Глава 24
Всем хочется хорошо провести время... Но время не проведешь!
Есть такая притча – про то, как человеку, волу, собаке и обезьяне Бог дал по 30 лет жизни. Человек расстроился, что мало, запросил еще. Вол расстроился, что много, попросил половину убрать – зачем тридцать лет пахать? Собака расстроилась, попросила половину убрать – типа, зачем тридцать лет собачьей жизни? И обезьяна тоже попросила убрать пятнадцать лет – мол, зачем такой страшной так долго землю топтать? Все годы, которые Бог забрал у животных, получил человек. И что в результате? Человек тридцать лет жил, радовался, познавал, творил... Следующие пятнадцать лет он пахал, как вол, потом пятнадцать лет гавкал, как собака, имущество нажитое охранял, а еще пятнадцать лет, старый и похожий на обезьяну, доживал свой век посмешищем...
К чему это я? А к тому, что всему свое время. И не надо зариться на чужое. Банально, конечно, но факт.
Смешно, когда сорокалетняя дама «зажигает» на дискотеке. Нелепо, когда пятидесятилетняя мадам наряжается в девчачьи тряпки. Дико, когда шестидесятилетняя старуха, растянув морду лица бесчисленными подтяжками, заводит любовника, который годится ей в сыновья. Но самое мерзкое, когда окружающие в один голос твердят: «Какая молодец Марь Иванна! Вечно молодая, прямо девочка! Надо всем брать с нее пример! Айда на лифтинг!»
Да дура эта ваша Марь Иванна! Или, может, несчастная женщина. «Мне сто лет в обед, но выгляжу на семьдесят пять!» Вот это самое «но» и выдает ее с потрохами. Она же постоянно думает о своем теле: здесь обвисло, там сморщилось, сям растолстело. Каждую секунду. Это ж жуть, если вдуматься. И невдомек Марь Иванне, что не с телом ей надо что-то делать, а с головой. Пластику мозгов.
Конечно, мне было жаль Алину Ивановну. Но ведь она сама виновата. Зачем вообще пошла в «Мисс Нефертити»? И главное – из-за чего. Из-за того, что в молодости у нее не было нормальных колготок. У меня, например, в молодости тоже много чего не было. Да и сейчас нет. Что же мне теперь, записаться на, прости Господи, гименопластику?!
– Я, конечно, сама идиотка, – продолжила собеседница. – Выбрала «Мисс Нефертити» только потому, что клиника находится рядом с домом. Сейчас-то я понимаю, что надо было собрать информацию, спросить у знакомых. Но кто ж знал? Я полагала, что если у клиники есть лицензия, значит, это не шарашкина контора.
Я сочувственно кивнула.
– Получается, из-за врачебной ошибки вы потеряли работу.
– Не только работу! – возопила госпожа Югай. – Еще секс! Как я с таким лицом могу заниматься сексом? Ну как?! Мне же только пятьдесят лет!
Я едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. Подумаешь, секс! Мне вот чуть за тридцать, а я уже не помню, с какой стороны надо подходить к мужчине. И ничего, жива еще.
Но вот то, что халатность врачей стоила Алине Ивановне должности главного бухгалтера, – это форменное безобразие.
– И какое решение принял суд? – полюбопытствовала я.
– Да не было никакого суда! – прокричала мне в ухо дама. – Клиника не отдает мою медицинскую карту, вообще никаких документов. Как будто я никогда не переступала порог «Мисс Нефертити»! У меня остались на руках кассовые чеки за операции, но их недостаточно, чтобы подать исковое заявление. Нужны заключения врачей, анализы, результаты – а это все в карте!
Я раскрыла сумку.
– Вот ваша карта, возьмите. Буду рада, если она поможет в борьбе.
Алина Ивановна онемела. Как будто выключили громкоговоритель. Она принялась осторожно переворачивать страницы, словно опасаясь, что оттуда выскочит змея.
– Да вы ангел! – вновь обрела голос госпожа Югай. – А я-то, дура, решила, что вы с ними заодно! Благодетельница вы моя! Спасительница!
Я с ужасом подумала, что она бросится мне в ноги. К счастью, этого не случилось.
– Да что же мы здесь сидим-то, в коридоре! – спохватилась хозяйка. – Проходите в квартиру, я вас чем-нибудь угощу. А хотите малиновой наливочки? Домашней? Я сама делала.
Мы покинули коридор и переместились на кухню, где Алина Ивановна незамедлительно наполнила рюмки. Бутылка с малиновой наливкой уже стояла на столе, и у меня мелькнуло подозрение, что бедняжка пристрастилась заливать горе вином.
– Ну, за мир во всем мире! – произнесла тост Алина Ивановна.
Из-за гуимпленовской улыбки я решила, что это такой юмор, но нет, дама была абсолютно серьезна. Ну за мир так за мир, я не против.
Настойка оказалась вкусной. И как-то незаметно ударила по мозгам. Причем у госпожи Югай не было ни в одном глазу, а я с трудом вспомнила, зачем, собственно, сюда пришла.
– Алина Ивановна, вы знаете Светлану Рзаеву?
– Нет, – решительно помотала она головой. – А кто это?
У меня ухнуло вниз сердце. Неужели все зря?
