Глава 30
Я тоже поехала на Петровку, 38, правда, не в милицейской машине, а на такси. Позвонив с проходной Руслану Супроткину, я потребовала, чтобы мне сейчас же сделали анализ крови. Cito! Срочно!!!
Как ни странно, жених не стал спорить, а молча отвел меня в лабораторию. Улыбчивая медсестра, строя глазки Руслану, взяла у меня кровь из вены. Мы поднялись в кабинет капитана, чтобы дождаться результатов анализа.
До «часа Х» осталось чуть менее трех часов. Супроткин предложил мне чай или кофе, я от всего отказалась. Я сидела на стуле, раскачивалась взад-вперед и размышляла о том, женится ли Руслан на медсестре, если я все-таки умру. А если я все-таки не умру, то следует ли мне устроить скандал по поводу этой глазастой девицы?
К счастью, капитан не умел читать чужие мысли. Размешивая сахар в кофе, он сказал:
– Владу допросили, но она категорически отрицает свою причастность к убийству отчима. Также она не представляет, кто мог накачать тебя и Сильвию ядом.
– Она врет! – воскликнула я. – Это очень хитрая и изворотливая девица, я успела ее изучить! Я уверена, что Влада заходила в детскую и перевела часы! Вот спрашивается, зачем она в такую-то жару надела перчатки, а? Ведь это тоже улика!
Супроткин невозмутимо откусил печенье, прожевал его и отозвался:
– Ну, во-первых, перевод часов – это косвенная улика. А перчатки вообще не обсуждаются. Женщина вольна одеваться как угодно или вообще ходить голой, за это ее не посадят в тюрьму. Только штраф выпишут, за нарушение норм общественной морали, да и то вряд ли. А что касается доказательств, то Влада предъявила чек.
– Какой еще чек? – нахмурилась я.
– Чек из супермаркета, который расположен в торговом центре, где она искала костюм на свадьбу. На чеке стоит время: 12.57. Это значит, что в момент, когда Лисовику делали укол, она находилась в пятнадцати километрах от места убийства.
Я озадаченно примолкла. Что-то предусмотрительность Влады кажется мне подозрительной. Вот я лично никогда не сохраняю чеки, сразу выкидываю в мусорку, а у нее вдруг нашелся, и именно тот, который обеспечивает алиби.
– Значит, чек из супермаркета? А продукты, купленные по этому чеку, она предъявила?
– Продукты уже съели, – ответил капитан, – ведь прошло три дня.
– Чек оплачен по кредитной карте или наличными?
– Наличными. Я понимаю, куда ты клонишь…
– Вот именно! Она могла подобрать чужой чек позже, когда после убийства приехала в торговый центр.
– Теоретически – могла. Но пойми, у нас нет серьезных улик против Влады! Обвинение ей не предъявлено.
– Ладно, а что со Светланой? Ее нашли?
– Нет, – нахмурился Руслан.
Я вскочила со стула и принялась ходить по комнате, заламывать руки и стенать:
– Влада не признается, Светлану не нашли, а что же делать мне? Осталось три часа, потом я умру! Где взять противоядие?!
В этот момент открылась дверь кабинета. Медсестра лично принесла результаты анализов. Мелочь, но настораживает.
Изучив бумагу, Руслан сказал:
– Врачи никаких посторонних примесей в твоей крови не нашли. Хоть завтра в космос! Может быть, ты все-таки…
Он замолчал, но я и так знала продолжение:
– По-твоему, я все придумала, да? Ты считаешь, что я сумасшедшая? У меня паранойя, мания преследования?
Капитан стал с удвоенной силой жевать печенье.
– А у Сильвии тоже мания преследования? – не унималась я. – Ведь наши показания сходятся один в один!
После длительного молчания Руслан со значением произнес:
– Науке известны случаи коллективного помешательства…
Отчаяние охватило меня. Как доказать свою правоту, если тебе никто не верит? Что же делать? Надежда умирает последней, но, похоже, сейчас как раз пришел ее черед.
– Ой! – резко остановилась я.
– Что такое? – удивился Супроткин.
– Кольнуло в правом боку! Ой, еще раз! Кажется, началось! Умираю!
– Это печень, – спокойно отозвался жених. – Ты сегодня много сладкого съела?
Я бросила на него возмущенный взгляд: это же надо быть таким бесчувственным чурбаном! Однако боль отступила. Очевидно, мое время еще не пришло.
В этот момент у меня зазвонил телефон, на экране высветился незнакомый номер.
– Людмила Лютикова? – спросил женский голос.
– Я слушаю.
– Это Алла.
Пока я соображала, что за Алла такая, дама пояснила:
– Секретарь Дмитрия Солодкого из агентства «Прайм домашний персонал», помните?
– Конечно, помню! А в чем дело?
