По дороге в маленький курортный отель Рафаэла собиралась с духом. Для тех, кто не знает, что случилось с любимым человеком, надежда препятствует возвращению в нормальную жизнь. Со временем надежда мутирует в нечто злокачественное, в эмоцию-тупик. Примеров этого Карчарон видела столько, что и вспоминать не хотелось. Как ни банально, самое страшное в похищении – неизвестность. Труп – это всегда определенность, а определенность – это точка отсчета. Чем скорее начнешь горевать, тем скорее пройдет острая фаза. Нет, родителям, потерявшим ребенка, от горя не избавиться, но знание того, как любимый человек провел свои последние часы, лучше плодов измученного воображения.

Разумеется, родители Джулии были пока в самом начале пути. Надежда, причем вполне реальная, еще не покинула их. Охвативший их кромешный мрак еще разбавлялся лучиком света. Рафаэле надлежало убедить их, что лучший способ сохранить этот лучик – внять ее совету, а посоветовать она собиралась нечто кардинально противоречащее родительскому инстинкту. Пока им не следовало делать абсолютно ничего. Никакого общения с прессой. Никаких громких заявлений. Никаких попыток привлечь внимание к своей беде. Все это могло спровоцировать гибель похищенной, если она еще не погибла.

Родители Джулии и молодой представитель американского консульства сидели на залитой солнцем террасе, а служащие отеля суетились вокруг их столика и встревоженно переглядывались. Человек ведь не просто пропал, а, предположительно, был похищен. Казалось, в Мексику нагрянули богатые родственники и, невольно разворошив грязное белье, окончательно убедились в полной никчемности ее жителей.

Отец Джулии разменял шестой десяток. Он был высоким и поджарым, с гривой седых волос и носил очки без оправы. Мать, рыжеватая блондинка, собирала волосы в конский хвост. Рафаэле она показалась года на два моложе супруга. Миссис Фишер сжимала в руках фотографию дочери, снимок, который сделали всего пару дней назад. На нем Джулия стояла рядом с отцом и прикрывала глаза рукой. На заднем плане виднелся бассейн, рядом с которым они сейчас сидели. Расслабленная, загорелая, счастливая девушка растянула губы в чересчур открытой улыбке. Было ясно, что эта молодая особа прекрасно понимает, что почти самостоятельна, вот родители за нее и цепляются.

Для начала попросила мистера Джона Фишера вспомнить подробности вечера, когда исчезла его дочь. Она слушала не перебивая. Пересказывать неприятные события в очередной раз отцу девушки совершенно не хотелось. Ему хотелось вернуть дочь.

Рафаэла делала пометки в блокноте. Молодой человек из консульства принялся барабанить пальцами по столу, но под взглядом матери похищенной остановился. У мистера Фишера дрожал голос: он рассказывал, где и когда видел дочь в последний раз.

Карчарон откашлялась и поблагодарила несчастных родителей за терпение. Теперь следовало их утешить.

– Поисками вашей дочери уже занимается десяток полицейских. Хочу заверить вас и американское правительство, что к делу мы относимся очень серьезно. Сомнений быть просто не должно.

– Думаете, с Джулией что-то случилось? – спросила миссис Фишер, подавшись вперед.

Проблема заключалась в том, что Рафаэла не просто думала, а знала: эта девушка в беде. Только поможет ли ее знание Фишерам?

Сотрудница полиции выпрямила спину и заглянула женщине в глаза:

– Точно я знаю только одно: ваша дочь пропала.

Мистер Фишер словно окаменел:

– Я вам не верю.

– Полагаю, пока нам нужно… – начал представитель консульства.

– Ни секунды я мексиканцам не верю. – Отец Джулии пригвоздил Рафаэлу взглядом. Пульс у нее буквально зашкаливал. – Вам что-то известно. Не отпирайтесь, по глазам вижу! – Он схватил женщину за руку.

– Джон, пожалуйста! – воскликнула его жена.

Карчарон быстро сориентировалась:

– Определенно я ничего не скажу, а вот подозрения, основанные на недавних событиях, у меня есть.

Мистер Фишер ослабил хватку, наверняка почувствовав: сейчас он что-то узнает:

– Что за события?

– В последнее время участились похищения с требованием выкупа. Я не утверждаю, что случилось именно это, но возможности такой не исключаю.

Джон отпустил ее и ссутулился:

– Я заплачу́ любую сумму. Слышите меня? Продам дом, если понадобится, возьму кредит.

– Может, дело и не в этом, хотя, как я объяснила, сейчас такое не редкость. Если Джулию похитили, в ваших силах мне помочь.

В глазах Фишера стояли слезы, и он смахнул их рукавом:

– Как?

– Для начала избегайте контактов с прессой. Зачастую подобные дела можно решить без шумихи, которая напугает похитителя, – ответила Рафаэла.

Служащий консульства поднял руку, раскрыв ладонь:

– Она права. Здесь очень важна осторожность.

– Если мы последуем вашим советам, нам вернут Джулию? – допытывался Джон.

– Обещать не могу, это было бы нечестно. Но шансы, безусловно, возрастут, – заверила его.

Мистер Фишер низко опустил голову и взял жену за руку:

– Мы понимаем.

Выехав за территорию отеля, Рафаэла остановилась. Она могла сказать Фишерам, где и с кем в последний раз видели их дочь. Могла сказать и это, и другое. Хотелось бы ей знать правду на их месте? Да, несомненно. По какому же праву она скрыла ее от этих людей? По какому праву взяла решение на себя?

Слишком много вопросов. Интересно, а режиссеры этих преступлений просчитывают каждый свой шаг? Ничего подобного, они просто выполняют намеченное!

Карчарон собралась повернуть ключ зажигания, но в последний момент остановилась. Надо же, чуть не забыла о том, что давно вошло в привычку! Она распахнула водительскую дверь, взяла зеркало, которое держала на заднем сиденье, и заглянула под машину.

Муж Рафаэлы погиб четыре года назад, когда картели резко активизировались. Под его машину заложили бомбу. Он был спецкором газеты, специализировался на криминальных новостях и поначалу писал о картелях практически безнаказанно. Волна насилия и неспособность политиков и правительства ее обуздать вызвали мощный общественный протест. Картели, в свою очередь, стали острее реагировать на пиар. Словно напористые знаменитости, они хотели использовать СМИ себе в угоду. Мужу Рафаэлы угрожали дважды, а на третий раз исполнили обещание и подорвали его. Карчарон знала, кто заложил бомбу, но, как она сказала Локу, знать недостаточно, особенно если у фигуранта есть власть и связи.

Бомбы под ее автомобилем, к счастью, не оказалось. Женщина села за руль, завела мотор и поехала прочь от отеля и от горя Фишеров. «Хватит вопросов, – решила она. – Их время прошло».