Книга: ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ В ОДНОМ ТОМЕ
Назад: ЗЕМЛЯ ГОРИТ (повесть)
Дальше: ЧУДЕСНОЕ ОКО (роман)

КОГДА ПОГАСНЕТ СВЕТ
(киносценарий)

Джон Паркер работает скромным счетоводом в конторе компании «Грей и К°». Для того, чтобы подработать, он начинает ловить по городу бездомных и потерявшихся собак и однажды, убегая от погони, он попадает в парикмахерскую, где, встречает девушку своей мечты Мэгги и влюбляется в неё.
Чтобы жениться, ему нужны деньги, и он обращается к доктору Никольсу, который предлагает Паркеру за хорошее вознаграждение испытать на себе методику, которая повышает физические и умственные силы…
* * *
ЭКРАН еще темен, но уже слышатся все усиливающиеся странные звуки «счетоводной симфонии»: сухое щелканье счетов, скрежет арифмометров, стук комптометров и пишущих машинок. Едва заметно вплетается музыкальная мелодия — лейтмотив «счетоводной симфонии».

 

На экране появляется контора «Грей и К°».

 

Узкая комната, тесно уставленная столами, за которыми работают счетоводы на счетах и арифмометрах, машинистки на пишущих машинках с огромными каретками, испещренными цифрами, комптометристы, стоя или сидя на высоких табуретках.

 

Вечер. Под потолком зажженные лампы. Оглушительный шум: щелканье, треск, скрежет.

 

В конце длинной комнаты, за стеклянной перегородкой на возвышении, сидит, как статуя божества, олимпийски величественный главный бухгалтер. Он строго смотрит на служащих, всегда готовый обрушить на провинившихся смертных громы и молнии.

 

Конец рабочего дня. Всеобщая одурь.

 

Счетовод Джон Паркер, молодой человек, не лишенный приятности, небольшого роста, худощавый, нервный, надрывается над арифмометром.
Слева от него — миловидная машинистка-брюнетка. Справа — вторая машинистка, еще более миловидная, блондинка. За нею — быкообразный детина с рыжими волосами, вертящий ручку арифмометра с такой свирепостью и ожесточением, словно он ломает кому-то кости. Он единственный, кто еще сохранил некоторую бодрость. У остальных донельзя усталые лица, вялые движения.
И больше всех устал Джон Паркер. Он с трудом поворачивает ручку арифмометра. Делает паузы, ошалело уставясь в пространство невидящими глазами. Сердитый взгляд главного бухгалтера все чаще останавливается на нем, но Паркер не замечает.
Теперь, во время паузы, он смотрит на свою соседку слева. Но машинистка погружена в работу.
Паркер поворачивает голову к миловидной соседке справа. Устало улыбается ей. Но блондинка презрительно отворачивается от него и делает глазки быкообразному комптометристу.
Тот ухмыляется, подмигивает ей и с еще большим ожесточением накручивает ручку.
Паркер тяжело вздыхает. Вяло, словно при последнем издыхании, набирает цифры непослушным пальцем и поворачивает ручку арифмометра. Цепенеет. Глаза заволакиваются.
Контора вдруг качается, как каюта корабля при сильной волне. Заволакивается туманом. В тумане огромные цифры арифмометра.
Цифры прыгают, валятся набок, падают, разлетаются.
Среди цифр улыбающиеся лица машинисток и еще каких-то девушек… Молодая мать с ребенком… Детские лица. В «счетоводную симфонию» вплетается «симфония любви» со своим лейтмотивом… Покрывая шум машин, раздается громоподобный голос главного бухгалтера.

 

ГЛАВБУХ. Господин Паркер! Чем вы заняты? Зеваете? Ворон считаете?

 

Видение исчезает. Паркер вздрагивает, как под ударом бича. Виновато, с остервенением работает из последних сил. Машинистки бросают на него презрительные улыбки. Комптометрист ухмыляется.
После окрика начальника темп работы во всей конторе ускоряется. «Счетоводная симфония» достигает своего апогея, переходя в кошмарную какофонию.
Резкий звонок внезапно обрывает весь этот шум и грохот. Служащие с облегчением вздыхают. Быстро накрывают машины чехлами.
Убирают бумаги в ящики столов.
Один Паркер некоторое время в полном обалдении еще вертит ручку арифмометра, возбуждая насмешки сослуживцев. Счетоводы говорят вполголоса — начальство не ушло. Комптометрист покровительственно хлопает по плечу Паркера, от чего тот едва не валится на бок.

 

КОМПТОМЕТРИСТ. Баста, Паркер!
ПАРКЕР. А? Что? Да-да… Благодарю вас.

 

Паркер мотает уставшей головой, приводит в порядок стол.

 

КОМПТОМЕТРИСТ (блондинке). Нам, кажется, по пути? Позвольте проводить?
МАШИНИСТКА-БЛОНДИНКА (многозначительно). Да, нам, кажется, по пути.

 

Они уходят, тихо разговаривая и смеясь. На прощание комптометрист бросает на Паркера победоносный взгляд.
Длинный, с прилизанными волосами молодой человек, одетый с претензией на шик, оживленно болтая, уходит с другой машинисткой — брюнеткой.

 

СЧЕТОВОД. Детям опасно ходить одним. В большом городе они могут потеряться. Я провожу вас.

 

Уходят.
Паркер, вяло убирая стол, провожает парочки завистливым взором. Оглядывается. В конторе осталась только очень некрасивая и уже немолодая девушка-счетовод. Она улыбается ему и говорит с ним.

 

ДЕВУШКА-СЧЕТОВОД. А нам с вами по пути, господин Паркер?
ПАРКЕР. Да, кажется… Нет, госпожа Кук… Пока еще нет…

 

Он направляется к выходу.
Проходя мимо застекленного кабинета главбуха, явно робеет.

 

ГЛАВБУХ. Господин Паркер!

 

Паркер со страхом останавливается. Молча кланяется. Пытается улыбнуться, но улыбка не получается.

 

ГЛАВБУХ. Должен предупредить вас, господин Паркер, что, если вы впредь будете так работать, нам придется расстаться. Контора не богадельня.
ПАРКЕР. Я… простите… приложу все усилия…

 

Главбух уже погрузился в книги.
Паркер идет к двери. Возле самой двери его качнуло, и он ухватился за притолоку. Уходит.
Едва не сбив с ног выходящего Паркера, в контору вбегает молодой человек в шикарном костюме, с двумя вечными перьями, торчащими из кармана пиджака. В манере держаться смесь юркости и апломба.
На лице — казенная жизнерадостнейшая улыбка, долженствующая показывать его житейское преуспеяние.
Он стремительно направляется к главбуху.
При виде его на лице главбуха появляется такая же улыбка, обязательная при деловых разговорах.
За стеклянной перегородкой.

 

ЖУРНАЛИСТ БИТЛ. Добрый день, господин Трайн.
ГЛАВБУХ. Добрый вечер, господин Битл. Сделано?

 

Бита (вынимает из кармана газету и кладет перед главбухом). Все в порядке. Только что из машины. Вот объявление «Грей и К°»… Моя статья…

 

ГЛАВБУХ. Отлично. А рекламный рассказ о подтяжках «Идеал»?
БИТЛ (вынимает из кармана рукопись). Прошу. ГЛАВБУХ (вынимает из бумажника пачку денег, спокойно отсчитывает и передает Битлу). Это вам лично. На расходы.
БИТЛ (прячет деньги с быстротой фокусника). К вашим услугам…
ГЛАВБУХ. Слушайте!

 

Битл вооружается блокнотом и вечным пером.

 

ГЛАВБУХ. Первое. Ваша газета должна повести кампанию против нашего конкурента.

 

Слова все тише. Экран меркнет.
Улица.
Дом. Над входной дверью вывеска «Грей и К°. Подтяжки «Идеал». Из двери конторы на улицу выходит Паркер. Он еще пошатывается от усталости.
В шум уличного движения вплетается «счетоводная симфония».
Паркер встряхивает головой. Бредет по тротуару. Останавливается возле большой витрины.
В витрине выставлены дамские блузки, белье, «живой манекен» — красивая девушка в модном платье. Она позирует.
Паркер проталкивается через толпу и жадно смотрит на витрину.
В толпе женщины, одинокие и под руку с мужчинами. Голоса.

 

ЖЕНЩИНА (мужчине). Очаровательное платье! Последняя модель…
МУЖЧИНА (с тоскливым видом). М-м-м… да… Идем же, Мици! (Тянет ее от витрины, она не двигается.) ЖЕНЩИНА. И совсем недорого.
МУЖЧИНА. Да… М-м-м… но… идем же, наконец! ЖЕНЩИНА. Милый! Ты ведь обещал! Ну зайдем, только посмотрим! (Тащит его в магазин.)

 

Паркер тоскливо наблюдает за ними. Парочка входит в магазин. Из магазина выходят мужчины и женщины, нагруженные пакетами. Их лица оживлены, радостны.
Паркер вздыхает и бредет дальше.
Витрина книжного магазина. Мимо.
Витрина автомобилей. Короткая остановка. Вздох. Мимо. Магазин под вывеской: «Все для молодоженов».
Большие витрины: мебели, хозяйственных принадлежностей, детских кроваток, детской мебели, игрушек.
Паркер оживает, впивается глазами в витрину. Вынимает записную книжку и что-то записывает.
Бредет дальше, оглядывается, возвращается, снова глядит как зачарованный, наконец смотрит на ручные часы, с силой отрывается от витрины, быстро шагает.
Заглядывается на всех молодых хорошеньких женщин.
Вечереет. Вспыхивают огни.
Паркер проходит через городской сад.
На площадке ярко освещенная карусель. Длинное здание в плакатах и афишах, на которых изображены «знаменитые женщины и красавицы всех времен и народов», великаны, карлики, бородатые женщины, уроды.
Вдоль всего здания, наверху, надпись из светящихся букв: «Паноптикум Сантано». У входа огромный негр в красном фраке с блестящими пуговицами с блюдце величиной зазывает публику. Возле паноптикума толпа. Резкие звуки джаза сливаются с оркестрами танцевальных площадок и шарманками карусели. В глубине пары танцующих.
Паркер смотрит на них, оборачивается и спешит в темную аллею. На скамье в кустах, защищающих от света фонарей, парочка. Молодой парень целует девушку.
Паркер видит, вздыхает, на минуту останавливается, идет дальше, снова останавливается…
Его лицо крупным планом. Глаза закрыты. Блаженная улыбка. Чмокает губами. Но тотчас лицо мрачнеет. Встряхнул головой, открыл глаза и зашагал еще быстрее.
Комната Паркера. У окна небольшой стол и стул. В углу — газовая плита, табуретка. Над плитой полка, на ней кофейник, кружка, сковородка. Рядом с плитой водопроводный кран.
В другом углу комнаты дамский туалетный столик с тремя зеркалами. На столике флаконы, пудреницы, вазочки для цветов, суповая миска, тарелка. Под столиком большая ваза, прикрытая газетой. На стене висит чепчик. Скрученный коврик прислонен к столику. Рядом картины в рамках, лампа с шелковым абажуром, прикрытые газетой. Дамские зонтики, летний и черный. Большая клетка для попугая без птицы.
В комнате темно. Входит Паркер и зажигает свет — лампочку под потолком, — спускающуюся над столом.
Паркер осматривает комнату. Он в лирическом настроении. Обходит комнату. Берет то одну, то другую вещь, вазочку, флакон. Нюхает духи сквозь закрытую пробку. Мечтательно улыбается. Напевает.
Слабо звучит мотив «симфонии любви».
При этом перед Паркером мелькают сцены — лица красивых машинисток, девушек, которых он встретил на улице, целующаяся в парке парочка…
Тряхнул головой. Подходит к полке, достает кофейник, наливает воду из крана. Замечтался.
Снова перед ним возникает хоровод девушек.
Вода переливается через верх кофейника, брызжет на пол. Образуется лужа. Паркер приходит в себя. Вытирает пол носовым платком. Зажигает газ и ставит кофейник на газовую плиту. Подходит к столу и начинает записывать что-то на бумаге и подсчитывать. Крупным планом запись:
Двуспальная кровать — 250 (магазин «Все для молодоженов»). Буфет — 200.
Обеденный стол и 6 стульев — 175.
Комбине — шелковое, цвета морской воды, размер?
Стук в дверь. Паркер испуганно вскакивает, осматривает комнату. Спешно засовывает дамские зонты за зеркало.
Стук.

 

ГОЛОС ГОСПОЖИ ГРИН: «Господин Паркер! Вы дома?»

 

Паркер схватывает с гвоздя чепчик, мнет в руках, прячет в карман так, что из кармана торчат концы лент. Открывает дверь. Входит владелица гостиницы госпожа Грин, некрасивая женщина лет сорока пяти, строгая и чопорная. В руке держит листок бумаги. Неодобрительно осматривает комнату, еще не высохшее пятно от лужи на полу, склад вещей в углу. Брезгливо морщится.

