Эпилог

На следующий день Аполлон с утра уже сидел в кабинете Скрыпника.

– По глазам вижу, что-то интересное мне хочешь рассказать, – обрадовался следователь.

Аполлон молча положил на стол перед ним диктофон.

Скрыпник взял его в руки и, повертев, включил. Прослушал и включил снова.

– Это что, Сирота?

– Нет, – ответил сияющий Аполлон. – Неужели не узнал?

– Нет, – недовольно буркнул Скрыпник. – Не тяни, говори.

– Это Кира Истомина и ее садовник Борислав.

Вскочив с места, Скрыпник возбужденно зашагал из угла в угол.

– Ничего себе! Молодец! А как ты на них вышел?

Полонский тоже был не лишен тщеславия и зарделся от удовольствия.

– Представь себе, удачный случай – Борислав летел со мной в одном самолете из Черноморска после того, как утопил Власа Жигулина. Ну, конечно, пришлось силенок немало приложить, чтобы распутать этот змеиный клубок.

– Это понятно, – уважительно кивнул Скрыпник. – Основная часть нам известна, но эти господа проясняют некоторые моменты. Не ожидал, молодец, Аполлон! Скажу тебе честно, я думал, что мы это дело никогда не раскроем. Сосновский с Моцарем все отрицают, утверждают, что видео – это подстава, мол, шутили они, а кто-то снял, не выдают жену Сосновского, а она созналась во всем. Вот такие, брат, курьезы. Но мне интересно, почему они не выдают Истомину? Видимо, боятся, что она о них немало интересного расскажет.

– Это точно, рыльце у всех в пушку, – поддержал его Аполлон. – Они Родиону Проглядову много крови попортили и что-то еще наверняка натворили. В этом деле они с Истоминой по уши в дерьме. Ловкая Кира подала им идею забрать строительный бизнес у Проглядова и оговорила себе определенную мзду за услуги, думаю немалую. По ее совету Сосновский организовал травлю Родиона разными проверками.

– Но Проглядов развелся с женой и все имущество передал ей, – подхватил Скрыпник. – Адвокат Проглядова – Крейкер, который работал на два, а то и на три фронта, откуда-то узнал, а может, догадался, что Кира сплавила Аркушевскую, пригрозил, что расскажет об этом Проглядову, и потребовал у нее миллион евро.

– Все карты им Жанна спутала, – засмеялся Аполлон. – Тем, что обратилась ко мне.

– Это точно, – улыбнулся Скрыпник. – Если бы ты не занялся этим делом, то никто бы ничего не узнал.

– А если бы ты не включился в процесс, я бы один ничего не сделал, так что, Глеб, наш успех – это твоя прямая заслуга!

Скрыпник смутился, но по всему было видно, что он очень доволен признанием приятеля.

– Да, забыл тебе сказать, Мурата задержали при посадке на самолет, хотел домой в Киргизию улететь. Уже допрашивают.

– Здорово, а Истомину с садовником?

– Задержали, так что нас ждет немало интересного.

– Да, уж, – вздохнул Аполлон. – Кстати, Ирэна по поводу своего спасения приглашает нас всех в ресторан, так что готовь фрак и Леру с Верой с собой прихвати, – сказал Аполлон.

У него в кармане завибрировал мобильник. Он ответил и удивился, услышав голос Марьяны.

– Аполлон, может быть, вам это будет интересно, но я сейчас в гараже обнаружила угнанный у меня «Лексус». Стоит в самом дальнем углу гаража.

– И как машина оказалась там? – поинтересовался Полонский.

– Георгий сказал, что Родион приказал пригнать ее домой.

– Поздравляю с находкой, – лукаво протянул детектив.

Закончив разговор с Аполлоном, Марьяна нырнула в салон и крикнула:

– Георгий, и давно «Лексус» здесь?

Водитель неохотно процедил:

– Давно.

Марьяна испуганно захлопала ресницами.

– А где ковер?

– Не знаю, – проскрипел Георгий. – Не было никакого ковра. Меня шеф попросил пригнать машину, я пригнал.

– Откуда ты ее пригнал?

– От леса, – бухнул он и отвел глаза.

– Как он узнал, что у меня в квартире…

Георгий перебил ее:

– Хозяин следил за вами, боялся, что с вами что-нибудь случится. В вашей квартире видеокамеры стояли, а в машине маячок был…

У Марьяны на глаза навернулись слезы. Только сейчас она поняла, как была дорога Родиону, как он оберегал ее от неприятностей…

Когда приглашенные вошли в зал ресторана, столы уже были накрыты. Около них стояли официанты.

