Глава восьмая. Искусство развязывания языков
Уже десять минут я спорил с командирами о целесообразности ареста гражданина Пуаро. Я настаивал на слежке, начальство – на его немедленном аресте. Спор проходил под постоянные крики пленного. Зяма и Ильдар заковали его в кандалы и, плюнув на перелом, подвесили за руки к потолку. Факт подвешивания пленный перенес спокойно. А дальше Зяма снял перчатки и начал тыкать в него указательным пальцем. Судя по всему, прикосновение нашего боевого еврея было очень болезненным, так как пленный орал искренне и протяжно.
– Я настаиваю на слежке! Нужно выявить круг его общения! – очередной раз заявлял я командирам.
– А-а-а-а-а-а, – завывал в углу пленный.
– На хрена так рисковать? – не понимал Петрович. Из угла снова раздавалось:
– А-а-а-а-а-а…
– Блин, Зимин, ты чего тупишь?! – начал закипать я.
– А-а-а-а-а-а…
– Бармалей, – вступился за Петровича Барон, – если этот козел сбежит, тебе гэбэшники башку оторвут! А тебя жалко! Ладно бы мы… а то гэбэшники…
– А-а-а-а-а-а…
– Кроме морально-этического диссонанса у вас есть возражения по существу?!
– А-а-а-а-а-а…
– Мы не понимаем – на кой болт тебе эти заморочки?
– А-а-а-а-а-а…
Все недовольно посмотрели в угол, где Зяма при моральной поддержке Марси, мучал пленного, но замечаний не высказали.
– Прежде чем выдвигаться обратно в Хэксхем, нам нужно тут зачиститься от инквизиции, поймав ее лидера, и выпытать у него все тайны.
– А-а-а-а-а-а… – поддержал идею пыток пленный монах.
– Чего он так орет? – поинтересовался Петрович. – Он же, вроде, от имени церкви работает?!
– Судя по реакции на Зяму, церковь – это прикрытие. Силы ему дает язычество. Я прав, отец Сергий?
– Прав, генерал, прав, – подтвердил тот. – Будь он истинным инквизитором, действующим от имени церкви, прикосновения Борьки не вызвали бы никакой реакции.
– А-а-а-а-а-а…
– Боря, твою мать, – не выдержал Петрович, – да заткните ему пасть!
Убедившись, что пленный больше не будет орать, Петрович уточнил:
– А почему ты решил, что этот Дэвид, мать его, Суше, и есть главный инквизитор?
– Во-первых, у нас нет данных о сфере деятельности нашего полисмена до того, как он был переведен в Глазго. Во-вторых, он негативно относится к сектам и не скрывает этого, что нехарактерно для «просвещенной Европы».
– А в-третьих? – не выдержал Петрович.
– А в-третьих, – нехорошо улыбнулся я, – мы сейчас и узнаем у нашего гостя.
– Стоп, Саша, – скомандовал Барон. – Ты так и не пояснил – на кой черт тебе эта возня со слежкой?! Давай его повяжем, и он нам все расскажет! Петрович при работе со Штольценбергом пару новых приемов показал, немой говорить начнет!
– А вдруг я ошибаюсь? Вдруг он не главный?
– Нам до фонаря! – отрезал Зимин. – Одним шотландцем больше, одним меньше, ни мы, ни Шотландия не заметит! Поэтому бери Коваля и марш его арестовывать! На дыбе не секретничают, а говорят только правду…
– Согласен с Зиминым, – кивнул Барон. – Бармалей, вали арестовывай, а Сергий, Петрович, Зяма, Ильдар и я, займемся монахом…
Присутствующие поежились от тона Ивлева. Он не предвещал ничего хорошего.
– Пойду облачусь, – удивил нас Сергий и направился к выходу.
– Повезло нам с попом, – усмехнулся Петрович.
– Факт! – потянули присутствующие.
К главе отдела по «учету сект» я наведался в состоянии одержимости и в полной боевой выкладке. Долго ломились в его железную дверь. Никто не открывал. Коваль уже собрался взрывать ее, но тут прибежал дежурный офицер и сообщил, что Грей спешно ушел час назад. Мы потребовали ему позвонить. Сотовый Грея был вне зоны.
– Саня, неудобно получилось, – протянул Леха.
– Факт, – хмуро протянул я.
