Не чувствуя собственных рук от холода, Вираг поднял их перед собой, призывая всю свою силу. Величественно сверкая над их головами, застыли тысячи ледяных осколков, собравшихся рухнуть от разрушенного в этой части пустоши щита. Небритое лицо мага побледнело и покрылось испариной, несмотря на мороз. Ладони уже дрожали, но мужчина не сводил взгляда от зависшей смертельной ловушки, которую едва удерживал остатками силы. Там, на мёрзлой земле, ровно под рухнувшим щитом, находился сам Миклос старший, не пожелавший уйти, как и его воины.

– Проклятье… – пробормотал Вираг, вновь чувствуя, как от истощения кровь пошла носом.

Вверху раздался оглушительный звон, возвещая о том, что сила покинула стихийника. Конечно, он должен был бежать прочь от ледяных снарядов, но почему предательские ноги понесли его вперёд, под смертельный град?

Вираг успел упасть на землю, укрывая собою раненого Левена, мысленно уже прощаясь со всеми товарищами. Звон над его головой усилился, заставляя замереть всем телом, но он всё ещё был жив, не понимая почему. Мужчина рискнул поднять голову и глянуть вокруг себя. Он с изумлением глядел на груды льда, лежащего вокруг них, словно неизвестная сила оградила их невидимым щитом.

– Спасибо, мой друг… – одними губами прошептал правитель лескатов, и едва повёл слабой рукой, сумев отвести смертельную опасность в сторону.

– Кажется, вы успели рассчитаться до того, как я потребовал благодарности… – пробормотал Вираг, приподнимаясь и обтирая лицо рукавом.

Его взгляд скользнул по линии светлеющего горизонта и только тогда стихийник понял, что больше не слышны были взрывы, и дрожь в земле не ощущалась. Это не могло быть правдой. Точнее он, как и те, кто сражался в пустоши, мечтал о победе. Но неужели удалось? Но то, что маг принял за поднимающееся солнце, таковым не являлось. Шатко, мужчина поднялся во весь рост, вглядываясь в пылающий горизонт.

– Раудмор пал. Но что сразило сестёр?..

Войска Идгарда, пользуясь исчезновением макои, продолжили наступление на ослабевших Келемен, обещая сокрушить и клан предателей, возвещая об окончательной победе над Вахайром.

Едва различая округу из-за полыхавшего огня, Трой в который раз отводил его ледяной завесой, упрямо идя вперёд. Рубашка, ранее белая, теперь превратилась в лохмотья, жалкой тряпкой укрывая перепачканное пеплом и гарью тело. Дышать было нестерпимо, каждый шаг давался с таким трудом, будто он шёл по вязкой трясине. Изображение перед глазами плавало, не давая толком различить землю и небо в горящей пелене. Пламя окружило его, поднимаясь всё выше, словно смеялось и проверяло, хватит ли сил и отваги, чтобы сделать следующий шаг.

Лескат отбросил ненужный теперь меч, и вновь повёл слабеющей рукой, вызывая в ней еле заметное свечение. Шипя, изгибаясь, огонь отступал, позволяя пройти вперёд, к крыльцу Раудмора. Но стоило взяться за край разрушенной стены, как юноша пошатнулся, понимая, что силы были на исходе. Пламя вновь сомкнулось, желая остановить каждого, кто вторгался в поверженный замок.

– Свети для меня… – неслышно проговорил Трой, ступая в залитый огнём коридор замка, – свети ярким солнцем, и я буду идти за тобой… только свети для меня…

Ему казалось, что он шёл вечность, словно сквозь раскалённые земли Баэль-Маргада. В какой-то момент, когда силы окончательно ставили его, Трой почувствовал, будто кто-то потянул его за руку, увлекая за собой. Наверняка он бредил, ибо не видел ничего вокруг, ослеплённый пламенем. Но как мог сомневаться в том, что должен был сдержать свою клятву? Ещё шаг, только один, стены рушились, отрезая пути отступления, но он всё шёл, ведомый неизвестной силой, пока пальцы не коснулись преграды.

Она… мягкие пряди волос, обжигая скользнули по ладони, заставляя сердце безумно колотиться в груди. Трой со всех сил зажмурился, а затем открыл глаза, веля себе увидеть то, что было смыслом его жизни.

– Варвара… – слабые руки скользнули по её ладоням, пытаясь разжать их и выпустить рукоять меча, – Варвара…

Она стояла золотой статуей, недвижимая, словно продолжение бушевавшего огня. Понимая, что сил не хватит, Трой просто обнял невесту, всем сердцем желая укрыть от пламени, хоть и понимал, что она была частью его.

– Раз привела меня сюда, как отступи, – едва слышно проговорил он, обращаясь к той, кто умерла давным-давно, – она единственная, кто верил в тебя. Так отступи, Игрэйн. Прошу. А если воспротивишься, клянусь, что никогда не знать тебе покоя, как и мне. Вечно будешь проклята, Великая Иша Игрэйн!

Глаза Троя наливались цветом, сверкая чистыми аквамаринами. Он вздрогнул всем телом, чувствуя, как от прилива ярости наполнялся силой. Юноша вновь опустил ладони на рукоять меча, который продолжала держать невеста и поверх её ладоней сжал его.

