Книга: Гаджет. Чужая война
Назад: ГЛАВА 27
Дальше: ГЛАВА 29

ГЛАВА 28

Свидетели показали, что у покойного Степана Корнилова был красный «Форд Фокус». Такие данные имелись и в досье, переданном мне майором Щегловым. Так что теперь на счету Павла Трофимова было не только предательство, работа на врага, убийство наших братьев, но и угон. Надо бы объявить машину в розыск, и тогда мы быстрее сможем найти ренегата. Но Щеглову сейчас не до меня. К тому же это не его территория. Так что придется ждать, когда приедет полиция, проведет следственные мероприятия и в процедурном порядке подаст машину в розыск.
Мы же не могли терять время. Прапорщик опережал нас на несколько часов. Я нашел в досье адрес его квартиры, и мы выехали в город. Гнать пришлось на пределе. Я чувствовал себя как герой сказки, который должен бежать изо всех сил, чтобы оставаться на месте. Мне казалось, что Трофимов смеется над нами. Что бы мы ни делали, как бы ни действовали, он всегда опережал нас на несколько шагов. В хитрости и уме ему не откажешь. Что могло толкнуть такого человека, как Прапорщик, на предательство? Вот самый главный вопрос. Надо не просто выкорчевать заразу под корень, надо понять причину, по которой она заводится. И тогда можно провести профилактику и не допустить ее появления в будущем.
Павел Трофимов жил на Туристской улице в одном из новых высоких домов, которые пузатыми великанами возвышались над проезжей частью. Первый этаж нужного нам дома занимала пиццерия «Дон Карлеоне», пекарня «Три пирожка», пивоварня «Суслов», супермаркет «Перекресток», аптека «Радуга» и частный детский сад «Лебединая стая». Странное название для садика. Очень домашний, уютный район, где, кажется, не может ничего плохого произойти, где нет зла, только лишь любовь и всепоглощающая доброта. Но это очень обманчивая и лживая вывеска. В этом доме, как и в других таких же, сидели внутри термиты зла, которые разъедали его изнутри. И если не контролировать их численность, то скоро весь мир полетит в тартарары. И всегда этот контроль помогал поддерживать баланс сил, только вот с появлением «охваченных» баланс оказался нарушен. Мы пробовали бороться. Мы боролись. Мы пытались восстановить статус-кво, но безбожно опаздывали, бежали вдогонку за поездом, пытаясь заскочить в последний вагон. У меня складывалось такое чувство, и я ничего не мог с собой поделать.
Оно особенно усилилось, когда мы оказались перед пустой квартирой. Никто не отвечал на звонок. Тогда я решился на проникновение. Отмычками вскрыл квартиру, и мы вошли внутрь. Со стороны могло показаться, что хозяин долго возится возле двери из-за заевшего замка. Ничего подозрительного. На взломщиков мы точно не походили.
Детальное обследование квартиры показало, что здесь давно никто не живет. По крайней мере, протухшая и покрывшаяся плесенью селедка в холодильнике указывала именно на это. Кто куда, а Василиса первым делом полезла в холодильник. Не знаю уж, собиралась она подкрепиться на халяву или просто профессиональное любопытство, но вышла она из кухни, побледневшая, со слезами на глазах.
Я включил компьютер, стоявший в гостиной, связался с Роговым и при помощи «Руки» вошел в систему. Дав возможность Максу покопаться внутри, я вышел на балкон. Восьмой этаж. Перед взором расстилалась панорама нового района: дома, детские площадки, десятки припаркованных автомобилей. Ничего странного и подозрительного. Мир как мир. Только вот он уже был не наш, вернее, не до конца наш. Захват мира произошел быстро и незаметно для простых людей, а не простые люди, уверен, все знали и торговались за лучшие места в новом мироустройстве.
Что-то мелькнуло справа. Я резко обернулся. На соседнем балконе стоял человек в черном с коробочкой нейрофона в ухе. Он целился в меня из пистолета. Выстрел. Пуля пробивает застекленный балкон и устремляется ко мне. Я падаю боком в комнату, выхватывая «Макаров». Назад на балкон. Два выстрела с ходу. Балконное окно стеклянным градом осыпалось на мостовую. Надеюсь, там никто не прогуливался в этот момент или хотя бы не было мамаш с колясками. Человека в черном на соседнем балконе не было. То ли он мне примерещился, то ли теперь стоило ждать гостей.
Василиса и Кощей были уже во всеоружии в коридоре. Я активировал нейрофон и перевел его в игровой режим. Обычная современная квартира растаяла, и на ее месте проступило древнеримское жилье. Белые оштукатуренные стены с потрескавшимися фресками, изображавшими непристойные картинки, большая деревянная кровать с одеялами и подушками, кованый столик, на котором стояла пустая ваза для фруктов, и большой резной стол в дальнем углу комнаты. На нем стоял монитор, похожий на каменный домашний оракул.
Входная дверь распахнулась, и в коридор ворвались «куклы». Первую парочку навеки успокоили Кощей и Василиса прицельными выстрелами. Но затем уже было не развернуться. Двое «охваченных» налетели на Кощея и вытеснили его в кухню. Трое загнали Василису в спальню, а ко мне бросились трое «кукол», вооруженных мечами. Я выхватил свой клинок и ретировался в гостиную. Там было больше простора для боя. Эта троица в блестящих доспехах римских легионеров с шлемами, украшенными красными гребнями, была вооружена короткими мечами и кинжалами. И была настроена решительно. Нас здесь явно ждали. Я решил не играть в благородство и открыл огонь на поражение, но легионеры двигались очень быстро. Они словно знали, куда я буду стрелять, и в последнюю секунду уходили с траектории полета пули. Это было нечеловечески страшно, словно я сражался с роботами.