– Чего будем делать?
– Поехали к нему на хату.
Дома тоже было пусто. Мы расстроились.
– Ладно, поехали на базу. Может, наши развязали язык монаху…
– Представляю, что скажет нам Барон…
Барон нам не сказал ничего. Не до этого ему было…
В подвале воняло ладаном, дерьмом, кровью и какой-то травой. Пленный монах висел там же, но голый и без сознания. А в трех метрах от него в такой же позе висел наш славный бомжик Энтони. Полуголый и со следами пыток. За столом расположились Барон, Петрович, Зяма, Ильдар и отец Сергий, с одной стороны, Огненный Волк, Медведь и Волк, с другой. Все в крови (в чужой), все курили и, судя по пустой таре, выпивали.
– А, пришел, следак! – увидел меня Барон. – Иди выпей.
От увиденного, а главное от такого предложения грозного генерала, я чуть охренел, но к столу подошел. Все присутствующие, кроме Зямы, имели на лицах телесники средней степени тяжести.
Я взял рюмку, кусок копченой колбасы, крякнул «ваше здоровье» и ухнул водку в себя. Занюхал колбасой, затянулся ильдаровской сигаретой и спросил:
– Вы тут турнир по рукопашке проводили?
– Ага, – кивнул Барон, у которого был подбит глаз и разбита бровь. – Проводили.
– И кто победил?
– Бомжик твой победил, – зло усмехнулся Петрович и потрогал разбитую губу.
– Судя по его позе – я бы заявил обратное. Падре, вы тоже приняли участие в сегодняшнем кипише?
– Принял. Каюсь, – выдохнул Сергий. Поднял голову, демонстрируя сломанный нос, замахнул рюмку, закусил и перекрестился.
– Подробности будут?
– Будут, Саша. Обязательно. Ты садись, – распорядился Барон. – Как твои результаты?
– Сбежал наш полисмен…
– Ну, и хрен с ним, – вздохнул Ивлев.
– А у вас что произошло?!
Сразу после нашего убытия оставшиеся офицеры и священник приступили к допросу с пристрастием. Бить его не стали, так как Сергий заверил присутствующих, что сие бессмысленно. Мудрый Барон предложил выяснить – что именно придает силу инквизиторам, а потом, при возможности, изгнать оную. Идею одобрили. Сергий приступил к обряду. Результат – нулевой. Только слабое подергивание монаха и его громкий мат. Задумались, ибо результат обескураживал. На прикосновения Зямы пленный реагировал «правильно», однако классический экзорцизм нужного эффекта не давал. Присутствующие нажрались «зелья приворотного» (состава активирующего «захребетников»), вытащили свое зверье наружу и стали держать совет. Правда, Сергия от такой компании чуть удар не хватил, но батюшка держался. Зверье удостоверилось, что Зяма оказывает правильное воздействие на испытуемого, и тоже задумалось. Начали высказываться. Вывод был один у всех – спросить Полоза. Ибо этот «гад ползучий» точно знает. Выяснив, что Полоз недоступен, приуныли. Наконец, Волк Ильдара предложил накормить пленного сывороткой правды, высказав робкую надежду, что пленный сам все расскажет. Начальство идею одобрило, но велело скормить монаху двойную дозу. Ильдар быстро сварганил сыворотку и накачал пленного. Результат не заставил себя ждать. Сказать, что он был не таким, что ожидали, не сказать ничего. Пленного пробрал понос. Сразу. Мощный. В подвале и так не амброзией пахло, а тут завоняло так, что начало резать глаза. Пока матерящийся Зяма проветривал помещение и убирал дерьмо (остальные руководили… не генералам же дерьмо убирать), Ильдар срочно готовил «закрепитель». Зимин, правда, предложил принести железнодорожный фонарь, но такого ни у кого не оказалось, поэтому ждали чудес от медицины. И чудо произошло! Средство от поноса помимо прямого эффекта дало и косвенный. Пленный перестал дристать, порвал веревку на которой висел (это со сломанной рукой) и попытался удрать. Бароновский захребетник моментально спеленал монаха, и вместе с подоспевшим Медведем Зимина повесили его на то же место, но уже на цепь.
Снова выпили, закурили и задумались. Барон предлагал пытать огнем, Зимин ломать кости, остальные молчали. Монашек опять принялся диарействовать, средство от поноса дало лишь временную остановку процесса неконтролируемого калоизвержения.
