Глава 10
– Я не самозванка! Я действительно журналистка!
Нелегко оправдываться, лежа перед человеком в одних трусах, пусть даже и французских.
– Настоящая журналистка только что пришла! – брызгала слюной администраторша. – А вы кто такая?
– Дайте мне одеться, я всё объясню.
Дама отвернулась, но даже ее спина излучала негодование. Я наспех оделась и вытащила свое журналистское удостоверение:
– Вот, смотрите, я вас не обманываю, я и правда работаю в газете. Просто вышло недоразумение. Я пришла к вам не по служебным делам, а по личным.
– По каким еще личным? Только коротко, у меня мало времени!
– Ну, если коротко… У Ларисы Тимофеевны, вашего директора, большие неприятности.
Реакция дамы оказалась интересной.
– Подождите минуточку, – сказала она, направляясь к двери, – я сейчас вернусь, только провожу настоящую журналистку на обертывание.
Так поступают люди, которые собираются посмотреть по видео фильм: делают важный звонок, ставят на столик чипсы и колу – чтобы в дальнейшем ничто не отвлекало от интересного зрелища.
Администраторша вскоре вернулась:
– Давайте пройдем в маникюрный кабинет, там мы можем спокойно поговорить.
В маникюрном кабинете она села в кресло мастера, я – на место клиентки, по другую сторону стола.
– Итак, вы сказали – «неприятности»…
Поскольку я собиралась вести доверительную беседу, сначала следовало наладить с собеседницей эмоциональный контакт.
– Простите, вас как зовут?
– Светлана Петровна. Можно просто Светлана.
– А я Люся. Светочка, простите за назойливость, но можно мне кофе? А то с утра голова раскалывается, должно быть, давление понижено…
– Ой, конечно! У нас есть чудесный кофейный аппарат. Я мигом!
Светлана умчалась куда-то и вскоре вернулась с двумя кофейными чашками, одну поставила передо мной.
– Я положила две ложки сахара, пойдет?
– Спасибо! – поблагодарила я, отхлебывая ароматную жидкость.
Сейчас, в спокойной обстановке, у меня появилась возможность разглядеть собеседницу. Есть мнение, что возраст женщины выдает шея, другие считают, что руки. Но по-моему, женщину выдают глаза. Если дама не ждет от жизни ничего хорошего и это отражается у нее в глазах, значит, она уже перешагнула сорокалетний рубеж. Не знаю, может, в других странах женщины полны оптимизма до гробовой доски, но в России это так. Судя по глазам, Светлане было далеко за сорок, хотя выглядела она моложе. Лицо, шея, руки – всё в идеальном состоянии, тридцатипятилетняя бы позавидовала. Должно быть, администраторша регулярно пользовалась всеми косметическими процедурами в «Лорелее». Но вот взгляд… Одним таким взглядом можно остановить насильника в полутемном лифте.
– Так как насчет неприятностей? – опять затянула Светлана.
Ишь как её разобрало!
Я вдохнула в грудь побольше воздуха и понеслась:
– Ситуация простая и банальная. Тысячи семей с ней сталкиваются. У мужа вашей директрисы есть любовница. Она беременна, скоро родится ребенок. Девушка хочет подать в суд на установление отцовства, чтобы каждый месяц стряхивать с господина Архангельского крупную сумму. Но это в будущем, а пока ей требуются деньги на текущие расходы. Роды на носу, а у ребенка нет приданого. Надо купить коляску, кроватку, пеленки, ползунки и прочее, что требуется младенцу.
Моя история не впечатлила Светлану. Она явно ожидала чего-то большего.
– Как зовут эту девушку? – спросила она.
– Карина Елохова.
И опять администраторша ничуть не удивилась.
– Так, значит, она тогда не сделала аборт? А денежки-то взяла…
А вот мое изумление не поддавалось описанию. Могу поклясться, что глаза у меня стали размером с блюдца.
– Какой аборт? Вы что, знаете Карину?
Светлана усмехнулась:
– Лично с ней не знакома, но наслышана. Полгода… нет, вру, больше – месяцев восемь назад она приходила к Лариске. Сказала, что познакомилась с Вадимом на сайте знакомств, он ее очаровал, они стали встречаться. Он говорил, что свободен, недавно развелся. А когда Карина забеременела, выяснилось, что он очень даже женат. В общем, прошла любовь, завяли помидоры…
У меня возникло чувство дежа вю. Да ведь это практически слово в слово история, которую я сама сегодня придумала!
Администраторша между тем продолжала:
– Карина порылась у него в мобильнике, нашла телефон жены и позвонила. Они встретились, и Лариска узнала правду. Карина и снимок УЗИ ей показала, срок беременности – два месяца.
– Как вы думаете, зачем Карина рассказала всё Ларисе Тимофеевне? Хотела отомстить любовнику?
