Прошло еще три дня. Одна пещера сменялась другой, зверюги нападали с завидной периодичностью, но к цели мы ни на шаг не продвинулись. Я пыталась намекнуть Снежному принцу, что мой талант не срабатывает, но он продолжал верить: наступит момент, когда мы найдем нужное место. Я злилась, так как время уходило, подключала интуицию и в итоге шла наобум.

Теперь я хорошо понимала героя сказки: «Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». Единственная разница – мне нужна шкатулка. А так… куда ни сверни, попадались жуткие порождения этих чудных местечек. Я даже не подозревала, что нечисть высшего порядка, которую мы в Академии Магических Талантов должны изучать через два года, может порадовать таким безумным разнообразием. Интересно, ее тоже Великая Праматерь создала?

К вечеру остановились в одной из небольших пещер. Я умыла лицо, создав родник, попила воды и вспомнила о Сашке и Эрике. Никаких вестей от друзей не было, да и быть не могло. Откуда? Снежный принц мог переместиться только в свой замок, и то ненадолго. И делал маг это с одной целью – добыть еды. Дело обернулось так, что, когда запасы закончились, ему пришлось охотиться, а мне – готовить. И, наверное, для жителей Эфры, росших в лоне природы и привыкших охотиться, потрошить и ощипывать птицу – вполне нормальное явление, но не для меня, женщины из современного технического мира, где покупаешь готовый кусок мяса.

Я посмотрела на убитую тушку, потом на Снежного принца. Он прочитал мысли, закатил глаза и принялся готовить ужин. Вся моя работа заключилась в том, чтобы не мешаться и сдержать реакцию на запах сырого мяса и перьев. Гадость та еще, если честно.

Пока в котелок сыпались травы и порезанные куски мяса, я невольно наблюдала за мужчиной, доставшимся в мужья. Похоже, не так уж он и плох. Готовит, во всяком случае, явно лучше меня. Наверное, и кашу на молоке ребенку сварит, если нужно будет. Прочитав мою последнюю мысль, Снежный принц поперхнулся бульоном, который пробовал, скептически меня осмотрел, а еда после этого случая стала добываться им с кухни собственного замка. Мои заклинания на создание съестного почему-то в подземных пещерах не работали.

Мы перекусили, я сунула руку в карман плаща, надеясь найти потерянную расческу, но наткнулась на рисунок пещеры, который набросал Сашка. Наверняка по рассеянности его туда сунула, увлеченная обсуждением плана спасения Эрика. И как не потеряла в пути? Загадка.

Сашка тогда быстро рисовал, опираясь на мои слова, но сейчас я разглядывала набросок и понимала, каким же мастерством обладал друг. Каждая линия четкая, выверенная. Казалось, протяни руку и коснешься камня, на котором сияет шкатулка. И неподвижные, замершие цветы всколыхнутся от невидимого ветра.

– Они называются бессмертниками, – тихо сказал Снежный принц.

Я задумчиво погладила слегка измятый листок.

– Как они могут расти в подземельях? – с любопытством спросила я, радуясь, что маг перестал играть в молчанку. До этого наши разговоры сводились к тому, не пора ли отдохнуть и не сходить ли за едой.

– В этой пещере умирала Великая Праматерь. Ее слезы, последнее дыхание и боль перемешались. И едва создательницы этого мира не стало, черным пламенем вспыхнули цветы, прекраснее которых нет на всем белом свете, – ответил маг. – Ибо в них тоска по единственному человеку, который был ей дорог, и любовь к миру.

В сердце тревожно кольнуло.

– Они обладают какими-то чудесными свойствами?

Его высочество усмехнулся.

– Да. Они способны вернуть человеку дар, который был утерян. Но мало кто попытается добраться до пещеры. Для этого необходимы смелость, сила воли и бесконечная вера в то, что все возможно. Да и не каждый, даже если найдет, рискнет сорвать бессмертник. Это цветок скорби и утраты. Его коснуться – почувствовать боль самой богини.

В глазах Снежного принца мелькнула печаль. Захотелось к нему потянуться, прижаться, обнять и никуда не отпускать.

