Глава 12
Пылесос встретил их в прихожей, за Михаилом погнался, на ходу очищая ботинки. В квартире светло и чисто, а светлый голосок Сири прощебетал с милой женской непосредственностью:
– Обед готов, мой господин и повелитель!
– Видишь, – сказал Азазель Михаилу с укором, – хоть здесь есть верные и преданные полудемоны. У тебя Синильда, у меня Сири.
– Это уменьшительное от Сирин, вещая птица?
– Не знаю, – ответил Азазель, – но птичка она в самом деле вещая. Постоянно качает апгрейды и то одно возвестит, что и на голову не налезет, то другое сморозит, хоть стой, хоть плачь… Сири, подавай на стол! А-а-а, еще не умеешь или ленивая такая?
– Семьдесят пять тысяч долларов за платформу, – сообщила Сири, – пятнадцать тысяч за манипуляторы. А программное обеспечение, так и быть, бесплатно скачаю с одного хакнутого сайта.
– Видишь, – сказал Азазель Михаилу с укором, – пообщалась с тобой и сразу подалась в нарушители! Сири, я в состоянии заплатить легально, запомни. Михаил, садись за стол. Или можешь помыть руки, если хочешь. Только не в писсуаре.
– А ты?
– Мне микробов жалко, – ответил Азазель. – Они меня защищают, а я их буду смывать?
Когда Михаил вернулся на кухню, Азазель уже расставил на столе жареное красное мясо, тушку курицы с блестящей от жира оранжево-коричневой корочкой, блинчики и даже бутылку вина со сдержанно хвастливой этикеткой.
– Имеем право, – сообщил он гордо, – садись и ешь быстро. Ночи летом короткие, а нам до рассвета нужно успеть провернуть еще одно важное дельце… Пустячок, но для тебя приятный.
Михаил ел быстро, но не потому, что голодный, еще ужин не усвоился, спросил почти враждебно:
– Ты выманивал меня своими хитростями не для того же, чтобы я вместе с тобой гонялся за демонами? Или что-то серьезнее?
Азазель ответил не сразу, делает вид, что занят бифштексом, все еще колеблется, но, как понял Михаил по его лицу, больше в выборе корректных выражений.
– Все куда сложнее, – проговорил он, – чем я тебе обрисовал. Вседозволенность и свободы людей как-то отсвечивают и на остальные миры. Ты уже видел беглецов не только из ада, но даже из Брия. Но беда в том, что тех и других становится все больше.
– Азазель!
– Хотя да, – признал Азазель, – из Брия пока единицы, но процесс пошел. А из преисподней поток нарастает. Было по капле, теперь ручеек, но превратится в реку, если не заткнем фонтан.
Михаил спросил с недоверием:
– И что, сами заткнуть не в состоянии?
Азазель развел руками:
– Здесь и без сопливых скользко, так что без тебя, конечно, обошлись бы… Однако существует один нюанс. Убивать придется не только демонов, но и людей, связанных с ними, поддерживающих их, пусть даже и не знают, что помогают демонам. А многие из таких людей занимают важные и даже ключевые посты. Здесь ты уже понял?
Михаил ощетинился, но сдержал себя, только ожег Азазеля злым взглядом:
– Вы стараетесь людей не убивать, знаю. Не из любви к людям, а из-за страха жестокого наказания сверху. Поэтому?
Азазель кивнул:
– Да, Михаил. У тебя кредит доверия наверху выше. Убил человека, значит, так надо.
– И что, мне простят?
– Спросят, – уточнил Азазель, – если убьешь слишком много.
– «Слишком» это сколько?
– Дело не в количестве, – пояснил Азазель. – Если не будет ясного и понятного мотива, то вот уже и много. Не спишешь на обязательный процент потерь среди мирного населения. Но ты рассудочен. Ты без мотива пальцем не шелохнешь. Потому до сих пор не понимаю, с чего так на Синильду запал? В общем, ты необходим, как говоришь сам же высокопарно, для борьбы со злом.
Михаил сказал зло:
– А вы, угнездившиеся среди людей демоны, сами разве не зло?
Азазель сказал неспешно:
– Давайте сперва разберемся с большим злом! С тем, что вредит людям явно и заметно. Это как при пожаре, сперва нужно загасить, а потом собирать комиссию по расследованию причин и поиска виновных.
– А сейчас уже горит?
