К тому времени, как пациентов доставили на лечебную палубу «Ргабвара», оба успели прийти в сознание и издавали громкие свистящие звуки. Правда, звуки, издаваемые новорожденным, оставались непереведенными, а то, что говорила Коун, делилось на непрерывные выражения благодарности за спасение ее жизни и слабый, но настойчивый интерес к своему клиническому состоянию. Те диагнозы, которые целительница ставила себе сама, подтверждались биодатчиками и наблюдениями Приликлы, пусть и не выражавшимися в цифрах, но от этого не менее точных. Теперь, в специальной палате для ФОКТ, когда Коун была отделена от дружески настроенных инопланетных чудищ плотной прозрачной стеной, подсознательные страхи значительно ослабли, и она была готова разговаривать с кем угодно и когда угодно.

Даже с членами экипажа, которые с разрешения капитана Флетчера ненадолго отлучились из отсека управления, чтобы поздравить пациентку и наговорить ей кучу вежливого вранья насчет того, как явно умен ее отпрыск, как похож на маму, как восхитительно красив. А родившийся младенец был мужского пола, с весом выше среднего. Несмотря на все увещевания Приликлы о том, что роженице и ребенку нужен покой, атмосфера около палаты Коун скорее напоминала вечеринку, нежели лечебную палубу корабля-неотложки.

Но вот появился капитан Флетчер, и никому не потребовались эмпатические таланты, чтобы почувствовать, как изменилась атмосфера. Капитан для проформы поинтересовался самочувствием Коун, после чего быстро обратился к Приликле.

— Старший врач, необходимо принять решение, — сказал он, — причем такое, на какое способны только вы и ваши сотрудники. Несколько минут назад мы получили сигнал из госпиталя. В сообщении говорится, что в этом секторе обнаружен аварийный маяк. Пострадавший корабль находится в пяти часах подпространственного полета отсюда. Маяк не относится ни к одному из тех, что используют корабли Федерации, следовательно, пострадавшие представляют собой вид, нам неизвестный. Из-за этого трудно понять, какое время потребуется для проведения операции по их спасению. Может быть, несколько часов, а может быть, несколько дней.

Вопрос в том, — закончил капитан, — когда госпитализировать ваших пациентов — до того, как мы ответим на просьбу о помощи, или после того?

Принять решение было непросто. Оба пациента чувствовали себя неплохо и в срочном лечении не нуждались. Однако принадлежали к малоизученному виду, поэтому в любое время можно было ожидать непредвиденных осложнений. К всеобщему удивлению, обсуждению положила конец сама Коун, прервав жаркие, но непродолжительные дебаты.

— Пожалуйста, друзья, — вставила она во время одной из редких пауз. — Гоглесканские женщины быстро поправляются после родов. Заверяю вас как целительница и мать, что такая отсрочка не вредна ни мне, ни ребенку. Так или иначе, мы получаем здесь намного больше внимания, чем на Гоглеске.

— Вы кое о чем забываете, — спокойно проговорила Мэрчисон. — Встреча с абсолютно незнакомой формой жизни может окончиться плачевно. Да они могут напугать даже нас, не говоря уже о гоглесканке, впервые в жизни покинувшей родную планету.

— Может, и так, — отозвалась Коун, — но они почти наверняка находятся в худшем, чем я, состоянии.

— Хорошо, — сказал Приликла и повернулся к капитану. — Похоже, друг Коун напомнила нам о нашем медицинском долге. Передайте в госпиталь, что «Ргабвар» ответит на сигнал бедствия.

Флетчер быстро ушел, а цинрусскиец продолжал:

— Теперь следует поесть и поспать, поскольку неизвестно, когда нам еще предоставится такая возможность. Слежение за биодатчиками пациентки будет производиться автоматически, и при любом изменении состояния я буду получать сигнал. Пациентам тоже надо отдохнуть, но это не получится, если я оставлю тут хотя бы одного дежурного. Все уходим. Приятного сна, друг Коун.

Приликла грациозно влетел в антигравитационную центральную шахту, оттуда пролетел над обеденной и рекреационными палубами, а за ним обычным манером проследовали Найдрад, Данальта, Мэрчисон и Ча Трат. Около лестницы землянка остановилась и положила руку на одну из срединных конечностей Ча Трат.

— Постой, пожалуйста, — сказала она, — я хочу поговорить с тобой.