– Она тоже была клиенткой «Мисс Нефертити». Когда вы делали первую операцию, то могли с ней пересекаться. На вид ей сорок лет, очень полная, вес – сто двадцать килограммов.
Я вытащила фотографию Рзаевой.
– А-а-а! – воскликнула хозяйка. – Помню! Я ее помню! Мы лежали в одной палате!
Люся, ты – гений. Гений чистого разума. Я горжусь тобой.
– Бедная девочка! – вздохнула Алина Ивановна. – На старте жизнь была к ней так несправедлива!
– Это вы о ком? – не поняла я.
– Да о Свете, о ком же еще? Бедная девочка!
Надо же, впервые кто-то жалеет Рзаеву. Все, кто с ней раньше общался, только плюются, услышав ее имя. А вот Алина Ивановна разглядела в ней что-то человеческое. Уму непостижимо.
– На каком старте?
– Это я образно выражаюсь, – снисходительно объяснила Югай. – У Светули было очень тяжелое детство. Как я поняла, ее мать сошла с ума, целыми днями лежала на диване. Девочка была предоставлена сама себе. Ни поесть толком, ни одеться, ни причесаться. Но самое главное – мать не удосужилась обратить внимание, что девочка болеет, что у нее нарушен обмен веществ. А ведь всего-то и нужно было – показать ее эндокринологу, и, возможно, жизнь Светы сложилась бы по-другому!
Толстому ребенку живется нелегко. Одноклассники его унижают, учителя подшучивают. Ребенок замыкается в себе, робеет и как-то автоматически попадает в разряд тупиц. Чтобы этого не произошло, необходима любовь и поддержка родителей, но Свету никто не поддержал. Она скатилась на тройки, с трудом окончила десятилетку и отправилась мыть полы.
А ведь у нее были способности! – с горячностью воскликнула Алина Ивановна. – Она могла стать журналистом, врачом, переводчиком. Мешала жуткая неуверенность в себе. Плюс, конечно, полнейшее отсутствие денег. А без них ни в то время, ни сейчас – никуда.
– А где же Рзаева нашла деньги на пластические операции? Ведь это не одна тысяча долларов!
– Мир не без добрых людей! У Светули появилась подруга, которая в нее поверила, одолжила денег. Она вообще, как я поняла, многому ее научила, стала вроде старшей сестры.
Я навострила уши. Это еще кто такая? Как бы мне ее найти, подругу эту?
– Даже, знаете, такую диету оригинальную Свете подсказала, – продолжила Алина Ивановна. – Надо с утра, натощак, пить стакан кипятка. А потом весь день нельзя воду пить, да и вообще ничего. За счет этого лишняя жидкость из организма уходит, а вместе с ней застарелые шлаки, жир, который годами консервировался. Света попробовала – и точно, похудение идет фантастическими темпами!
Нет, это уже слишком. Если я еще раз от кого-нибудь услышу про стакан кипятка с утра пораньше, то просто закричу. Неужели загадочная подруга – это певица Белла Попова?!
– Значит, подруга одолжила деньги. А как Света их отдавать собиралась, с зарплаты уборщицы, что ли?
Госпожа Югай оскорбилась:
– При чем тут уборщица? Да Светуля больше не вернется к половой тряпке! С новой внешностью у нее началась новая жизнь. Насколько я помню, она рассчитывала получить высшее образование, найти престижную работу, ну и с большой зарплаты отдавать потихоньку долг.
Нет, это полный бред. Никогда хозяйка не будет дружить со своей прислугой. И даже если это вдруг произошло, Попова совсем не похожа на благодетельницу. С какой это радости ей дарить домработнице целое состояние? Ясно же, что Светка еще не скоро вернет долг. Я охотнее поверю в то, что Рзаева эти деньги у нее попросту украла.
Тут я поняла, что мне необходимо обдумать эту мысль в одиночестве. Я скомканно попрощалась с Алиной Ивановной и вышла на улицу.
На часах было десять вечера. Люблю это время: толпа с улиц схлынула, поток машин поредел, воздух заметно посвежел. И почему-то именно в сумраке мне в голову приходят любопытные идеи.
Я шла к метро и рассуждала. Значит, Рзаева обворовала Попову. Ну точно, так оно и было! Я вспомнила, как Белла взъярилась, когда я упомянула про бывшую домработницу. Прямо истерику закатила на пустом месте. Конечно, она не призналась, что причина в Рзаевой, а сделала вид, будто недовольна новой прислугой. Но ведь все было шито белыми нитками, и как я только сразу это не заметила!
Кстати, Рзаева всегда была нечиста на руку. Что она там сперла у Милены Немудряк – одежду и косметику? А у Кристины Самолис – информацию, которая порой дороже денег... Вот и у Поповой она продолжила эту порочную практику. Кстати, ведь Рзаева не обязательно стащила у певицы деньги, это могли быть дорогие украшения, картина – в общем, какая-то компактная вещица.
Странно только, что Белла не заявила о краже в милицию... А может, заявила, только милиция ничего не смогла доказать? Или – чем черт не шутит – Попова боялась привлекать следственные органы, потому что сама еще раньше стибрила эту вещь у кого-то другого? А что, в наше время ни за кого нельзя поручиться...
И здесь, словно подарок небес, материализовалась мысль: да ведь это Попова похитила Свету! Певица хочет вернуть свои деньги, только и всего! Как говорится, ничего личного.
