угадай, – ответил он.
Осторожно переступил багровые ручейки лавы в глубоких канавках, стараясь не задеть подошвами, вышел из адовой звезды.
Бианакит протянул руки к каменной шкатулке, Азазель передал ему со словами:
– Теперь держи крепче. Сейчас самое интересное…
Михаил чувствовал по его напряженному голосу, что это интересное может оказаться и очень опасным, Мельхом мог не пойти навстречу Азазелю, и тогда этот ящик будет смертельной ловушкой.
Снова сухо щелкнуло, словно разломился, как почудилось Михаилу, сам камень. Спустя мгновение увидел, что разломился в самом деле, разломился и, продолжая крошиться, рассыпался в песок, а тот истаял, не успев коснуться пола.
А в руках Азазеля остался массивный и длинный ключ из желтого металла, от него во все стороны пошло мягкое сияние.
Азазель сказал со странным выражением, будто с трудом вспоминал не только давно забытое, и такое, что старался забыть сам:
– Вообще-то у меня когда-то был такой же… Обычный амбарный ключ… А теперь это антикварная старина. Хоть сейчас в Сотбис.
Аграт сказала с восторгом:
– Ты чего? Смотри, он из золота рудников самого Абадона! Тамошнее крепче любой стали, забыл? А какая виртуозная резьба от ушка и по всей длине!
Он буркнул, рассматривая ключ:
– А мне что?
– Над ними трудились мастера не один месяц! – сказала она. – Это же красота какая!
Он кивнул Михаилу в ее сторону:
– Я ж говорил, дизайнер, прости за неприличное слово. Но, хотя королевская карета может быть дороже моего автомобиля, я как-то по простоте своей предпочитаю автомобиль.
Однако Михаил видел, насколько он доволен и даже счастлив. Похоже, опасность была нешуточная не только со стороны Мельхома, который мог и не пропустить, и тогда непонятно, как бы действовал Азазель, но по дороге до и после наверняка были ловушки, которые Азазель то ли чует, то ли хорошо помнит их расположение.
Михаил сказал тихонько:
– А твоя мощь здесь не действует?
Азазель вскинул бровь:
– В каком смысле? Ты же видел…
– А насчет раздвинуть стены, найти тот клад и поднять…
Азазель поморщился:
– Шутишь?.. Здесь закладывали вдвенадцатером!.. Двенадцать владык ада!
– Понял, – сказал Михаил.
– Правда? – спросил Азазель с издевкой. – А помочь не хочешь!
Аграт спросила со жгучим любопытством:
– А в чем он уже может помочь? Он же и так из кожи лезет!
– Из кожи мало, – отрезал Азазель. – Надо из тела.
Она хихикнула:
– Ну ты даешь.
– Я такой, – согласился он. – Женщинам не понять. Красивый и загадочный. Аграт, глава вашего Братства все еще Велиал?
Аграт спросила удивленно:
– Что значит «все еще»? Он им и останется!
– Он всего лишь демон третьего чина, – сказал Азазель небрежно. – Могли и сместить.
Она нахмурилась, с оскорбленным видом подобрала губы:
– Велиала?.. Сместить? Он появился сразу после Сатана и первым после него был низвергнут с небес! А до того был самым достойным и блистательным, куда более достойным, чем архангел Михаил, что после изгнания мятежных ангелов стал наконец-то первым!
Азазель кивнул с довольным видом, бросил короткий взгляд на Михаила:
– Ненавидишь держиморду?
– Архангела? – переспросила Аграт злобно. – Убила бы сразу! Сволочь избавился от соперников, чтобы стать первым на небесах! Мерзавец!.. Урод! Гадина!
Азазель вздохнул:
– Да, власть портит…
– Ненавижу, – повторила она с чувством. – А Велиал дружен с самим Сатаном, Астаротом, Асмодеем, Мерезином и Аваддоном, что занимают весь верхний эшелон власти и могущества!
– У Велиала всего пятьдесят легионов демонов, – заметил Азазель. – А у Паймона пятьсот легионов, замечаешь разницу? У Лилит четыреста восемьдесят, даже у Махлат четыреста семьдесят восемь легионов ангелов-разрушителей…
Аграт сказала сухо:
– У Велиала сейчас не пятьдесят, а восемьдесят восемь легионов. В каждом по шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть могучих исполинов, что стоят даже не пятьсот, а тысячу легионов подобного сброда да и то недоукомплектованных!
Азазель остро взглянул на Михаила.
– Видишь?..
– И встанет гриб лиловый, – ответил Михаил, – и кончится земля… Думаешь, все вот так и ринутся?.. Никто не стронет армию с места из опасения, что соперник тут же захватит его земли. Но, конечно, свои отряды посылать сюда будут все чаще…
Азазель сказал подчеркнуто бодрым голосом:
– Знаю, все вы устали, а нервы на пределе. Сейчас полежать бы на диване, но вот беда, нет достаточно удобных диванов! Потому идем к тайнику. Половина работы сделана!
Он поднял над головой ключ, словно демонстрируя толпе в сто тысяч человек, тут же спрятал за пазуху и пошел вперед быстрым уверенным шагом.
Бианакит, что и не думал снимать с плеч рюкзак, пошел следом, затем опередил и двинулся по все сужающейся анфиладе залов, что быстро превратилась в длинный извилистый тоннель.
Аграт заторопилась за ним, молча признав, что и Михаил входит в основное ядро группы, а они вдвоем с Азазелем шли, держа оружие на изготовку, Азазель молчал, сверяясь со знаками на стенах. Михаил встревоженно всматривался в закругленные стены, низкий неровный свод и расчерченный на квадраты пол в сплошной плите гранита, сердце стучит уже в панике, а кровь бьет в голову.