Ча Трат остановилась, но не произнесла ни слова. Прикосновение чужих пальцев, нежно сжавших ее руку, зрелище мягкого розового землянского лица вызвали у нее такие чувства, которые вовсе не положено было испытывать соммарадванину, а уж тем более — женской особи. Медленно, чтобы не обидеть землянку, она высвободила руку и постаралась унять разбушевавшиеся чувства.

— Я волнуюсь за спасение корабля, Ча Трат, — сказала Мэрчисон, — беспокоюсь о том, какое впечатление на тебя произведут пострадавшие. Травмы там могут оказаться серьезные — переломы, взрывные декомпрессии. Как правило, после таких ранений мало кто остается в живых. Похоже, ты никак не можешь удержаться от того, чтобы не сунуть свой нос в медицинские дела, но на этот раз ты должна постараться — очень постараться — не иметь ничего общего с пострадавшими.

И не дав Ча Трат даже рта раскрыть, Мэрчисон продолжала:

— Твоя работа с Коун достойна всяческих похвал, хотя я так и не поняла до конца, что там произошло. В общем, тебе здорово повезло. Но если бы Коун или ее ребенок, или они оба умерли, как бы ты себя чувствовала? И что еще более важно — что бы ты с собой сделала?

— Ничего, — ответила Ча Трат, изо всех сил стараясь убедить себя в том, что выражение розового лица — это всего лишь дружеское участие к подчиненной, принадлежащей к другому виду, а не что-то более личное. Она торопливо проговорила:

— Мне было бы очень плохо, но я не стала бы снова увечить себя. Этический кодекс воина-хирурга очень строг. Но даже на Соммарадве некоторые коллеги не придерживаются его так, как я. Они завидовали мне и не любили меня именно из-за этого. Кодекс и теперь не потерял для меня своей ценности, но и в Главном Госпитале Сектора и на Гоглеске существуют свои, не менее важные законы. Наши точки зрения переменились…

Она запнулась, боясь, что проговорилась, однако Мэрчисон не заметила множественного числа.

— Мы называем это расширением кругозора, — сказала патофизиолог. — Ты успокоила меня, Ча Трат. Жаль, что… В общем, когда я говорила, что в твоем лице эксплуатационный отдел совершил ценное приобретение, а медики понесли утрату, я говорила правду. Твои руководители считают тебя несговорчивой личностью. А после того, что произошло у чалдериан и на худларианской операции, я сомневаюсь, чтобы тебя пустили бы на практику хоть в какую-нибудь палату. Но может быть, если бы ты дождалась, когда страсти улягутся, а пока постаралась бы не привлекать к себе внимание, а я бы могла кое с кем из сотрудников потолковать о переводе тебя в состав медицинского персонала. Ну, как тебе такое предложение?

— Я благодарна, — ответила Ча Трат, отчаянно пытаясь найти какую-нибудь отговорку и закончить разговор с существом, которое было ей не только симпатично как личность, но чьи физические качества вызывали у нее совершенно отличные от благодарности чувства — чувства, связанные с необходимостью продолжения рода. Она решила, что такую проблему может решить только заклинание Омары. — И еще я жутко проголодалась, — быстро добавила она.

— Проголодалась! — воскликнула Мэрчисон, повернулась к Ча Трат спиной и снова стала взбираться по лесенке на палубу, где располагалась столовая. Смеясь, она проговорила:

— Знаешь, Ча Трат, порой ты мне напоминаешь моего мужа.

После еды соммарадванке удалось отдохнуть, но заснуть она не сумела. После трехчасовых мучений Ча Трат решила придумать себе дело — проверить, как работают системы жизнеобеспечения и доставки питания к планете Коун. Гоглесканка тоже не спала, и, пока она кормила младенца, они негромко поговорили. Вскоре мать и дитя уснули, и Ча Трат осталась одна. Она молча рассматривала оборудование, расставленное на лечебной палубе, при ночном освещении напоминавшее жутких механических призраков. В конце концов явился Приликла.

— Тебе удалось переговорить с другом Коун? — спросил эмпат, порхая над спящими гоглесканцами.

— Да, — ответила Ча Трат. — Она сделает так, как вы попросили, чтобы избежать недоразумений.