Присутствующие начали материться. И тут Зимин вспомнил про бомжика, которого Микола припахал на общехозяйственных работах.
– Петрович, – морщась от запаха, пробурчал Барон, – сходи на улицу и притащи представителя местной «интеллигенции». Пусть он тут все уберет.
Петрович возмущаться не стал, ибо перспектива выйти на свежий воздух была более заманчивой, чем отправлять на это дело подчиненных. Бомжик обнаружился возле грузовиков, которые он мыл. Целесообразность данного деяния вызвала у Зимина определенные сомнения, но, узнав, что на этот бессмысленный подвиг его отправил Микола, Петрович успокоился, велел прекратить извращаться, взять ведро, тряпку и следовать за ним. Спустились в подвал. Петрович задумчиво курил, следуя за Энтони. В подвале случилось неожиданное. Как только бомжик лицезрел картину «Свирепые русские пытают несчастного соотечественника», он моментально одел на голову Зимина ведро, после чего ударил по ведру ногой. От такого «привета» Петрович сел на задницу, а Энтони выхватив из сапога заточку, бросился на присутствующих офицеров.
– Одержимый!!! – крикнул Сергий, схватил кадило, замахнулся и ударил Энтони по руке с заточкой. Заточка выпала. Энтони, воспользовавшись заминкой Сергия, навернул прямой тому нос. Святого отца откинуло на стол. После этого присутствующие офицеры и их захребетники пришли в себя, Медведь и Волк ласково сдернули Сергия со стола, а бароновский Огненный Волк отправил стол на встречу бомжику. Тот принял летящий на него стол на плечо, схватил его за столешницу, раскрутил, собираясь швырнуть данный снаряд в противников, но поймал в голову табуреткой запущенной Зямой. Энтони на секунду поплыл, и Ильдар успел схватиться на другой край стола. Бомжик не стал заниматься перетягиванием стола, толкнул столешницу вниз и сделал рывок ногой в сторону Барона. Ивлев успел отреагировать, поэтому удар в голову был не сильный. А в Энтони прилетела еще одна табуретка. Зяма продолжал набирать очки. Бомжик отпрыгнул назад, увернулся от ведра, пущенного в него взбешённым Петровичем, оценил обстановку и решил идти на прорыв. Зря он так решил. Петрович, несмотря на свои габариты, мог двигаться очень быстро, не прибегая к силе Медведя. Энтони был вынужден отступить от выхода, уходя от града ударов со стороны Петровича. Первые два он блокировал, но оценив их силу и дальнейшую перспективу от блокировки, решил уклоняться. В процессе уклонения он пропустил по касательной удар от Ильдара в плечо, потом ногой от Барона в ребра и сместился в угол.
– Живьем брать демона!!! – скомандовал Ивлев. Офицеры начали сближение. Энтони забился в угол.
– Хоп!
– Хоп!
Крикнули Ильдар и Зяма, сопровождая крики топаньем. Как и ожидалось, Энтони сосредоточился на них, а Барон прыгнул. Но не на бомжика. Он шагнул к нему, обозначив движение, Энтони приготовился встречать, но Барон отпрыгнул в сторону Петровича.
– Хоп!
– Хоп!
Бомжик отвлекся на врачей, а Петрович, подхватив Барона, пока тот был в прыжке, повернулся вокруг своей оси, и, метнув Барона в противника, сам прыгнул Энтони в ноги. Ивлев повис на шее бомжика, а Зимин, пройдя в ноги, завалил его на пол.
– Вяжите его, олухи!!! – скомандовал Барон Зяме и Ильдару. Через минуту объединенными усилиями четырех офицеров российского спецназа «бомжик Соединенного Королевства» был скручен.
– Шустрый, зараза! – потрогал Зимин разбитую губу.
– Факт, – выдохнул Ильдар.
– Обмишурились мы, братцы мои, по полной! – вздохнул Барон. – Без Полоза уже ни на что не способны…
– Так кто ж знал-то? – возразил Зяма.
– Полоз знал, – пробурчал Петрович.
– Не Полоз, а Бармалей. И не знал, а имел подозрения, – огорченно заявил Барон.
– А нам чего не сказал? – поинтересовался Ильдар.