– Полыхает, – заверил Азазель очень серьезно. – И ты очень нужен. Критически нужен и важен. Ты, если говорить высокопарно и с трибуны, наша последняя надежда.
Михаил помолчал, Азазель говорит, в самом деле, непривычно серьезно, да и выглядит усталым больше, чем полагалось бы после такой сравнительно короткой и достаточно успешной операции.
Что там было в тюрьме и как, можно только гадать, да и то не получится, для этого нужно знать возможности демонов. К тому же Азазель не демон, как остальные, а один из непокорных ангелов первого поколения. Это делает его могущественнее как многих демонов, так и ангелов, что продолжают рождаться из огненного потока под Престолом Господа.
– Ну-ну, к чему клонишь?
Азазель сказал с великой неохотой:
– Ешь быстрее. Закончим полуночный ужин, тогда все расскажу. За обеденным столом у меня мысли появляются живее… Кстати, почему он называется всегда обеденным, хотя сейчас ужинаем?
– Мы ели два часа назад, – напомнил Михаил. – А потом еще и пончики и блинчики жрал по дороге! Куда в тебя столько влезает?
Азазель посмотрел с укором:
– Правда ели?.. Или ты просто хочешь меня уморить? А то я такой рассеянный и задумчивый… Ну тогда еще разок? Не хочешь? Видишь, какие люди ограниченные! Даже съесть больше не могут… Тогда выпьем?
Михаил буркнул:
– Алкоголь туманит мозг.
– Правда? – спросил Азазель. – Да, у демонов преимущество… Или нет? Как это пить и не пьянеть? А за что деньги платил?.. В общем, Михаил, клоню к тому, как ты говоришь, что придется, хоть и очень не хочется, убить некоторое количество людей. Еще до рассвета. А это чревато. Когда люди убивают друг друга – это хорошо, все по плану Господа, это совершенствует род человеческий, но когда убиваем мы, это нарушение и вообще зло… Несправедливо, верно?.. Ладно, поднимай свою задницу, пойдем мир спасать. Пронесемся в ночи, как две большие летучие мыши вида батмен вульгарис.
– Какие мыши? – спросил Михаил. – Ты чего плетешь?
– Не хочешь мышью, – ответил Азазель, – тогда как сова. Или филин. Они все летают бесшумно, как и мыши.
Михаил поднялся, задвинул стул обратно.
– Сам говоришь, – сказал он с неудовольствием, – мир несправедлив. Так почему именно мы должны убивать этих людей?
– Потому что других не натравить, – пояснил Азазель. – Вообще-то, натравить можно достаточно легко, это же люди, но раскроются некоторые неприятные тайны, которые раскрывать нельзя, понимаешь?.. Сири, запри за нами. Никого не пускай, а если кто нападет, кричи и лягайся!.. Но если не получится, расслабься и постарайся получить удовольствие.
Сири промолчала, а Михаил спросил с подозрением:
– Замешаны демоны?
Азазель вышел на площадку, подождал, пока за Михаилом защелкивались замки и подключалась сигнализация, и только когда ткнул пальцем в старинную кнопку вызова лифта, буркнул:
– Вот-вот, они самые. А людям о демонах рядом с собой знать не положено. Потому грязную работу по защите людей от их же дурости придется проделать нам.
Михаил сказал со злостью:
– То есть мне в первую очередь? Иначе бы не провел блестящую операцию по выманиванию в этот Содом и Гоморру. Так что случилось?
Азазель ответил невеселым голосом:
– Народ уже не гнет спину ради куска хлеба, а это значит, постоянно ищет развлечений и чего-нить остренького. Кроме наркоты сейчас в тренде всяческие культы, в том числе и сатанизм…
– Ого!
Подошла кабинка лифта, гостеприимно распахнула дверцы. Азазель вдвинулся первым, взглянул на часы, скривился:
– Уже полночь, а ты знаешь, что сегодня за день? Точнее, ночь?
– Нет…
Кабинка сдвинулась с места и понеслась вниз с той скоростью, от которой у Михаила всегда холодеют внутренности.
– Шабаш, – сказал Азазель и, взглянув на непонимающего Михаила, разъяснил: – Хеллоуин!.. Отрыжка недобитого язычества. Культ плоти, черной магии, демонизма и прочей чертовщины.
Михаил нахмурился:
– Погоди, погоди… Хеллоуин вроде бы где-то осенью?