— Спасибо, друг Ча, — сказал Приликла. — Чувствую, остальные проснулись и вот-вот придут сюда. А мы уж вот-вот доберемся до…

Договорить ему не дали два удара в колокол, означавшие, что корабль вышел в обычное пространство. Через несколько минут зазвучал голос лейтенанта Хаслама из отсека управления:

— Установлен отдаленный сенсорный контакт с большим звездолетом. Данных, говорящих о наличии повышенного уровня радиации, нет. Облако из мелких обломков не обнаружено. Нет также и признаков катастрофы. Корабль вращается вокруг продольной оси и медленно переворачивается вдоль вертикальной. Мы настроили телескоп, подключили его к датчику и сейчас передадим изображение на ваш монитор.

В центре экрана появился узкий ворсистый треугольник. Хаслам настраивал резкость, и контуры корабля становились все четче.

— Через десять минут начнутся перегрузки. Приготовьтесь. Гравитационные компенсаторы установлены на три <G>. С кораблем поравняемся меньше, чем через два часа.

Ча Трат и Коун вместе с медиками смотрели на экран монитора. Приликла весь дрожал, воспринимая нетерпение, исходившее от членов бригады. Медики уже приготовились к операции спасения и гадали, к какому типу физиологической классификации относятся обитатели звездолета. А капитан Флетчер уже мог сделать кое-какие выводы, несмотря на расстояние, разделявшее два корабля.

— Судя по нашему астронавигационному компьютеру, — сказал он, — ближайшая звезда отстоит на одиннадцать световых лет и не имеет планетарной системы, следовательно, корабль не оттуда. Звездолет достаточно велик, но все же не настолько, чтобы быть самогенерирующим. Весьма вероятно, что он оборудован таким же гипердвигателем, как «Ргабвар». Внешне он не напоминает ни одно судно из тех, что значатся во флотском реестре Федерации.

Несмотря на большие размеры, — продолжал капитан, — у корабля аэродинамически четкая треугольная конфигурация, типичная для судна, которому нужно маневрировать в планетарной атмосфере. Большая часть известных нам рас, совершающих полеты в космосе, по техническим и экономическим причинам предпочитают строить атмосферно-космические корабли небольшого размера. А более крупные превращать в орбитальные станции, и тогда не заботиться об обтекаемости их формы. Мне известны два исключения из этого правила — это те случаи, когда существа, построившие атмосферно-космические корабли, сами очень велики по размерам.

— Вот красота! — воскликнула Найдрад. — Будем спасать кучу великанов!

— Пока это всего лишь предположения, — сказал капитан. — Ваш экран этого не покажет, а вот у нас уже видны кое-какие структурные элементы. Кораблик этот явно собрали не ювелиры. Общий принцип сборки — простота и сила взамен сложности. Уже видны небольшие люки для входа и осмотра оборудования, и два покрупнее — видимо, шлюзы. Не исключено, что это грузовые люки, но вероятность того, что хозяева корабля очень велики, не…

— Не бойся, друг Коун, — быстро вмешался Приликла. — Даже обезумевший худларианин не прорвется через перегородку, которой тебя окружила Ча Трат, да и пациенты наши так или иначе будут без сознания. С вами все будет в порядке.

— Ощущаются спокойствие и благодарность, — отозвалась гоглесканка и не без усилия добавила, оставив безличность:

— Спасибо вам.

— Друг Флетчер, — обратился эмпат к капитану, — могли бы вы высказать еще какие-либо соображения об обитателях корабля, помимо того, что они велики и, вероятно, не обладают ловкостью рук?

— Я как раз и собирался продолжить, — ответил капитан. — Анализ утечки внутренней атмосферы показывает…

— Значит, повреждена обшивка, — встряла Ча Трат. — Снаружи или изнутри?

— Техник, — сердито проговорил капитан, одновременно напомнив соммарадванке и о ее ранге, и о нарушении субординации. — К вашему сведению, крайне трудно, дорого и не нужно делать большой космический корабль абсолютно герметичным. Гораздо более практично сохранять внутри корабля номинальное внутреннее давление и заменять микроскопический объем утекшего воздуха свежим. И если бы в данном случае мы не обнаружили никакой утечки воздуха, это означало бы, что его попросту нет внутри корабля и звездолет открыт, если можно так выразиться, всем ветрам.

Однако признаков повреждения обшивки не наблюдается, — продолжал капитан, — а показатели датчиков и результаты анализа вытекающего газа позволяют предположить, что в составе команды корабля — теплокровные кислорододышащие существа. Их требования к температуре и давлению среды близки к нашим.

— Спасибо, друг Флетчер, — поблагодарил капитана Приликла и вернулся к коллегам, которые молча смотрели на экран монитора.