 

ГРИН. Простите, господин Паркер, я не помешала? ПАРКЕР. Нисколько, нисколько, пожалуйста.
Грин замечает концы лент, не засунутые в карман. Ядовитая усмешка.
Паркер поворачивается к ней боком и в смущении засовывает концы лент в карман.

 

ГРИН. Сегодня пятнадцатое, господин Паркер. ПАРКЕР. Да, да, пожалуйста! Прошу вас!

 

Вынимает деньги, подает Грин, берет у нее расписку и кладет в карман. Пауза.

 

ГРИН. Вы, кажется, скоро покидаете мой «Приют для холостяков»?

 

Многозначительно окидывает комнату взглядом.

 

ГРИН. Собираетесь обзавестись семьей? Вы знаете, что я не сдаю комнат семейным?
ПАРКЕР. Да, да, но я не так…
ГРИН. Это ваше дело. Я считала нужным предупредить вас. Никаких женщин. С ними возня. И никаких детей. Я не переношу детского крика. У меня мигрень. Женитесь, если вам нравится это, но не здесь. (Уходя.) Всякий по-своему с ума сходит. (Ушла.)

 

Паркер вздыхает с облегчением. Вынимает чепчик, улыбается, бережно расправляет и, поискав место, кладет в вазу. Садится за свои расчеты.
Снова стук в дверь.

 

ПАРКЕР. Войдите!

 

Входит Майкл Грот — старый человек атлетического сложения, бывший боксер. У него повреждена переносица и разорвано левое ухо. Одет как рабочий. Силен, но кроток, как ребенок. Способен только на короткую вспышку. Не блещет умом и знает это.
В руках у Майкла трость, к которой прикреплена хитроумная петля.

 

МАЙКЛ. Добрый вечер, старина!
ПАРКЕР. Здравствуйте, Майкл.

 

Майкл, неуклюже ступая своими слоновыми ногами, подходит к столу, за которым сидит Паркер, громко хлопает ладонью по столу и при этом кладет кредитку.

 

МАЙКЛ. Должок. Спасибо. Выручили.
ПАРКЕР. Разбогатели?
МАЙКЛ. Ого! (Потряхивает тростью с петлей.) Открыл золотую жилу! А вы все считаете? (Шумно вздохнув.) Если бы от этого можно было разбогатеть!
ПАРКЕР. Но и без счета не разбогатеешь, Майкл Грот.
МАЙКЛ. А что говорит счет?
ПАРКЕР. А счет говорит, что семейное счастье мне еще не по карману, Майкл. Не считая того, что я уже приобрел для семейного гнездышка (показывает на вещи), мне надо еще много, очень много. А квартира? Расходы на жену и детей? По моим заработкам я смогу жениться только через шестнадцать лет. Вот что говорит счет.
МАЙКЛ (свистит). Через шестнадцать лет?
ПАРКЕР. Да, через шестнадцать, когда пройдет молодость, пройдут лучшие годы. Семья — это деньги. Счастье — это деньги. Деньги, деньги, деньги!
МАЙКЛ (в тон). Деньги, деньги, деньги. (Снова шумно вздыхает, переступает с ноги на ногу, не зная, что сказать.) А… с невестой как?
ПАРКЕР. Хороших девушек много, но сам боюсь влюбиться. Влюбишься, а жениться нельзя. Что тогда?
МАЙКЛ. Ну, это не то… не так делается… Когда по-настоящему влюбитесь, ни на что не посмотрите. Когда я влюбился… давно это было… ни у меня, ни у нее ничего, кроме здоровых рук, не было. Правда, и время тогда было другое.

 

Лицо Паркера крупным планом. Оно печально, затем мечтательно. Пока говорит Майкл, перед Паркером проносится картина с музыкальным сопровождением «симфонии любви».
Уютно обставленная комната. Жена с ребенком на руках. Паркер в удобном кресле. Возле него девочка. Он ласкает ее головку. На ковре мальчик играет в кубики…
Видение исчезает.

 

ПАРКЕР (мечтательно и грустно). Счастье, счастье!
МАЙКЛ (вздыхает). Деньги, деньги! (Тихо и грустно напевает.)
С неба звездочка упа-а-ла,
Звезд на небе стало ма-а-ло…

 

(Майкл взмахивает тростью). Нет, черт возьми! Это же никуда не годится! Молодой человек хочет жениться и не может! Деньги! Если нет денег, для такого дела надо раздобыть!

 

ПАРКЕР. Но где? Я так устал от работы в конторе, что о каком-нибудь дополнительном заработке и думать не приходится. (Короткое звучание «счетоводной симфонии».) Конторский шум преследует меня до утра.
МАЙКЛ. Джон Паркер! Слушайте меня! Я говорил вам, что нашел золотую жилу. Я поделюсь с вами!
ПАРКЕР (заинтересованный). Спасибо, Майкл! Какая же это золотая жила?
МАЙКЛ. Собак ловить!
ПАРКЕР. Собак ловить?
МАЙКЛ. Да, собак. Бродячих, отставших, приставших, ну… и прочих. Собак на всех хватит!
ПАРКЕР. Что же с ними делать?
МАЙКЛ. Ого! Читали в газетах? «Пропала собачка левретка. Кличка Дэзи. Нашедшему будет выдано вознаграждение». Много таких объявлений. И за иную собачонку какая-нибудь сумасшедшая барынька сотню отвалит. А не удастся вернуть хозяину — собачье мясо на сосиски покупают, шкуру — скорняки. Самое подходящее для вас дело, Паркер! Вечером, после работы в конторе, вроде прогулки на свежем воздухе.
ПАРКЕР. Но я не умею ловить собак.
МАЙКЛ. Дело не хитрое. Первое — колбаса. (Вынимает из кармана кусок колбасы.) Как почует собака этот дух, ни одна не устоит, всякого хозяина оставит. А потом… я вот этакую петлю придумал. На тросточке. Видите? Иду с тросточкой. Вижу собаку. Приманиваю. (Игра.) Потом вот так. (Показывает.) Хлоп! И готово. И деньги в кармане. Потом на поводок (вынимает из другого кармана поводок) — и пошли! Я вас в один вечер обучу. Согласны?
ПАРКЕР. Право, не знаю. Еще попадешься.
МАЙКЛ. Для начала можете отставших, в самом деле затерявшихся ловить. «Пристала собака!» И ничего, кроме благодарности. Ручаюсь, что на пять лет, если не на десять, свадьбу приблизите! Идемте со мной, я вам все покажу и расскажу.
ПАРКЕР (нерешительно). Идемте, пожалуй…

 

Длинный коридор «Приюта для холостяков». Паркер и Майкл Грот идут. Лицо Паркера взволновано. Тихо звучит мелодия «счетоводной симфонии», переплетаясь с «симфонией любви».
Комната Майкла. Кровать, стол, табуретка. Над столом боксерские перчатки под усохшим лавровым венком. На стенах старые афиши и плакаты с портретами Майкла Грота, когда он был боксером.
Под столом — привязанные к ножкам стола две собаки.

 

МАЙКЛ. Вот моя вчерашняя добыча. Поджидаю объявлений в газете.
ПАРКЕР. Как же госпожа Грин позволяет…
МАЙКЛ. Она собак любит, представьте себе. Которые воют, тех в сарае держу. (Быстро надевает на голову кепку.) Вот я и готов. Поехали! (Паркер выходит без шляпы.)

 

Улица. Паркер и Майкл удаляются.
Другая улица. Паркер один в толпе на тротуаре. В руке Паркера трость с петлей. Он очень волнуется.
Видит даму с собачкой. Вынимает колбасу. Приближается к собачке. Опускает вниз руку с колбасой.
В это время дама поворачивается к Паркеру. Она очень красивая.
Бросает на него ласкающий взгляд.
Паркер смущенно прячет колбасу в карман, уходит, замешавшись в толпе.
Плотный господин с собакой. Паркер ловчится поймать собаку, но она оказывается на поводке. Почуяв запах колбасы, задерживается.
Господин тянет ее, кричит: «Цезарь!» — и оборачивается.
В господине Паркер узнает главного бухгалтера конторы «Грей и K°» Паркер панически ныряет в толпу.
Уголок сада. Паркер сидит на скамейке, опустив голову. Чертит палкой на песке. Проходят парочки.
Звучит «симфония любви».
Бредет старуха. За ней ковыляет дряхлая болонка.
Паркер бросает болонке кусок колбасы. Болонка останавливается. Нюхает, но не может есть — у нее намордник. Паркер хватает собачку. Та визжит.
Старуха оглядывается, кричит.

 

СТАРУХА. Кадо! Кадошка! Ах! Боже мой! Что вы делаете с моей собачкой?
ПАРКЕР (с собачкой на руках, растерявшись). Простите… Я очень люблю собак…
СТАРУXА. Но вы так грубо схватили ее! Вы хотели ее украсть! Держите его!

 

Собирается толпа.
Паркер, бросив собаку, бежит.
Крики из толпы:
— Держите! Держите вора!
Паркер убегает. Его преследует все увеличивающаяся толпа. Свистки полицейских. Они также присоединяются к погоне. Паркер бежит, наталкивается на встречных прохожих. Выбегает на улицу, внося беспорядок в движение автомобилей.
Свистки, гудки, крики.
Обегая остановившийся автомобиль, Паркер заворачивает за угол.
Видит парикмахерскую и влетает в нее.
Через некоторое время появляется толпа. Бежит мимо парикмахерской.
Парикмахерская. Все кресла заняты.
Окончив брить и стричь, парикмахер снимает полотенце с клиента и встряхивает. Клиент поднимается с кресла.
Влетает запыхавшийся Паркер. Вырывает из рук парикмахера полотенце, наматывает на шею и садится в кресло.

 

ПАРИКМАХЕР. Позвольте… Это полотенце было в употреблении… Я дам…
ПАРКЕР (задыхаясь). Ничего… сойдет… спешу… на поезд… По… побрейте меня…
ПАРИКМАХЕР. Но… вы гладко выбриты…
ПАРКЕР. Я бреюсь два раза в день… Пожалуйста, поскорей! (В нетерпении хватает кисточку и намыливает все лицо.)

 

В парикмахерскую вбегают полицейские и двое из толпы, бегло осматривают помещение и выбегают.
Паркер видит их отражение в зеркале, облегченно вздыхает.
В широкое окно видно, как мимо парикмахерской пробегает толпа.

 

ПАРИКМАХЕР (окончив бритье). Готово.
ПАРКЕР (не поднимаясь с кресла и опасливо поглядывая на окно). Теперь… пожалуйста, вымойте мне голову.

 

Парикмахер моет. Вымыл.

 

ПАРКЕР. Теперь… постригите меня.
ПАРИКМАХЕР. После мойки?
ПАРКЕР. Потом можно будет еще помыть. Спешу (поперхнулся), то есть я так привык… (Смотрит в окно.)

 

Парикмахер наконец снимает с Паркера простыню.
Паркер идет к выходу. Все еще опасливо погладывает на окно. Перед ним возникает, как белое видение, сказочно-прекрасная девушка в белом халате. У нее золотистые волосы и лучистый взгляд. Она приветливо улыбается ему.
Паркер как зачарованный смотрит на нее, забыв обо всем. Лицо Паркера крупным планом. Мимическая игра: удивление, восхищение, восторг…

 

МЭГ МОРРИС (улыбается все шире, видя восхищение Паркера). Не хотите ли сделать маникюр?
ПАРКЕР (не понимает, не слышит. После паузы). Как?
МЭГ (громче, как глухому). Не хотите ли сделать маникюр?
ПАРКЕР. Ах да, да! Маникюр! Я никогда не делаю маникюр. Пожалуйста, прошу вас! (Протягивает ей пальцы с таким видом, словно готов отдать их на отсечение.) С величайшим удовольствием!

 

Паркер и Мэг садятся друг против друга за маленький столик с расположенными на нем инструментами и принадлежностями для маникюра.

 

МЭГ (ловко приступает к работе. Громко говорит). Вы очень запустили свои ногти.
ПАРКЕР. Да, да… простите! Этого больше никогда не будет. Но почему вы так громко говорите?
МЭГ. Потому что вы не ответили на мой вопрос и я думала, что вы глухой.
ПАРКЕР. Нет, нет, я не глухой. Я только немножко… (Горячо.) Я готов делать маникюр… по пятьдесят раз в день, если только вы станете заботиться о моих ногтях.

 

Парикмахерская преображается. Лязганье ножниц превращается в щелканье соловьев, халаты парикмахеров — в кусты цветущей белой сирени. Матовая лампа под потолком — в луну. Паркер и Мэг окружают кусты белой сирени. Мощно звучит «симфония любви».

 

ПАРКЕР (мечтательно). Как хорошо пахнут эти цветы сирени!
МЭГ. В нашей парикмахерской всегда употребляют одеколон «Сирень».

 

При этих словах видение исчезает.