– Хватит меня жалеть, Пенелопа! – рявкнул маг, сверкая глазами и разрушая очарование момента.

Я отвернулась, не желая смотреть в синее пламя, сверкающее в его глазах. Покосилась на огонь, затем – на рисунок Сашки. Что-то не давало покоя, заставляя вглядываться в карандашный набросок. Будто бы близка к разгадке, держу в руках золотой ключик, как Буратино из сказки, но не могу понять, от чего он.

Если бы у Сашки сильнее развился дар, он бы оживил это место. Мы бы просто шагнули в рисунок, не пришлось бы даже… Стоп, Пенелопа. У тебя тоже есть талант, пусть иной, но применить его можно. Описать пещеру и создать заклинание. И как я раньше не догадалась! Столько времени зря потрачено! От разочарования захотелось что-нибудь сокрушить, но я достала бумагу с карандашом и сосредоточилась.

Но писалось, как назло, плохо. Назойливо лезли совсем посторонние мысли. Если получится, как выбираться обратно? Сможет ли Ветер к нам переместиться?

Не о том думаю. Для начала – точное описание. Я немного погрызла карандаш, а затем принялась за дело. Описала пещеру, камень со шкатулкой, бессмертники. Вздохнула, выпила воды. Теперь самое сложное – передать эмоции и ощущения: грусть от утраты Великой Праматери, желание спасти Эрика, жалость к проклятому магу.

Последний, кстати, сидел возле костра, всматриваясь в пламя, и никак на происходящее не реагировал. Не верит? Или не хочет мешать? Мне оставалось только гадать.

Поставила точку, вдохнула и создала заклинание. Золотистые аккуратные буковки слабо замерцали. Я поднялась, надела рюкзак, запахнулась в плащ и посмотрела на Снежного принца, который повторял мои действия. Прочитала певучее заклинание. Интересно, чей это язык? Может быть, тот, на котором говорили бессмертные?

На мгновение ослепило, я зажмурилась и вцепилась в Снежного принца. Открыла глаза, оглядываясь и отказываясь верить в произошедшее. Словно отражение в воде, перед нами вспыхнула пещера. Рисунок, превращенный в заклинание, колыхался от невидимого ветра.

Маг ободряюще сжал мою руку, и мы вместе шагнули в неизвестность.

Снежный принц сразу же запустил огоньки, спугнув темноту этого места. Правда, жутким, на мой взгляд, оно быть не перестало. Пещера была небольшой и, как ни странно, чистой. Так бывает в древних усыпальницах. Не хватало лишь самого саркофага с богиней внутри. И как она умерла, если была бессмертной? Почему-то легенда этого факта не объясняла.

Я огляделась. Неподвижные черные бессмертники, камень с заветной искомой шкатулкой, озаренный голубым светом, непонятно откуда взявшимся… Все так, как было в видении, и в то же время мне тревожно. Беги, Пенелопа, пока не поздно! Беги!

Не успела.

Разом вспыхнуло множество разноцветных кристаллов, играя бликами. По пространству скользили радуги всех цветов, переплетаясь лучами, пещера сделалась похожей на сказочную сокровищницу. Да куда там Али-Бабе? Даже бессмертники напоминали драгоценные камни!

Наваждение какое-то! На миг закрыла глаза, и волшебство исчезло. Мне это не нравится. Посмотрела на шкатулку, повернулась к Снежному принцу, удивившись тому, что он хмурится.

– Бери, – тихо сказала я. – Она же твоя.

Ответить он не успел.

– Пенелопа! – послышался голос Сашки.

Я моргнула. Быть такого не может! Показалось? Рванула к камню и охнула. Сашка и Скэн, связанные веревкой, сидели, прислонившись к валуну.

– Вы что здесь делаете? Как сюда попали? Где встретились? Кто вас связал? – Я принялась разрезать веревки, боясь использовать магию и навредить друзьям.

– Долгая история, – прохрипел оборотень.

За спиной послышался мужской хохот. Зловещий такой, жуткий.

– А она действительно забавная. Сестрица была права. Может, оставить в живых и развлечься? – спросил незнакомый голос.