– Вас еще интересует информация о Сергее Кисляке?
Я аж подпрыгнула на месте:
– Конечно! Что за информация?
– Сообщу только при личной встрече, – непреклонным тоном сказала Алла. – Приезжайте в «Прайм» через полчаса.
Я зачарованно слушала короткие гудки в телефоне. Что это было? Почему Сергей всплывает именно сейчас, когда мое отчаяние достигло апогея? Знак судьбы, иначе не назовешь. Я рванула к выходу.
– Ты куда? – спросил Руслан.
Пробормотав нечто невразумительное, я выскочила за дверь. Опыт подсказывает мне, что не надо вмешивать милицию в свои дела. Я – сама по себе, а ее хата с краю.
Через полчаса я влетела в «Прайм». Алла сидела за своим столом и красила ногти голубым лаком. Довольно неожиданное цветовое решение, но лак был точь-в-точь такого же оттенка, как ее глаза. Судя по всему, в офисе она находилась одна.
– Что вы знаете про Кисляка? – кинулась я к ней.
Секретарша отставила баночку в сторону:
– Я много чего знаю, но просто так не скажу. Услуга за услугу!
– Согласна! Если это не что-то противозаконное… – Тут я вспомнила, сколько мне осталось жить: – Впрочем, даже если и противозаконное, я все сделаю. Говорите, только быстрее!
– Не беспокойтесь, все в рамках закона. Я хочу знать, почему вы сказали, будто Дмитрий Михайлович женат?
Блондинка сверлила меня тяжелым взглядом, и я догадалась, что вопрос задан неспроста. Определенно, у нее роман с боссом, девица метила в законные супруги пухлого ловеласа, а я своим враньем спутала ей все карты. Но отступать было некуда.
– Потому что так и есть на самом деле, – уверенно заявила я.
– Но сам Дмитрий Михайлович это отрицает!
Я выразительно подняла брови:
– А вы думаете, будь он женат, сказал бы правду? Сколько вам лет, двадцать четыре? – Выглядела блондинка на все тридцать. – И вы все еще верите мужчинам?
– Но его подчиненные тоже говорят, что в глаза жену не видели! А некоторые люди работают здесь больше пяти лет!
– Подчиненные – народ зависимый. Если они выдадут хозяина, то потеряют работу. Конечно, им выгоднее соврать вам, чем отправиться на биржу труда.
Алла в сомнениях кусала губы.
– У вас есть доказательства? – спросила она.
– Главное доказательство – это то, что он до сих пор на вас не женился, моя дорогая, – ласково отозвалась я.
Конечно, это было жестоко, глаза девушки мгновенно налились слезами. Но я не испытывала к ней сострадания. Если ты готова верить первой попавшейся авантюристке, значит, в твоих отношениях с мужчиной нет искренности, они заранее обречены. Чего плакать по пролитому молоку?
– Мерзавец, подлец, сволочь! Ну я ему устрою! – шептала Алла, вытирая ладонями слезы и размазывая тушь под глазами.
Мне отчего-то захотелось вступиться за толстячка.
– Вообще-то Дмитрий Михайлович заслуживает снисхождения.
– Ничего он не заслуживает! Он негодяй, обманывал меня с самой первой минуты знакомства!
– Есть вещи, о которых тяжело говорить. Как сказать, например, о том, что твоя жена весит двести килограммов?
У секретарши мгновенно высохли слезы.
– Это правда? Целых двести кило???
– Или как признаться в том, что одиннадцать месяцев в году она проводит в сумасшедшем доме?
– Откуда вы знаете???
– Просто я работаю в той самой психиатрической больнице, где Констанция лечится от шизофрении.
– Жену Дмитрия зовут Констанция?
Я кивнула.
– С ней произошла трагедия. Несколько лет назад Констанция была стройной и абсолютно здоровой женщиной, но ее выкрал фидер…
– Кто?
– Фидер – это такой извращенец, который любит толстых женщин и специально их откармливает до чудовищного состояния. Так вот, пять лет назад фидер похитил Констанцию, держал ее в плену и насильно раскармливал. Милиция искала девушку три года, но все без толку. Бедняжку объявили пропавшей без вести. Один только Дмитрий Михайлович не смирился, нанял частного детектива и нашел-таки супругу. Но она была в ужасном состоянии: вес – двести пятьдесят кило, волосы вылезли, сердце еле бьется, ноги покрыты трофическими язвами, диабет… А самое главное – Констанция сошла с ума. А вы бы не сошли, если бы на протяжении трех лет вас откармливал и насиловал извращенец?