 

МЭГ (орудуя блестящими инструментами). Вы, по-видимому, очень стремительный человек. Когда вы вбежали, я даже испугалась. Можно было подумать, что вас преследовала стая собак.
ПАРКЕР. Собак? Да, были и собаки. За мной гнались. Я подвергался большой опасности.
МЭГ. Что же или кто был причиной этого?
ПАРКЕР. Вы!
МЭГ (на мгновение прекращает работу). Я?
ПАРКЕР. Да, вы, хотя я еще не знал вас, когда бежал по улице. Дело в том, что за мной гнались из-за собаки, которая пристала ко мне… или я к ней… из-за вас… ради вас!
МЭГ (смеется). Собака пристала из-за меня, вы пристали к собаке ради меня, хотя меня еще не знали… Ничего не понимаю! Вы говорите загадками. Если можно, объясните мне.
ПАРКЕР. Объяснить? Это не так легко. Я мечтал о вас, еще не зная вас. Ваш образ смутно снился мне во сне. Я хотел и боялся встретиться с вами, прежде чем…
МЭГ. Простите, я, кажется, обрезала вам палец. Сами виноваты! Говорите несуразное. Сейчас смажу йодом.
ПАРКЕР. Ничего, ничего! Пожалуйста, режьте! Режьте! А если хотите разгадать загадки, которые я вам загадал, то… то, быть может, в свободный день вы согласитесь… Я был бы счастлив повидаться с вами в саду… Согласны?
МЭГ. Согласна.

 

Парикмахерская превращается снова в цветущий сад. Белые кусты сирени танцуют, кружатся. Звучит «симфония любви».

 

ГОЛОС ПАРКЕРА. Как ваше имя?
ГОЛОС МЭГ. Маргарита Моррис. Короче — Мэг.
ГОЛОС ПАРКЕРА. Мэг! Мэгги! Мэг! Мэгги! Мэдж! Мэджи!

 

Звучание «симфонии любви» достигает своего апогея.
Улица. Паркер спешит домой, не чувствуя под собой ног. На лице блаженная улыбка. Он на седьмом небе. Беспрерывно звучит «симфония любви».

 

ПАРКЕР (восклицает):
— Мэг! Мэгги! Мэдж! Мэджи! Мэгги! Мэджи!
Победоносно смотрит на проходящих женщин. Мэг лучше! Моя
Мэгги лучше!

 

Бедно одетая девочка продает цветы. Паркер гладит ее по головке.

 

ПАРКЕР. Милый ребенок! Я возьму у тебя все цветы с корзиной! Для моей Мэг! Получай деньги!
Берет корзину с цветами и бежит дальше, повторяя: «Мэг, Мэгги». Проходит через сад. Видит маленькую собачку, которая мечется, — потеряла хозяина.
Паркер оглядывается. Безлюдно. Приманивает собачку колбасой и берет на руки. Бежит дальше.
Комната Майкла. Майкл, нагнувшись, кормит худую собачку. Стук, дверь открывается.
Входит Паркер. В левой руке собачка, в правой — корзина с цветами.

 

МАЙКЛ (поднимаясь навстречу другу). Поздравляю с удачей! Вы видите, дело несложное.
ПАРКЕР. Благодарю, Майкл. Такая удача… Я безумно счастлив! Ах, дорогой Грот, мечта! Какие у нее глаза, какие волосы!
МАЙКЛ (смотрит на собаку). Глаза как глаза, а шерсть… Зачем это вы корзину цветов принесли?
ПАРКЕР. Для нее. Для моей Мэг, Мэгги, Мэдж!
МАЙКЛ. Это ее кличка? Цветы для собаки? Вы с ума сошли, Джон!
ПАРКЕР. Это вы с ума сошли, Майкл. Не для собаки, а для моего сокровища, моей Мэг, моей невесты! Да-да! Она будет моей невестой, моей женой! Какие глаза, нос, волосы… Ни у кого таких нет… Поставьте, пожалуйста, цветы в воду и накормите собачку. (Спускает на пол собаку, отдает букет.)

 

Майкл ищет, куда бы поставить цветы.
Наливает воду в таз, кружку, тарелку, ведро. Кладет в них цветы.

 

МАЙКЛ. Значит, кончено, Джон? Нокаутирован? Положен на обе лопатки?
ПАРКЕР. Да, Майкл. Полный нокаут, от которого не могу прийти в себя. Я безмерно счастлив, Майкл! (Бросается к нему и обнимает. Майкл освобождается от его объятий.)
МАЙКЛ. А ваши счеты и расчеты? Счастье — это деньги. Так, кажется, вы сами говорили?
ПАРКЕР. О, я готов рыть землю руками, схватить жизнь зубами за горло, но я достану денег! Я не могу ждать, Грот. Я пойду на работу! Только не собаки… Эту я как-то случайно поймал. Зато и меня едва не поймали. Суд, тюрьма… тогда все пропало! Надо искать другой заработок.
МАЙКЛ. Поищите. Может быть, на тротуаре валяется. (Кормит собаку Паркера.) А собачка ничего. Эту вы отведите к доктору Никольсу. Я дам адрес. Он делает объявление, что ему нужны собаки. Обещает хорошую плату.
ПАРКЕР. Да, да. Спасибо. Отнесу… Майкл, если бы вы ее видели! Ее глаза, ее волосы, ее…

 

«Симфония любви». Цветущая белая сирень. Среди цветов — лицо Мэг.
Приемная врача Никольса. На венских стульях и диванах сидят пациенты — старики и старухи.
Возле входной двери, за столиком, госпожа Вуд, домоправительница и кассирша врача Никольса. Ей лет пятьдесят. Крашеные черные волосы, вставные зубы. Злые глаза и фальшивая любезная улыбка.
Входят новые пациенты. Вуд записывает их и принимает деньги.

 

ВУД. Массовый гипноз — пять, индивидуальный — двадцать пять. Повторные визиты — половина.
СТАРИК (опирается на палку. Руки дрожат. Подходит к Вуд, спрашивает). А какая разница, скажите, пожалуйста, между массовым и индивидуальным гипнозом?
ВУД. В смысле результатов — никакой. Дело в удобстве. При массовом гипнозе некоторые лица, одним словом трудно поддающиеся внушению, не засыпают. Приходится оставаться на следующий сеанс… Вы на индивидуальный?
СТАРИК (в нерешительности). Но… это поможет?
ВУД (внушительно). Посмотрите на меня. Мне семьдесят два года и три месяца. А кто даст мне больше пятидесяти? Я была совершенно дряхлая, седая старуха, и профессор Никольс омолодил меня.
СТАРИК. Неужели даже волосы?..
ВУД. Даже волосы, представьте. Из благодарности я осталась у него работать. Безвозмездно… Вам индивидуальный?
СТАРИК. Пожалуйста! (Уплачивает деньги и садится. Соседке старухе.) Вы тоже… омолодиться?
СТАРУХА. Да. Я преподавательница музыки. В последнее время пальцы не слушаются меня (с трудом шевелит пальцами), и я теряю учеников. Про господина Ни-кольса рассказывают настоящие чудеса.
ЛЫСЫЙ СТАРИК.А по-моему, все это одно шарлатанство.
СТАРИК. Зачем же вы пришли сюда?
ЛЫСЫЙ СТАРИК. Утопающий хватается за соломинку.
ВТОРАЯ СТАРУХА. Никакого шарлатанства. Профессор Никольс предупреждает, что наука не может вернуть молодость, но что внушение поднимает бодрость, жизненный тонус, жизнерадостность. И действительно. С тех пор как я стала посещать сеансы, чувствую себя превосходно. Ведь мы часто сами старим себя!
ВУД (новому пациенту, сильному, крепкому рабочему с седой головой). Индивидуальный — двадцать пять, массовый — пять.
РАБОЧИЙ. На все двадцать пять! (Платит, усаживается.)
СТАРИК. А вы сюда зачем, дружище? Такой геркулес!
РАБОЧИЙ (шумно вздыхая). Геркулесов с седой головой не берут на работу.
ЛЫСЫЙ СТАРИК. В таком случае внушение надо делать не вам, а предпринимателям, чтобы они приняли вас на работу. (Смеется.)

 

К Вуд подходит новый пациент — третий старик.

 

ВУД. Кажется, повторный?
ТРЕТИЙ СТАРИК. Да, да! Здравствуйте! Прошу вас. (Кладет деньги.) Двенадцать пятьдесят?
ВУД. Совершенно верно.

 

Третий старик идет к стулу. В это время Вуд, вместо того чтобы положить полученные деньги в кассу, быстро и незаметно прячет их в свою сумочку.
Дверь в кабинет открывается. В дверях врач Никольс в белом халате. Высокий, представительный, лет тридцати пяти. За ним в белом халате его ассистентка Элис Юнг, тоже высокая, миловидная. Несколько человек поднимаются и спешат в кабинет.
В то же время из другой двери выходит толпа пациентов — стариков и старух — после массового гипноза. Их лица радостны, возбуждены, движения не по годам бодры и быстры. Они проходят в переднюю со словами:
— Замечательно!
— Я чувствую себя великолепно!
— Право, на двадцать лет моложе стал!
Какой-то старичок галантно предлагает старушке руку, но она отказывается с любезной улыбкой…
Кабинет Никольса для индивидуального гипноза. Небольшая комната. Пол покрыт ковром. Гардины. Полумрак. Удобное мягкое кресло с откинутой спинкой. В кресле полулежит второй старик.
Глаза его закрыты.
Перед ним Никольс. Рядом Элис. Она делает ладонью легкие пассы на лбу пациента.

 

НИКОЛЬС (продолжая внушение). И вы будете чувствовать себя бодро… через неделю придете для повторения сеанса… а теперь слушайте: когда моя ассистентка сосчитает до десяти, вы проснетесь. (К Элис. Тише.) Начинайте, Элис!
ЭЛИС (считает довольно быстро). Раз… два… три…
НИКОЛЬС (быстро говорит ей). Медленнее, Элис…
ЭЛИС. Четыре… Пять…
НИКОЛЬС. Еще медленнее. Я же говорил вам, что если пробуждение произойдет слишком быстро, у пациента появятся боли в лобной части мозга…
ЭЛИС (очень медленно). Шесть… семь… восемь… девять… десять.

 

Пациент просыпается. Встает.

 

НИКОЛЬС. Ну, как вы себя чувствуете?
ВТОРОЙ СТАРИК. Отлично. Благодарю вас! Я давно уже не чувствовал себя таким бодрым. (Берет палочку, которая лежала на подлокотнике кресла). Теперь мне и палочка не нужна. Откуда силы взялись! Еще раз благодарю вас. (Кланяется и уходит, держа палку в руках.)
НИКОЛЬС (в открытую дверь). Кто еще?

 

Входит рабочий.

 

РАБОЧИЙ. Извините, я уступил свою очередь… Как-то… боязно.
НИКОЛЬС (смотрит на его богатырское сложение). Безработный?
РАБОЧИЙ. Да.
НИКОЛЬС.Я так и думал. (Вынимает из бумажника деньги и дает рабочему.) Возьмите деньги, которые вы уплатили за визит…
РАБОЧИЙ. Но, господин профессор…
НИКОЛЬС.Я не профессор, а только врач. Возьмите же деньги! Я догадываюсь, почему вы пришли ко мне. Купите на эти деньги лучше краски для волос. (Сует ему деньги в руку.) Быть может, это вам скорее поможет. Гипнозом не лечат социальные болезни. (Добродушно.) Ну, идите же, идите. (Выпроваживает его. Обращается к Элис.) Вот на сегодня и все. Устали?
ЭЛИС. Нисколько.
НИКОЛЬС. Ая, признаюсь, немножко устал. Прошлую ночь почти всю проработал.
ЭЛИС. Над чем?
НИКОЛЬС (медлит с ответом, закуривает папиросу). Много будете знать, скоро состаритесь.

 

В дверь заглядывает Вуд.

 

ВУД. Пациенты все. Я буду гасить огни, господин Никольс.
НИКОЛЬС. Пожалуйста. Да! Госпожа Вуд, приходящая прислуга уже ушла?
ВУД. Да.
НИКОЛЬС.Я не успел сказать ей, чтобы она убрала в моей лаборатории. Будьте так любезны, госпожа Вуд, привести в порядок…
ВУД (возмущенно пожимает плечами, но с неизменной улыбкой). Но я не прислуга, господин Никольс.
НИКОЛЬС. Простите, пожалуйста. Я только очень просил вас сделать одолжение, но если вы…
ВУД (сердито). Уберу! (С шумом захлопывает дверь.)

 

Пауза.