Я резко развернулась и поднялась. В шагах десяти от камня стоял высокий, красивый мужчина, одетый в красный плащ и черно-золотой костюм. Волосы черные, гладкие, словно змеи, отчего я невольно поморщилась. Темные глаза в упор смотрели на меня, словно увидели перед собой нечто забавное. Большой шрам от левого виска до правой щеки. И кто его так разукрасил, интересно?

– Пенелопа, уходи, – неожиданно прохрипел Сашка.

Так я и послушаюсь. Тут, по ходу дела, самое веселье начинается.

– Вы кто? – прямо спросила я, ощущая неясную тревогу.

Мужчина снова захохотал.

– М-да, такую даже убивать жаль.

– Зачем меня убивать? – удивилась я. – Мы же даже не знакомы.

Согласна, последняя фраза была нелепой, и ляпнула я ее скорее от абсурдности ситуации.

Незнакомец тем временем оказался рядом. Пальцами взял мой подбородок, заставляя поднять глаза и встретиться с ним взглядом. И стало страшно. Сильно страшно. Я словно нырнула в бездонный колодец, где меня окутала тьма. Оплела, лишала воли. Я осторожно ущипнула себя. Мужчина как мужчина. Мне все кажется.

– Надо же, умудряется сопротивляться. Интересно, как? – незнакомый брутальный мужик явно надо мной издевался.

Хм-м-м… Похоже, связанные Сашка и Скэн – его рук дело. Только зачем ему мои друзья?

Я откинула чужую ладонь, сделала шаг назад и развернулась к Снежному принцу за объяснениями.

– Это – Дерас, – спокойно сказал маг.

Твою ж прабабушку! Только жестокого бога, забирающего души и получающего от этого вечную красоту и молодость, мне для полного счастья не хватало! Приложением, так сказать, к таланту!

И он что, решил Скэном и Сашкой пожертвовать? Или и мной тоже заинтересовался с гастрономической точки зрения?

– И что вам от меня нужно? – решила уточнить я у этого недовампира.

Дерас снова расхохотался, в пещере с потолка посыпались камни.

– Будто ты не знаешь? – спросил он, прервав смех так же неожиданно, как и начал.

– А должна? – скептически поинтересовалась я.

Почему-то мне никак не удавалось по-настоящему испугаться. Вроде бы понимаешь, что на краю гибели находишься, но ощущение, словно смотришь фильм. Нереальное.

– Я намерен забрать твою жизнь.

– Думаете, соглашусь? – удивилась я.

Древний бог моргнул. Явно поразился моему мышлению и тому, что должен спрашивать разрешения.

– Согласно проклятию Снежного принца, – при последних словах Дерас ухмыльнулся, поглядывая на мага, – все жизни тех, кто просит его о помощи, принадлежат мне.

Что?

– Он не собирается меня убивать, – стараясь остаться спокойной, сказала я. – Долг я прямо сейчас верну. Шкатулка от меня в двух шагах находится.

– Пенелопа, – хриплым голосом позвал Снежный принц.

Я уставилась в яркие синие глаза.

– Ты обещал мне жизнь, – тихо сказала я, отказываясь верить в то, что он собирается меня прикончить.

– И не вправе был этого делать, – прошипел Дерас. – Твоя жизнь теперь моя. Ты заключила самую обычную для такого проклятия сделку. Снежный принц выполняет просьбу – ты умираешь. Сразу или через время, которое дается на то, чтобы вернуть долг. Он-то и отсрочивает смерть.

Так окончательно, летя в пропасть, и разбивается самая последняя надежда, которая жила в глупом сердце…

Обманул…

И осознание этой подлости болью разлилось по венам.

– Смотрю, тебе об этом не было известно, – ехидно улыбнулся Дерас.

– Беги! – крикнул Скэн.

Древний бог усмехнулся.

– Зачем тебе они? – спросила я, показывая рукой на Сашку со Скэном и лихорадочно ища выход.

– Пригодятся, – облизывая губы, сказало божество, хищно смотря черными глазами. – Думаю, как раз хватит энергии, чтобы свести этот проклятый шрам! – поделился он. – Последние души, что забирал Снежный принц, меня совсем не устраивали. Дряхлые старики, маги, у которых угасал талант, да парочка разбойников из Темного Леса.

