Глава 19
Дверь мне открыла беременная девушка, наверное, она уже была месяце на шестом. Кофта из мохера туго обтягивала круглый животик, тоненькие ножки в колготках кривыми загогулинами упирались в пол.
– Чего надо? – хмуро поинтересовалась девица.
Лучший способ общаться с хамами – вообще с ними не общаться. К несчастью, многие хамы наделены определенной властью, сидят в поликлиниках, домоуправлениях и налоговых инспекциях, и мы поневоле вынуждены иметь с ними дело. Если вы будете вести себя с ними как с нормальными, воспитанными людьми, они вас просто проигнорируют.
Здесь возможны две эффективные стратегии. Первая – прикинуться смиренной овечкой, всячески заискивать, подсунуть небольшой презент, и тогда хам, возможно, смилостивится и нехотя сделает то, что и так должен выполнить по долгу службы.
Вторая стратегия – более рисковая, однако в случае успеха она может дать потрясающий результат. Нужно переплюнуть хама в высокомерии и снобизме, относиться к нему как к земляному червяку, который лишь по счастливой случайности не попал под ваш сапог. Все хамы по природе своей трусливы, столкнувшись с противником, превосходящим их по силе, они гнутся, словно алюминиевые ложки.
В общении с девицей на сносях я решила избрать второй способ.
– Я из домоуправления, – заявила я, глядя сквозь нее. – У вас задолженность по оплате за квартиру! Будем выселять!
Реакция меня поразила.
– Наконец-то! – обрадовалась девушка. – Да-да, выселять надо обязательно! И как можно скорее!
Я оторопела и не знала, как действовать дальше.
– Квитанции покажите, – выдавила я.
Она распахнула дверь:
– Проходите, сейчас все покажу!
Я зашла в квартиру. У меня сразу сложилось впечатление, что это коммуналка. Именно до такого кошмарного состояния доводят места общего пользования соседи, которые терпеть друг друга не могут.
Девушка вернулась и протянула мне квитанции:
– Вот, пока за пять месяцев. А я читала, что выселяют, если полгода не платишь за квартиру. А вы, значит, раньше начали?
Я внимательно рассмотрела квитанции. Нет, не коммуналка, а муниципальное жилье. В квартире зарегистрированы четыре человека, у одного из них есть льготы по оплате за жилье. Ответственный квартиросъемщик – Кораблев Платон Петрович. И ни одна из пяти квитанций не оплачена.
– Вы хотите, чтобы вас выселили? – спросила я девицу.
Сейчас, в свете тусклой лампочки, было видно, какие у нее широкие скулы и темные, почти черные глаза-щелочки.
– Не меня, а их!
– Кого – их?
– Ну, Тоньку с девчонкой и алкоголичку эту.
– Алкоголичку?
– Софью Аркадьевну.
Я быстро подсчитала: Тонька с девчонкой, плюс алкоголичка, плюс ответственный Платон – получается как раз четыре человека. Тогда какой интерес у этой девицы?
– А кто останется в квартире?
– Я с Платоном.
– Напомните мне ваше имя.
– Я Венера, жена Платона!
– Свидетельство о заключении брака покажите, пожалуйста.
– У нас гражданский брак, – вызывающе заявила она.
Я выразительно уставилась на ее выпирающий живот. Если даже будущий ребенок не помог Венере затащить Платона в ЗАГС, значит, этот брачный союз вряд ли когда-нибудь будет заключен.
Я вновь взяла официальный тон:
– Я так понимаю, что вы в квартире не зарегистрированы?
– Тонька против, и Софья Аркадьевна тоже, – зло пробормотала Венера.
– Да, – важно кивнула я, – регистрация в муниципальной квартире возможна только с согласия всех проживающих в ней совершеннолетних граждан.
– Вот поэтому я и хочу, чтобы их выселили! – топнула кривоватой ножкой Венера. – Они мешают мне жить! Почему я должна терпеть на своей кухне посторонних людей? И в моей ванной они моются! Пусть убираются вон!
Что-то мне это напоминает… Ну, конечно, – сказку «Лиса, заяц и петух»! Помните: «Была у зайца избушка лубяная, а у лисы – ледяная…»? Дамочка не имеет никакого права проживать в этой квартире, однако твердо намерена выгнать законных жильцов на улицу.
В моей душе всколыхнулось нечто, похожее на восхищение. Нет, правда, подобный махровый эгоизм в людях меня всегда завораживал. Может быть, потому что у меня самой обратная проблема: порой я начисто забываю о собственных интересах в угоду интересам окружающих. И окружающие беззастенчиво этим пользуются. Интересно, в какой семье надо вырасти, чтобы напролом переть к собственной цели по чужим головам?