Изображение медленно вращающегося и переворачивающегося корабля все росло и в конце концов переполнило экран, и тогда Мэрчисон сказала:

— Корабль не поврежден, но неуправляем, и, судя по тому, что говорят датчики, утечки из главного реактора не наблюдается. Следовательно, экипаж скорее поражен какой-то болезнью, нежели пострадал от травм. Какое-то заболевание приковало хозяев корабля к койкам или вообще убило. Если говорить о заболевании, я бы прежде всего предположила вдыхание токсичного газа, случайно вырвавшегося из…

— Нет, мадам, — оборвал ее Флетчер, остававшийся на связи. — Если бы имела место такая сильная утечка газа, это показал бы наш газовый анализатор. С атмосферой внутри у них все в порядке.

— Либо, — как ни в чем не бывало продолжала Мэрчисон, — какое-то токсичное вещество могло отравить их запасы жидкости и еды. Так или иначе, живых там нет. Наша работа сведется исключительно к посмертному обследованию, регистрации физиологического типа незнакомых нам ранее существ, а все остальное ляжет на плечи Корпуса Мониторов.

«Все остальное», как уже знала Ча Трат, состояло в детальном изучении энергетического и жизнеобеспечения судна, его навигационной системы с тем, чтобы оценить уровень технического развития данной цивилизации. Отсюда можно было получить сведения о курсе корабля до того, как произошло несчастье, и понять, с какой планеты вылетело судно. Одновременно проводилось тщательное исследование интерьера кают, предметов искусства — картин, поделок, личных вещей, книг, записей, развлекательных программ — и все ради того, чтобы узнать, что за народец обитал на родной планете пострадавших.

Когда-нибудь на эту планету должны были отправиться эксперты Корпуса Мониторов по культурным связям, и тогда там, как и на родной Соммарадве Ча Трат, все переменится.

— Если нет живых, мадам, — с сожалением в голосе проговорил Флетчер, — значит, нет работы для «Ргабвара». Но убедиться в этом мы сможем, только если проникнем в корабль и осмотрим его. Старший врач, вы хотите послать со мной кого-нибудь из своих людей? Правда, проникнуть в корабль — это дело техники, и вы тут ни к чему. Лейтенант Чен и техник Ча Трат, вы будете помогать мне на выходе… Постойте, с кораблем что-то происходит!

Ча Трат очень удивилась, что капитан поручает ей такое ответственное дело, и сильно разволновалась — вдруг у нее что-то не получится и она не оправдает его доверия. Но еще больше ее пугала мысль о том, что они могут увидеть, когда попадут внутрь корабля. Однако на экране творилось такое, что все остальные тревоги отступили.

Скорость вращения корабля здорово увеличилась, клубы пара закрыли нос и корму. Ча Трат слегка замутило от сочувствия к тому, кто мог находиться внутри корабля и быть в сознании. Но вот снова заговорил Флетчер.

— Поворотные дюзы! — воскликнул он. — Видимо, кто-то пытается ликвидировать вращение, но делает только хуже. Может быть, уцелевший член экипажа нездоров или ранен, или незнаком с пультом управления. Но теперь мы точно знаем, что кто-то остался в живых. Доддс, как только мы поравняемся, сбейте вращение и состыкуйтесь с кораблем. Доктор Приликла, похоже, работа для вас все-таки найдется.

— Порой, — проговорила Мэрчисон, не обращаясь ни к кому конкретно, — так приятно обмануться.

Ча Трат облачалась в скафандр и слушала, о чем говорят члены медицинской бригады с Флетчером. Не присутствуй при этом маленький эмпат, разговор неудержимо вылился бы в горячий спор.

А из разговора выходило, что капитан — единственный правитель корабля, пока речь идет об управлении судном, но на месте происшествия власть должна переходить к главе медицинской бригады, который мог командовать всеми, в том числе и офицерами, и привлекать к делу все ресурсы корабля. Но спорщики никак не могли решить, где именно заканчивается ответственность Флетчера и начинается ответственность Приликлы.

Капитан заявлял, что, учитывая тот факт, что корабль лишен структурных повреждений, он не допустит на его борт никого, пока не осмотрит все сам, а до тех пор медики обязаны выполнять его приказы или как минимум — следовать его советам. А советовал он всем оставаться на «Ргабваре» до тех пор, пока не будет обеспечен безопасный доступ на пострадавшее судно. В противном случае запросто можно было самим превратиться в пострадавших — мало ли что могло взбрести в голову раненому или больному члену экипажа, который уже наглядно продемонстрировал свое состояние на примере обращения с маневровыми дюзами.

