Оазис среди пустыни

В Пальмиру мы приехали, когда было уже темно. Дорога в город к отелю проходила мимо входа в основной комплекс древних руин, часть из которых – главная колоннада и знаменитая Триумфальная арка – была специально подсвечена прожекторами, испускающими насыщенно-желтый свет. Выхватывая из черноты ночного неба детали каменных конструкций, этот свет создавал настолько впечатляющую картину, что проехать просто так мимо, конечно же, было невозможно, и мы остановились для небольшой фотосессии.

Увы, этой красоты (см. цветную вкладку) на текущий момент уже нет – 5 октября 2015 года боевики ИГИЛ, захватившие Пальмиру, взорвали Триумфальную арку, невзирая на то, что она являлась не только «визитной карточкой» Пальмиры, но и частью Всемирного наследия (археологический парк Пальмиры включен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО в 1980 году)…

Рис. 81. Современный пальмовый лес – лишь остатки былого буйства зелени

Первое известное название города – Тадмор (или Тадмур) – в переводе с арамейского означает «Город пальм». Именно под этим именем город встречается в письменных источниках, восходящих к XX веку до нашей эры. Более известное ныне название возникло уже в античный период и является просто переводом с арамейского на греческий – Пальмира (тот же «Город пальм»).

И это не удивительно – даже ныне здесь раскинулся большой пальмовый лес (если так можно выразиться), а в античные времена растительности тут явно было значительно больше, и город полностью утопал в зелени пальм. В частности, знаменитые колоннады Пальмиры вряд ли возводились в пустыне – все занимаемое ими и другими античными постройками пространство ранее тоже располагалось в тени деревьев.

И это все буквально в сердце Сирийской пустыни – во все стороны на сотню с лишним километров вокруг только выжженная земля. Конечно же, буйная зелень огромного оазиса не могла не произвести впечатление на жителей античного времени, которые, наверное, поэтому-то и решили сохранить суть названия города.

Обычно утверждается, что жизнь оазису, где расположилась Пальмира, дал местный источник Эфка, который с незапамятных времен считался священным. Однако это не совсем точно. И только этого источника явно не хватило бы на обеспечение влагой многие квадратные километры зелени. Особенность этого места в том, что здесь довольно близко к поверхности подходят грунтовые воды, которые, выходя на поверхность, образуют источники (Эфка – лишь самый крупный и известный среди них). И основная масса растительности питается именно грунтовыми водами, а не потребляет воду непосредственно из источников.

Подобное, кстати, не так уж и редко встречается в пустынях. Так, скажем, даже под песками Сахары относительно неглубоко имеются огромные запасы грунтовых вод. А в Египте, например, довольно далеко к западу от Нила, в глубине Ливийской пустыни (восточная часть Сахары), располагается Файюмский оазис, где грунтовые воды, выходя на поверхность, образуют не только довольно большое озеро (иногда называемое Файюмским морем), но и многочисленные мокрые пятна на песке, которые тут же покрываются зеленью. Жизнь пользуется любой предоставляемой ей возможностью…

Но вернемся в Пальмиру.

Если посмотреть на схему древнего города, то можно заметить, во-первых, что источник Эфка располагается несколько в стороне от основных районов древней застройки. Это подтверждает высказанную мысль о том, что значение источника явно неправомерно преувеличено. А во-вторых, вся планировка древней Пальмиры явно привязана к высохшему руслу реки, которая тут текла в незапамятные времена (ныне это пересохшее русло называется Вади аль-Кубур). Такая привязка не может быть случайным совпадением и указывает на то, что река играла важную роль в жизни города, который возник тут в то время, когда по высохшему руслу еще текла вода – как минимум тогда, когда началось ее пересыхание и речной поток имел сезонный характер, но возможно, и ранее, когда река имела постоянное течение.

Рис. 82. Схема археологического комплекса Пальмиры

И тут показательно, что часть некрополя с погребальными башнями, расположенная как раз в Вади аль-Кубур, датируется периодом I–III веков нашей эры. Ясно, что никто бы не стал строить гробницы в месте, которое хотя бы периодически затапливается водой – особенно в таком городе, где эта живительная влага представляла огромную ценность. Так что к рубежу нашей эры река тут не только полностью пересохла, но и жители Пальмиры уже забыли о том, что тут когда-то текла вода.

Правда, в подобном рассуждении есть один «неудобный» момент. Дело в том, что основные сооружения, руины которых сохранились ныне, датируются преимущественно этим же периодом (плюс-минус какое-то время). Но это вполне объяснимо тем, что создатели этих сооружений могли просто ориентироваться на планировку более старого города, на месте разрушенных построек которого они возводили уже свои…

(Это рассуждение нам понадобится далее, и мы к нему еще вернемся.)

Местный оазис посреди пустыни оказался очень удачно расположенным – на пути древних торговых караванных путей, связывавших регион побережья Средиземного моря с цивилизациями Междуречья. Погонщики верблюдов и торговцы могли здесь передохнуть от палящего зноя и пополнить запасы живительной воды, так необходимые для дальнейшего перехода по пустыне.

Жители оазиса, которые некоторое время промышляли в том числе и грабежом заезжих купцов, довольно быстро сообразили, что гораздо выгоднее не заниматься вроде бы простым, но все-таки рискованным для жизни разбоем, а наоборот – обеспечивать безопасность путешественников, предоставлять им отдых и брать за это вполне официальную плату. Говоря другими словами, перешли от бандитизма к «крышеванию» – вместо грабежей караванов они стали заниматься их охраной. Это привело к значительному увеличению торгового потока через оазис, а следовательно – и к росту доходов местных жителей. Небольшое поселение превратилось в довольно большой город, ставший в некоторый момент столицей самостоятельного государства, посмевшего угрожать (хоть и очень недолго) даже великой Римской империи.

Но об этом – чуть поподробней…

Рис. 83. Символ Бэла/Баала в музее Пальмиры