Алла, прелестная дурочка, слушала с открытым ртом. А меня несло дальше:
– Любой другой мужчина на месте Солодкого бросил бы ее. Но только не этот благородный человек! Он устроил супругу в больницу, оплачивает отдельную палату и личную медсестру. Ее здоровье медленно, но поправляется, в частности, она сбросила пятьдесят кило. Когда у Констанции случаются редкие минуты просветления, Дмитрий Михайлович забирает ее домой, чтобы она думала, будто все в ее жизни по-прежнему: любящий муж, уютный дом, две кошки…
– Какие еще кошки? – очнулась блондинка. – У Дмитрия же аллергия на кошачью шерсть!
– Да, аллергия, поэтому он держит кошек у соседки и забирает их, когда жена приезжает домой, – нашлась я. – Вот на какие жертвы он идет! А теперь подумайте: лично вы бросили бы мужа, которого постигло такое несчастье?
«Еще как! – читалось в глазах Аллы. – Убежала бы, только пятки сверкали!»
– Конечно нет! – двулично заявила она.
– Вот и Дмитрий Михайлович несет свой крест. И не надо упрекать его во лжи. Возможно, он потому ничего вам не сказал, что берег вас от потрясений.
– Да-да, – словно под гипнозом, повторила Алла, – он берег меня от потрясений…
Я решила воспользоваться ее состоянием и деловито осведомилась:
– Так что насчет Сергея Кисляка?
Девушка вытащила из ящика стола бумажку и протянула мне:
– Вот его новое имя, фамилия и телефон.
«Кислицын Станислав Арсентьевич, 8-915-…» – прочитала я.
– Откуда это у вас?!
Алла опять взяла баночку с лаком и, тщательно накрашивая ногти, принялась рассказывать.
Сегодня Сергей приходил в «Прайм домашний персонал». Он направился прямиком в кабинет директора, однако не пробыл там и десяти минут. Когда водитель пулей вылетел из агентства, разгневанный Солодкий объяснил секретарше, что Кисляк предлагал ему пойти на обман. В силу определенных обстоятельств, Сергею пришлось сменить имя, теперь у него новый паспорт, не отличишь от настоящего. Однако работать он хочет личным водителем, это у него лучше всего получается. Так вот, не мог бы Солодкий сделать ему рекомендации и устроить на работу? Разумеется, Кисляк в долгу не останется. Обычно комиссионные агентству платит работодатель, услуги для соискателей бесплатны, но в данных обстоятельствах Сергей мог бы заплатить два или даже три своих оклада…
Алла бросилась вслед за Сергеем, догнала его уже на улице.
– Кажется, я могу помочь вам с работой, – сказала блондинка.
Они договорились, что если Алла найдет Сергею вакансию, то получит солидные комиссионные. Правда, водитель не догадывался, что никакую работу девица искать не собиралась. Алле нужны были только его координаты. Она помнила, что журналистка Людмила Лютикова выпытывала любую информацию о Кисляке, и наверняка новые сведения ее заинтересуют. А секретаршу, в свою очередь, интересует семейное положение ее босса. Блондинка не сомневалась, что найдет со мной общий язык.
– Надо же, какая вы смекалистая! – искренне восхитилась я.
– Угу, – отозвалась Алла, – я еще маникюр делаю профессионально. Обращайтесь, если что!
Выйдя на улицу, я набрала номер Сергея-Станислава. Представилась, сказала, что его кандидатуру мне порекомендовали в «Прайме».
– Я ищу личного водителя.
– Какая у вас машина? – первым делом спросил мужчина.
– «Тойота», – быстро сказала я.
– Модель?
– Не помню. Знаете, такая высокая, серебристая, с гидроусилителем руля.
Сергею ответ понравился, я прямо-таки через трубку почувствовала, как он меня резко зауважал. Потому что богатые женщины, которые нанимают личных водителей, и должны быть такими: в машинах – ни в зуб ногой!
– Думаю, условия работы лучше обсудить при встрече. Вы сможете подъехать ко мне на Лесную улицу?
Мужчина с готовностью согласился. Я продиктовала ему адрес и помчалась домой. Едва я успела войти в квартиру, как раздался звонок в дверь.
На пороге стоял Сергей Кисляк, я его сразу узнала по описанию («метр с кепкой»!). Сергей и правда оказался невысок, примерно с меня ростом, а во мне сто шестьдесят пять сантиметров, однако тестостероном от него разило за версту, он смахивал на бойцовского петушка.
– Проходите, пожалуйста, – сказала я, закрывая за ним дверь на ключ, – обувь можно оставить здесь.
Водитель снял сандалии и потерял в росте еще пару сантиметров.
Мы прошли в гостиную, Кисляк вел себя корректно, не пялился на обстановку, не плюхнулся в кресло, а скромненько стоял в стороне, – в общем, идеальный домашний работник.
Я подошла к окну, открыла его и демонстративно выкинула ключ на улицу. Потом повернулась к Сергею и сказала:
– А теперь я буду умирать на ваших глазах.