– Мы не велели, – огорченно заявил Барон.
– Эх вы, – усмехнулся Зяма, – конспираторы…
– Закончили треп, – скомандовал Барон. – Берем этого красавца и вешаем его под потолок. Вешаем на цепь! Взяли.
Через пару минут бомжик болтался под потолком.
– Медики, займитесь падре, – велел Петрович.
– Уже не нужно, – ответил Волк. – Нос мы ему вправили, кровь остановили. Сотрясения нет.
– Такого я еще не видел, – устало рассмеялся Барон.
– Чего именно? – не понял Петрович.
– Чтобы духи языческие оказывали первую помощь православному попу, да еще и экзорцисту!!!
– «БуДи ГосБодни неисБоБеДимы… – как Слоненок из «38 попугаев», прогундел Сергий. А потом добавил глядя на Энтони: – Я ж, тебя, сучара, ломтями настругаю…
Прежде чем строгать бомжика ломтями, провели ряд исследований. Как научных, так и теологических. Научные ничего не дали, а теологические выявили причину такой реакции на действия экзорцистов и «сыворотки правды». В общем, англичане или те, кто за ними стояли, изобрели новую форму «одержимых», «скрестив» на новом уровне язычество и христианство. Если мы были либо в том, либо в другом состоянии, то два аборигена, висевшие под потолком, находились и в состоянии одержимости, и в состоянии «христианства» одновременно. Исследователи в тонкости вдаваться не стали, начав сразу искать пути обхода. Подопытным выступил Энтони. Монаха решили оставить на «сладкое». Бомжа и били, и кололи ему разные препараты, и проводили отчитку. Результата – ноль. Расстроились неимоверно. Решили перекурить и выпить. Именно в этот момент я и пришел.
– Вот такие пироги, Сашок, – вздохнул Барон и выпил. – Обскакали нас британцы, как стоячих.
Я оглядел присутствующих и задал давно мучающий меня вопрос:
– А почему у Зямы морда без следов борьбы?!
– А Зяма не дурак! Зяма – умный человек!!! – моментально ответил Борька. – Я, как и завещал великий Карп, работал издалека!!!
Я поглядел на Ильдара.
– Он табуретками кидался, – пояснил медик.
– Понятно, – усмехнулся я. – Полоз!
Правая рука чуть качнулась, и рядом со мной появился Змей. Он подполз к столу, ухватил хвостом стакан, замахнул водки, довольно крякнул и пополз к Энтони. А у того от увиденного волосы встали дыбом. Видимо про такое он не слышал.
– Ну что, мутант, – обратился Полоз к Энтони. – Сейчас я буду делать тебе очень больно, но ты не умрешь. Мне нужен механизм создания тебе подобных.
– Полоз, ты не видел такого? – уточнил я.
– Видел. Ты такой. Почти.
– В смысле?
– Ты можешь быть и одержимым, и христианином. Переход из одного состояния в другое занимает секунды. Но в твоем случае упор сделан на язычество. Именно одержимость дает тебе сверхспособности. Вне его ты обычный человек.
– Я пока не понимаю, куда ты клонишь, но есть вопрос: для перехода в состояние одержимости мне нужна сыворотка или твой яд. А как они становятся одержимыми?
– Соображаешь! – похвалил меня Змей. – Скорее всего, какой-то парный орган представленных экземпляров пропитан двумя веществами. В одном, скажем «сосуде», содержится вещество, активирующее одержимость, в другом «сосуде» – вещество, защищающее его от экзорцизма.
– Такое возможно?! – ошалел я.
– Возможно и не такое. Смотри, – он повернул Энтони к нам спиной и начал водить хвостом в районе его почек. Слева все было спокойно, а как только хвост Полоза приблизился к правой почке, кожа висящего чуть потемнела, и что-то внутри начало пульсировать.
– Вот и ответ на мой вопрос, – улыбнулся Змей. Он повернулся к присутствующим и тоном лектора общества «Знание» начал объяснять:
– В основе создания любого одержимого лежит принцип помещения в объект частицы языческого духа. Для идиотов поясню: после определения вида духа, которого можно привязать к смертному, в него помещают его частицу. Происходит это путем нанесения знаков определенного размера. Именно это произошло в замке Дракулы, это же произошло в Австрии. Разница только в размерах и иерархии духов. Например, меня, Дракона и Медведя, нужно помещать полностью. Остальных – частично или не в полном размере. Вместе с символом – это и есть частица духа, в организм подопытного вводится часть сыворотки для активации одержимости. Вторая часть вводится перорально, внутривенно или внутримышечно.
