– Франгары станут слишком уязвимы, едва пересекут границы пустоши. Втолкуй это своему королю, – глухо проговорил Вираг, по привычке ниже опуская свой капюшон.

И какого дрита он забыл во дворце?! Маг чувствовал себя так, словно явился на площадь голым, да ещё обвешанным бубенчиками для пущего эффекта. Девин коснулся плеча друга и тепло пожал его.

– Не для того я вымолил у Идгарда помилование для тебя, чтоб таился за моей спиной. Скажи сам, он выслушает тебя, – проговорил дракон.

– Король никогда не станет слушать того, кто…

– Ты, – правитель тяжело опустил ладони на огромный стол, за которым собралось более десятка представителей от самых сильнейших в этот час земель, – говори, келеменец. Не смей шептать в присутствии своего короля!

Светлые брови Идгарда сошлись на переносице, когда он устремил свой горящий взгляд на мага. Вираг скинул капюшон куртки и пригладил взъерошенные волосы. Он сделал пару шагов вперёд и коротко поклонился правителю Роеланда.

– Поскольку клан Келемен намерен был присоединиться к сёстрам Вахайра, то вполне возможно, что они подтвердили свой союз. В таком случае…

Вираг не договорил, Идгард ударил кулаком по гладкой поверхности, заставляя трепетать огромную карту на столе перед ним:

– В таком случае, они будут единовременно повержены, как и ведьмы. Такова будет участь каждого предателя!

– Поодиночке им не выстоять. Верно, – мрачно кивнул маг, – но если стихийники объединят силы, то на подходе к Вахайру франгары столкнуться с одной из самых сильнейших бурь, что приведёт к повреждению кораблей и ослаблению флота, ваше величество. На территории пустоши идеальные условия для подобного действа. Считаю своим долгом предупредить вас, даже вызывая справедливый гнев.

Идгард медлил с ответом. Девин отметил про себя, как их правитель пытался скрыть усталость, едва поведя плечами. Король до сих пор терялся в догадках, что же вынудило ведьм вторгнуться в столицу. Они с Вирагом, рискуя собственными шеями, нагло лгали, что сёстры наверняка желали досадить Роеланду или вовсе из ума выжили. Оставалось тихо порадоваться тому, что старик Розаф без вести пропал, и не мог опровергнуть их слов, шепча на ухо королю о важности Варвары.

Девин едва не застонал, вновь припоминая о том, что дорогая сестра исчезла. И всему виной был он, жалкий неповоротливый дракон, не сумевший вызволить её из ведьминой ловушки! А сейчас, благодаря призыву Идгарда, не имел возможности исправить то, что не предотвратил. Оставалось молиться всем известным Богам и просить дать сил Реварду и Миклосу (он не сомневался, что лескат уже подорвался с постели и спешил на поиски). Он же позаботится о том, чтоб ни одна из ведьм никогда более не покинула пустошь, оставаясь там горстью пепла!

– Почему я должен верить словам того, кто предаёт своих же собратьев, Вираг из Келемен? – Идгард смерил мага тяжёлым взглядом и опустился на свой стул, стоящий во главе стола.

Присутствующие продолжали молчать, лишь наблюдая за допросом короля. Кто-то глядел на Вирага как на ничтожное создание, кто-то с сомнением, а в глазах некоторых представителей Девин замечал и молчаливую поддержку. Его товарища слушали, и это было огромной удачей. Если бы Идгард не верил магу, то не стал бы и минуты тратить на подобные разговоры.

– Потому как это единственное, что я могу сделать для своих собратьев, – ровно ответил Вираг. Мужчина расправил плечи, и словно сделался выше, глядя прямо на короля, – если им суждено вступить в последний бой, то сделают это лицом к лицу со своим врагом. И тем самым примут своё последнее решение: бросить меч или пасть как предатели. Флот будет разгромлен над пустошью. Многие воины погибнут, даже не начав бой. Келемен ожидают вторжения франгаров и сконцентрируют свои силы на удержании неба. Вы выиграете время, если заведомо подготовите это сражение на земле…

Идгард нахмурился ещё больше и задумчиво опустил ладонь на огромную карту. Казалось, что пальцы обжигала каждая линия, которая очерчивала предполагаемые пути. Вновь неспокойно в Роеланде. Вновь небо тревожно, а земля полна скорби. В словах стихийника был смысл, если действительно Келемен поддерживает ведьм. Король собрался что-то ответить, но подбежавший к нему интигам поспешно склонил голову и что-то тихо пробормотал. Выслушав торопливое донесение, Идгард выровнялся у стола и обратился к собравшимся.