– Вы где родились? – поинтересовалась я.
Венера произнесла какое-то незнакомое географическое название и пояснила:
– Это в Таджикистане.
И она опять перешла в наступление:
– Я приехала к любимому мужчине в другую страну, бросила ради него все, а мне не дают жизни его мать и бывшая жена!
Интересно, что это «все» – нищий кишлак? Или, может, десяток голодных братьев и сестер, дерущихся из-за корки хлеба?
Венера гневно указала на одну из дверей:
– Видите? Тонька замок врезала. Они с девчонкой по вечерам сидят в комнате тихо, как мыши, наверное, нас подслушивают. Спрашивается, и чего ты сидишь? Упустила мужика, так пошла вон! Ребенок у нее, видите ли, учится в соседней школе. Эка важность, можно в другую школу перевести!
– А Софья Аркадьевна что? Тоже прислушивается?
– Эта вообще алкоголичка-домушница. Каждый день напивается у себя в комнате. Ее надо сдать в дурдом. Она же все мозги пропила, не понимает, в чем счастье ее сына!
– А счастье – в вас?
– Конечно, во мне! Кому он еще, старый пердун, нужен!
Нет, это восхитительная история! Определенно, сегодняшний день прожит не зря. Такой редкий образец стервозности я давно уже не встречала. Учись, Люся, как надо пробиваться в жизни, иначе тебя и впредь будут обставлять более наглые конкуренты.
– А кошка у Антонины есть? – задала я главный вопрос.
– Еще чего! – возмутилась Венера. – Никакой кошки я в квартире не потерплю! Если заведут какую-нибудь тварь, я ее просто в окно выкину!
Я почему-то ничуть в этом не сомневалась.
– Ну что же, ситуация мне ясна, – сухо сказала я. – Задолженность по оплате за квартиру за пять месяцев, я отдаю документы на выселение.
Венера радостно захлопала в ладоши. Мне пришла в голову мысль, что помимо наглости человек все-таки должен обладать хоть какими-то мозгами.
– А в эту квартиру мы поселим семью из Абхазии. У них пять человек детей, как раз все разместятся. Замечательно! Где у вас телефон?
Я заметила аппарат на тумбочке и, не спрашивая разрешения, сняла трубку. Набрав семь первых попавшихся цифр, я деловито произнесла:
– Это инспектор Лютикова. Кораблевых я выселяю. Да, платить за квартиру категорически отказываются. На их место селите семью Гогеридзе.
– Какие еще Гогеридзе? – спросили в телефоне.
– Какие еще Гогеридзе?! – вышла из ступора Венера. – Здесь мы с Платоном будем жить!
Я положила трубку.
– Вы, голубушка, здесь вообще не имеете права проживать. А Платона я выселяю вместе с матерью и бывшей женой в общежитие в Капотню. Вам повезло, осталась одна комната с окном, общая площадь 11 метров. Тесновато, конечно, для вас пятерых, еще тяжелее будет, когда родится малыш, но как-нибудь поместитесь. Пакуйте вещи. Завтра придут грузчики и помогут вам переехать.
Я развернулась и направилась к двери.
– Стойте! – завопила дурным голосом Венера. – Я передумала! Не надо выселения!
– Вы не можете ничего передумать, – снисходительно заметила я на ходу, – все решает государство. А государство – это я.
У порога я остановилась:
– Да, и вот еще что. Не пытайтесь завтра сопротивляться выселению. Во-первых, это бесполезно, грузчиков сопровождает наряд милиции. А во-вторых, тогда я поселю вас в комнату без окна, в общежитии есть и такие. Света белого не увидите!
Я стала открывать дверь, но Венера подскочила и вцепилась в мою руку.
– Не уходите! Я все сделаю! Я заплачу за квартиру прямо сейчас!
Я выдернула руку и выразительно посмотрела на часы:
– Документы на выселения я подаю в полдень. Осталось сорок минут.
– Я сбегаю, я успею, – зачастила девица, – сберкасса за углом!
– Дело не только в этом. Есть еще семья Гогеридзе. Они надеются, ждут, я не могу обмануть их ожидания. Люди собрали документы, оплатили пошлину, у них были другие расходы…
Я выразительно посмотрела Венере в глаза.
– Я все поняла! – крикнула девица. – Я мигом!
Она кинулась в комнату и через секунду вернулась с кошельком.
– Вот, – Венера протянула мне крупную купюру.
Я сурово свела брови:
– Это что еще такое?!