В пистолете кончились патроны, и я откинул его в сторону. Сейчас это была бесполезная игрушка, в дополненной реальности похожая на ручной арбалет. Я атаковал ближайшего легионера. Рубящий удар сверху, который «кукла» с легкостью отклонила. Теперь пощупаем его справа, и снова легионер парировал выпад, одновременно пытаясь дотянуться до меня кинжалом. Тем временем двое других легионеров стали обходить меня с разных сторон, пытаясь взять в кольцо. Этого нельзя было допустить. Сражаться на два фронта — это еще куда ни шло, а вот рубиться против троих противников, крутясь на месте, словно собака, пытающаяся поймать свой хвост, это уже за пределами моих фантазий. Левой рукой я выхватил нож с нагрудного ремня и отправил его в полет в сторону противника. Не дожидаясь результата, я рубанул его по ногам. Легионер отразил мой нож, но не увидел летящего в ноги меча. Я подрубил его, словно молоденькое деревцо. Кровь хлынула на каменный пол: густая, словно томатная паста, черная. Легионер не устоял и упал, но не терял надежды дотянуться до меня. Я рубанул его по руке, держащей меч, и она улетела в сторону стола с оракулом. Не теряя ни секунды, я обернулся и встретил второго легионера, отразил его удар, отразил прилетевший справа выпад третьего легионера и чуть было не поймал кинжал в грудь от второго.
Они плотно насели на меня. Ни секундного просвета. Клинки мелькали серебряными вихрями в воздухе.
Тем временем оставшийся без руки и обезноженный легионер не терял надежду убить меня. Он полз к лежавшему возле стола клинку, подтягивая тело единственной здоровой рукой. А за ним оставался густой кровавый след.
В свое время я очень долго думал, почему среди «охваченных» и повстанцев так популярны мечи, ножи и прочие колюще-рубящие предметы. Откуда такая тяга к давно вышедшему из употребления оружию? Вероятно, все началось тогда, когда огнестрел достать было тяжело, а защищать свое право на свободу как-то надо. Найти же мастеров, которые за хорошие деньги смогут изготовить заказ, не составляло труда. Много их работало для реконструкторов и просто коллекционеров, изготавливая точные реплики древнего оружия. С новыми реалиями рынок сбыта расширился, и теперь они изготавливали настоящие мечи и кинжалы для нужд сопротивленцев. В то время как Кузнецы поставляли клинки для «кукол». К тому же «охваченные» пребывали в блаженной уверенности, что все, что происходит вокруг них, это игра, поэтому в средневековой реальности они сражались на мечах и убивали вполне реальных людей на улицах современного города, не выходя из загруженного в их головы игрового сценария. Да и шуму от мечей куда меньше, чем от автоматического оружия.
Легионеры теснили меня к балкону. Откуда у них только силы берутся? Я уже чувствовал, что выдыхаюсь, и этот фактор тут же сказался на моем здоровье. Я пропустил выпад, и клинок легионера пробил доспех с правого бока. Ничего серьезного, доспех задержал удар. Так что я отделался рассечением, но все равно приятного мало.
Я остановился возле балконной двери. Дальше отступать нельзя. На балконе не развернуться. К тому же я подозревал, что по соседству засел стрелок и легионеры выводили меня на линию огня.
Раненый дополз все-таки до своего меча, с трудом освободил рукоять из мертвой хватки, и теперь полз в мою сторону. Жуткое зрелище. Но с каждым движением он терял все больше крови, так что была велика вероятность, что он не доживет до последнего удара.
Пора было кончать. Слишком долго мы тут разводили благородство в тухлой воде.
Я одним прыжком сократил дистанцию с первым легионером. Он не ожидал этого. Его удар пришелся в пустоту. Он попытался ткнуть меня кинжалом в бок, но я перехватил его руку и ударил рукоятью меча ему в лицо. Брызнула кровь из разбитого рта. Я ударил снова. На пол полетели выбитые зубы. Я крутанул руку, вырывая кинжал, который тут же воткнул ему в живот. Легионер не ожидал такой наглости. Его глаза выпучились от боли. В них застыла обида. Я оттолкнул его от себя и обрушил ему на голову меч.
Последний оставшийся в живых легионер бросился ко мне. Но я встретил его во всеоружии. Отразил один выпад, парировал второй и рубанул снизу вверх, в то время как он занес клинок для нового удара. Легионер от неожиданности ойкнул, захрипел и выронил меч. Я отбросил свой в сторону, схватил его за грудки и выбросил на балкон.
Раздались выстрелы. И тело легионера задергалось, принимая в себя пули. Я дернул колесико настройки, возвращаясь из Древнего Рима в нашу реальность. Комната выглядела как бойня после рабочего дня. Я подхватил с пола пистолет, выщелкнул пустую обойму, вставил полную и бросился на балкон.
Умирающая «кукла» в черном костюме, попавшая на линию огня, шаталась на балконе, цепляясь из последних сил за жизнь. Я вылетел на балкон, толкнул «куклу». Она перевалилась через перила и отправилась в полет к мостовой. На соседнем балконе стоял растерявшийся «охваченный». Он не ожидал моего появления, и я расстрелял его в упор.
Назад: ГЛАВА 27
Дальше: ГЛАВА 29