Глава 10
В «козлике» нам тоже не дали пообщаться. Я только успела спросить у Веры:
– С кем остались твои дети?
– Соседка присмотрит, – шепнула она, и капитан Супроткин тут же цыкнул:
– Разговаривать запрещено!
Всю дорогу до Петровки мы молча тряслись на жестких сиденьях. От нечего делать я разглядывала Руслана. Все такой же красавчик, но выглядит уставшим. В последний раз мы виделись две недели назад, и мне кажется, что тогда эта вертикальная морщина на лбу была менее глубокой.
В здании нас разделили. Веру увели на допрос, а меня посадили в пустую комнату.
– Ждите, за вами придут, – сказал Супроткин.
Меня раздирало любопытство: что произошло?
Почему Верой заинтересовалось ГУВД? Но сколько я ни ломала голову, ничего путного так и не придумала. Единственная версия: Вера не платит налоги. Вероятно, деятельность по передержке кошек требует какого-то документального оформления, нужно получить статус индивидуального предпринимателя или что-то в этом роде. А Вере, естественно, некогда ходить по инстанциям и собирать бумажки. Ладно, раз уж меня пригласили свидетелем, я выручу ее и скажу, что она занимается этим на альтруистической основе. Тем более что с меня она действительно почему-то не взяла никакой предоплаты.
Через полчаса дверь отворилась и вошел Руслан. По выражению его лица было невозможно определить, доволен он полученной от Веры информацией или нет. Бесцветным голосом Супроткин предложил мне следовать за ним.
Мы поднялись в его кабинет, где я бывала уже не раз. После заполнения необходимых формальностей – ФИО, дата и место рождения – мы наконец перешли к сути дела.
– Скажите, Людмила Анатольевна… – начал капитан.
– Слушай, может, хватит прикидываться? – перебила я. – Здесь никого, кроме нас, нет, так что кончай мне «выкать». А то мне уже кажется, что это я подозреваемая.
– Ладно, – согласился он, – но напоминаю об ответственности за дачу ложных показаний.
Я фыркнула. Уж об этом мог бы меня не предупреждать. Я никогда не вру, я просто говорю не всю правду, – согласитесь, разница существенная.
– Что ты делала у Веры Петровны Субботиной?
– Отдавала кошку на передержку. Но учти, – подчеркнула я, – Вера не берет за свои услуги ни копейки. Она помогает исключительно из любви к животным.
Супроткин хмыкнул и поинтересовался:
– Кстати, зачем ты отдала кошку? Ты что, уезжаешь?
Я рассказала, что ко мне приехала кузина из средней полосы России.
– Диана хочет найти работу в Москве, на это понадобится минимум месяц, а у сестрицы аллергия на кошек. Так что на это время Пайсу пришлось отдать.
Капитан застучал по клавиатуре, записывая мои слова.
– Расскажи о коробке шоколадных конфет с ликером.
– О какой коробке?
– Которую хозяйка якобы предложила тебе.
– Вера не «якобы», она абсолютно точно предложила ее открыть! – возмутилась я.
– А почему же не открыла?
– Не успела. Как раз в тот момент приехала владелица белого «перса». Возникла неловкая ситуация, и, чтобы ее загладить, Вера подарила девушке конфеты.
– Что за неловкая ситуация?
Я рассказала. Супроткин прилежно клацал по клавишам.
– Откуда Субботина взяла эту коробку конфет?
– Ей подарила другая клиентка. Она отдавала на передержку донского сфинкса и осталась довольна. В благодарность подарила конфеты.
– Ты это видела своими глазами, как клиентка дарит коробку?
– Нет, мне Вера рассказала.
– Так и запишем: «мне это известно со слов Субботиной».
Я возмутилась:
– Слушай, да что в конце концов случилось?! Чего ради разгорелся весь этот сыр-бор? Если дело в том, что Вера не имела право заниматься предпринимательской деятельностью, так побойтесь Бога! У женщины трое детей на руках, мал мала меньше, и никакой помощи от государства! А вы, вместо того чтобы трясти зажравшихся олигархов, арестовываете ни в чем не повинных людей. Много ли она заработала передержкой кошек? Да оформит она все необходимые бумаги, оформит, дайте только время!
Капитан смерил меня долгим взглядом и изрек:
– Произошло убийство.
У меня отвисла челюсть.
– Кого убили?
– Джульетту Вадимовну Карпюк.
Мое замешательство усилилось.
– А кто это?
– Та самая девушка, которой Вера Субботина подарила коробку конфет.
Я окончательно перестала что-либо понимать.
– При чем тут конфеты?
– Потому что именно в конфетах находился яд. Джульетта Вадимовна открыла коробку в машине, съела одну конфету и скончалась на месте. Шофер не успел довести ее до больницы.
У меня внутри все похолодело. Вот ужас-то! Конечно, девушка в сиреневом пальто вела себя как базарная хабалка, но все равно такой смерти никому не пожелаешь.
– А что это был за яд?