– Это взнос на нужды домоуправления, – быстро сориентировалась девица, доставая еще одну такую же бумажку. – На озеленение двора.
Я изобразила тяжкий вздох и цапнула денежки.
– Ну что с вами поделаешь! Пользуетесь моей добротой. Ладно, бегите в сберкассу, платите за квартиру, а я пока побеседую с Антониной Кораблевой. Она здесь?
– Здесь, где же ей еще быть, – прошипела Венера, надевая длинную шубу из каракульчи.
Когда за Венерой захлопнулась дверь, я осторожно постучалась к Тоне:
– Тоня, ты дома?
В коридор вышла заспанная Антонина.
– Ой, Люсь, привет! – слабо улыбнулась она. – Я и забыла, что ты должна прийти! Прилегла и не заметила, как заснула.
Я зашла в маленькую комнату, заставленную старой мебелью. Две софы, письменный стол, трюмо с покосившимся зеркалом, большой платяной шкаф. На свободном пятачке невозможно даже делать гимнастику, обязательно ударишься о какой-нибудь угол.
– Мне приснился странный сон, – сказала Тоня, – про то, что нас выселяют.
– Это не сон. Венера чуть было не подвела вас всех под монастырь.
Я рассказала, как благодаря счастливой случайности удалось предотвратить трагедию.
– Она почему-то приняла меня за работницу домоуправления, вот и разоткровенничалась. Между прочим, так действительно недолго потерять квартиру! Ты о чем вообще думаешь?
Антонина нахмурилась.
– В данный момент я думаю о том, что приготовить дочери на ужин, когда она вернется из спортивной секции.
Я поняла, что Тоня не хочет обсуждать свою жизнь. Ладно, займемся косметикой. Я вытащила три баночки самого дорогого крема.
– Вот, держи, омолаживающий эффект – потрясающий. Щедро мажь лицо и шею каждый вечер, и через месяц не узнаешь себя в зеркале. От мужиков отбоя не будет.
– Так уж и не будет, – Тоня вертела баночки в руках. – А сколько стоит?
– Это бесплатно, за счет фирмы.
Я не стала говорить, что спонсором мероприятия, сама того не ведая, выступила Венера.
– Но вообще-то с девушкой надо что-то решать! – не удержалась я.
– Тебе не кажется, что это не твое дело? – прямо спросила Тоня.
Я обиженно засопела:
– Я просто хочу помочь.
– Это безвыходная ситуация, – примиряющим тоном сказала она, – и помочь никто не в силах. Я уже всю голову сломала, прикидывая разные варианты, но все без толку. Есть надежда, что наш дом пойдет под снос. Но когда это будет – через пять, десять лет?
– А если разменять квартиру?
– Разменять ее невозможно, это хрущевка, с газовой колонкой, комнаты малюсенькие. Единственный выход – чтобы кто-то добровольно уехал. Я лично отсюда не съеду, не сделаю бывшему мужу с любовницей такой подарок. Да и некуда мне съезжать. Софья Аркадьевна, свекровь, тоже держит оборону. Она, правда, пить от такой жизни стала, но, надеюсь, до хронического алкоголизма дело не дойдет. Я считаю, что Платон с девкой должны искать себе жилье. Но они тоже не чешутся.
– Венера чешется, да еще как! Сама видела!
– Ничего у нее не выйдет, – устало повторила Тоня, – остается только ждать.
– Чего ждать-то? У моря погоды?
– Есть такая китайская мудрость: если достаточно долго сидеть на берегу реки, то однажды мимо тебя проплывет труп твоего врага. Вот мы тут все сидим и ждем.
Я медленно спускалась вниз по лестнице. Теперь понятно, почему Антонина первой приходит на работу, а уходит последней. В квартире невыносимая обстановка, я лично не выдержала бы рядом с Венерой и недели. Хотя кто знает, ведь человек обладает удивительным свойством выживать в самых ужасных условиях.
У подъезда я столкнулась с Венерой, она запыхалась, шапка из лисы съехала набок.
– Вот, оплатила, – она помахала квитанциями.
Бесспорно, китайцы – мудрый народ. Вот только пока ты ждешь на берегу реки, твоя жизнь не стоит на месте. И не исключено, что в тот момент, когда ты увидишь наконец радостную картину, сам отправишься к праотцам.
Ну что ж, свои обязанности детектива я выполнила успешно. Уверена, что Антонина Кораблева не имеет никакого отношения к преступлению. Во-первых, у нее нет кошки. А во-вторых, думаю, у нее нашелся бы другой кандидат на отравление. А сейчас мне надо наведаться к другой подозреваемой – верстальщице Наталье.
