ГЛАВА 16

Найти общий язык с новыми людьми всегда тяжело. Тем более начать звучать как одна команда. На это обычно уходят недели и месяцы постоянного общения и совместных тренировок. У нас же не было этих месяцев, так что приходилось работать по-живому, импровизировать на ходу.

После ухода Шахматиста я взял собрание в свои руки. Подробно рассказал о своих подозрениях, озвучил подозреваемых и выслушал независимые мнения членов команды. Петр Евгеньевич Корнеев тут же высказался против:

— Этого не может быть. Я знаю их всех. Надежные, проверенные люди. Доводилось с ними работать.

— Все течет, все изменяется. Люди тоже меняются.

— Я работал с Занозой. Он, конечно, еще тот зануда, но человек опытный, да к «охваченным» испытывает какую-то патологическую неприязнь, — сказал Боксер.

— Мы не знаем, по каким причинам появляются «ренегаты». У каждого свои личные мотивы. Хотя зачастую это только деньги. Мне хочется верить, что эти ребята чистые. Проверив все версии, мы найдем истину. Так что сосредоточимся на работе.

— Если кто и предатель, то это точно Прапор, — уверенно заявил Кощей. — Мне он всегда не нравился.

— Наши суждения должны основываться не на личной неприязни. На сегодня расходимся. Завтра мне будут нужны Боксер и Кощей. Встречаемся в восемь…

Я развернул конверт и прочитал адрес.

— На Софийской.

Я назвал дом. Места там глухие. Пустыри, гаражи да ремонтные мастерские. Удачный выбор для закладки. Да и вечером забирать товар удобнее всего. Я выдал бойцам банковские карточки со словами:

— Не тратьте все сразу.

Расходились все по очереди. Я ушел первым на правах командира группы. Теперь назад, на площадь Конституции. Надеюсь, сегодня ночью мне удастся выспаться. До дома я решил добираться на маршрутке. Я выпил-то всего ничего, но рисковать все-таки не стоило. Вдруг остановит патрульный да попросит дыхнуть в трубочку. В моем-то положении лучше предусмотреть все. Завтра утром я заберу машину. Мне без колес завтра совсем никак.

В маршрутке я забился на заднее сиденье, спрятался от посторонних глаз и всю дорогу продремал. Один мудрый человек однажды сказал: «если можешь сидеть, не стой, если моешь лежать, не сиди». В общем, пользуйся любой возможностью, чтобы отдохнуть, потому что дальше тебе такая возможность может и не представиться.

Я сам не заметил, как оказался на нужной остановке. Вышел из маршрутки прямо напротив финского супермаркета и решил зайти в магазин. Время не позднее. Надо купить что-нибудь на ужин. Готовить я не собирался, но взять что-нибудь, что можно засунуть в микроволновку, а потом быстро съесть — это самое то. Черный хлеб, пять окорочков гриль, и два литра темного пива «Мюнхель» — хороший меня ждет ужин.

Я расплатился на кассе и вышел из магазина. Перейдя Ленинский проспект, я собирался углубиться во дворы, но увидел знакомую омерзительную сценку. Возле круглосуточного магазинчика, находящегося на первом этаже жилого дома, трое двадцатилетних сопляков с нейрофонами в ушах окружили пожилого «неохваченного» мужика в подпитии и толкали его из стороны в сторону. Мимо шли люди, погруженные в себя и в виртуальные миры, даруемые нейрофонами, и не замечали происходящего. Им было все равно. У них были другие заботы. Для них «неохваченные» были пустым местом. Если даже у них на глазах будут убивать «неохваченного», они предпочтут крутануть колесико точной настройки и растворить реальный мир в виртуальном бульоне.

Мужичок выглядел растерянным. Он пытался договориться с ними, что-то говорил, протягивал к ним руки, пытался достать бумажник, чтобы выкупить себя. Но один из «неохваченных» ударил ему по рукам, и бумажник улетел на мостовую. В следующую секунду ему в лицо прилетело. Первый удар мужик выдержал. Выдержал и второй. Он пытался ответить, но парни сбили его с ног и стали топтать ногами.

Я не мог пройти мимо. Я должен был вмешаться. Только вот лезть в открытую нельзя. Я рядом со своим домом. Нельзя светить нору. Я притворился пьяным и неслышно подошел к избивающим.

— Мужики, мелочи на пиво не найдется, — чуть заплетающимся языком спросил я.

Тут главное не переборщить. Заподозрят неладное, и начнется настоящая драка.

Парни отвлеклись от мужика и повернулись ко мне.

— Слышь, иди-ка ты отсюда. По праздникам не подаем. А у нас каждый день праздник.