– Я вынужден покинуть вас. По возвращении мною будет объявлено окончательное решение.

Правитель ещё раз обвёл взглядом присутствующих и широким шагом покинул зал. Девин и Вираг переглянулись, гадая, что могло заставить Идгарда прервать совещание. Рассуждали об этом и другие представители земель, созванные на совет.

Сам же король сейчас направлялся в отведённые для придворного мага покои. С какими мыслями или надеждами он преодолевал последний коридор, ведущий к нужным дверям, было вполне очевидно. Идгард отослал интигама и, не останавливаясь, толкнул двери, намереваясь войти в знакомое помещение. Стража поклонилась королю. Воины остались по обе стороны от входа, и когда король переступил порог покоев, закрыли за ним двери, оставляя наедине с тем, кто находился сейчас у высокого окна.

– Так ты и есть та самая Адхир, что так почитает народ в Аделхейте? – Идгард прошёлся к центру просторного светлого помещения и остановился.

Его тёмная мантия колыхнулась тяжёлыми складками, подхваченная порывом ветра, который врывался из открытого окна. Мужчина шумно вдохнул, к своему изумлению ощущая в воздухе запах горького дыма.

– Так уж и почитает? – хмыкнула широкоплечая женщина, поворачиваясь к королю.

В зубах гостьи по-прежнему тлела самодельная сигара. Желая быть тактичной, оракул затушила окурок об ладонь, укрытую старой потёртой перчаткой. Затем бросила его в один из многочисленных странных горшков, которые рядком стояли тут же на подоконнике. Да простит её покойный Розаф…

Адхир пригладила складки длинного платья, единственного, что уцелело после разгрома её жилища и даже склонила голову в приветствии. Идгард долго смотрел на гостью, затем сложил руки на груди и проговорил:

– Желаешь ли ты вернуться на жалкие развалины своего дома, или же примешь честь служить своему королю?

– Станет ли великий Идгард слушать речи скромной Адхир? – прищурилась лебронка, – я не придворный Розаф. Говорить буду всё как есть.

– Ты глупа или бесстрашна, раз смеешь предполагать, что я стану довольствоваться жалкой ложью, приукрашенной для услады моих ушей? – зарычал Идгард и его глаза налились ярким золотом, а с губ сорвался чёрный дым.

– Если скажу, чтоб оставил затею с войной, послушаешь? – хрипло хохотнула оракул, когда увидела, как округлились глаза правителя.

– Смеешь говорить мне, чтоб не атаковал Вахайр?!

– Не ты начал эту войну. Ни тебе её заканчивать, Идгард. Ты хотел правды – вот она. Не защиты для королевства ты сейчас желаешь, а гордыню свою задетую тешишь. Ведёт тебя ведьма, даже мёртвая ведёт. Солнце уже идёт из-за моря, тебе нужно лишь дождаться.

– Я не отступлю и не намерен ожидать призрачного рассвета, – твёрдо проговорил король, – сёстры Вахайра падут.

– Но не от твоей руки, – доводя правителя до неистовства, отозвалась Адхир.

– Так от чьей же? – Идгард в два шага оказался рядом с лебронкой, нависая над нею грозной тучей, – что говорят твои Боги, Адхир?

– Солнце, что хотело покоя, взойдёт в последний раз, – напустила на себя загадочности гостья, подкручивая левый «бублик» у уха, поскольку коса так некстати принялась расплетаться, – ты не остановишь этот рассвет. Так просто наблюдай его из своего окна, великий Идгард.

