Владимир Путин неожиданно признал, что Белоруссия – «такая же сейсмически опасная зона, как и Япония».

Белорусские журналисты, выходившие со встречи, не скрывали своей озабоченности и даже испуга. Они и не подозревали, что Белоруссия – сейсмически опасная зона. Ведь никаких потрясений (в том числе и политических) здесь слишком давно не было.

Журналист из одной датской газеты попросил прокомментировать российского премьера, что он понимает под «крестовым походом на Ливию» (так российский премьер назвал действия западной коалиции в этой стране).

– Датская пресса не интересуется результатами наших переговоров, – пожал плечами господин Путин. – Это странно… Ведь 200 датских компаний работают в России… Обеспечивают рабочие места в том числе и датчанам… Но если вам интересно про Ливию!..

И господин Путин дал максимально расширительное понимание своих слов про крестовый поход.

По сути, в следующие несколько минут он объявил о собственном крестовом походе против тех, кто объявил его Ливии.

Российский премьер предложил посмотреть на политическую карту Африки: «Там кругом монархии… Там что, демократия по датскому образцу?!»

Владимир Путин заявил, что Муамар Каддафи изобрел новую монархию – «как в свое время Наполеон, когда назвал себя императором… Сравнение, может, не совсем корректное, но все же…».

– Да, кривая, косая, ненормальная… – но монархия! – воскликнул господин Путин, которому, судя по всему, на вопрос про крестовый поход и самому было гораздо увлекательнее отвечать, чем на вопрос о результатах переговоров с датским коллегой.

– А в Сомали что творится?… Мы что, везде будем бомбить теперь?! Ну, навели бы там порядок… Первоначально говорили о закрытии неба над Ливией… А по дворцам зачем бить тогда?! Мышей выводят, что ли? Да Каддафи смылся оттуда давно! (И откуда знает? – А. К.)

– А кто дал право без суда казнить человека, – продолжил премьер и, помедлив, с какой-то неохотой добавил: – каким бы он ни был?!

Владимир Путин еще говорил, что «надо двигаться в направлении международного права», но главное было сделано: так о Муамаре Каддафи не говорил никто из самых яростных его поклонников даже в Африке.

Владимир Путин и Дмитрий Медведев появились в зале пансионата «Бор» вместе. По-иному и не могло быть.

Актив «Единой России» не задавал им политических вопросов: видимо, ему и правда все было ясно. Вопросы были все больше житейские: когда, например, США сформируют бюджет на будущий год (а то без этого нет полного спокойствия на душе) и надо ли соглашаться с одним российским ученым, который в «Фейсбуке» предложил передать управление Арктикой международному сообществу.

На первый вопрос подробно ответил господин Медведев, а на второй – коротко господин Путин.

– Придурок! – оживился президент.

Потом Владимир Путин все-таки добавил, что Арктика уже несколько веков – российская территория и такой и останется; предостерег от расслабленности: время подлета к Москве ракеты с американской подлодки в арктических широтах – 16–17 минут; между прочим заметил, что активно восстанавливается российская военная база на Новосибирских островах, оставленная людской заботой 20 лет назад; поразился непатриотичности и неэкономичности ученого, который не понимает, что Северный морской путь – это, может, наш единственный верный путь, что это лучший Северный морской путь в мире по всем, прежде всего материальным причинам…

Да, Арктикой лучше не задевать воображение Владимира Путина, как и когда-то Чечней.

Президент Российского географического общества Сергей Шойгу предложил ввести географию «в качестве предмета обязательной итоговой аттестации».

А если бы Владимир Путин возглавил попечительский совет Академии художеств, ЕГЭ сдавали бы по рисованию.