И тут же потеряли ко мне интерес. Первого парня я схватил, крутанул и впечатал лицом в стену. Второго парня крепко приложил в челюсть справа и добавил еще раз. Третий парень увидел во мне цель и попытался атаковать. Но у него не было никаких шансов. Я ударил его ногой в живот, схватил за плечи и насадил на колено. Парень согнулся пополам, и я саданул его коленом в лицо. Парень скрючился на асфальте. Я помог подняться «неохваченному» мужику. Он пытался меня благодарить, что-то бормотал невразумительное, но я не мог его слушать. Надо было уходить.

Я подхватил пакеты с продуктами и скрылся во дворе. Не стоит встречаться с «охваченными» молокососами, когда они очнутся. Угрозы они для меня не представляли, но вот лишний шум мне ни к чему.

Я отпер дверь ключом, запер за собой, поставил пакеты на тумбочку в коридоре и прошел в ванную.

Что за напасть такая эти «охваченные»? Откуда они взялись на нашу голову? Ведь в основной своей массе люди это хорошие. У всех есть родители, бабушки и дедушки. Вряд ли они в полном сознании стали бы избивать мужика. Скорее всего, проходили игровую миссию, и вместо мужика им виделся какой-нибудь подгорный тролль или готский варвар, случайно оказавшийся на римском рынке. Когда нейрофоны только появились, помню, сколько копий было сломано в спорах относительно опасности применения этого устройства. Передачи по телевидению показывали. Независимые исследования якобы проводили. Говорили об опасности слияния реальности и игровой виртуальности, что рано или поздно игроки перестанут различать, в каком мире находятся, и тогда начнутся преступления на игровой почве. Выступали психологи и говорили об опасности использования дополненной реальности. Это может привести к расстройству психики игроков и появлению синдрома вседозволенности. Ведь в виртуальном мире игроку позволено все, и эта модель поведения со временем будет перенесена на реальный мир. А потом самые дерзкие из журналистов как-то резко вдарили по тормозам. Парочку особо наглых приструнили. Одного подстерегли по дороге домой и хорошенько отделали. Второго вообще убили. Следствие утверждало, что преступление было совершено из-за разногласий в гостиничном бизнесе, где убитый имел солидную долю. После этого вся критика в адрес нейрофонов сошла на нет, и «охваченные» стали действовать открыто. Теперь же мы увидели, что все критики были правы и ошибались только в одном, недооценив степень угрозы.

Я принял душ, расположился в гостиной с курицей гриль и пивом и включил телевизор. По ящику показывали криминальные сериалы отечественного розлива. Ничего интересного. Разные лица, а смысл везде один. Я нашел новостной канал и решил послушать, что в городе делается. Под экономическую сводку я чуть было не уснул, но когда пошла криминальная часть, тут же проснулся. Показывали двор по Бухарестской улице, где находилась наша разгромленная конспиративная квартира. Корреспондент, миловидная девушка с гривой длинных светлых волос, рассказывала о том, что «несколько дней назад на одной из частных квартир спального района Санкт-Петербурга произошла бандитская разборка, в ходе которой погибло более десяти человек. Личности погибших следствие не разглашает. Полиция объявила в розыск подозреваемого в совершении заказных убийств. Фоторобот сейчас появится у вас на экране. Если вы что-то знаете о местонахождении этого человека, просьба позвонить на горячую линию». Из телевизора на меня посмотрел компьютером смоделированный мужик, отдаленно чем-то похожий на меня. Вот так поворот событий. Все-таки решили эту историю на меня повесить. Хорошо у нас работают органы. Оперативно.

Я успел сфотографировать портрет на телефон и теперь разглядывал с интересом картинку. Морда, конечно, бандитская, глаза посажены близко к носу, да и нос совсем не похож. Это если разбирать черты лица по отдельности, а вот если все вместе рассмотреть, то узнать можно. Значит, в полях надо вести себя осторожнее, иначе могут и прихватить по подозрению. Вот и прибавилась еще одна головная боль, которую пока я не знал, как вылечить.

Я налил себе кружку пива и выпил. Ничего, подумаем об этом завтра.

Утром меня разбудил настойчивый телефонный звонок. На экране высветился номер майора Щеглова. Так рано я его не ожидал. К тому же мы договорились, что я сам загляну к нему на огонек.

— Доброе утро, Даниил Дмитриевич, не ждал, — протянул я, выползая из-под одеяла.

Бррр, как же в квартире холодно. Осень уже брала свое, а коммунальщики тянули с включением отопления.

— Раньше сядешь, сам понимаешь. Предлагаю встретиться возле метро «Электросила», ресторан «Нуар», часика через два.

Я посмотрел на часы. Теоретически я успею. Мне еще в Купчино за машиной слетать надо. Только вот к чему такая спешка? Явно что-то случилось.

— Я же к вам собирался сам заехать, — уточнил я.

— Все поменялось. Ко мне пока нельзя. Через два часа в «Нуаре». Отбой, — приказал майор и повесил трубку.

Признаться честно, я заинтригован. Щеглов мужик педантичный. Если уж что запланировал, то старался держаться намеченного плана. Если же он что-то начал менять на ходу, значит, приключилась какая-то неприятность. И мне уже заранее это все не нравилось.