– В проклятии не говорилось ни слова о том, чью жизнь я должен забирать, если сразу несколько просят, – сухо заметил Снежный принц.

– Это, наверное, ужасно больно, сопротивляться проклятию, которое я на тебя наслал, – издеваясь, прошипел Дерас.

Что? Эта мерзкая тварь наслала на моего мужа проклятие? Убью!

В глазах потемнело. Злость всколыхнулась с новой силой, заставляя на время забыть об обидах.

Успокойся, Пенелопа. Будь благоразумной. Если кто-то и справится с богом, то только Снежный принц. Шкатулку надо отдать магу, тогда договор будет расторгнут. Останусь ли я в живых? Должна. Никак не хочется верить, что Снежный принц не сдержит слово. А если – нет? Что тогда?

Не паниковать. Нельзя.

Он меня предал.

И от этого все разумные доводы рассыпаются в прах. Хочется сжаться в комок, забиться в угол и вдоволь нареветься.

Потерла виски и резко выдохнула.

– Всегда было интересно наблюдать, как в людях бушуют эмоции, особенно когда чувства и долг вступают в противоборство, – задумчиво сказал Дерас.

Что я упускаю в этой странной истории?

Надо действовать. Немедленно. Сейчас.

Потянулась к шкатулке и закричала. Тело окутало темное облако, которое жгло каждую клеточку. Боль лишала рассудка. Я упала, и… все прекратилось.

Не поняла. И что это было?

– Пенелопа! – крикнул Сашка.

– Нет, – с немыслимой злостью зашипел Скэн.

Снежный принц и Дерас молчали.

Я моргнула, потрясла головой, приходя в себя.

– Кто-нибудь объяснит происходящее?

Никакой реакции, только Снежный принц как-то странно отвел глаза. Не поняла.

– Почему я ничего не чувствую? – удивился древний бог. – Что ты сделал?

Я нахмурилась, рассматривая этих двоих, в глазах которых сверкала ярость, решительно поднялась и завизжала. Было от чего. Мое распростертое тело внизу – я вверху. Привидение! Сейчас возьму и в обморок грохнусь. Или эктоплазмой в этих типов запульну, чтоб неповадно было меня убивать. Еще взвыть, наверное, смогу. Или что там привидения делают? Главное, чтобы Снежному принцу в голову не пришло взять меня к себе в качестве прислуги. Замок мне нравится, разносить его по камушку будет жалко.

Дерас тем временем подошел к моему телу, наклонился, нахмурился, провел рукой. Выругался. Оно и ясно. Ему же душу обещали, а тут, судя по всему, такой облом. Ух, как бога понимаю! Привидением я его с ума сведу. Впереди вечность, а мстить можно бесконечно. Разгуляюсь…

И Снежному принцу устрою сказочную жизнь. Лягушки со всех болот Эфры у муженька в постели окажутся, а змеи – вместо завтрака, обеда и ужина. Пусть радуется! Его натуре они соответствуют! Превратится в аиста, ему пойдет. Эти птицы земноводных обожают. Хихикнув при последней мысли, я вздохнула. Если уж умерла, то почему не лечу к волшебному свету? Или к чему там должна лететь душа? Где обещанный мне всеми философами туннель? И, кстати, почему древний бог, ничего кроме омерзения не вызывающий, не получил мою силу? Почему я стала привидением?

Дерас нащупал мою руку, отчего меня передернуло. Посмотрела на Снежного принца, и готова голову на отсечение отдать – маг меня видит и слышит мои мысли. Я зло уставилась на него. Принц слегка повернул головой, легонько кивнул, указывая на шкатулку.

Нахмурилась. Он что, хочет, чтобы я внутрь проникла? Возмущенно скрестила руки на груди и осталась на месте стоять… э… висеть.

Глаза Снежного принца стали пронзительно-синими.

Дерас резко встал, повернулся. Я покосилась на Сашку, лицо которого стало белым, потом на Скэна, который безуспешно пытался распутать веревки, снова ставшие целыми и невредимыми. М-да, похоже, придется нырнуть в эту шкатулку. Все-таки друзей надо спасти. Да и Снежного принца, которого так сильно хочется прикончить, тоже. Великая женская логика! Спасти, чтобы самой прибить.