Заседание Русского географического общества уже закончилось, прекратилась и трансляция в пресс-центр, со всеми попрощался президент РГО, когда Владимир Путин вдруг сказал ему:

– Извини, Сереж. А вот еще хочу вернуться… В чем отчасти и суть нашей работы: ездить, есть и любить (примерно про это, но другими словами, конечно, говорил один из выступавших телеведущих, который по линии РГО побывал, по его признанию, за два года в 300 городах России и решил, похоже, не останавливаться… – А. К.). Особенно последняя составляющая! В любви вообще заключается весь смысл жизни, бытия.

Несколько лет назад, на исходе его второго срока на посту президента, я спросил у Владимира Путина, в чем смысл жизни. Он быстро и уверенно ответил: «В самосовершенствовании». И даже пожал плечами: как будто это непонятно.

Оказалось, было непонятно.

И прежде всего ему самому.

Первой точкой Владимира Путина на карте острова Александры была одна из самых северных точек России – площадка с красивым и недвусмысленным пограничным столбом на горке, с которой, мне уже рассказали, любят кататься, можно сказать, туда-сюда, белые медведи – есть у них и такая забава.

На ветру и при морозе минус 30 градусов на горке и правда понимаешь, что это очень северная точка России. Перед тобой – застывший океан с выдающимися клыками айсбергов, и все это настолько слепит глаза, все это настолько невероятно, настолько этого как-то не может быть, что сразу и веришь: да, все это так и есть.

Владимир Путин появился здесь вместе с Дмитрием Медведевым, Сергеем Шойгу и Сергеем Ивановым, который сейчас работает спецпредставителем президента по взаимодействию с животными и растениями. Впрочем, больше всех них меня поразил вид главы президентского протокола Владислава Китаева. Дело в том, что он был без шапки. Капюшоном он тоже решил не пользоваться. Человек с непокрытой головой в этом месте внушал какой-то священный трепет. Сам я, например, надел не только шапку и шерстяную маску на лицо, но и широкие защитные, примерно горнолыжные, очки, так что был, слава богу, защищен весь с ног до головы так, что ни одной щелочки не осталось, и все равно чувствовал себя совершенно беззащитным перед ледяным величием этой стихии, и тебя на всякий случай пробирающей до самых костей (которых тут, говорят, и так навалено немало)…

Я все ждал, когда они все сфотографируются на фоне пограничного столба, а может, Владимир Путин и один бы снялся, и этого белого безмолвия в недвусмысленном сочетании с ним хватило бы на всю предвыборную президентскую кампанию, да еще и осталось бы на следующую – и попробуй придерись… Но он не стал этого делать и поехал в ледяную пещеру, гигантскую достопримечательность, закрытую, впрочем, для туристов, острова Александры, да и всей Арктики. Ледяной пещере тысячи, а может, миллионы лет, и история в том, что в нее можно зайти и даже погрузиться, и она в самом деле светла и прекрасна и сверкает, и переливается, и сравнить это не с чем.

Мы ехали до пещеры полчаса на нескольких вездеходах. Господин Путин был на первом, сидел впереди рядом с водителем и молча оглядывал эти свои великие владения. Все вместе по снежной, считай что, целине они спустились вниз, подошли к ледяной глыбе и застыли возле нее. Им долго рассказывали про пузырьки в глыбах, по которым можно судить, сколько им, глыбам, лет, и даже откололи кусочек льда, чтобы показать эти пузырьки, и мне казалось, что бьют по живому.

Внезапно Владимир Путин попросил:

– А можно и мне отколоть маленький кусочек?

Он именно попросил, словно совершенно не надеясь в душе, что ему разрешат.

Но ему разрешили. Так в его руках оказался ледоруб. Аналогии поплыли прямо мне в руки.

Он вдарил ледорубом, посыпались ледяные искры… Все это что-то напоминало: то ли сказку «Снежная королева», то ли быль из жизни Льва Троцкого…

Потом они втроем, Владимир Путин, Дмитрий Медведев и Сергей Шойгу, по только что протоптанной министром природных ресурсов Сергеем Донским и Сергеем Ивановым тропе направились в глубь пещеры и скрылись за завесой из снега и льда. И так эта завеса нависла, что мне казалось: вот-вот ведь рухнет…

С ними уже никого не было, только в некотором отдалении виднелся личный фотограф Владимира Путина Алексей Дружинин, у которого сегодня, кстати, был день рождения.