 

ЭЛИС. Она, кажется, недолюбливает вас.
НИКОЛЬС. Глупа и самолюбива. Когда пришла ко мне несколько месяцев тому назад, была без гроша. Я пожалел ее. Дал ей место домоправительницы и кассирши. В сущности, синекура. Простите, я болтаю с вами, а вам, может быть, давно пора домой.
ЭЛИС. Я мешаю вам?
НИКОЛЬС. Нет, нисколько, но…
ЭЛИС. Я не спешу. (С некоторой грустью.) Меня никто не ждет дома. (Пауза.) Господин Никольс, мне хотелось поговорить с вами, если вы не очень устали…
НИКОЛЬС (с некоторым удивлением и интересом). Пожалуйста. О чем?
ЭЛИС (смущаясь). Я ваша ассистентка… Вы прекрасно могли бы обойтись без меня. Но закон требует, чтобы лечебные сеансы гипноза производили в присутствии по крайней мере двух врачей. Для вас я вынужденный накладной расход, и только. Но… я хотела бы быть вам полезной… Вот вы сказали, что работали всю ночь… Вы чем-то занимаетесь. Что-то скрываете от меня. Я, конечно, не имею права спрашивать, чем именно. Но мне так хотелось бы чем-нибудь оправдать те деньги, которые вы платите мне за это глупое формальное ассистенство… Да, да, вы ведете какую-то научную работу. У вас есть лаборатория. Оттуда иногда доносится лай собак. Недавно я прочитала в газете ваше объявление о том, что вы покупаете собак. Конечно, для опытов. Почему вы никогда не говорите мне о вашей работе? Вы не доверяете мне?
НИКОЛЬС (любуясь ею). Уважаемая и милая Элис Юнг! Вы обижаетесь на то, что я мало эксплуатирую вас?
ЭЛИС (улыбаясь). Хотя бы…
НИКОЛЬС (качая головой). Вы вполне отрабатываете деньги, которые получаете. Они невелики. Нагружать вас другой работой не собираюсь, а платить дополнительно не могу. Только и всего.
ЭЛИС. Ни о какой дополнительной плате не может быть и речи. Я интересуюсь научной работой и… (Смущается, замолкает.)
НИКОЛЬС (враздумье смотрит на нее, потом говорит). Моя работа.

 

Дверь открывается. Входит журналист Битл.

 

БИТЛ. Добрый вечер, господин Никольс! Здравствуйте, госпожа Юнг!

 

Никольс и Юнг с удивлением смотрят на него.

 

БИТЛ. Извините за мое вторжение, которым я обязан любезности госпожи Вуд.
НИКОЛЬС. Что вам угодно?
БИТЛ. Моя фамилия Битл. Журналист. Представитель газеты «Времена суток». Надеюсь быть вам полезным. Реклама необходима для процветания всякого дела…
НИКОЛЬС. Я не нуждаюсь в рекламе.
БИТЛ. Есть реклама и реклама. Я мог бы написать очерк, рассказ. Привести несколько примеров чудесного омоложения при помощи гипноза кудесником нашего времени доктором Никольсом…

 

Никольс подходит к столу и нажимает кнопку звонка.
Входит Вуд, немного взволнованная, но улыбающаяся.

 

НИКОЛЬС. Госпожа Вуд! Вы имели любезность направить сюда без доклада…
ВУД. Я не швейцар, господин Никольс…
НИКОЛЬС…господина Билта…
БИТЛ. Битл, Битл, господин Никольс, а не Билт…
НИКОЛЬС (не слушая его, продолжает, обращаясь к Вуд). Имейте же любезность и проводите его до выходной двери.

 

Вуд и Битл вспыхивают от гнева.

 

БИТЛ. Ах, вот как! Честь имею кланяться! До скорого свидания на страницах «Времена суток»! Не моя вина, если это свидание будет не особенно теплым!

 

Вуд и Битл уходят.

 

НИКОЛЬС. Разбойник пера! Не терплю этих негодяев. (Подходит к стене и включает вентилятор.) Фу! Проветрить комнату.
ЭЛИС. Может быть, не надо было так круто обходиться?
НИКОЛЬС. Э! Что он мне сделает? Кто читает их гнусную газету? Идемте в лабораторию, госпожа Элис.

 

Лаборатория Никольса. Небольшая комната, заставленная грубо сколоченными столами, клетками с собаками, аппаратурой. Самодельный циклотрон. Провода. На полке — банки, техническая посуда.
Никольс и Элис входят.

 

НИКОЛЬС. Вот моя священная обитель. Входя сюда, я отряхиваю прах с ног своих, прах всех житейских мелочей и неурядиц. Сеанс гипноза — это лишь необходимость. Надо же чем-нибудь жить. Опыты, аппаратура очень дорого стоят. Деньги! Деньги!

 

Никольс подходит к клеткам с собаками. Собаки радостно встречают его. Он гладит их сквозь прутья решетки, угощает, называет по имени: «Стелла», «Пик»…

 

НИКОЛЬС. Элис, обратите внимание на эту старушку Стеллу. Совершенно дряхлая собака, не правда ли?
ЭЛИС. Вы производите опыты омолаживания животных при помощи гипноза?
НИКОЛЬС (смеется). Угадали наполовину. Омолаживаю, но не гипнозом.
ЭЛИС. Ну вот видите, какая я глупая.
НИКОЛЬС. Почему? Ничуть не глупая. О подобных опытах мало кто знает.
ЭЛИС. Что же это за опыты?
НИКОЛЬС. Потенцирование, укрепление организма путем введения в него искусственных радиоэлементов. В теле человека создается постоянный очаг лучистой энергии, которая и поднимает все функции организма на высшую степень.
ЭЛИС. И каковы результаты опытов?
НИКОЛЬС. Неплохие, а перспективы изумительные. Пока я делаю опыты над животными, но скоро перейду и к опытам над людьми. Подумайте только! Потенцирование уничтожает усталость, укрепляет одряхлевший организм. Даже сон станет не нужен. Какие горизонты это открывает для повышения производительности труда, укрепления национальной обороны, для борьбы со старостью!
Рабочие, солдаты, летчики, не знающие усталости, не нуждающиеся в сне! Великие люди, с новой энергией продолжающие свою деятельность политика, ученого, писателя!
ЭЛИС. Да, все это изумительно. И вы работаете один?
НИКОЛЬС. Увы, один. Я пытался привлечь к работе некоторых наших крупных ученых. Одни отнеслись с недоверием, другие пытались присвоить себе всю честь. Это бы еще не беда, но они хотели сделать потенцирование источником личного обогащения. На этом действительно можно нажить миллионы, потенцируя богатых людей. Но я хочу сделать потенцирование общим достоянием и не собираюсь брать патента. Потому-то я и не хочу ни с кем связываться, не хочу быть кому-нибудь обязанным.
ЭЛИС. Даже мне? В моей скромной помощи, которую я предлагаю?
НИКОЛЬС. Милая Элис, но зачем вам это? Мой путь — путь новатора, путь удач и неудач, путь борьбы, быть может и жестокой. Зависть и тупость погубили не одного благодетеля человечества. Зачем же вам связывать свою судьбу с моей, вступать на этот тернистый путь? (Сердечно.) Элис!.. Я скрывал от вас эту сторону моей жизни потому, что… берегу вас, вашу жизнь!
ЭЛИС (грустно). И этим причиняете мне боль. Моя жизнь… Кому она нужна? Что она стоит? Неужели вы не понимаете, какое для меня было бы счастье отдать жизнь на дело, которое может облагодетельствовать человечество! И если бы я могла быть полезна вам… вам лично…
НИКОЛЬС (смотрит на нее, колеблется). Благодарю вас, Элис, но…
ЭЛИС (горячо). Но если я этого хочу? Если я прошу вас об этом?
НИКОЛЬС (после паузы). Хорошо! Пусть будет по-вашему! (Подает руку, Элис радостно протягивает свою.) Благодарю. Признаться, ваша помощь очень и очень облегчит мою работу. Но не обвиняйте же меня, если…
ЭЛИС. Что бы ни случилось, я не оставлю вас.

 

Угол сада. Вечер. Огни фонарей. Звуки музыки переплетаются с «симфонией любви».
Паркер в волнении ходит возле садовой скамьи. Ежеминутно смотрит на часы-браслет. Всматривается в лица проходящих женщин. Его лицо крупным планом. Мимическая игра. Напряженное ожидание, вспышка надежды, радости, разочарование, вновь ожидание… Показывается Мэг.

 

ПАРКЕР. Она! Мэг! Моя Мэгги, Мэджи!.. (Спешит ей навстречу.)

 

Мощно звучит «симфония любви». Дальнейшие кадры сменяются мягкими наплывами, как отрывки чудесного сна. В их показе есть что-то нереальное, словно сквозь розовую дымку.
Паркер идет по дорожке под руку с Мэг. Он на седьмом небе от счастья…
Паркер и Мэг перед паноптикумом Сантано.
У входа в паноптикум появляется его владелец, Сантано, в сером костюме, с сигарой в зубах. По внешности напоминает Наполеона III. Он рассеянно оглядывает толпу и скрывается в дверях паноптикума. Паркер, занятый своей Мэг, не замечает его.

 

ПАРКЕР. Зайдем, Мэг, в паноптикум.
МЭГ. Зайдем, Джон.

 

Паркер и Мэг в паноптикуме. Проходят перед стеклянными ящиками с восковыми фигурами «знаменитых красавиц мировой истории».
Паркер читает надписи.

 

ПАРКЕР. Прекрасная Елена… Моя Мэг лучше… Ас-пазия… Моей Мэгги в подметки не годится… Клеопатра…
МЭГ. Со змейкой? Какой ужас… Как живая. Правда? Как живая! Даже грудь дышит.
ПАРКЕР. Да, изумительно сделано. Прекрасная Елена… Но ты прекраснее всех, и ты дивная, моя Мэг, Мэгги, Мэджи, моя Клеопатра, Елена, Аспазия, моя крошка…

 

Паркер и Мэг на каруселях, в лодке, запряженной лебедями.
Музыка.
Паркер и Мэг в той же лодке, с лебедями в облаках.

 

ПАРКЕР.Я не на земле, я на небе! Я на седьмом небе, моя Мэг, Мэгги…

 

Танцевальная площадка. Паркер и Мэг танцуют в толпе.
Но пары исчезают. Все исчезает. Остается только Паркер, танцующий с Мэг в розовом тумане.
Паркер ведет Мэг в темную аллею. Мэг слабо упирается. Небольшая борьба: он — в темноту, она — к свету.

 

ПАРКЕР. Ну, умоляю тебя! Пойдем! Пойдем туда!
МЭГ. Зачем же туда? Лучше на танцевальную площадку. В аллее темно.
ПАРКЕР. Зачем же на танцевальную? Мы уже танцевали. Пойдем, умоляю тебя, посидим там минуточку… (Показывает на скамью, на которой парень целовал когда-то девушку.)

 

Мэг сдается. Идут.
Мэг и Паркер сидят на скамейке и целуются. Звучит «симфония любви». На длительном поцелуе — музыкальное фермато. Все покрывается розовым туманом.
Склады. Тяжелые двери. Огромные замки. Будка сторожа. Ночь. Лунный свет то пробивается сквозь облака, то меркнет. «Счетоводная симфония» чередуется с «симфонией любви».
Паркер сидит на ящике возле будки. Перед ним собачка, которую он нашел в саду.
Паркер дает ей кусочки колбасы и разговаривает с ней.

 

ПАРКЕР. Ешь, Мордашка, ешь! Нашел я тебя в счастливый день, дружище, и никому тебя не продам… Ешь! Нам с тобой ночь не спать — чужое добро сторожим, деньги зарабатываем. Ешь!

 

«Счетоводная симфония» громче.

 

ПАРКЕР. Устал… В голове еще конторский шум… Спать как хочется! А еще целая ночь впереди… (Глаза прикрываются, голова свисает на грудь. Встряхивает головой. «Симфония любви». Мэг в ореоле. Паркер резко поднимает голову, открывает глаза.) Мэг! Мэгги! Мэдж!.. Вот и буду так твердить до утра, чтобы не уснуть… Мэг! Мэгги! Для тебя! Помоги мне не спать, Мэг! (Встает, ходит с собачкой. Снова садится. «Счетоводная симфония». Склоняет голову на грудь. Вскакивает. Садится. Смотрит на луну. Пальцами раскрывает веки, чтобы они не слипались.) Мэг, Мэг, Мэг… (Снова засыпает. Сладко похрапывает. Собака ворчит, лает. Но Паркер продолжает спать, прислонившись к будке.)

 

Входит человек в кепке, ударяет Паркера по плечу. Паркер вскакивает и обалдело смотрит на него.

 

ЧЕЛОВЕК В КЕПКЕ. Так-то вы сторожите? Спите?
ПАРКЕР. Я… Мэг… Ничуть!
ЧЕЛОВЕК В КЕПКЕ. Ничуть! Храпели, как лошадь. Можете уходить. Таких сторожей нам не нужно.
ПАРКЕР. Простите… Но… (Безнадежно машет рукой.) Идем, Мордашка! Нас выгнали. И ты тоже! Хоть бы залаяла!

 

Комната Майкла.
Паркер с газетой в руках. Возле него Мордашка. Майкл со своей тростью. Они стоят друг против друга и возбужденно разговаривают.