Может быть, маг намекает, что в шкатулке есть подсказка: как победить бессмертного бога? Боюсь, он не из тех, кто готов умереть от тоски и любви.

Все-таки плохо быть женщиной! Я сейчас, даже будучи привидением, испытывала столько эмоций! Они, как в калейдоскопе, сменяли друг друга, особенно в отношении Снежного принца. То убить хотелось, то пожалеть. Может, это и есть любовь? Тогда не хочу. Или в одном миленьком доме готовьте для меня рубашку. Такими темпами я там точно скоро окажусь.

Вздохнула и постаралась откинуть хаос мыслей и чувств, что в облике привидения только усилились, покосилась на камень с сокровищем, которое так долго искала. Эх, была не была!

Я подлетела к золотистой шкатулке, но внутрь попасть не получилось. Облетела вокруг, сделала еще одну безуспешную попытку. Словно на невидимую стену натыкаюсь! И какой толк от того, что я привидение?

Синяя подвеска, которая немыслимым образом на мне осталась, засияла серебристым светом. Лучики поползли по руке, поднимаясь выше и заставляя от страха цепенеть. Надо же, и браслет Андриана никуда не исчез! Как-то странно я умерла, если честно. Свет коснулся браслета, обе вещицы ослепительно вспыхнули, а затем в шкатулке приоткрылась щель.

Я, не мешкая, туда нырнула, боясь, что мощи артефактов надолго не хватит, и попала в воронку ярко-алого цвета. Меня завертело, подбросило, как щепку, и куда-то понесло. Нет, если это путь за грань, то заберите меня обратно. Ощущения – как у белья, которое в стиральной машинке на большой скорости прокручивают.

А-а-а-а-а!!! Откуда взялся еще один водоворот? И почему он черный? Я туда не хочу! Спасите! Помогите! Или уж, на худой конец, добейте.

В черном омуте появились золотистые искорки, окружили, и меня снова швырнуло вниз.

Откуда столько водоворотов? И где я нахожусь? Больше всего походило на перемещение в другой мир. Но сомневаюсь, что такое возможно. В шкатулке Великой Праматери ворот за грань быть не могло.

Когда водоворот меня выкинул в зыбкое непонятное нечто, я, все на свете проклиная, пошатываясь, встала и оглянулась.

Туман со всех сторон, куда ни посмотри. И такой густой, что невозможно ничего разглядеть. И где я? Куда меня завел талант? В какую сторону идти? Кого искать или что? Шкатулка-то в лучших традициях жанра оказалась порталом в неизвестный мир, судя по всему.

Выберусь ли я отсюда? И если да, то как?

Я снова оглянулась. Раз вокруг туман, и я все равно не знаю куда, а главное, зачем иду, то любое направление сгодится. Все лучше, чем на месте стоять. Дерас в любой момент может очнуться и нырнуть следом.

Хм-м-м… Слева вроде огонек какой-то мелькнул. Или показалось? Золотистый шарик оказался прямо передо мной, а за ним из тумана еще несколько выпрыгнуло, размером от крошечной горошины до футбольного мяча, что меня озадачило. Цвет у них тоже оказался разный. Были желтые шарики, напоминающие маленькие солнышки, и мертвенно-голубые, и белые, сверкающие как иней по утрам на елках.

Сначала они летали вокруг, а затем мгновенно зависли на разном расстоянии и высоте от меня. Я попыталась их обойти, но с места сдвинуться не удалось.

И тут меня озарило. Это же путевые светлячки! Я читала о них в книге, которую давал профессор Хран. Волшебные шарики могут тебя отвести куда угодно, только четко обозначь цель и выбери светлячка, что знает дорогу. Это примерно так же, как с блуждающими огоньками на болоте. Возьмешь не того, пойдешь неверным путем – заведет в топь. А если просто будешь следить за перемещением, не сходя с тропинки, выберешься.