Капитан пытался убедить медиков в том, что, если они будут находиться неподалеку от шлюзового люка пострадавшего корабля в момент его вскрытия, их может либо размозжить об обшивку, либо изуродовать пламенем горелки. Тогда о спасении уже и говорить не придется, ввиду полного отсутствия каких бы то ни было спасателей.

На взгляд Ча Трат, доводы Флетчера звучали убедительно. Однако медики имели опыт экстренного спасения и лечения уцелевших пострадавших и рвались в бой, чтобы, не теряя времени, оказать помощь хотя бы одному из оставшихся в живых. К тому времени, как Ча Трат, надев скафандр, направилась к переходной камере, спорщики пришли к компромиссу.

Было решено, что Приникла отправится вместе с Флетчером, Ченом и Ча Трат к пострадавшему кораблю. Пока они будут пытаться проникнуть внутрь чужого судна, эмпат должен обследовать внешнюю обшивку корабля, пробуя установить, где находятся уцелевшие члены экипажа по их эмоциональному излучению… Остальные члены бригады приступят к срочному спасению пострадавших, как только путь в чужой корабль будет открыт.

Ча Трат вошла в переходную камеру, и через несколько минут к ней присоединился лейтенант Чен.

— Отлично, ты уже здесь, — обрадовался он и улыбнулся. — Помоги-ка мне подтащить к люку наше оборудование. Капитан терпеть не может, когда его заставляют ждать.

Стараясь не показывать, что поучает Ча Трат, лейтенант Чен рассказал, для чего предназначено это оборудование, тем самым просветив ее и не выставив тупицей и существом низшего сорта, как частенько бывает при инструктировании. Она решила, что землянин, невзирая на свой ранг, — участливое и готовое прийти на помощь создание. «С таким, — решила она, — можно позволить себе чуть-чуть нарушить субординацию».

— Критиковать правителя корабля бессмысленно, — осторожно проговорила она, — но у меня такое впечатление, что капитан Флетчер переоценивает мои познания в технике. Честно говоря, я вообще удивлена, зачем ему понадобилась.

Чен произвел непереводимый звук и сказал:

— Не удивляйся, техник, и не волнуйся.

— К несчастью, — вздохнула Ча Трат, — я испытываю и то, и другое.

Некоторое время лейтенант рассказывал о секциях портативного воздушного люка, которые они подсоединят крепчайшим герметиком ко входному люку чужого корабля. Это позволит стыковочной трубе «Ргабвара» соединить оба корабля, и тогда медикам не придется надевать скафандры.

— И вообще перестань психовать, Ча Трат, — продолжал Чен. — Твой шеф, ну, Тимминс, эксплуатационщик, говорил про тебя с капитаном Флетчером. Он сказал, что ты жуть какая умная, всему быстро учишься и что тебя нужно как можно больше загружать работой. И главное — не давать тебе скучать. И еще он сказал, что в госпитале ты уже так отличилась, что тебя на дух нельзя подпускать к пациентам. — Землянин вдруг рассмеялся и продолжил:

— Теперь-то мы знаем, как Тимминс жестоко ошибался. Но тем не менее скучать тебе не дадим. Рук у тебя в четыре раза больше, чем у меня, так что лучшего подносчика инструментов просто не придумаешь. Я вас обидел, техник?

Вопрос был задан технику-стажеру, а не гордому военному хирургу, которым она некогда была, поэтому ответом было:

— Нет.

— Это хорошо, — успокоился Чен. — Так. Теперь закрой и закрепи шлем и пару раз проверь, все ли в порядке с системами безопасности. Капитан идет.

И вот она уже снаружи, в космосе, нагруженная оборудованием и летящая вместе с двумя землянами к чужому кораблю, который теперь цепкими невидимыми лучами притягивался к кораблю-неотложке. Захватывая чужой корабль, «Ргабвар» тоже стал по инерции вращаться, правда, не так сильно. Вертящиеся повсюду бесчисленные звезды вызывали у Ча Трат скорее чувство восторга, нежели тошноту.

Когда все трое прибыли на место, там уже оказался Приликла, покинувший «Ргабвар» через люк на лечебной палубе. Он курсировал вдоль обшивки, старательно ища эмоциональное излучение, которое указало бы на наличие внутри корабля живых существ.