IV, 85–86, 99.

II, 11–12; VI, 40, 84.

II, 121, 2–3; V, 88–89.

VI, 61.

II, 46.

I, 175; VIII, 104.

IV, 183, 184.

IX, 74.

III, 48.

IX, 42, 43.

VII, 139.

Там же, 10.

Там же, 203.

Там же, VII, 184, 186.

I, 32.

VII, 46.

I, 34, 87.

III, 40, 43, 125.

I, 31; VII, 46.

I, 174.

VII, 236.

III, 80.

VIII, 109.

VII, 11, 56.

Там же, 211, 56.

III, 128, 126.

VI, 75, 84; V, 42.

VIII, 114; IX, 64.

VII, 139, 140.

I, 13, 91.

IX, 92, 94.

VII, 133.

III, 64.

IX, 93.

VII, 134.

V, 102. Ср.: II, 78.

VIII, 105.

IX, 5.

IV, 202.

I, 127.

II, 139.

VII, 12, 19.

I, 91; II, 129, 133; IX, 15 сл.

VII, 137.

IX, 79, IV, 205.

I, 91.

IX, 16.

VII, 17.

III, 43, 64–65, 154. Судьба у Геродота то властвует над богами, то отождествляется с божеством.

II, 52.

III, 108.

I, 91.

VII, 141.

IX, 61, 62.

III, 33, 38, 64. Напрасно Штейн старается ослабить значение скептицизма нашего историка относительно болезни Камбиса: и для Геродота Апис – божество. Совершенно верно Штейн отмечает, что Геродот по забывчивости следует двум различным вариантам сказания. Дж. Грот отмечает, что о Миносе Геродот выражается обыкновенно как об исторической личности, в некоторых местах отделяет его от человеческой расы.