В Купчино я поехал на маршрутке. Нашел свою машину и выехал в сторону «Электросилы». В результате был на полчаса раньше намеченного срока. Ресторан «Нуар» располагался на первом этаже нового бизнес-центра «Цитадель», выстроенного на бывшей территории завода «Электросила». Интерьер ресторана был выдержан в стиле тридцатых годов Америки: времена сухого закона, разгула преступности, становление мафии. Повсюду висели в рамках вырезки из газет того времени, понятное дело, на английском языке, но изредка встречались выдержки из советской «Правды», вероятно, чтобы посетители не забывали, в какой стране они находятся.

Я хотел выбрать столик и тут же увидел майора Щеглова, сидящего над тарелкой борща. Вот уж не предполагал, что он приедет раньше. На него это не похоже.

Я подсел к нему, подозвал официанта и попросил такую же тарелку борща и черного чая. Борщ на завтрак — нет ничего лучше.

— Дмитрич, что случилось? И на какую зарплату ты позволяешь себе по ресторанам завтраки вкушать? — решил я его подколоть.

— Рома, ты слишком беспечен и весел для своего горького положения, — ответил он.

Щеглов просто так воздух колыхать не будет. Стало быть, дело и впрямь серьезное.

— Да что произошло-то? Не томи!

— По всем отделениям города молния пришла. Разыскивается особо опасный преступник. Имени никто не называл. А фоторобот, что нам прислали, до боли в глазах кого-то напоминает.

— Да, это произведение искусств я уже по телевизору видел, — сказал я.

— Есть еще кое-что. Утром сегодня приезжали ребята из особого отдела. По твою душу. Работали с личным составом по твоему вопросу. Хорошо, у меня ребята умные. Они и слова им не сказали, что человека с такими приметами часто видят входящим ко мне в кабинет. Но мне уже кое-кто задавал неудобные вопросы. Пока я держу оборону. Но сколько смогу держаться, не знаю. Рома, под тебя сильно копают. И чем это все закончится, я тебе не скажу. Поэтому я попросил тебя встретиться на нейтральной территории. Я своим людям доверяю. Но они люди. За отделением может быть установлено наблюдение.

— Что посоветуешь, Дмитрия? — спросил я.

— Либо затаиться ниже тротуара, пока все не уляжется, либо из города уезжать, — на полном серьезе ответил Щеглов.

— Это не варианты, — отрезал я.

— Тогда молиться богу и не влипать в скользкие ситуации, откуда прямая дорога в наши объятья. Бухарестская — это не наша земля. Но я знаю человека, который там работает. Попробую разрулить ситуацию, если это возможно. Ты хоть знаешь, чьих это рук дело?

Я назвал группу «охваченных», которая участвовала в налете на конспиративную квартиру, а также адрес их базы. Только я сомневался, что это может помочь. После моего визита они, скорее всего, поменяли свое местоположение. К тому же если кто вцепился в меня клещами, то вряд ли выпустит.

— Спасибо тебе, Дмитрия.

— Пока еще не за что. Да, кстати, я выполнил твою просьбу.

Он поднял с пола портфель, расстегнул его и вытащил файл с документами, который протянул мне.

— Здесь все, что я смог накопать на твоих подозреваемых. Думаю, этого будет достаточно для начала разработки.

— А ты говоришь, не за что, — обрадованно схватил я документы.

Читать их в ресторане я не стал. Всему свое время. Вместо этого я принялся за борщ. Вкуснее борща я, кажется, нигде не ел. Надо будет сюда заглянуть еще и попробовать остальные блюда. Местечко очень приятное.

— Мой тебе совет. Сильно на рожон не лезь. У них на тебя ничего нет. Фоторобот — это чушь. Он может подойти ко многим людям. Если ты больше нигде не засветишься, то все может обойтись.

Я пообещал Щеглову навестить его с коньяком, когда все закончится. Больше мы о делах не разговаривали. Первым ушел майор, предварительно погасив свой счет. Я еще посидел немного. Борщ закончился. Чай тоже. Счет удивил своей разумностью. И я вышел из ресторана, прикидывая, куда дальше отправиться.

В машине я вытащил документы из файла и бегло пробежал глазами. Ничего интересного, кроме адресов проживания клиентов и их ближайшего окружения. Вот это уже конкретные следы, по которым можно идти. Шахматист сказал, что Кузнец — задача номер один. Но после нападения «охваченных» всю нашу разработку можно было отправлять в мусорную корзину. Оружейник не идиот, чтобы оставаться на месте. Скорее всего, он свернул свой магазин и перебазировался на новое место. Но я знаю, кто он. А это уже половина дела.

Я отправился домой. Надо было подготовиться к вечерней вылазке за амуницией да просмотреть рабочие файлы, которые нам удалось собрать по оружейнику.