Да, это надо было запечатлеть для вечности, такой же, в какой они сейчас находились.

Их не было минут десять. И о чем-то они ведь говорили. И может быть, о том самом. И то, что именно втроем, было ведь, видимо, не случайно! И где им было еще уединиться? Так, чтобы никто не слышал их, а они слышали бы себя и друг друга, как нигде?! Так, чтобы они сказали друг другу в глаза про этот уже, конечно, несчастный 18-й год…

И чтобы мир помнил, где это произошло!..

Так, испытывая отвращение к себе от овладевших мною и таких чуждых мне конспирологических настроений, ждал я их выхода из ледяной пещеры.

Сначала оттуда не спеша с видом человека, который слишком много знал, появился Дмитрий Медведев. За ним почти сразу и точно с таким же видом – Сергей Шойгу. Владимира Путина не было еще больше полуминуты. Но вот и он. И, возникнув перед нами и не сказав больше никому ни слова, они пошли по этому белому безбрежью к своему вездеходу.

И тогда я спросил у Владимира Путина: сначала о том, видел ли он когда-то что-нибудь подобное.

И он сказал, что нет, никогда ничего подобного. И что он запомнит это.

А потом, когда он уже поднимался в кабину вездехода, я спросил:

– О чем вы говорили там, в ледяной пещере?

Он вернулся на землю. Повернулся ко мне. И сказал он:

– Мы любовались.

Я знаю: молча лежал несколько минут на снегу, раскинув руки.

В середине церемонии вручения премий Русского географического общества на сцену вышел Владимир Путин (являющийся, как известно, главным попечителем этого общества) и тоже вручил одну из премий. А потом произошло следующее. В какой-то момент на сцену вывели двух детей, Тимофея Цоя пяти лет и Мирослава Оскирко девяти лет. Оба являются вундеркиндами. Один знает названия всех стран и их столиц, другой узнает страны по очертаниям.

– Кто, ты страны угадываешь? – поинтересовался Владимир Путин. – Уагадугу – столица какой страны?

– Буркина-Фасо, – пролепетал мальчик, немного смущенный, кажется, таким вниманием к его знаниям, которые его заставляли демонстрировать как фокусника – носовые платки из рукава.

– А как она раньше называлась? – безжалостно настаивал господин Путин, который и сам-то, скорее всего, выяснил это, только готовясь к этому тяжелому разговору.

Мальчик задумался и вымолвил:

– Верхняя чего-то…

– Вольта! – вскричал Владимир Путин. – Йес! Молодец!

Похоже, что мальчика в отличие от Владимира Путина к разговору не готовили.

– Ну а ты чем нас порадуешь? – спросил президент другого мальчика.

– Я знаю все границы, все контуры стран и столицы, – проговорил этот мальчик.

– Где заканчиваются границы России? – прямо спросил у него Владимир Путин.

– Границы России заканчиваются через Берингов пролив с США, – довольно-таки уверенно ответил мальчик.

И тут Владимир Путин не выдержал и перебил его:

– Границы России нигде не заканчиваются!

Мальчик не стал спорить, но остался при своем, кажется, мнении.

А Владимиру Путину теперь жить с его мнением. И главное, всем остальным. Ведь, например, Риге и Вильнюсу, как Киеву и Варшаве, теперь все наконец-то окончательно станет ясно. Надо готовиться, и не так, как раньше. Да, этот режим не остановится ни перед чем.

Ведь значит, поймут они, глава оккупационного режима сам наконец признался во всем, расслабившись на мгновение в задушевном разговоре с маленьким мальчиком Мирославом Оскирко.

А на самом деле он ведь имел в виду, разумеется, что любая граница закольцована, да и все.