 

МАЙКЛ. Но вы сломаете себе шею, сумасшедший!
ПАРКЕР. Пусть — один конец.
МАЙКЛ. Калекой станете.
ПАРКЕР. Мэг чудесная девушка. Она так любит меня, и если даже я стану калекой, уродом, не бросит. Другого выхода нет. Я не могу больше ждать, Майкл. Что еще мне остается? Пробовал вечерами перевозить мебель на тележке — выгнали. Говорят — слабосилен, быстро устаю. Пробовал ночным сторожем служить, снова выгнали. Уснул, утомленный работой в конторе. Никуда не годен. А тут и силы не надо. Одно из двух: либо сразу разобьюсь, либо буду хорошо зарабатывать, и всего за каких-нибудь полчаса в вечер.
МАЙКЛ (сердито машет арканом на палке). Идите! Ломайте себе шею, руки и ноги, несчастный влюбленный!
ПАРКЕР. Благодарю за доброе пожелание, Майкл! Идем, Мордашка, ломать себе шею! (Выбегает с собакой.)
МАЙКЛ (бросается к двери, кричит вслед). Паркер! Джон Паркер!.. Убежал как бешеный. Вот это любовь! Жаль парня! (Со вздохом.) Деньги, деньги! Кто вас выдумал?..

 

Арена цирка. Публики нет. Полусвет. На трапециях упражняются акробаты — женщины и мужчина. С резким, как крик чайки, гиканьем они перепрыгивают с одной трапеции на другую. Униформисты подкатывают к манежу пушку. Ими распоряжается Шмит, пожилой мужчина в пиджачном костюме.
В углу арены пугливо жмутся пришедшие по газетным объявлениям молодые люди. У многих истощенные лица. Впереди Паркер. Он волнуется не меньше других, но бодрится.

 

ШМИТ (говорит с иностранным акцентом. К акробатам). Эй! Два-Альби-два! Очистить манеж!

 

Артисты соскакивают с трапеции, спускаются по канату и отходят за барьер. Униформисты натягивают над манежем сетку.

 

ШМИТ (к толпе молодых людей). Вы все пришли сюда по газетному объявлению? Очень хорошо. Никакого риска и никакой выучки. Только немножко смелость. Человек-снаряд — лежи себе в пушке, как пуль. Пушка стреляет, человек-снаряд падает в сетку. И все. Взвесились на весах? Все? Очень хорошо. Кто желает первый?
ПАРКЕР (выходит). Я!
ШМИТ. Очень хорошо. Идите к пушке.
Паркер идет. Игра. Его одолевает страх. Дрожащими губами шепчет: «Мэг! Мэгги!»

 

Дуло наклоняют. Засовывают Паркера в дуло.
Его испуганное лицо крупным планом. Перед тем как скрыться в дуле, тихо восклицает: «Мэг!» — скрывается.
Дуло поднимают вверх. Часть униформистов бежит на противоположную сторону манежа, куда должен упасть человек-снаряд. Выстрел, огонь, дым.
Паркер вылетает из пушки, описывает дугу над манежем.
Перелет. Паркер падает на самый край сетки, сетка подбрасывает его, после чего он падает на руки подхвативших его униформистов. Они ставят его на манеж, но он падает.
Толпа кандидатов на роль человека-ядра быстро тает.

 

ШМИТ (спешит к лежащему Паркеру, приподнимает, осматривает его). Совершенно ничего. Все в порядке. Только испуг. Воды!
Паркеру дают воды. Он встает. Болезненно улыбается.
ШМИТ (хлопает его по плечу). Очень хорошо. Небольшой перелет. Дуло низко поднято. Сейчас будет лучше. Идите к пушке.
ПАРКЕР (слабо говорит, ощупывая себя). Может быть… позволите отдохнуть… я…
ШМИТ. Просто вы есть трус. Трус негоден. Следующий.

 

К Шмиту подходит один из артистов в пальто и цилиндре.

 

АРТИСТ. Я вам говорил, господин Шмит, что из этого ничего не выйдет. Взяли бы вы из своих…
ШМИТ (сердито). Я знаю, что делаю. Свои дорого, а этих я… Следующий!

 

Из толпы выходит истощенный юноша.

 

ШМИТ (юноше). Вы тоже негоден. Очень слабый. Следующий!
ПАРКЕР (пошатываясь, проходит за ложи, отвязывает собаку). Пойдем, Мордашка! (Выходит.)

 

Стена возле цирка. Паркер сидит на ящике. Рядом собака. Он ощупывает себя и говорит собаке:
— Опять не вышло, Мордашка! Майкл прав. Придется снова взяться за собак. Тюрьма так тюрьма. Мэг не бросит. Поймет, ведь это все для нее… Что же с тобой делать, Мордашка? Ты уж извини, но придется отвести тебя к доктору Никольсу. Ради Мэг я готов продать не только друга, но и самого себя… (С трудом встает.) Идем, Мордашка!
Медленно идет, ведя собаку на поводу, сгибается, хватаясь за живот.
Снова лаборатория Никольса. Возле клеток с собаками — Никольс и Элис.
НИКОЛЬС (показывает Элис клетку с собакой). Вот полюбуйтесь, Элис, на известную уже вам старушку Стеллу.
ЭЛИС (смотрит на живую, веселую, бодрую собаку). Но это другая собака, господин Никольс. Та едва стояла на ногах, а эта весела и жива, как здоровый щенок.
НИКОЛЬС. И тем не менее это та же собака! Стелла! (Собака весело лает и прыгает. Никольс ласкает ее.) Ведь это ты, старушка Стелла? Ты помолодела, не правда ли? ЭЛИС. Изумительно.
НИКОЛЬС (Элис). Вот что делает потенцирование, Элис!
ЭЛИС. Вы сделали величайшее открытие! Вы…
НИКОЛЬС. Еще не совсем сделал, но близок к этому. Опыты над животными считаю законченными. Можно переходить к опытам над людьми.
ЭЛИС. Господин Никольс! Можно вас просить об одном одолжении?
НИКОЛЬС. А именно?
ЭЛИС. Я хочу быть первым человеком, над которым вы произведете опыт потенцирования.
НИКОЛЬС. Благодарю за это предложение. Но это невозможно.
ЭЛИС. Но почему? Риск? Для такого дела не жалко рисковать и жизнью.
НИКОЛЬС. Если бы опыт угрожал жизни, я не решился бы произвести его над человеком, кто бы он ни был. Нет, мой опыт не угрожает жизни. В этом я уверен.
Но могут быть побочные последствия. Всего не предусмотришь.
ЭЛИС. Тем более…
НИКОЛЬС. Но ведь вы же моя помощница, Элис! Мне трудно будет обойтись без вас, если с вами что-либо случится.
ЭЛИС. Благодарю вас за вашу заботу обо мне. Но если бы вы знали, как мне хочется быть вам полезной… в вашей работе.
НИКОЛЬС. Довольно обмениваться взаимными любезностями, Элис! Именно потому, что вы…
Дверь лаборатории открывается. Выглядывает госпожа Вуд с неизменной улыбкой, но злыми глазами.
ВУД. Проф… Господин Никольс! К вам опять пришел собачник.
НИКОЛЬС. Тот, старый боксер? Майкл Грот?
ВУД. Нет, господин Никольс, другой, молодой. Незнакомый.
НИКОЛЬС (несколько разочарованно). Другой? Молодой? Ну, все равно. Проводите его, пожалуйста, сюда.

 

Вуд пожимает плечами, кивает головой и уходит.

 

ЭЛИС. Так вы решительно отказываете в моей просьбе?
НИКОЛЬС (смеясь). Однако я не знал, что вы такая упрямая.
ЭЛИС (смущаясь). Это не упрямство…
НИКОЛЬС. А что же?

 

Элис смущается еще больше, краснеет.
Входит Паркер с собакой.

 

ПАРКЕР. Здравствуйте. Вы господин… доктор Никольс?
НИКОЛЬС. Да.
ПАРКЕР. Очень приятно. Я привел вам собачку. Готов продать ее. Но только с условием: если вы не будете мучить и резать ее для ваших опытов. Это мой друг, и только крайняя необходимость…
НИКОЛЬС. Вашему четвероногому другу ничто не угрожает.
ПАРКЕР. Тем лучше.
НИКОЛЬС. Мне не нужны собаки.

 

Лицо Паркера вытягивается. Он вынимает из кармана газету.

 

ПАРКЕР (протягивает газету). Но я не ошибся… это вы делали объявление в газете?
НИКОЛЬС. Газете уже несколько дней. Тогда мне нужны были собаки, теперь нет. Вы опоздали.
ПАРКЕР (огорченный). В таком случае извините! (Собаке.) Нам с тобой опять не повезло, Мордашка. На этот раз наказан поделом за то, что хотел продать своего лучшего друга. Идем, Мордашка! (Направляется к двери.)
НИКОЛЬС. Подождите, господин… собачник!
ПАРКЕР (поворачивается к Никольсу). Паркер. Джон Паркер. К вашим услугам.
НИКОЛЬС. Господин Паркер, а не хотите ли вы сами подвергнуться опыту?
ПАРКЕР. Я? Опыту? Откровенно говоря, нет. Я уже подвергался всяческим опытам и неизменно с неудачным исходом.
НИКОЛЬС (улыбаясь). На этот раз, быть может, исход будет удачный.
ПАРКЕР. Нет уж…
НИКОЛЬС. Притом вы получите хорошее вознаграждение.
ПАРКЕР. Со мной удачных случаев не бывает. (Подумав.) А в чем состоит опыт? Он не угрожает жизни?
НИКОЛЬС. Ни в малейшей степени.
ЭЛИС. Я сама готова хоть сейчас подвергнуться этому опыту.
НИКОЛЬС. Вы безработный, господин Паркер?
ПАРКЕР. Нет. Я счетовод фирмы «Грей и К°. Подтяжки «Идеал». Получаю сто пятьдесят…
НИКОЛЬС. Так вот, господин Паркер. Если вы согласитесь подвергнуть себя опыту, то получите сумму, равную вашему шестимесячному окладу.
ПАРКЕР (перед ним мелькает лицо Мэг. Он шепчет). Мэг, Мэгги. (Громко.) А в чем состоит опыт?
НИКОЛЬС. Вы примете порошок, подвергнетесь кое-каким манипуляциям. Ничего неприятного. И если опыт удастся — а я уверен в этом, — ваши физические и умственные силы поднимутся в необычайной степени. Вы не будете чувствовать усталости, по всей вероятности, вам не нужен будет и сон. Вы сможете без всякого вреда для здоровья иметь дополнительный заработок, поступить на ночную работу. В состоянии будете работать за двоих, за троих.
ПАРКЕР (слушал Никольса со все возрастающим вниманием). За троих! (Перед ним мелькает лицо Мэг. Девушка как будто поощряет его: «Решайся!») Такой опыт вполне устраивает меня. И если все это верно, я согласен, господин Никольс.
НИКОЛЬС. Отлично! Присядьте на этот табурет. Госпожа Юнг, приготовьте радиоактивный кобальт и приенцин тройной… Аппарат Гейгера-Мюллера…
ПАРКЕР. Сейчас? Уже?
НИКОЛЬС. Зачем же откладывать? Примите эти порошки, запейте водой. Так… Госпожа Юнг, приставьте аппарат Гейгера-Мюллера к груди господина Паркера.

 

Элис выполняет указания. Паркер волнуется. Шепчет, как заклинание: «Мэг! Мэгги! Мэдж! Мэджи!» Пауза.
Слышно сухое, все учащающееся щелканье аппарата.

 

НИКОЛЬС. Отлично! Искусственные элементы насыщают организм. Переместите аппарат к ладоням. (Щелканье.) Есть! К ногам! (Через некоторое время слышится щелканье.) Великолепно! Организм насыщен.
ЭЛИС. Но удержатся ли радиоэлементы?
НИКОЛЬС. Думаю, что да. Приставьте аппарат к голове. (Элис выполняет. Слышно частое, равномерное щелканье.) Вот видите? Вот слышите? Щелканье равномерно и не убывает. Как вы себя чувствуете, господин Паркер?
ПАРКЕР. Пока как всегда, только волнуюсь немножко… Впрочем, нет, не как всегда. Я чувствую, как сила вливается в меня. Голова свежа, словно после хорошего сна… Давно уже у меня не было такой свежей головы. И в теле… какая-то необычайная легкость…

 

Лицо Паркера словно посвежело, помолодело, глаза заблестели, в них появилась необычайная для него энергия. Паркер сжимает кулаки, расправляет руки, улыбается, встает.
ПАРКЕР. Господин Никольс! Я чувствую, как сила переливается в моих жилах! Мне хочется танцевать, прыгать! Я словно стал другим человеком.
НИКОЛЬС (с улыбкой удовлетворения смотрит то на Паркера, то на восхищенную Элис). Очень рад! Очень рад, господин Паркер. Опыт удался! И прекрасно удался. Вот вам еще вознаграждение. (Вынимает из кармана бумажник, подсчитывает и дает Паркеру деньги.) Пересчитайте. Правильно?
ПАРКЕР (берет деньги, не считая и не веря своему счастью). Господин Никольс! Вы сделали меня счастливейшим человеком!
НИКОЛЬС. В этом заключалась цель опыта, господин Паркер. Сделать счастливейшими тысячи, миллионы людей. В добрый час! Прошу вас в первое время являться ко мне каждые пять дней. Надо проверить результаты опыта. Это в ваших же интересах.
ПАРКЕР. Все, что вы потребуете, господин Никольс! Спасибо! Идем, Мордашка! Наконец-то и на нашей улице праздник!