– Возможно, это была месть. Но главная причина – деньги. Она просила деньги на аборт. То ли Вадим отказался давать денег на хорошую клинику, то ли давал, но мало, я точно не знаю. Лариска отвалила ей две тысячи долларов. На эту сумму можно и аборт сделать, и здоровье потом на курорте поправить. Однако судя по тому, что вы рассказали, аборт она так и не сделала…
Новость не укладывалась у меня в голове. Признаюсь, с годами я становлюсь туповата, чтобы осмыслить новую информацию, мне требуется время. Но разговор как-то поддерживать надо. Я решила сменить тему:
– Как вы о своей начальнице запросто говорите – «Лариска»…
– Так ведь она для меня действительно Лариска! – засмеялась дама. – А я для нее Светка! Мы с ней лучшие подруги, с детства не разлей вода. В детском саду куклами делились, в институте кофточки друг другу одалживали. Ну, а закончилось тем, что я ей Вадима уступила.
– В смысле?
– Да в прямом. Это ведь я первая с ним познакомилась.
После развода с мужем Светлана осталась одна с двумя детьми. Несмотря на то что выглядела она как конфетка, очередь из женихов к ней не выстраивалась. Немногочисленные ухажеры, узнав про «хвост» в виде двух школьников-погодков, мгновенно исчезали с горизонта. От безысходности женщина завела анкету на сайте знакомств. Ей стали писать сексуальные извращенцы и мальчики-альфонсы. На этом фоне письмо Вадима Архангельского, сорокалетнего отставного военного из села Компотное Ростовской области, показалось ей поэмой.
Мужчина писал, что развелся, потому что жена изменяла ему с начальником гарнизона. Что устал от одиночества и хочет найти женщину, которая бы его понимала. Что готов взять на себя заботу о любимой и взвалить на свои мужские плечи её проблемы. Что интрижки его не интересуют, нужны только серьезные отношения, проще говоря – брак!
Завязался виртуальный роман. В письмах Вадим был остроумен, трепетен и нежен, Светлана потеряла голову и пригласила его к себе.
– Это я уже потом поняла, что у него цель была – в Москве зацепиться, – усмехнулась администраторша. – Все равно как, хоть женихом, хоть свидетелем Иеговы, но выбраться из провинции. Вот он и искал таких одиноких дурочек, как я, которые бы его обогрели, накормили да в свою квартиру пустили.
В малогабаритной двушке на окраине столицы Вадим отогрелся и стал оглядываться по сторонам. И обнаружил, что у Светы есть подруга Лариса – бизнес-леди без детей, зато на дорогой машине и с четырехкомнатными апартаментами на Арбате. Через два дня мужчина переехал к ней.
– То есть как это переехал? – оторопела я. – А вы что же? Так просто отпустили его?
– Так просто отпустила. К тому времени я уже разглядела, что он за гусь лапчатый. «Ох, и намучается с ним Лариска!» – подумала я тогда. Так оно и вышло.
– И это не помешало вашей дружбе?
– Абсолютно, – спокойно отозвалась дама. – Мужиков вокруг как грязи, а настоящие подруги на дороге не валяются. К тому же мы вместе работаем, я – ее правая рука, без меня «Лорелея» развалится. И я прекрасно понимаю, что в другом салоне ко мне такого хорошего отношения не будет. Лариска мне даже зарплату повысила, когда за Вадика замуж вышла. На дворе кризис, людей пачками увольняют без выходного пособия, а мне оклад прибавили! Вот так-то!
«Интересно, и сколько нынче составляет компенсация за уязвленное самолюбие?» – хотела спросить я, но сдержалась.
– Между прочим, не бог весть какое сокровище этот Вадим. Кобель он! Кобелём родился, кобелём и помрет! Представляю, сколько у него было таких девчонок, как Карина! Эх, жалко мне этих дурочек! Вешает он им лапшу на уши, лишь бы до молоденького тела добраться, а сам ведь никогда не бросит жену.
– Что, так сильно любит? – удивилась я.
– Нет, так сильно боится. Только не жену, а тестя. Знаете, кто у него тесть? Депутат. Причем пожизненный. Раньше он от коммунистов в Думе заседал, а теперь – от демократов. У него связей, как у папы Римского католиков. Вот и Вадика он пристроил на теплое местечко. Раньше-то Архангельский служил простым прапорщиком, а тесть его в таможню пропихнул. Причем не на рядовую должность, а в начальники. Поди плохо? Вадик ему всем обязан. Если он разведется, то соберет свои трусишки в пакетик и поедет в плацкартном вагоне в родную деревню. Это несмотря на то, что купил в столице на свои деньги и машину, и квартиру. Только всё имущество на тещу записано. Вадим ведь чиновник, их налоговая инспекция постоянно проверяет, чтобы искоренить коррупцию, – негласно, конечно. А официальная зарплата у Архангельского крохотная, с нее разве что велосипед можно купить, «Орленок»…
Обожаю лучших подруг! С каким искренним воодушевлением Светлана готова выболтать самые сокровенные подробности жизни Ларисы! Причем оставаясь ее лучшей подругой. Я узнала бы еще много интересного, жаль только, что в этот момент в маникюрный кабинет вошла какая-то дама.
Администраторша осеклась:
– Ой, Ларисочка, а мы тут как раз тебя дожидаемся! Тут такое дело…
Она подскочила к директрисе и принялась что-то нашептывать ей на ухо. У меня было несколько минут, чтобы как следует разглядеть бизнес-леди.