Азазель оглянулся:
– Ты что отстаешь?
– Тоннель, – проговорил Михаил осевшим голосом, – он сворачивает то вправо, то влево, как ползущий дождевой червь…
– Да, – согласился Азазель. – И что?
– Почему? – спросил Михаил. Он повел стволом пистолета из стороны в сторону. – Правильнее бы прямо…
– Так это правильнее, – ответил Азазель с ноткой бесконечного превосходства. – Всего лишь правильность! Она хороша в науке, во всем остальном унизительна для человека и его гордой сути. Анархия – мать порядка! Хотя здесь не анархия, а художественная интерпретация чего-нить…
– Чего?
– Например, – ответил Азазель с достоинством, – жизненного пути человека. Или его познания мира. Или нашего чувства прекрасного, что у тебя отсутствует начисто… потому что комплименты даже Аграт, не говоря о твоей Синильде, говорю только я.
Михаил бросил виноватый взгляд в сторону далекой фигурки Аграт с мелькающим лучиком фонарика.
– Да как-то случай не подворачивался…
– Ни той, ни другой?
– Ну, не получалось…
Азазель сделал большие глаза:
– Какой нужен случай для комплиментов женщине? Просто брякай любые любезности, когда и что вздумаешь. Все проглотит с жадностью, как утка жирных лягушек… Эй-эй, смотри под ноги!
Михаил автоматически отпрыгнул, взглянул на пол.
– Ловушка?
– Нет, – ответил Азазель. – Проверка слуха. Не отвлекайся на красоты.
Михаил стиснул челюсти, какие красоты в жутком подземелье, мрачном, отвратительном и полном всяческих ловушек, надо быть худшим из демонов, чтобы любоваться, когда-то заставит Азазеля заплатить за эти издевательства…
Азазель остановился, всматриваясь в полустертую временем длинную надпись во врезанной в стену каменной плите. Михаил мазнул по ней взглядом и хотел пройти дальше, но мороз пробежал по телу, когда увидел, что буквы на глазах становятся другими, вместо одних появляются другие, а некоторые просто меняются местами.
Мелькнула мысль, что это особо мощная магия, он сам видел у Азазеля, как точно так же буквы могут выстраиваться иначе на бумаге, но это на бумаге, намного труднее такое проделать на металле, но и тот, несмотря на то что металл достаточно пластичен, так как выплавлен из руды, можно ковать, придавая нужную форму.
Потому самые ценные надписи оставляли только на камнях, ни один чародей не мог изменить такую надпись, и потому существовала поговорка, что Бог не инженер, а каменщик.
Михаил чувствовал трепет от ощущения той древней мощи, покосился на Азазеля, тот кивнул с хмурым видом.
– Само начертание, – проговорил он, – уже предупреждение.
– Чтоб дальше не совались?
– Или пеняли на себя, – согласился Азазель. – Кто-то не хочет загромождать свои апартаменты трупами, что будут разлагаться и мерзко вонять довольно долго, пока не превратятся в скелеты.
Михаил поспешно отвернулся от угрожающей надписи, где из глубоко врезанных букв потекла по стене кровь.
– Да уж… угроза так угроза… Или у вас, демонов, это приглашение?
– У кого-то твое чувство юмора, – согласился Азазель. – Тебе ведь смешно, да?
Впереди наткнулись на поджидающих их Бианакита и Аграт. Аграт не дала Бианакиту даже раскрыть рот, заявила с апломбом:
– Где-то промахнулся, всезнающий Азазель!
– Что случилось?
Она картинно повела рукой:
– Смотри.
Бианакит молча подсветил фонариком, довольно широкий ход неожиданно уперся в глухую стену.
Луч света попрыгал по ней и по стыкам со стенами, высвечивая уголки, но ощущение такое, что ход выгрызен гигантским червем в сплошной глыбе камня.
– Если это Шамир, – сказал Азазель, – то куда он сам делся?..
– Черви ползают задом, – напомнила Аграт, – точно так же, как и передом. А ход этот мог выгрызть тысячи лет тому назад, когда добывал камень для строительства Храма Соломона.
– А потом издох?
Азазель всмотрелся в стену, подвигал беззвучно губами, сказал вдруг:
– Всем отступить на два десятка шагов!..
Бианакит попятился тут же, приказ есть приказ, командир берет за них ответственность на себя. Аграт сердито дернула Михаила за руку и дисциплинированно заставила отступить на эти два десятка шагов, громко отсчитывая их вслух.
Из стены, преграждающей им дорогу, вывалился на пол, оставив в стене вмятину, крупный демон, весь в плотной блестящей чешуе, ринулся в их сторону, разевая страшную пасть с длинными клыками…
Азазель выстрелил дважды, демон споткнулся на бегу и упал ему под ноги. Азазель неспешно пятился от стены, а там оформились еще два таких же зверя, оба скрюченных в позе эмбрионов, но когда выпали на пол, разогнулись и, взревев, бросились на Азазеля.
И снова успел уложить обоих, но за это время отступил до готовых к бою соратников, сказал с угрозой:
– Нет нам преград ни на море, ни на суше…
Из стены начали вываливаться демоны все чаще, стена истаивала, она вся, оказывается, состоит из их тел. Сперва в ней оставались вмятины и отпечатки, затем отверстия и щели, наконец на пол рухнули последние глыбы и тоже поднялись отвратительными чудовищами, намного более тяжелыми, чем предыдущие.