– Я не отступлю…

Раскалённый металл дымился, темнел под его пальцами, остывал, в конце концов, идя трещинами, пока не осыпался сотнями сверкающих осколков к их ногам. Неожиданный порыв ветра ворвался в разбитые окна последнего уцелевшего зала Раудмора, смешиваясь с ледяным колким снегом, гася безумное пламя вокруг разрушенного алтаря.

Силуэт Троя озарился холодным светом, вынуждая разломанные стены укрываться морозными узорами, а горький пепел оседать, скрываясь под чистейшим снегом. Прочь, всё дальше и дальше изгоняя огненную стихию, унимая дрожь в обломках обители Вахайра, пока звенящая тишина не окутала их.

– Благодарю… – тихо проговорил Трой, в последний раз обращаясь к павшей королеве.

С губ Варвары сорвалось чёрное облачко дыма, и она без сил упала, подхваченная Троем. Он бережно удерживал свою невесту и спустился со ступеней алтаря, направляясь к разлому в стене. Покрытые пеплом ботинки оставляли чёрные следы на укрытом снегом полу, которые тут же скрывались под ним, благодаря продолжавшемуся снегопаду.

Трой осторожно прошёл через разлом и спрыгнул вниз, на землю, оказываясь перед разрушенным замком. Не останавливаясь, молодой человек шёл вперёд, туда, где над заснеженной пустошью поднималось солнце, возвещая о долгожданной победе. В этот час над Вахайром было настолько тихо, что Трою казалось, будто он слышал стук собственного сердца. Руки его дрожали, в этот раз лишь от избытка чувств. Он держал своё сокровище, пусть и перепачканное пеплом и гарью до такой степени, что нежная кожа казалась чёрной.

Медные пряди волос касались укрытой снегом земли, так ярко контрастируя с нею. Замечая впереди летящего дракона, Трой просто опустился на землю с Варей, ожидая, пока будущий родственник достигнет их. Золотые крылья Кайонаодха сверкнули в небе, когда зверь сделал круг над поверженным замком.

– Возвращайся, Варвара, – Трой с нежностью провёл тыльной стороной ладони по её перепачканной щеке, – можно справиться с Игрэйн, но нет силы, способной усмирить гнев твоего братца. Здесь уж мне не выстоять…

Молодой человек прислонился спиной к одному из небольших камней, и удобнее устроил на своих коленях девушку. Девин обратился ещё над землёй, не имея терпения оказаться рядом с ними. Он устоял на ногах, приземляясь совсем рядом, не желая волновать сестру и Троя своим звериным обликом. Молодой человек перевёл дыхание и подбежал к ним, становясь на колени, чтобы оказаться рядом с сестрой.

– Варвара, – с теплотой и нежностью позвал Девин, осторожно касаясь волос девушки, – дорогая моя сестра…

Дракон поджал губы и поднял золотой взгляд на Троя. Он уже приготовился в ярости высказать всё, что думал о своеволии парочки, и щедро раздаваемых обоими обещаний, но лескат смотрел на него бледной тенью, готовый смиренно принять свою участь. Боги, он был едва жив, а ожоги вскоре дадут о себе знать. Они должны попасть к лекарю, должны возвратиться домой.

– Я отнесу Варвару к франгарам, – пояснил Девин, поднимаясь во весь рост, – а затем вернусь за тобой. Ты не удержишься на моей спине, слишком слабы руки, а мои лапы могут нанести серьёзный вред твоим ранам, если возьму вас обоих сразу.

– Лети, Кайонаодх, – глухо отозвался Трой, теперь и в самом деле ощущая великую усталость и боль от полученных ожогов.

– Я буду спешить. Совсем немного – подожди, – дракон бережно коснулся плеча товарища, – умереть от ран я тебе не дам, терпеливо дождусь выздоровления, а уж потом будешь держать ответ за то, что моя дорогая сестра оказалась в Вахайре.

– Непременно, – кивнул тяжёлой головой Трой.

Его волосы утратили свой белоснежный цвет, становясь серыми, и сейчас лескат казался седым. Девин бережно принял с его рук сестру. Пальцы Троя скользнули по её волосам, когда громадный зверь взмыл в небо, устремляясь к уцелевшим кораблям. Молодой человек наблюдал за тем, как силуэт дракона становился всё менее заметным, затем превращаясь в чёрную точку, и исчез.

Ему придётся ответить, несомненно, соглашался со своими мыслями Трой, глядя на печально безмятежную пустошь, сейчас сверкавшую чистейшим снегом, словно родные земли Ильхада. Он будет молить прощения у своей невесты, и готов понести любое наказание за то, что не уберёг её. Пока придумывал для себя подходящую «казнь», не заметил, как задремал, окончательно лишаясь сил.

Он не мог видеть, как мягко и бесшумно ступая, к нему приблизился огромный серебристый зверь. Энр отряхнул шерсть от снега и опустился на землю рядом с Троем, подставляя спину как раз в тот момент, когда голова юноши склонилась, теряя опору. Ревард тихо рыкнул, и устроил свою голову на собственных лапах, позволяя хозяйскому «сокровищу» спать. Вроде умом и понимал, что невозможно замёрзнуть тому, кто рождён снежной стихией, но сердцем не мог позволить лежать на мёрзлой земле. Никуда это не годилось! Именно так… просто благодарность и ничего больше.