Светлана говорила, что они вместе ходили в детский сад, значит, были ровесницами. Однако время Ларису не пощадило, она выглядела на свой возраст – сорок шесть, сорок семь, – в общем, подбиралась к пятидесяти. Высокая, худая, с тонкими губами и крючковатым носом, она являла собой классический типаж начальницы-самодурши. Такая запросто может своими придирками довести подчиненного до слез, инфаркта или могилы.
Я мысленно представила рядом с ней господина Архангельского – и пожалела мужика. Да, он кобель, но ведь не от хорошей жизни! Никакого душевного тепла не чувствуется в его жене, она холодная и скользкая, как металлическая стремянка под дождем.
Впрочем, справедливости ради надо отметить, что Лариса была очень хорошо одета – дорого и со вкусом. За ее чудесную сумочку из крокодиловой кожи я бы отдала душу – если бы она уже не принадлежала пирожным «Театральное».
Лариса молча выслушала администраторшу, потом сухо обратилась ко мне:
– Кем вы приходитесь Карине?
Под ее пронизывающим взглядом я чувствовала себя неуютно.
– Я… – У меня пропал голос, пришлось откашляться. – Я ее подруга, еще с института. Какое-то время мы не общались, но сейчас, в трудной жизненной ситуации, я ее поддерживаю.
– На каком месяце Карина?
Директриса так и не присела. Она нависала надо мной, словно учитель, который застукал ученика за списыванием на контрольной работе.
– На девятом, скоро рожать. А приданое для малыша, знаете ли, не готово. Вы не представляете, как дорого сейчас стоят детские вещи! Кроватка, пеленальный столик, ползунки…
– Я представляю, – оборвала меня Лариса. – Каковы ее планы?
Заразившись этим отрывистым стилем, я стала отвечать в таком же духе:
– Подать в суд на установление отцовства. Получать от вашего мужа алименты.
– А от меня что требуется? Хочет подавать в суд – пусть подает!
А ведь действительно… Эх, Люся, ну и простофиля ты! Собственно – какова цель твоего визита? Ни одной стоящей идеи не приходило в голову.
– Зачем вы пришли на самом деле? – повторила Лариса.
И тут я вспомнила замечательную поговорку про то, что муж и жена – одна сатана. Господина Архангельского, судя по всему, абсолютно не шокировало то обстоятельство, что я хочу сделать свой маленький бизнес на болезни людей. Его супруга наверняка тоже весьма практичная дама, которая не верит в альтруизм.
– Видите ли, в чем дело, – начала я, – в ваших интересах не допустить признания отцовства. В моих, как ни странно, тоже.
Брови директрисы поползли вверх, а я, приободренная ее заинтересованностью, неслась дальше:
– Честно говоря, Карина еще не решила, будет ли воспитывать этого ребенка. Она прекрасно понимает, что жизнь матери-одиночки в нашей стране не сахар. У нее нет жилья, она снимает комнату, получает копеечную зарплату, а в декрете не увидит и её. Карину никто финансово не поддерживает, и эти алименты, если она их получит, станут единственным источником её существования. Я же потихоньку приучаю её к мысли, что ребенка надо родить и отдать на усыновление в состоятельную семью. У меня на примете есть такая. Семейная пара под сорок, интеллигентные люди, с высшим образованием, дом полная чаша, но детей нет. Если ребенок достанется им, они готовы заплатить мне за посреднические услуги хорошие деньги. Вы меня понимаете?
– Я отлично понимаю ваш шкурный интерес, – ухмыльнулась Лариса, – но опять никак не возьму в толк, ко мне-то вы зачем пришли?
– Затем, что у Карины есть волос. Волос с головы вашего мужа. Она его сохранила и намерена сразу же после рождения ребенка сделать генетическую экспертизу по установлению отцовства. С положительным результатом она пойдет в суд и добьется алиментов. Я готова подменить этот волос. Если результат экспертизы будет отрицательным, обращаться в суд будет не с чем. Разумеется, я подменю волос не бесплатно, я рассчитываю на скромное вознаграждение.
– Так вы пришли вымогать деньги! – воскликнула бизнесвумен с таким облегчением, словно мир, внезапно пошатнувшись, вновь принял устойчивое положение.
Эта фраза возмутила меня до глубины души.
– Я ничего не вымогаю, – надменно ответствовала я. – Я предлагаю сделку, и весьма для вас выгодную. Согласитесь, несколько сотен долларов – не такая уж большая плата за то, чтобы у вашего мужа не появился спиногрыз на стороне, с которым в случае чего придется делиться имуществом.
Нечасто увидишь, как люди в одну секунду меняются. Только что передо мной стояла сдержанная леди, которая вдруг превратилась в базарную хабалку. Лариса некрасиво перекосила рот и завизжала:
– Ага, сделку! Шиш тебе, а не сделка! – Перед моим носом возникла комбинация из трех пальцев. – Ни хрена ты не получишь, вымогательница! Да я же была в субботу у этой шлюхи на свадьбе! И всё собственными глазами видела! Нет у нее никакого ребенка! И не будет!