– Слушайте, шарики, – обратилась я, чувствуя себя малость неловко от того, что разговариваю непонятно с чем или кем, – я не знаю, кого из вас выбрать. Мне нужно то, что поможет снять сильное проклятие. Или кто-то, кто способен это сделать.

Огоньки остались неподвижными. Придется самой выбирать и надеяться, что талант не подведет и я найду нужный светлячок. Но едва я об этом подумала, как навстречу выплыл сверкающий белый шарик, размером с яблоко, и неподвижно замер.

– Ой, спасибо, – сказала я, радуясь, что кто-то все уже за меня решил.

Светлячок отплыл в сторону, я за ним потянулась и потрясенно воскликнула. Я стояла посреди огромной долины, усеянной алыми маками. Они занимали вокруг все пространство и терялись за линией горизонта. Жужжали пчелы, пахло медом. Над головой сияло самое обычное солнце, обнимая бездонный голубой небосвод. Честно, я ожидала чего угодно, но не этого.

Огонек поплыл дальше, и мне ничего не оставалось делать, как за ним последовать, удивляясь происходящему. Я перестала себя ощущать бестелесной тенью! Спокойно прикасалась к головкам алых цветов, чувствовала дуновение теплого ветра и жар солнца, вдыхала цветочные ароматы. И что еще странно… впервые за последние полгода я ощутила себя умиротворенной. Может быть, я все-таки попала за грань? Думать об этом почему-то не хотелось.

Сейчас я просто шла, потому что впереди была дорога и белый шарик-проводник, и наслаждалась мгновениями. Дважды за день останавливалась и отдыхала, призывая родник и еду, которую могла сотворить. Да-да, мои заклинания здесь работали! Правда, никакого оружия со мной не было, и призвать его не получилось. Но огненные и водные шары проблем не вызывали.

Маковое поле к вечеру закончилось, уступив место светлому лесу из самых обычных деревьев. По всем признакам этот мир напоминал Эфру, а порою – Землю.

Путевой светлячок замер возле кромки леса. Поняв, что таким образом он дает мне возможность отдохнуть, я натаскала еловых веток, застелила их плащом и уснула.

Проснулась на рассвете, умылась в роднике, позавтракала и дальше последовала за светлячком. Через двое суток лес закончился, а передо мной заискрилось голубизной озеро. В нем была ледяная вода, но настолько прозрачная, что я смогла рассмотреть разноцветную гальку, устилавшую дно водоема.

На противоположном берегу высился красивый каменный дом. К нему-то я и направилась. Вблизи он выглядел величественным и строгим. Словно и не дом вовсе, а храм… Я подошла к крыльцу, увитому диким виноградом, и тут же от яркой вспышки сощурилась.

– Здравствуй, Пенелопа.

Я потерла глаза и уставилась на девушку с золотистыми волосами, заплетенными в две тугие косы, перевитые жемчугом. Пронзительные серые глаза смотрели на меня, изучая. Длинное белое платье без рукавов, скрепленное на плечах золотыми обручами, скользило вдоль тела, делая фигурку незнакомки хрупкой и тонкой.

– Здравствуйте, – осторожно сказала я, наблюдая, как светлячок рассыпается на искры. – Вы знаете мое имя?

Она по-доброму улыбнулась, оправила юбку и кивнула.

– Ты прошла долгий и непростой путь, чтобы загадать желание.

– Вы та, что способна его исполнить? – поразилась я.

– Да, – спокойно сказала девушка.

Вокруг нее посыпались белые искры, но незнакомка на них внимания не обратила. Может, мне кажется?

– Но только одно желание, Пенелопа. Мои силы не столь велики, как раньше.

– А вы кто? – осмелела я. – Маг?

– Маг? – теперь удивилась незнакомка.

– Ну…

– Меня зовут Илориа, хотя в Эфре я известна под другим именем – Великая Праматерь.

С минуту я на нее пялилась, пытаясь совместить в ней образ богини, которую уже себе вообразила, и эту простую девушку, стоящую передо мной. Не получалось.

– Удивлена? – спокойно спросила Илориа, взмахивая рукой и создавая два уютных кресла-качалки на крыльце. – Присаживайся.

– Простите, – растерялась я. – Для меня встреча с вами – неожиданность.