Он оглядел нас. И спросил:
– На данном этапе всем все понятно?
Вопросов не последовало, и он продолжил:
– От размера языческого символа зависит сила человека в состоянии одержимости, и доза сыворотки для активации. Чем меньше символ, тем слабее человечек, будучи одержимым.
– Ты хочешь сказать… – начал я.
– Сашок, захлопни пасть, вопросы после лекции, – оборвал он меня. – После приема активирующей сыворотки в теле подопытного оказываются две сущности: его и помещенного в него духа. Соответственно, в этот момент человек уязвим к экзорцизму. Для того, чтобы сделать подопытного менее уязвимым к отчитке, он должен уметь быстро «отключать» свою одержимость. Я умею отключать сам. Медведь и Дракон заранее вводят в организм антидот. Остальные употребляют его по мере необходимости. У подвешенных экземпляров нет такой возможности. И нет ее по двум причинам. Первая – переходить от одного состояния в другое им нужно очень быстро. Вторая – сам одержимый не догадывается о том, что в нем сидит языческий дух. Он свято верит, что он сам экзорцист и инквизитор, что его ведет рука Всевышнего, а переход в состояние одержимости – это боевой транс инквизитора. Как показал первичный осмотр, подопытные «правильно» реагируют на прикосновения Зямы, что говорит о наличии в их организме языческого духа. При этом, отчитка в чистом виде не дает нужного результата, что говорит о том, что человечка защищает его религия, которая и отключает одержимость. А теперь внимание – правильный вопрос: каким образом происходит отключение одержимости?!
Мы молчали, опухнув от свалившейся на нас информации.
– Чего молчите, духи? – с иронией поинтересовался Барон у Огненного Волка и Медведя.
Те переглянулись.
– Волк, скажи что-нибудь, – распорядился Медведь.
– В организме жертвы содержится антидот, который отключает одержимость. Содержится он, скорее всего, в левой почке, если смотреть на нашего Энтони. Но как он туда попал и как они вообще там «хранятся», я даже предположить не могу.
– Молодец, Волчара! – похвалил Волка Полоз. – Соображаешь!!! Ильдар, возьми скальпель и подойди сюда. Ставлю задачу: в районе правой почки пациента ты должен снять шкуру. Диаметр среза двадцать сантиметров.
Едва Ильдар приблизил скальпель к телу Энтони, тон начал судорожно дергаться и мычать.
– Не дергайся, тварь, – скомандовал Полоз, сопроводив свои слова ударом хвостом. От удара пленный «поплыл», а Ильдар быстро сделал надрез и оторвал кусок кожи.
– Посмотри на внутреннюю сторону, – велел Змей.
– Ух ты! А вот и языческий символ! – он ополоснул кусок шкуры водой и положил на стол. Все с интересом рассматривали незнакомую руну, изображенную там.
– Чья это руна, Полоз? – спросил Барон.
– Не важно. Важно то, что ее «набили» на внутреннюю часть его поганой шкурки.
– Спрятали? – уточнил Барон.
– Именно. В правую почку ему ввели концентрат сыворотки, активирующей одержимость. В нужный момент языческий дух вбрасывает в кровь сыворотку, и британец становится одержимым.
– А как он выключает одержимость? – задал логичный вопрос Ильдар.
– Левой почкой, – ответил Полоз.
– А конкретнее?
– А конкретнее я еще не знаю, – заржал Змей. – Сейчас проведем вскрытие и все узнаем.
Он подтянул к себе косок шкурки британца, долго нюхал, полил его водкой, снова понюхал, попробовал на зуб, задумчиво пожевал, сплюнул и скомандовал:
– Святой отец, если вы в состоянии что-то делать, пройдемте к телу!
Сергей поднялся и демонстративно вытащил нож.
– А с ножом придется повременить, – огорчил его Полоз. Падре с сожалением вздохнул и подошел к бомжику.
– Сергий, – Полоз подполз к ним, – в левой почке пациента содержится нечто, относящееся к христианской вере. Это что-то нужно идентифицировать и извлечь.
– А как?