 

На другой день.
Контора «Грей и К°». Конец рабочего дня. Обычный шум и треск, но без музыкального сопровождения «счетной симфонии». Все служащие утомлены до предела.
Только один Паркер свеж и бодр. Ни малейшего признака утомления. Он с веселым видом энергично вертит ручку арифмометра, быстро записывает, снова вертит.
Темп его работы вызывает удивление окружающих.

 

ГЛАВБУХ (хмурится, глядя на уставшего комптометриста, который явно снижает темп работы. С одобрительной улыбкой переводит взгляд на Паркера. Громко и грозно обращается к комптометристу). Господин Бер! О чем вы думаете? (Комптометрист начинает быстро выстукивать цифры на комптометре.)
ГЛАВБУХ (Паркеру). А вы, господин Паркер, сегодня отлично работаете. Если так будете продолжать, можете рассчитывать на прибавку. Мы умеем ценить прилежание.

 

Паркер расцветает от неожиданной похвалы, кивает головой и, продолжает работать еще быстрей.
Машинистки уже заискивающе улыбаются ему. Но он отвечает им холодным взглядом — теперь-де вы мне не нужны!
Звонок. Конец занятий. Счетоводы убирают работу. Лишь Паркер продолжает крутить ручку арифмометра, пока контора не пустеет.
Уходит и главбух. Тишина.
Паркер поднимается, расправляет руки, делает гимнастику, напевает песню. Силы распирают его.
Комната Майкла.
Вбегает Паркер. Он неузнаваем. Бодр, весел, жизнерадостен.

 

ПАРКЕР. Победа, победа, победа! Где вы пропадали? Я еще вчера заходил к вам, хотел похвалиться успехом. (Вынимает пачку денег и показывает Майклу.) Видали?
МАЙКЛ. Где-то когда-то видел нечто подобное… И даже почти потолще. Когда срывал лавры боксера. Но Черный Джим переломал мне коети, и с тех пор, увы… Поздравляю, Джон Паркер, человек-снаряд. Я, признаться, ожидал увидеть вас на костылях.
ПАРКЕР. Я был недалек от этого, Майкл, но деньги я заработал не в цирке. (Хлопает по пачке денег.) Тут на полгнездышка хватит! (Прячет деньги.) Но это не все, Майкл…
МАЙКЛ. Уж не связались ли вы с бандитами ради прекрасных глаз Мэг!
ПАРКЕР. Нет, Майкл, нет! Со мной такое случилось… (Вертится.) Все расскажу. Сейчас спешу. Иду наниматься на ночную работу.
МАЙКЛ. На ночную работу? Вы?
ПАРКЕР. Да, я, мой друг! Завтра утром сделаю вам подробный доклад. Покойной ночи!

 

Паркер убегает пританцовывая.

 

МАЙКЛ (качает головой). Словно подменили человека! Уж не спятил ли он с ума?

 

Контора в полуподвальном помещении. Стол. На столе кипы мануфактуры, сантиметр, счетоводные книги. За столом мастер — лысый человек в жилете, с очками на носу. Он считает на счетах. Входит Паркер.
ПАРКЕР. Добрый вечер.
МАСТЕР (бросает взгляд поверх очков). Сейчас! (Щелкает на счетах, записывает итог, снимает очки.) Здравствуйте. Наниматься пришли?
ПАРКЕР. Да.
МАСТЕР (критически осматривает Паркера). Боюсь, что вам не подойдет. Работа у нас горячая. Шальная работа, а вы какой-то щуплый. Скиснете на втором часе.
ПАРКЕР. Попробуйте. Не скисну.
МАСТЕР. Попробовать можно. Идем!

 

Подвал. Низкие своды. Станки для механической кройки. Лампа под потолком. Рабочие — дюжие парни — работают.

 

МАСТЕР (подводит Паркера к пустующему станку и объясняет). Вот, работа нехитрая, но требует внимания и расторопности. (Кладет кусок материи в машину, пускает ее. Отбрасывает выкроенную часть на стол направо, обрезки налево.) Понятно?
ПАРКЕР. Понятно! (Делает работу самостоятельно.) Справлюсь!
МАСТЕР (сусмешкой). Ну-ну! Действуйте! (Уходит.)

 

Стенные часы показывают одиннадцать.
Рабочие наблюдают за Паркером, перебрасываются шутками.

 

ПЕРВЫЙ (Паркеру). Валяй, валяй! Что через пару часов наваляешь?
ВТОРОЙ. Все мы попадались на эту удочку. Как будто и просто, а к утру и ноги не потянешь.
ТРЕТИЙ. Сдаст непременно! Кишка тонка. В чем душа держится?

 

Паркер, не обращая внимания на слова товарищей, работает усердно, хотя и медленней других: он еще не освоился с приемами.
На часах — час ночи.
Паркер работает уже с такой же скоростью, как и другие. Куча обрезков с одной стороны и готовых выкроек с другой. Кучи увеличились, но они еще меньше, чем у других рабочих.

 

ПЕРВЫЙ РАБОЧИЙ. Ишь ты, как старается новичок!
ЧЕТВЕРТЫЙ. Из кожи лезет!
ТРЕТИЙ (уверенно). Выдохнется!

 

На часах три.
У Паркера кучи обрезков и выкроек выше, чем у других. Работает быстрее товарищей, которые значительно снизили темпы; — устали.

 

ВТОРОЙ. Смотри ты, какой задорный! Обгоняет нас!
ПЕРВЫЙ. Самолюбивый. Из последних сил выбивается.
ВТОРОЙ. Бейся не бейся, а скиснешь!

 

На часах пять.
У Паркера груды вдвое выше, чем у остальных.
У всех рабочих сонные, истомленные лица, вялые движения. Они делают большие паузы.
Паркер совершенно свеж, весел и возбужден. Работает с необычайной быстротой. Рабочие с недоумением, завистью и недружелюбием смотрят на него и на огромные груды на его столе.

 

ЧЕТВЕРТЫЙ. О, чтоб его!
ТРЕТИЙ. Ну и ловкач!
ПЕРВЫЙ. Удивительные вещи!
ВТОРОЙ. Откуда он взялся? На вид ведь щелчком убьешь, а подите! Всех обскакал.

 

Входит мастер и с изумлением смотрит на груды выкроек и обрезков, за которыми Паркер едва виден.

 

МАСТЕР. Вот это да! Эй вы, новичок! (Из груды выглядывает радостно-возбужденное лицо Паркера.) Как ваша фамилия? Где вы работали раньше? (Покровительственно кладет ему руку на плечо.) Молодец! Идем к хозяину. Он уже пришел. Не ожидал! (Обнимая его за плечи, ведет в контору, перед дверью оборачивается к рабочим.) Эх, вы! Видали, как надо работать? (Уходит с Паркером.)
Рабочие хмурятся, ворчат.
Уголок сада. На скамье, где они сидели раньше, Паркер и Мэг.

 

ПАРКЕР (держит Мэг за руку). Понимаешь, Мэг, днем в конторе «Грей и К°», а ночью…
МЭГ. Милый, но ты можешь переутомиться!
ПАРКЕР. В том-то и дело, что нет! Понимаешь, теперь я совершенно не чувствую усталости.
МЭГ. И тебе не хочется спать?
ПАРКЕР. Совершенно. На часок-другой протянусь на кровати, но могу обойтись и без этого.
МЭГ. Удивительно! Этот Никольс настоящий кудесник!
ПАРКЕР. Не правда ли? Я теперь работаю без устали день и ночь. И за это Никольс еще заплатил мне деньги. Милая Мэг! Теперь я много зарабатываю, и нам не долго придется ждать. Я уже подыскал хорошенькую квартирку. Три комнаты с кухней и ванной. А теперь пойдем побродим по магазинам…

 

Внутренность магазина «Все для молодоженов».
Паркер и Мэг, нагруженные покупками. Паркер сияет. Они проходят, разглядывая вещи. Отдел подвенечных платьев.
Паркер в совершенном обалдении от счастья сидит в кресле рядом с Мэг. «Живой манекен» в подвенечном бледно-зеленом платье с фатой проходит перед ними.

 

ПРОДАВЩИЦА (указывает на живой манекен). Я очень рекомендую вам это подвенечное платье. Самая последняя модель. Крик моды.
МЭГ. А цена какая?
ПРОДАВЩИЦА. Шестьсот.

 

У Паркера лицо несколько вытягивается.

 

МЭГ. Дороговато.
ПРОДАВЩИЦА. Но обратите внимание на материал. Это платье должно изумительно идти вам!

 

Перед Паркером видение: Мэг в этом подвенечном платье.

 

ПАРКЕР (тряхнув головой, оживленно). Возьмем, Мэг!

 

Мастерская механической кройки в подвале.
На часах шесть утра.
Рабочие, уставшие, хмурые, злые.
Паркер, чем-то расстроенный, работает медленнее обычного, с перерывами и паузами.

 

ПЕРВЫЙ РАБОЧИЙ. Доработался! (Злобно Паркеру.) Почему же ты сбавил скорость?
ВТОРОЙ. Услужил!
ТРЕТИЙ. Этого надо было ожидать.
ЧЕТВЕРТЫЙ. Выскочка! Из-за тебя хозяин удвоил норму! Ни себе, ни другим!

 

Звонок. Работа кончается.
Разозленные рабочие уходят, бросая на Паркера недружелюбные взгляды, и о чем-то разговаривают.
Улица возле мастерской.
Хмурое, туманное утро. Рабочие окружают Паркера.

 

ПЕРВЫЙ (кладет на плечо Паркера тяжелую руку). Вот тебе наш сказ: уходи, откуда пришел, подобру-поздорову, а не уйдешь…

 

Лица и позы рабочих угрожающие.

 

ПАРКЕР (испуган, освобождается от руки рабочего). Простите, я уйду… я не ожидал… не думал… мне хотелось заработать побольше.
ВТОРОЙ. И заработал!
ПАРКЕР (вконец огорченный). У меня невеста… Мэг… Мэгги. Я хотел поскорее на ней жениться…

 

Лица рабочих проясняются. Некоторые из них грустно улыбаются. Слышится чей-то сочувствующий смешок.
Паркер быстро уходит, сливаясь с туманом.
Рабочие стоят молча. Смущены.

 

ЧЕТВЕРТЫЙ. Вот какое дело!
ТРЕТИЙ. Жениться парень хотел, то-то из кожи лез! ВТОРОЙ. Деньги, деньги!
ПЕРВЫЙ. Проклятая жизнь…

 

У Майкла Грота. Ранние сумерки.
Грот сидит на табурете, опустив голову.
Паркер ходит в волнении по комнате.

 

ПАРКЕР. Понимаете, Майкл? Едва не прибили! МАЙКЛ. Да, жизнь — кошка. И кровожадная кошка. Играет с нами, как с мышами. То приласкает, то вдруг когти выпустит.
ПАРКЕР. Но я не сдамся, Майкл! Ведь я могу работать за троих. (Выбрасывает руки.) Я им покажу! Ну, спокойной ночи! Пожелайте успеха на новой работе! (Убегает.)
МАЙКЛ. Жаль парня! (Философски.) Жизнь — кошка, и кровожадная кошка!

 

Цех завода. Конвейер, еще неподвижный. Рабочие занимают свои места. Говорят.
ПЕРВЫЙ РАБОЧИЙ (второму). Слыхал? Говорят, опять будет снижение расценок.
ВТОРОЙ. И конвейер, говорят, будет пущен быстрее.
ТРЕТИЙ. Это еще посмотрим. Если все будем работать, как работали…
ЧЕТВЕРТЫЙ. Ясно! Все, как один!.. А где Марк? ПЕРВЫЙ. Говорят, уволили.
ЧЕТВЕРТЫЙ. Скверно. Как бы на его место не подослали какого-нибудь ловкача.

 

Входит Паркер и занимает пустующее место Марка.

 

ПАРКЕР. Здравствуйте, товарищи!

 

Рабочие смотрят на него подозрительно. Молча кивают головами. Все на местах у конвейера.
Звонок. Конвейер медленно двинулся. Движение ускоряется, пока не доходит до определенной быстроты.
Паркер внимательно и усердно выполняет свою работу. Рабочие опасливо следят за ним — насколько это позволяет работа на конвейере.
Вначале Паркер едва справляется. Это успокаивает рабочих (новичок!). И они углубляются в работу.
Скоро Паркер овладевает несложной манипуляцией. Уже опережает других и, выполнив свою работу, ожидает остальных. Незаметно сзади него появляется мастер. Он наблюдает за работой.
Потом говорит.

 

МАСТЕР. А я что доказывал? А вы что говорили? «Нельзя быстрей!» Вот вам и нельзя! Новичок быстрее вас справляется с работой! (Кричит.) Пустить конвейер быстрее!