– Эксперты нашли в его составе мышьяк. Подобными ядами лет пятьдесят назад травили на дачах крыс.
О, господи! Да ведь на месте этой Джульетты Вадимовны могли оказаться мы с Верой! И даже ее дети, если бы она разрешила взять малышам по конфетке! От этой мысли я непроизвольно схватилась за горло.
– Что с тобой? – спросил капитан, вглядываясь в мое лицо.
– Ты понимаешь, что я просто чудом сейчас с тобой разговариваю?! Вчера я могла умереть! Если бы не счастливая случайность!..
Супроткин усмехнулся:
– Очень в этом сомневаюсь. У нас есть основания полагать, что яд изначально предназначался Карпюк.
– Какие еще основания? Да, девушка оскорбляла хозяйку дома, умудрилась даже нахамить мне, постороннему человеку, но убивать ее за это? По-моему, эта версия не выдерживает никакой критики. И потом, – я добавила в голос максимум ехидства, – знаешь, это довольно необычно – держать дома в кухонном шкафчике коробку конфет, начиненную мышьяком, на случай, если вдруг кто-нибудь из гостей окажется несимпатичным.
– Это только паленой водкой можно отравиться «вдруг». А если речь идет о мышьяке, никакого «вдруг» не бывает, – наставительно сказала Руслан. – Следствием установлено, что Джульетта Вадимовна является женой Евгения Карпюка, генерального директора фирмы «Крысиная возня». Тебе это о чем-нибудь говорит?
– Это мне ни о чем не говорит, – раздраженно отозвалась я.
– Раньше Евгений Карпюк работал в подчинении у Сергея Субботина, мужа Веры. Когда Субботин пропал без вести, Карпюк перевел все производственные мощности фирмы на свое имя. Причем сделал так хитро, что по документам ни к чему не подкопаешься. Он открыл собственную фирму по дератизации и забрал себе всех постоянных клиентов. И «No pasaran!» Cубботина приказала долго жить.
– Это у Сергея фирма так называлась? – удивилась я. – В смысле – «Они не пройдут!»?
Я подняла вверх руку со сжатым кулаком.
– Именно так. Натиски крыс, ему, возможно, удавалось отбивать, а вот предателя в собственном коллективе Субботин не разглядел. Карпюк сделал Веру нищей, украл у нее прибыльную фирму. И женщина, по всей видимости, решила отыграться на его супруге.
Я задумчиво разглядывала трещинки на столе. Безусловно, информация о проделках неведомого Карпюка и о том, что Джульетта была его женой, любопытна. Еще в день нашего знакомства, когда Вера рассказывала о своих злоключениях, у меня мелькнула мысль: а что случилось с фирмой? Теперь понятно, почему Субботина с детьми нуждалась в деньгах. Но Вера абсолютно не похожа на убийцу. И на идиотку, кстати, тоже. Зачем доверять все случаю? Если очень хочется кого-то отравить – сделай это наверняка, а не пускай дело на самотек. Иначе цепь случайных событий может привести к противоположному результату.
– Это полная ерунда, – уверенно заявила я. – Во-первых, Вера даже не знала, что этот кот принадлежит Джульетте, ведь животное отдавала на передержку ее домработница! А во-вторых, Джульетта нагрянула внезапно. Вера собиралась угостить меня конфетами, а тут черт принес клиентку! А если бы я оказалась наглей и открыла коробочку, пока они ругаются? Нет, так никакого яда не напасешься.
– Ну домработницу Карпюков мы, конечно, допросим… – протянул Супроткин, однако явственно угадывался конец фразы: «но это мало что изменит».
– Если честно, – осторожно начала я, – версия, которой придерживается следствие, кажется мне неубедительной.
Я ожидала, что капитан рассердится, а он расхохотался.
– Твое дело маленькое! Ты всего лишь свидетель и не уполномочена делать выводы о ходе следствия. На, подпиши свои показания – и можешь идти на все четыре стороны.
Тяжело вздохнув, я принялась читать строчки. Внезапно меня осенило.
– Ой! – вскрикнула я.
Руслан вздрогнул:
– Что там, орфографическая ошибка? Неужели такая страшная?
– Я знаю, кто это сделал! Знаю, кто засунул яд в конфеты!
Капитан оживился, словно кот, нацелившийся на сметану:
– Ты что-то вспомнила? Давай выкладывай!
– Это маньяк! – торжественно произнесла я.
Радость спала с его лица:
– Какой еще маньяк?
– Маньяк на кондитерской фабрике.
– Что за бред! С чего ты взяла?
Капитан смотрел на меня таким взглядом, словно прикидывал, сколько баллов по шкале IQ я сбросила за последние две недели. Судя по всему, у него возникли подозрения, что я опустилась за нижнюю границу нормы. Я решила подойти к объяснению издалека.
– Скажи-ка мне, ты ходишь в московские рестораны?
– С чего это ты вдруг поменяла тему?
– Ну просто ответь: ходишь или нет?