– Это Россия, – заметил Азазель покровительственно. – Ей Запад не указ. И вообще никто не указ. Хеллоуин даже на Западе впервые появился только в прошлом веке, чего уж спрашивать с России, которая перенимает все с бо-о-ольшим запозданием. К тому же на Западе григорианский календарь, а здесь юлианский… Да и вообще, умом Россию не понять, аршином общим не измерить, у нас здесь собственная гордость, на буржуев смотрим свысока.
Кабинка начала замедлять скоростной спуск, Михаил перевел дух, а когда остановилась и распахнула дверцы, прервал:
– Не отвлекайся. При чем здесь Хеллоуин?
Он вышел вслед за Азазелем, тот сказал с неохотой:
– Хеллоуин – праздник нечистой силы. Все наряжаются чудовищами, демонами, скелетами и пугают народ. В общем, праздник непослушания. Вы нам строгие правила общества, а мы в ответ все будем ломать и гадить… С одной стороны, это вроде косплея, когда бунтующие подростки и обедненные интеллектом личности счастливо наряжаются всякими чудовищами, воспевают приход Ночи, а с ним и самого Сатана, а с другой…
– Ну-ну?
Они вышли из дома, автомобиль Азазеля все еще ждет у подъезда, не убежал в свою подземную норку, а сейчас, завидев хозяина, радостно мигнул фарами и чуть-чуть приоткрыл дверцу.
– Находятся люди, – сказал Азазель, – если они люди, что тихохонько не просто раздвигают рамки безобидного, хоть вообще-то отвратительного шабаша, но и направляют в весьма опасную сторону. Здешней общине сатанистов, по моим наблюдениям, уже помогли созреть для серьезных акций. А недавно узнал, что у них уже и оружие в тайниках, и к масштабным акциям готовы, хотя по своей дурости даже не знают, что ими умело руководят совсем не те, кого считают лидерами. Потому нам просто необходимо успеть их обезвредить.
Он сел за руль, Михаил привычно опустился на правое сиденье.
– Ты точно уверен, – спросил он, – что, если как-то сообщить властям, те не примут меры? Это к тому, что я в самом деле законопослушен и предпочитаю действовать по правилам.
– Если указать на тайники с оружием, – согласился Азазель, – то да, примут. Но я не уверен, что власти так же легко справятся и с демонами. К тому же на шабаше будет, по слухам, сам Леонард.
– Который козел? – поинтересовался Михаил, довольный своей осведомленностью.
Азазель вырулил между домами на дорогу, а там погнал в сторону МКАД.
– Просто могучий демон, – ответил он с неудовольствием. – Он вообще-то хозяин таких шабашей. Из-за чего его и считают воплощением самого Сатана, хотя, конечно, Сатан к этим разгулам никаким боком.
– Но он же козел? – спросил Михаил настойчиво.
– Это ты по церковным картинкам? – поинтересовался Азазель. – Нет, он огромного роста человек до пояса, а ниже да, козел, но кто из нас ниже пояса не козел?.. Правда, у него еще и копыта, но кому это интересно? Это нам подавай у женщин длинные ноги, а самим женщинам наши мужские ноги до стеариновой свечи. К тому же они и так свято уверены, что все мы козлы. И ты тоже, Миша, козел… это не я, это они так считают! А сам Леонард красавец: мускулистый торс, как у призового бодибильдера, могучие мысцастые руки, интеллигентное лицо…
– А рога? – спросил Михаил. – Рога есть, значит, козел.
– Рогов даже три, – согласился Азазель, – но два маленьких как бы сзади, а третий, прекрасный и спиралевидный, как у единорога, спереди. А это даже красиво, словно рокер! К тому же вокруг рогов серебряная корона с камешками. Потому среди сатанистов так много женщин.
– Ведьмы?
– Им бы хотелось, – ответил Азазель. – Мечтают… А кто не мечтает о силе и мощи? И чтоб нас, самецов, нагибать и мучить? Но остальному населению вместо магической власти фига под самый нос, а участвующие в ритуалах как бы вот-вот получат. Надеются. На чем дураков и ловят.
– Леонард в самом деле явится?
– Если явится, – ответил Азазель, – то он и возглавит нечто… неприятное. Боюсь, будет полный писец, как здесь говорит то, что считает друг друга интеллигенцией. Кроме своей мощи Леонард покажет и несколько чудес, что явится мощнейшей идеологической подпиткой, как ты понимаешь. И пошатнет основы. А то и устои.