 

Лица рабочих мрачнеют.
Конвейер движется быстрее.
Конец смены. Рабочие утомлены до предела. Лишь Паркер свеж, как в начале работы.
Звонок. Конвейер замедляет ход. Останавливается.
Рабочие уже с нескрываемой злобой смотрят на Паркера и о чем-то сговариваются.
За воротами завода. Рассвет. Поле, склады.
Паркер быстро идет. За ним толпа рабочих.

 

ПЕРВЫЙ (нагоняет Паркера, хватает его за шиворот и трясет). Чтоб твоей ноги не было на заводе! Провокатор паршивый!

 

Другие рабочие толкают Паркера. Он падает, поднимается, вырывается и бежит с необычайной быстротой.
Его преследуют криками и улюлюканьем.
Комната Майкла. Раннее утро. Майкл кормит собак, в том числе и Мордашку.

 

ПАРКЕР (вбегает). Все кончено, Майкл!
МАЙKЛ (осматривает своего друга, замечает синяк на лице, разорванный ворот). Били?
ПАРКЕР. Били… И, наверно, убили бы, если бы я не убежал. Меня приняли за провокатора… За хозяйского ставленника. Я не могу работать с другими. Остается только контора Грея. Но и там уже на меня косятся сослуживцы, после того как главный бухгалтер дал мне прибавку.
МАЙКЛ. А вы не вылезайте вперед. Работайте как другие.
ПАРКЕР. Не могу, Майкл. Это как-то само собой выходит. Понимаете, энергия прямо-таки распирает меня. А когда подумаю о Мэг, а я о ней все время думаю, то не могу удержаться… Какая неудача! А мы уже подвенечное платье купили.
МАЙКЛ. История! (Задумывается.)
ПАРКЕР. Что делать, Майкл?
МАЙКЛ. Что делать? Не мастер я думать, Джон. Голова у меня не так устроена… Видно, в самом деле нельзя вам работать с другими. Надо найти такую работу, чтобы вы были один. Вроде ночного сторожа. Теперь-то вы не уснете… Постойте-ка. Есть и получше ночного сторожа. Сейчас я нашел работенку в ночном ресторане «Сан-Ремо». Выгружаю продукты, складываю тару.
ПАРКЕР. Асобаки?
МАЙКЛ. Ликвидирую. Это последнее. Под полицейский протокол попал. Но не обо мне речь. Так вот, в ресторане «Сан-Ремо» требуется человек. Из склада продукты в кухню подавать, вина в буфет. Как раз для вас. Чем скорее будете поворачиваться, тем больше ценить вас будут, и никому поперек дороги не встанете.
ПАРКЕР (бросается к Майклу и крепко жмет ему руку). Майкл Грот! Милая грот-мачта! Вы возвращаете меня к жизни!
МАЙКЛ. Ого, какое крепкое рукопожатие! Да, у вас таки силенок прибавилось. Силы много, а девать некуда…

 

Ярко освещенная большая кухня ресторана «Сан-Ремо». Величественный шеф-повар, повара, поварята. В стене окно, через которое подаются готовые блюда. Изредка официанты забегают на кухню. Кипит работа. Шипят на плитах сковородки. Стучат ножи. Поварята бегают как угорелые, помогая старшим. Лишних разговоров нет. Слышатся только короткие приказания и ответы. Паркер выносит из низенькой двери подвала несколько ощипанных кур и три бутылки вина. Ставит на стол. Паркер весел и оживлен. Из двери на двор входит Майкл с ящиком на спине. Кидает ящик возле стола.
МАЙКЛ. Вот и я пошабашил. (Паркеру.) А вы как?
ПАРКЕР. Спасибо, дружище! Все идет отлично. Я очень доволен.
МАЙКЛ. Искренне рад! (Подмигивает.) Рассчитываю быть посаженым отцом на вашей свадьбе!
ОФИЦИАНТ (Паркеру). Буфетчику пять бутылок коньяку, одну шерри-бренди!

 

Паркер кивает головой официанту, затем Майклу и быстро скрывается в подвале. Видно, как он спускается по ступеням в темноту. Один из поваров (заглядывает в дверь подвала и кричит Паркеру). Почему не зажжете свет, Паркер?
Голос Паркера. Тут все под рукой. Я уж на память знаю. Майкл с довольным видом смотрит вслед ушедшему Паркеру и выходит из кухни.
Два поваренка возле двери в подвал о чем-то шепчутся. Первый из них показывает пальцем на темную дверь подвала и шепчет.

 

ПЕРВЫЙ. Провались я на этом месте, если вру! Сам видел.
ВТОРОЙ (широко открывает глаза от удивления и испуга). Настоящее привидение?
ПОВАР (поварятам). Вы что тут шепчетесь? Марш работать!
ВТОРОЙ ПОВАРЕНОК. Дядя Джим! Вот Джером уверяет, что видел в подвале привидение. Стра-а-шное! Шке-лет. И светится, как гнилушка.
ПОВАР. Вот я дам вам по затылку, чтобы не болтали глупостей! Давайте скорей шумовку!

 

Ребята разбегаются.
Паркер выходит из подвала и ставит на подоконник бутылки. Официант быстро уносит их.

 

ПЕРВЫЙ ПОВАРЕНОК (Паркеру). Дядя Джон! Вы никого не видели в подвале?
ПАРКЕР. Никого. А в чем дело?
ПЕРВЫЙ. И как вы только не боитесь ходить туда! Я бы — убейте меня — не пошел! Там ходит привидение. Страхолюдное, смерть! Сам видел.
ПОВАР (первому поваренку). Джером, чертенок! Сковородку!

 

Первый поваренок бежит исполнить приказание.
Кухня. Конец рабочей ночи. Погасли плиты. Нет шума, стука, но громче разговоры. Посуда убрана. Усталые повара и поварята снимают колпаки, халаты, фартуки.
Паркер тоже снимает халат.
В окне показывается официант с сонной физиономией.

 

ОФИЦИАНТ (Паркеру). Помогите, пожалуйста, Джон, убрать столы.
ПАРКЕР. Пожалуйста!
ОФИЦИАНТ. И вы, Джим?
ПОВАР. А выпивка будет?
ОФИЦИАНТ. Все, что осталось в бутылках, ваше.
ПОВАР. Идет!

 

Зал ресторана. Горят только две лампы. В окна брезжит рассвет.
Дверь в отдельный кабинет открыта. Там почти совсем темно. Оттуда слышен голос Паркера, напевающего песню.

 

ПОВАР (тоже напевает песню. Собирает со столов бутылки, допивает вино. Складывает пустые бутылки в корзину. Случайно его взгляд падает на открытую дверь в отдельный кабинет. Через кабинет проходит туманное пятно. Повар вскрикивает и роняет бутылку, которая с грохотом падает на пол. Говорит заплетающимся языком, как человек выпивший). О! Вот так история! Неужели этот постреленок Джером был прав? И у нас в ресторане заявились привидения? (Кричит.) Паркер! Глянь!

 

Из отдельного кабинета быстро выходит Паркер.

 

ОФИЦИАНТ (повару). Какая вас муха укусила, Джим? Почему вы так заорали?
ПОВАР (Паркеру). Паркер! Вы там были… в отдельном кабинете… Вы ничего не видели?
ПАРКЕР. Ничего.
ПОВАР (дрожа от волнения). Там… я видел… привидение…
ОФИЦИАНТ (повару). Я говорил вам, что это к добру не приведет. Не вы первый допились до белой горячки!
ПОВАР. Значит, и Джером? Но ведь он совсем не пьет вина! Нет, тут что-то не так… не то…
Паркер поднимается по полутемной лестнице «Приюта для холостяков». Снизу доносится чей-то истерический крик. Оглядывается. Да что они сегодня все с ума сходят?
Идет по коридору, освещенному лишь одной лампочкой посередине. Когда он уже доходит до своей комнаты, из комнаты Грин открывается дверь. Выглядывает Грин. На ней чепчик и ночной халат, туфли на босу ногу.
Госпожа Грин неистово вскрикивает и падает в коридоре под самой лампочкой.
Паркер спешит к ней на помощь.
Из своей комнаты выбегает полуодетый Майкл.

 

МАЙКЛ. Что случилось?
ПАРКЕР. Госпожа Грин упала в обморок.
МАЙКЛ. Почему? Что с ней?
ПАРКЕР (смущенно). Понять не могу!

 

Паркер и Майкл поднимают Грин.

 

ГРИН (приходя в себя). О-ох… боже… Привидение! Я видела привидение! (Совсем приходя в себя.) Ах, оставьте! Я не одета… (Убегает в свою комнату, с шумом захлопывает дверь.)

 

Майкл и Паркер стоят друг против друга в полном недоумении.

 

ПАРКЕР. Идемте, Майкл, мне надо с вами поговорить. Сегодня с людьми творится что-то неладное…

 

Они доходят до открытой двери в комнату Майкла.
Комната Майкла. Темно.

 

ПАРКЕР (посреди комнаты. Его лицо и руки слабо светятся). Понимаете, Майкл, сегодня…
МАЙКЛ (в дверях комнаты, видя свечение Паркера, с испугом). Ой-ой-ой! Ой-ой! (У него стучат зубы.)
ПАРКЕР (не понимая). И этот тоже! Что с вами, Майкл?
МАЙКЛ. Вы… вы это, Паркер, или оборотень, привидение, выходец с того света?
ПАРКЕР (уже раздражаясь). Да что вы, с ума сошли? Опия накурились? Какое-то массовое помешательство! Ну, конечно, это я, черт побери! Опомнитесь, Майкл! Придите, наконец, в себя! (Делает несколько шагов к нему. Майкл, завывая от ужаса, задом выскакивает в коридор.) Неужели вы меня боитесь? Чем я так пугаю вас? Ведь это же я, я, ваш друг, Джон Паркер!
МАЙКЛ (еще не решаясь войти в комнату). Но… вы светитесь, Джон, светитесь, как гнилушка!
ПАРКЕР. Как гнилушка? Странно! Джером говорил о том же. Вы не бредите, Майкл?
МАЙКЛ. Посмотрите сами на свои руки.
ПАРКЕР (смотрит и вскрикивает). Ах! В самом деле! (Бежит к зеркалу.) И лицо светится! (Подбегает к выключателю, зажигает свет. Свечение тела исчезает. Паркер гасит свет. Свечение тела появляется.) Майкл, я погиб! Я заболел ужасной болезнью!
МАЙКЛ. Заболел? (Осмеливается войти в комнату, но тотчас зажигает свет и лишь после этого решается подойти к Паркеру.) Да, Паркер как Паркер. (Гасит свет, Паркер мерцает.) Наваждение! Станьте в темный угол, Джон.

 

Паркер становится. Свечение тела усиливается. Сквозь тело видны слабые очертания скелета, внутренних органов.

 

МАЙКЛ (снова завыл от ужаса и отскочил к двери). О-о-о! Я вижу ваш скелет, Джон! Ваше сердце… (Зажигает свет.) Невозможно смотреть!
ПАРКЕР (садится на табурет, опускает голову, закрывает лицо руками). Конечно! Все кончено! Я погиб, Майкл, погиб! Все разбито… Ну как я покажусь Мэг! Могу ли я жениться на ней?
МАЙКЛ. Не падайте духом, Паркер! Может быть, это пройдет. Посветитесь и погаснете…
ПАРКЕР (с тоской). Боже мой… Но что со мной? Какая болезнь приключилась?
МАЙКЛ. Когда служил в цирке, у нас был один светящийся человек. Только у него скелет не был виден. Он чем-то натирался. Вроде фосфора. Может быть, вы как-нибудь где-нибудь случайно… намазались таким светящимся веществом?
ПАРКЕР (безнадежно машет рукой). Где я мог измазаться? Нет, это болезнь! Какая-то новая, ужасная, неслыханная болезнь!
МАЙКЛ. А вы все-таки попробовали бы отмыться. Давайте я помогу вам, Паркер.
ПАРКЕР. Не поможет.
МАЙКЛ. А все-таки? Чем вы рискуете? Идемте в ванную.

 

Ванная комната. Паркер в ванне. Клубы пара. Майкл моет Паркера, трет его мочалкой изо всех сил.

 

ПАРКЕР. Ой! Ой! Вы сдерете с меня кожу, Майкл!
МАЙКЛ. Потерпите, Джон! Зато мы всю эту светящуюся нечисть отдерем…

 

Комната Майкла. Горит огонь.
Паркер, полуодетый, сидит на табурете.

 

МАЙКЛ (гасит свет). Ну посмотрим! (Оборачивается к Паркеру.) Эх, дьявольщина! Светитесь!
ПАРКЕР (уныло). Свечусь… И даже как будто сильнее.
МАЙКЛ (зажигая свет). Я все-таки зажгу свет, Джон. Не сердитесь, но впотьмах у вас уж очень жуткий вид… Подумаем, обсудим. Если нельзя отмыть, то, может быть, закрыть можно. (Осматривает комнату.) Вот наденьте-ка это мое кожаное пальто.