– Будем читать молитвы. Отчитка, как я понял, не помогла. Соответственно пойдем по основным. Начнем с «Во здравие»…
«Во здравие» результата не принесла. Падре читал «основные» молитвы, мы ждали. Когда он затянул «За упокой», кожа британца в районе левой почки начала пульсировать.
– Пошло говно по трубам! – обрадовался Полоз. – Ильдар готовься, к моменту окончания молитвы нужно будет пробить дырку в почку.
– Большую?
– Не меньше 5 миллиметров в диаметре.
Ближе к финалу молитвы Ильдар стоял возле Энтони с полой трубкой из стали, заточенной с одной стороны, и молотком. Диаметр трубки был больше сантиметра.
Когда Сергий начал произносить «Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа», Полоз дал отмашку и подпер тело британца хвостом. Ильдар с одного удара вогнал трубку в тело пленного, тот только застонал. Мгновение, и из трубки начала вытекать не кровь, а некая субстанция молочного цвета. Падая на пол, она темнела. Вытекло немного, не больше полулитра.
– Ильдар, отойди от пациента, его сейчас «накроет». Саша дай мне его шкурку – велел Полоз. Я быстро передал Змею требуемое, тот приложил ее к ране, и британца «накрыло». Он начал орать и дергаться.
– Полоз, – я обошел висящего по широкой дуге, – он сейчас одержимый?
– Правильно.
– То есть его можно «отоварить» обычными способами. Я про изгнание духа?
– Верно.
– А что за гадость из него вытекала?
– Скажем так: смесь святой воды с растительным экстрактом трав, «отключающим» одержимость.
– И кто ее активировал?
– Тот самый дух, который полностью завладел телом жертвы, – ухмыльнулся Полоз.
Он развернул пленного лицом к нам, пристально посмотрел в его лицо и спросил:
– Кто ты, британец?
– Пошел ты, – ответил Энтони. – Пошли вы все!
– Неправильный ответ, – парировал Полоз. – Зяма, твой выход.
Борька соскочил со своего места, снял перчатки и подошел к Энтони.
– Слушай сюда, патриот, – начал расписывать «радужные» перспективы Полоз, – сейчас этот, во всех смыслах слова, еврей, будет делать тебе очень больно. Очень! Поэтому, тупая британская скотина, думай! Или ты сам все рассказываешь, или мы из тебя это выбьем. Зяма!
Борька приложил обе ладони к телу британца. Тот выгнулся и заорал.
– Хватит, – скомандовал Змей и пообещал британцу: – Следующее рукоположение будет 10 секунд. Потом 20 и так далее. Выбирай.
– Полоз, а на кой черт нам знать, кто он? – задал Борька, интересовавший всех вопрос.
– Если мы узнаем, кто он, это позволит нам вычислить, откуда его призвали, кто призвал, для чего и как бороться с их иерархами.
– Понял, – кивнул Зяма и приложил руки к Энтони.
На протяжении следующих пяти минут мы слушали вопли и мат бомжика и делали ставки на результат. Барон, как обычно, выигрывал. В общем, Борькины потуги ни к чему не привели. Мы расстроились. Борька – больше всех.
– Полоз, – подал голос Зимин, – а пытать человека имеет смысл?
– Имеет, но это долго. Мы пока его в кашу не покрошим, результата не добьемся.
– А если химией? – спросил Волк.
– Ответ тот же.
– Я знаю, что делать! – обрадовал нас Алексий.
– Клизму со святой водой поставить? – не удержался Медведь.
– Себе поставь, – парировал Алексий. – Ведерную. С патефонными иголками. Полоз, ты можешь заблокировать духа?
– Могу, – кивнул он. – Тебе нужна душа человека?
– Именно! Я совершу обряд причащения и отпущу все грехи. И грешная душа его сама начнет бороться с духом.
Полоз задумался.
– Должно сработать. Но мы можем потерять пациента.
– А ты на что? Заблокируешь духа в нужный момент и все!
– Принято. Ильдар, тащи свои зелья, падре, с вас святая вода.
Минут через сорок нужный состав был готов. Сергий облачился и разжег помятое кадило. Ильдар вогнал в Энтони пяти кубовый шприц с блокиратором. Через минуту Энтони протяжно застонал.
– Начинай, святой отец, – распорядился Полоз.