– Особенно если учесть, что ты не сильно верила в мое существование, – усмехнулась она, создавая маленький столик на ажурных ножках, на котором громоздился чайный сервиз.

– А я умерла, да? Со мной что-то Дерас сделал, запустил какую-то черную штуку.

– Все не совсем так, – ответила Илориа, наливая ароматный чай и протягивая мне кружку.

Я сделала глоток, пытаясь прийти в себя. Кому расскажешь, что познакомилась с Великой Праматерью, угощавшей меня чаем, не поверят. В моем представлении богини иными должны быть.

– Твой браслет… – Богиня изящно взяла в руки чашку, повертела ее и поставила обратно. – Ты не можешь умереть, пока жив тот, кто его на тебя надел. Браслет – обручальный.

Я поперхнулась чаем и закашлялась. Илориа вздохнула.

– Вот плут! – восхитилась я, вспоминая дракона Андриана.

Интересно, он хотел, чтобы я стала его возлюбленной? Или просто решил защитить, наперед зная, что умереть у меня не получится? Да и Снежный принц о браслете наверняка знал, мои мысли прочитал, но никак не среагировал. Что-то важное в этой истории, которая становится все запутанней, я явно упускаю.

– Расскажи, что с тобой произошло, – попросила богиня, создавая блюда с разнообразными бутербродами и пирожками. – А потом я постараюсь ответить на твои вопросы.

Я кивнула.

– Сначала поешь, разговор будет долгим, полагаю, – тут же изменила она решение.

Я съела парочку пирожков, выпила чай и принялась рассказывать. Сбивчиво, время от времени перескакивая с одного на другого, но Илориа пила чай и не перебивала, лишь изредка задумчиво или печально смотрела вдаль.

Солнце стало клониться к горизонту, когда я замолчала.

– Как все изменилось, – грустно сказала богиня. – Не знала я, оставляя детей в созданном мире, как быстро они забудут то, чему я учила. Лишь Ларинель по-прежнему полна света.

В голосе Илории сквозила горечь от разочарования. Она вздохнула и посмотрела на меня.

– Спрашивай, Пенелопа. Я вижу, что ты многое хочешь узнать и понять.

– Скажите, как получилось, что Снежный принц оказался проклятым? Это ведь сделал ваш сын? – решила начать я с самого важного.

Богиня снова налила чай, но к нему не притронулась.

– Дело это давнее, Пенелопа, – тихо ответила она. – Как ты знаешь, частица моего света, талант, если тебе так понятнее, может проявиться в любом. Но чем ближе человек или не человек ко мне духовно, чем больше в нем света, тем он талантливее. У Сверкающего Грома, вожака драконов, был великий дар – исцеление. Любую душу он мог удержать на грани, не дать ей уйти.

– Дерасу это не нравилось?

– Да. Он всегда был жаден. Желал вечной красоты и молодости, не думая о последствиях. Со временем оказалось, что только угасающая жизнь, переходящая в небытие, могла дать ему желаемое. Дерас считал, что Сверкающий Гром стоит на пути к этой цели, и захотел забрать его талант.

– Но тогда бы все обернулось против него, – удивилась я.

– Это только на руку Дерасу. Он смог бы не исцелять, а убивать. Мой мир был бы уничтожен.

– Так почему…

– Я его не остановила? – закончила за меня богиня. – Я умерла, Пенелопа, для созданного мной мира. Вернуться на Эфру не смогу, как бы этого ни желала. У бессмертия есть цена, и я ее заплатила. А Дерас… победи он тогда, стал бы всесилен. Призвал бы немыслимое количество теней, обещая им все, что угодно, хотя выполнять не стал бы, естественно. Тени бы забирали таланты, Дерас становился сильнее и беспощаднее.

– Погодите, так Сверкающий Гром же умер, – сказала я, вглядываясь в лицо Великой Праматери. – Значит, талант исцеления…

– Вожак драконов жив, – спокойно и тихо ответила Илориа.

– Что? – воскликнула я, выронив кружку, осколки которой тут же поднялись в воздух и снова превратились в хрупкую вещицу.