– Если бы средства позволяли, ходил бы каждый день. А чем плохо: не надо мучиться с покупкой продуктов, готовкой, посуду мыть тоже не надо.
– А вот я – будь хоть миллиардершей – ни за что не ходила бы в рестораны в Москве!
– С чем тебя и поздравляю, – ухмыльнулся Руслан. – А при чем тут маньяк на кондитерской фабрике?
– Сейчас объясню. И знаешь, почему я не хочу питаться в ресторанах?
Руслан ждал продолжения, я молчала, и он раздраженно подстегнул:
– Ну и почему?
– Потому что боюсь, что мне плюнут в тарелку!
Я победно смотрела на Супроткина, он непонимающе таращился на меня. Я продолжила:
– Да нет, я абсолютно уверена, что во всех московских ресторанах посетителям плюют в тарелки. Это даже не обсуждается, это факт. Вот представь себе: ты работаешь официантом. Зарплата – грошовая, чаевые – жалкие подачки и работа – мальчик на побегушках. А тут приходят какие-то хари, жрут в три горла и оставляют за ужин столько денег, сколько ты зарабатываешь за месяц. Еще и относятся к тебе как к халдею. Единственное твое желание – вмазать им подносом в свиные рыла. А приходится заискивающе улыбаться и прогибать пониже спинку – иначе чаевые не светят. И что ты сделаешь на месте этого официанта?
Капитан пожал плечами:
– Не знаю, наверное, найду другую работу.
– Ну какую другую работу? Он же ничего не умеет делать, только с подносом бегать. Чтобы хоть как-то себя уважать, официант будет плевать во все блюда. Вот вам, хозяева жизни, получите! Это же элементарно! Поэтому я и не хожу по ресторанам.
Ну вообще-то у меня еще и денег нет, но это уже второй вопрос.
– Я все еще не вижу связи с конфетами, – буркнул Руслан.
– Все аналогично. Что такое работа на кондитерской фабрике? Это соковыжималка! Представь: ты еле живой стоишь у конвейера, тысячи конфет едут мимо тебя по транспортировочной линии, и надо успеть уложить их все в коробки. И постепенно начинает казаться, что твои враги – это те, кто потом эти конфеты будут лопать. У них сладкая жизнь, свидания, любовь-морковь, а ты пашешь, как папа Карло. Ну и возникает желание отомстить.
Руслан внимательно на меня посмотрел и поставил диагноз:
– У тебя паранойя.
– Нет у меня никакой паранойи, просто я хорошо знаю российский менталитет. Мы не любим тех, кто живет лучше нас. Вместо того чтобы сказать себе: «Я тоже когда-нибудь буду жить хорошо», русский человек говорит: «Пусть эта сволочь живет плохо!» – и делает какую-нибудь гадость.
– Например, впрыскивает в конфеты мышьяк, – сказал Руслан тоном, каким в психлечебницах санитары говорят с больными.
– Вот именно! Теперь ты понимаешь?
– Нет, – искренне сказал он. – Я понимаю одно: тебе нравится Вера, и ты придумаешь любую глупость, лишь бы отвести от нее подозрения.
Вообще-то он прав, Вера мне нравится. Но моя версия вовсе не глупость!
Капитан наклонился и доверительно зашептал:
– Я скажу тебе кое-что по секрету, исключительно ради того, чтобы успокоить твое больное воображение. Эксперты установили, что заводская целлофановая упаковка на коробке была вскрыта, аккуратненько так, по шву. Причем обратно ее заклеивали в домашних условиях, вероятно, утюгом.
– И это значит…
– Это значит, что конфеты были начинены ядом уже после того, как коробка вышла с завода.
Наверное, Руслан ожидал, что я, посрамленная, зарыдаю и уйду восвояси. Но я обрадовалась:
– Тогда получается, что это сделал продавец в магазине! Представь: целый день на ногах…
– Да-да, я в курсе, – перебил капитан, – целый день на ногах, зарплата мизерная, а эти толстосумы все время что-то у тебя покупают. Ну как тут не отравить весь мир?
– Твой сарказм абсолютно неуместен. Вы подозреваете невиновного человека, а преступник разгуливает на свободе! Маньяка надо найти и обезвредить! Необходимо срочно предпринять следующие меры. Во-первых, установить личность хозяйки сфинкса, которая подарила Вере конфеты, и узнать, где она купила коробку. Во-вторых, допросить продавцов торговой точки. В-третьих, не помешает установить за ними круглосуточное наблюдение. В-четвертых…
Супроткин не дал мне договорить:
– Достаточно. Ты меня немного развлекла, но на мне еще висят три убийства и два разбойных нападения, так что, – он помахал рукой, – арриведерчи!
Когда я стояла в дверях, он меня окликнул:
– Я знаю, ты считаешь меня туповатым, но самое главное я понял.
– Что?
– Что тебя на пушечный выстрел нельзя подпускать к ресторанам и кондитерским фабрикам.
И мужчина моей мечты гнусно захохотал.