Все шумно расселись. Скрыпник сел рядышком с Лерой, Егор Бражник – между Жанной и Верой. С другой стороны расположились Марьяна с Георгием. Во главе стола с одной стороны был Аполлон, с противоположной – Ирэна.

После пережитого Аркушевская избегала публичности, но за столом собрались только самые близкие люди, причастные к ее спасению.

Ирэна подняла тост за своих спасителей. Затем выступил Скрыпник, за ним Аполлон, а потом все присутствующие по очереди.

Основательно закусив и выпив, гости принялись оживленно обсуждать злоключения девушек на корабле-клинике.

Жанна разрумянилась от вина и, взглянув на Веру, поинтересовалась:

– Ой, забыла спросить, а почему клинику назвали «Пояс прекрасной Афродиты»? Странное название.

– Думаю, назвали они ее так в целях рекламы, – фыркнула Вера. – Ведь у древних греков была легенда о том, что в поясе Афродиты заключена вечная молодость, красота, любовь, желание, счастье материнства. Пояс обладал магической силой, покоряющей даже великих богов. Афродита одолжила его Гере, чтобы та соблазнила Зевса. Великая Сафо посвятила поясу Афродиты бессмертный гимн, потому что он был символом жизни, деторождения и красоты…

– Надо же! – удивилась Жанна. – А я и не знала.

– Они хотели привлечь клиентов, – продолжала Вера. – Ведь Лиднер специализировался на продлении жизни и молодости. Насколько я поняла, доктор делал всевозможные снадобья и лекарства из каких-то бессмертных моллюсков и испытывал их на людях, но это самое невинное, чем он занимался.

Ирэна, услышав имя доктора, навострила уши.

– Может, я уже бессмертна? – засмеялась она и тут же скривилась. – Я пила это отвратительное зелье. «Калипсо» я запомню на всю жизнь, – вздохнула она.

– «Калипсо»? А почему так корабль назвали? – поинтересовалась Жанна. – Сплошная мифология.

Вера нахмурилась.

– Мне самой интересно, почему этих отморозков на греческий эпос потянуло? Думаю, это доктор Лиднер со своим извращенным умом предложил так яхту назвать. Наверное, ему очень нравился перевод – «та, что скрывает». Жена Косорукова рассказала, что Максим приходил в дикий восторг от того, что мифическая Калипсо связана с миром смерти и жизни. А уж как ему нравилось название клиники – «Пояс прекрасной Афродиты»! Он видел в нем символ своего замысла, верил, что может сделать жизнь вечной и человека бессмертным, что сумеет вылечить любые болезни, – тихо закончила Вера.

В разговор включился Аполлон:

– Вроде благородная цель, а какой ценой он шел к ней, в прямом смысле слова через трупы, и в этом страшный цинизм! Беда доктора Лиднера в том, что в его голове и сердце смешались понятия о добре и зле. Может быть, он действительно гениальный врач и его идеи о бессмертии прекрасны, но как он двигался к ним?! Ведь он ставил опыты на живых людях и шел на чудовищные преступления! Сколько останков выпотрошенных ради органов людей выброшено за борт, никто не знает. Думаю, он их просто не считал. Человек для него всего лишь рабочий расходный материал, который он бесстрастно изучал. Их дружба с Максимом Косоруковым не случайна, они очень похожи, оба – преступники! Рыбак рыбака видит издалека. Счастье, что они за решеткой и не скоро выйдут на свободу, а может, и не выйдут вообще никогда. Как суд решит. Мы очень постараемся, чтобы не вышли, раскопаем все, что они натворили! – Задумчиво взглянув на Ирэну, Аполлон добавил: – Когда я читаю Библию или труды древних, понимаю, что там есть все ответы на наши вопросы, там сказано, как жить правильно и счастливо. Но мы, люди, на ошибках своих не учимся, думаем, что умнее всяких древних мудрецов, и, стремясь получить желаемое любым способом, совершаем побег от самих себя в бездну. И это поистине горько! – вздохнул Аполлон.

И словно откликаясь эхом на его слова, из соседнего зала ресторана, где гуляла чья-то свадьба, донеслось раскатистое:

– Горько! Горько!..