 

Паркер послушно надевает. Майкл гасит свет.

 

МАЙКЛ. Светится, проклятый!.. А клеенка? (Снимает со стола и покрывает ею Паркера.) И сквозь клеенку светитесь! А жесть, железо? Накройте лицо этой миской!
ПАРКЕР. Но не буду же я ходить на свидание с Мэг с этой жестяной миской на лице!
МАЙКЛ (накрывает лицо Паркера миской). У-у-у! Жуть какая! Даже мороз по коже! Скорей свет! (Зажигает. Стоит задумавшись.) А если…
ПАРКЕР (встает). Нет, Майкл, довольно! Мне уж ничего не поможет… (Смотрит на свои руки.) Быть может, я скоро умру… умру, когда так хочется жить, когда я нашел свое счастье… Но откуда, откуда навалилась на меня эта напасть? (Задумывается. Громко.) Майкл, а что, если это от опыта, который проделал Никольс?
МАЙКЛ. И очень просто. С врачами только спутайся.
ПАРКЕР. Но уж если это он виноват… Сейчас же бегу к нему. Подниму с кровати и заставлю его погасить меня! (Быстро выбегает.)
МАЙКЛ (качает головой). Каких только болезней не придумают врачи на нашу голову!

 

Улица. Входная дверь. Табличка с надписью: «Доктор Г. Никольс». Паркер звонит. Из двери показывается злое, заспанное лицо Вуд.

 

ВУД. Что вам?
ПАРКЕР. Мне необходимо срочно видеть господина Никольса.
ВУД. Его вызвали в другой город. (Захлопывает дверь.)

 

Паркер разочарован. Вновь звонит — раз, другой, третий. Показывается Вуд, еще более злая.

 

ВУД. Опять вы? Я же сказала…
ПАРКЕР. Когда вернется господин Никольс?
ВУД. Не знаю. (Захлопывает дверь.)

 

Паркер протягивает руку, чтобы позвонить снова, но затем безнадежно машет и уходит.
Контора «Грей и К°». Конец рабочего дня.
Паркер выходит из конторы в коридор и спешит к телефону-автомату. Паркер в будке с телефонной трубкой. Крупным планом.

 

ПАРКЕР. Но я сегодня вечером не могу, милая Мэг… Да, занят. И вообще по вечерам. Лучше в воскресенье утром. Очень нужно? Но… Очень, очень? Хорошо. Хорошо. Я сейчас выезжаю. Да-да! Целую. Целую!

 

Улица. Вечер. Фонари еще не зажжены.
Паркер быстро шагает по тротуару. Лицо и руки его светятся. Встречный прохожий в испуге шарахается в сторону.
Паркер проходит через небольшой сквер. В аллее почти совсем темно. И тело Паркера светится сильнее. Прохожий замечает это, пугается. Куча ребят преследует Паркера. Восклицают:
— Фокусник!
— Привидение!
— Скелет!
— Человек-лампа!
— С кладбища сбежал!
Паркер ускоряет шаги. Толпа за ним все увеличивается.
К нему подбегает журналист Битл.

 

БИТЛ. Простите за беспокойство, но я хотел бы задать вам…
ПАРКЕР. Я вам задам! Оставьте меня в покое! (Почти бежит. Битл за ним. Вспыхивают фонари. Паркер перестает светиться. Вздыхает с облегчением.)

 

Выбегает к остановке автобусов и вскакивает в отходящий автобус.
Битл, бежавший за Паркером, не успел сесть в автобус.
Битл с досадой машет рукой и бежит к стоянке такси. Садится, едет за автобусом.
Паркер в автобусе. Сидит, опустив голову. Внезапно автобус останавливается, свет гаснет. Паркер светится.

 

ШОФЕР (соскакивает, чтобы починить неисправность, кричит пассажирам). Не беспокойтесь! Сейчас поедем!

 

Соседка Паркера вглядывается в его лицо и дико вскрикивает. Все обращают внимание на Паркера.
Переполох. Пассажиры бросаются к выходу.

 

СТАРИК (стуча палкой и указывая на Паркера, кричит). Кондуктор! Удалите это безобразие!

 

Истерики. Паркер поспешно выходит из автобуса.
В то же время из задней двери в автобус входит Битл, ищет глазами Паркера. Увидел, что Паркер вышел, спешит к выходу, но не может пробраться через толпу обезумевших пассажиров.
Паркер бежит по улице к саду. Ярко горят огни паноптикума Сантано.
Мэг ждет Паркера возле паноптикума, увидев, бросается навстречу.

 

МЭГ. Милый!
ПАРКЕР. Что случилось?
МЭГ. Джон! Мне так захотелось видеть тебя! Разве это не достаточная причина, Джон?
ПАРКЕР. Да, да, конечно. Я сам соскучился по тебе, милая Мэг. Но, понимаешь ли, по вечерам теперь я очень занят. Должен идти на ночную работу…
МЭГ. Успеешь. Тебе к одиннадцати. Пойдем скорей на нашу скамейку! (Показывает на темную аллею.)
ПАРКЕР. На скамейку? В аллею? Зачем? Здесь так хорошо, светло, музыка играет.
МЭГ. Зачем? Глупенький! Здесь так светло, а я… сегодня я читала роман. Герой и героиня целуются при свете звезд. И мне захотелось… Да идем же! (Тянет его.)
ПАРКЕР (упираясь, следует за ней). Право, Мэг…
МЭГ. Ты не хочешь поцеловать меня? Ты разлюбил меня, Джон?
ПАРКЕР. Да нет же, нет же… (Следует за ней.)

 

Скамья, окруженная кустарником. Паркер и Мэг сидят, взявшись за руки. Мрак смягчается отдаленным светом фонарей, и лицо Паркера чуть светится.

 

МЭГ (приближает свое лицо к лицу Паркера, желая поцеловать его, но замечает свечение. С некоторым испугом). Что с тобой, Джон? Твое лицо как будто светится.
ПАРКЕР. Светится? Это… это, наверное, падает свет от фонаря.
МЭГ. Да нет же! Само светится.
ПАРКЕР. Может быть, от любви к тебе. Это бывает. Когда очень любят…
МЭГ (вскрикивает и быстро отодвигается от Паркера). Ай! Ты весь светишься… Я вижу темные впадины вокруг глаз. И сердце! Какой ужас! Оно бьется…
ПАРКЕР. Оно бьется для тебя, Мэг! Ну, поцелуй же меня! (Протягивает руки.)
МЭГ (вскакивает, истерически кричит). Не прикасайся ко мне! Ты ужасен!
ПАРКЕР (очень быстро). Успокойся, Мэг, Мэгги! Это от опыта, который произвел надо мной Никольс. Он скоро приедет и погасит свет, и все будет хорошо… Ну подойди же ко мне, Мэг! Неужели ты боишься меня? Ведь это же я, твой Джон! Мэгги! Мэг! Ведь ты же говорила, что не оставишь меня, что бы со мной ни случилось…
МЭГ. Нет, нет, Джон! Я не могу тебя видеть. Это выше моих сил!
ПАРКЕР. Мэг! Ведь только ради тебя я решился на опыт!
МЭГ. Но я не могу. Понимаешь ли, не могу. Уйди! Уйди! И не показывайся мне, пока не погаснет свет, если не хочешь, чтобы я умерла от страха. Я не могу видеть твоего сердца!
ПАРКЕР (вскакивает, делает шаг к Мэг). Мэгги! Мое сердце…
МЭГ (дико кричит). Уйди! (Убегает.)
ПАРКЕР (ей вслед). Так поищи себе мужа без сердца! (Почти падает на скамью и тихо рыдает.)

 

Какая-то парочка подходит к скамье.

 

ОНА. Кажется, наша скамейка занята.
ОН. Что-то светится. (Оба вскрикивают и шарахаются в кусты.)

 

Контора «Грей и K°» Окна конторы обращены к глухой стене соседнего здания, которая заслоняет свет. Раннее осеннее утро. В конторе еще горят лампы.

 

КОМПТОМЕТРИСТ (Паркеру). Скажите нам, Паркер, что с вами произошло? Вас словно подменили. Работаете как машина и не устаете. Откройте нам ваш секрет!
Паркер не отвечает, угрюмо работает.

 

МАШИНИСТКА-БЛОНДИНКА. Я знаю секрет господина Паркера. Он имеет невесту, собирается жениться. Копит деньги и работает как мотор.
КОМПТОМЕТРИСТ. Откуда же вы знаете?
МАШИНИСТКА. Да он все время шепчет ее имя. Мэг, Мэгги. Вот и весь секрет. (Все смеются.) Да, господин Паркер?
ПАРКЕР (угрюмо). Да. (Пауза.)
СТАРАЯ ДЕВА — СЧЕТОВОД. Слыхали, господа? В городе появился светящийся человек. Об этом все говорят. Светится, как лампа, и искры от него во все стороны летят. Недавно в автобусе появился. Моя знакомая показывала рукав пальто, прожженный искрами. Несколько человек от страха умерли. Еще бы — тело светится, а внутри скелет виден, сердце, легкие.

 

Все слушают с интересом. Паркер изменяется в лице, нервно крутит ручку арифмометра.

 

МАШИНИСТКА-БРЮНЕТКА (многозначительно). Бабушкины сказки!
СТАРАЯ ДЕВА (обиженно). Почему же бабушкины? И при чем тут бабушка? Все видели. Говорят, об этом уже в газетах пишут.

 

Входит главбух. Все умолкают и усиленно работают.

 

ГЛАВБУХ. Почему жжете свет? Уже достаточно рассвело. (Гасит свет и проходит за стеклянную перегородку.)
В конторе полумрак. Паркер светится слабым фосфорическим светом.
Машинистка-блондинка смотрит на Паркера, взвизгивает и падает в обморок. Комптометрист бежит к ней на помощь, но, взглянув на Паркера, шарахается в сторону, стоит, лязгая зубами от страха. Машинистка-брюнетка в панике убегает. Все счетоводы вскакивают со своих мест, бегут, толкая друг друга.

 

СТАРАЯ ДЕВА (с испугом и торжеством показывая на Паркера). Вот он… вот он… вот он! Вот вам и бабушкины сказки!

 

Покрывая крик и шум, главбух зовет Паркера.

 

ГЛАВБУХ. Господин Паркер!

 

Паркер идет к главбуху, виновато кланяется.

 

ГЛАВБУХ (внимательно осматривает Паркера). Извольте объяснить, господин Паркер, что значит этот… этот… я не знаю, как назвать… этот маскарад?
ПАРКЕР. Это не маскарад… это болезнь… совершенно не заразная… собственно, даже не болезнь…
ГЛАВБУХ. Болезнь? Вы больны? И притом такой… э… неприличной болезнью?
ПАРКЕР (лепечет путаясь). Не болезнь, нет, а последствие одного опыта… чтобы лечить других. А я здоров. Совершенно здоров.
ГЛАВБУХ. Разве здоровые люди просвечивают, как графин? Бесстыдно выставляют напоказ свои печенки и селезенки? Здесь не больница. Нам не нужны светящиеся счетоводы.
ПАРКЕР. Но ведь я хорошо работаю! Вы сами…
ГЛАВБУХ. Хорошо работаете! Но можно ли работать с вами? Посмотрите, что вы наделали!
ПАРКЕР. При свете я не свечусь. И потом… может быть, за ширмой…
ГЛАВБУХ (быстро пишет, передает Паркеру бумажку). Вы больше не служите у нас, господин Паркер. Получите у кассира расчет.

 

Паркер берет бумажку и, опустив голову, уходит.
Окошко кассира. Полумрак.

 

ПАРКЕР (кассиру). Вот, прошу уплатить!

 

Старик кассир, взглянув на светящегося Паркера, вскрикивает, прячет голову, потом, стуча зубами, стараясь не глядеть на Паркера, трясущими руками отсчитывает деньги.
Гардеробная. Здесь также полутемно.
Паркер подает гардеробщику номер. Тот, не глядя на Паркера, берет номер, снимает пальто и шляпу, подает Паркеру и тут только взглядывает на него. Без слов валится навзничь вместе с пальто и шляпой, накрывая себя пальто.
Паркер выхватывает из его рук пальто, шляпу и выбегает.
Двор ресторана «Сан-Ремо». Уже совсем светло. Майкл выгружает из грузовика ящики.
К Майклу подходит Паркер.

 

ПАРКЕР (присаживается на ящик). Все кончено, Майкл! Я погиб. Теперь уже погиб окончательно. Меня выгнали из конторы. Не сегодня-завтра выгонят и из ресторана. Они уже заметили мое свечение. Мэг отвергла меня, не может меня видеть. Я пугаю людей. Моя жизнь превратилась в мучение. Я словно заболел темнобоязнью. Мне остается только броситься с моста в воду.

 

МАЙКЛ. А Никольс?
Назад: ЗЕМЛЯ ГОРИТ (повесть)
Дальше: ЧУДЕСНОЕ ОКО (роман)