– Никогда не бывать такому, чтоб я трусом наблюдал за тем, как враг вторгается на мои земли и остаётся безнаказанным, – мрачно произнёс король, – я встречу твой «рассвет», Адхир. Но встречу его на поле боя, как и подобает правителю Роеланда.

– Твоя воля, – неспешно кивнула женщина, – но мои Боги не станут говорить с тем, кто не готов их слушать. Не место мне здесь. Вернуть туда, откуда и явилась.

– Твой дом разрушен, – нахмурился Идгард, – осталась лишь груда камней.

– Коль руки с нужного места растут, то и не велика беда, – широко ухмыльнулась Адхир, – камушки обратно уложить можно.

Ночь опустилась на небольшое поселение, рассыпая по небу яркую крошку звёзд. Варя удобнее подложила под голову жёсткую подушку и повернула голову в сторону соседней кровати. Карамель ещё не надумала ложиться, лишь укрылась большим колючим пледом и смотрела в открытое окно. Её белоснежные волосы рассыпались блестящими прядями по плечам и постели, и переливались оттенками серебра в свете луны.

– Спи. Завтра такой возможности может и не быть, – проговорила Варя.

Завтра прибывал обоз из некого Нимерлада. С торговцами пушнины можно было добраться до побережья, а там, пока неизвестным им обоим способом, пробраться на один из кораблей. Королевство Нимерлад нейтрально относилось и к родному Роеланду, и к этим землям, в которых их угораздило оказаться. На сегодняшний день это была единственная из доступных возможностей хоть как-то более-менее безопасно продолжить свой путь.

Рассказал об обозе трактирщик Мигелл, благодарный юному «Ланселоту» за спасение из лап разбойников его единственной дочери. При вспоминании об этой истории, Варе до сих пор хотелось зажмуриться и хорошенько отпинать красотку на соседней кровати. Только подумала об этом, как вновь ощутила уже привычное разрастающееся тепло в груди. Поняла это и Карамель, поворачивая к соседке голову и тревожно глядя на её лицо.

– Тебе самой нужно выспаться, Варвара. Я же не усну до утра…

– Мне напомнить тебе о том, что это тело, – Варя обвела пальцем силуэт девушки, – это тебе не зачарованное тельце феи. Не будешь толком спать и есть – свалишься с ног. Я тебя тащить потом не собираюсь.

Карамель расстроенно вздохнула.

– Это тело всё время хочет есть и спать…

– Как и многое другое, – пробормотала Варя, теперь глядя в потолок.

– Ты простишь меня однажды? – почти шёпотом спросила фея, опускаясь головой на подушку, – я приношу тебе одну лишь беду, Варвара из Мейрна.

– Глупости, – коротко ответила девушка, – я сержусь не та то, что ты по ошибке забросила нас чёрт знает куда. И не на то, что в болоте меня выкупала. И не на то, как тех мужиков в лесу идиотами обозвала, а потом собралась улететь… и даже не на то…

– Я поняла! – шмыгнула носом Карамель, – я малость перестаралась…

– Я сержусь на то, – продолжила Варя, игнорируя слова подруги, – на то, что ты не поделилась со мной в тот день своими переживаниями. Ты не доверилась мне. Решила рисковать жизнью и сбежала! А если бы… если бы ничего не вышло? Я бы… как подумаю, прибить хочется своими руками!

– Прости! – неизвестно как, оказываясь рядом с подругой, Карамель порывисто обняла Варю, укрывая их обоих своими бесконечными волосами.

– Я задохнусь… – уже остывая, проворчала девушка и, успокаивая, похлопала фею по спине, – давай, иди спать. Хотя, кое-что мы с тобой забыли.

Варя села на постели, убрала в сторону свой плед и велела подруге сесть рядом. Когда Карамель удобнее устроилась, девушка перекинула её волосы за спину, и принялась сплетать косу. Эта красота мешала в пути, но избавиться от неё рука не поднималась. Не переживёт бедняжка такой потери. Варя подумала о Реварде, и её плечи дрогнули от сдерживаемого смеха.

– Что? – насторожилась фея, – что не так?

– Всё в порядке, – поспешила успокоить подругу девушка, – мы справимся, Карамелька. Мы обязательно справимся.