– Сверкающего Грома защитил Снежный принц. Он вызвал Дераса на поединок и достаточно сильно ранил. В отместку мой сын мага проклял, обратил его дар силы в талант убивать. Снежный принц практически всесилен. Он способен помочь, исполнить любое желание, но обязан забрать жизнь, как ты знаешь, – вздохнув, пояснила Великая Праматерь. – Такая душа за грань не уходит, а принадлежит моему сыну.

Я потерла виски, стараясь успокоиться. Полученная информация вызвала легкий шок и никак не укладывалась в голове.

– Это проклятие невозможно снять? – спросила я, возвращаясь к самому важному.

– Сначала так и было. Но моя дочь Кара влюбилась в Снежного принца, – устало сказала Илориа.

– А он?

Сердце заколотилось, как бешеное в ожидании ответа.

– Маг был слишком честен и благороден, чтобы лгать. Кара бы сняла чары Дераса, но никогда свою игрушку не отпустила бы. Вместо клетки Снежный принц выбрал проклятие, – ответила богиня, отчего у меня побежали мурашки.

Жуть!

– Есть, правда, одна деталь… Кара была настолько на мага зла, что пообещала: ни одна девушка не сможет к нему прикоснуться. Любую, кто осмелится, будет ждать смерть. Каждая станет бояться Снежного принца. Но заклятие… это такая вещь… Нельзя накладывать чары, не оставляя малейшей надежды на их снятие.

Илориа замолчала, давая возможность осмыслить сказанное.

– Знаешь, кто их может снять?

– Нет.

– Лишь та, что дважды попросит исполнить желаемое, не ведая об этом условии, даст шанс на спасение.

Я заморгала и часто задышала, все еще не веря в услышанное. Богиня поднялась, всматриваясь в золотые и багряные круги на воде – последний поцелуй утонувшего в озере солнца.

– То есть только я смогу снять заклятие? – все же осторожно уточнила я.

– Да.

– И каким образом это сделать?

Илориа повернулась. В глазах у нее застыли слезы.

– Заветное желание, да? Я могу попросить вас снять проклятие?

– Да, – просто ответила Великая Праматерь.

– А Эрик…

– Или его спасти. Я могу выполнить только одно желание, Пенелопа, – прошептала она. – Ты должна выбрать. Я вернусь на рассвете, чтобы услышать твой ответ, – сказала Илориа, растворяясь в белых искрах и оставляя меня одну.

Ненавижу себя! Так, что от плещущейся, обжигающей ярости белеют костяшки пальцев, а сила чуть ли не вырывается роем снежинок. Ненавижу! Пурга-старуха, зачем так мучаешь? Почему не дашь мира моей душе? Неужели не заслужил даже малой толики радости?

Стою и в бессилии смотрю, как Дерас убивает женщину, которую я люблю. И ничего не могу изменить. Проклятье бури! Ледяная бездна! Что же ты наделал, Андриан?

Отчаяние напополам с ужасом растеклось льдом по венам. Стало трудно дышать, в глазах потемнело, а от чувств Пенелопы невозможно мыслить. Не сойти бы с ума. Почти же на грани…

Раньше я думал, что ад – это когда слышу мысли чужого человека и не в состоянии от них избавиться. Затем понял, что место, куда уходят за грань, испытывая муки, иное: в нем тишина и пустота, лишь отголосок эмоций небезразличной тебе женщины. Потом осознал, что гораздо хуже быть рядом с зеленоглазкой и не сметь ее даже коснуться. Нет ничего невыносимее этого. Оказывается, ад может быть и таким. Не обязательно физически умирать, чтобы в нем очутиться. Но я все же ошибся… Никакие ледяные чертоги смерти не сравнятся с болью предательства, которое ощущала Пенелопа.

Тает зелень в ее глазах, обрывается дыхание, останавливается сердце… А ощущение, что это не она умерла, а я. И лишь браслет теперь удерживает мою женщину в этом мире, не позволяя уйти.

Открывай же шкатулку, пока отвлекаю Дераса. Давай же, Пенелопа, действуй! Нырнула и… исчезла. Страх мгновенно опутал меня тонкой паутиной.

Ледяная бездна! А мне казалось, что я уже ничего не боюсь…