ГЛАВА 1
Лето. От нагретой земли идет жар, без устали трещат кузнечики.
— Ладка, иди сюда! Я тебе конфетку дам! — кричит бабушка, высунувшись в окно.
Вечно она нас путает. Чувствую легкую обиду. Но я беру конфетку, быстро съедаю, а потом обегаю круг и пристаю к бабушке:
— А мне конфетку?
Она подозрительно щурится:
— Марта, ты?
Я киваю, приходя в восторг от своей хитрости.
Бабушка снова дает мне конфетку. Еще несколько кругов.
В общем, Ладке конфет не досталось. А нечего от меня убегать и прятаться!
В груди шевельнулось тепло; я точно знала, сон вещий. Ладка возвращается сегодня.
Я окончательно проснулась, открыла глаза и села в постели. Комнату заливал розовый рассвет. Солнце только поднималось, окрашивая пока еще прозрачное небо яркой лазурью. Хороший день.
Нужно подготовиться к встрече с сестрой. Мы не виделись целых пять лет. Она дала знать о себе только через месяц после побега из дома. Прислала короткую весточку, что поступила в Межгалактическую военную академию, просит ее не искать и о ней не беспокоиться. Дурочка моя.
Я покачала головой, открыла шкаф и принялась перебирать вещи. Выбор пал на легкий кремовый сарафан. В нем я отлично выглядела, но при этом не создавалось впечатления, что я специально наряжалась.
В комнату заглянула мама.
— Ты уже знаешь? — спросила она.
— Что Ладка приезжает? Конечно.
— Наконец-то! — Мама радостно хлопнула в ладоши.
Мы спустились на первый этаж. Я старалась наступать на солнечные пятна на полу — приятно ощущать босыми ногами нагретое дерево.
Мама усмехнулась.
— Как думаешь, Ладка смирилась с тем, что у нее нет таланта? Закончился этот ее бунт? — с надеждой спросила я.
Хлопнула дверь. Папа вошел в дом, он нес два ведра воды.
— Папа, тяжело же! Зачем ты…
— Из родника вода лучше. Мама сегодня колдовать собирается.
— Папа, а ты уже знаешь, что сегодня Ладка приезжает?
Папа поставил ведра, сел и схватился за сердце.
— У тебя сердце новое. Так что не притворяйся, — смеясь, сказала мама. — А блудная дочь действительно вернется сегодня. За воду спасибо! Идите завтракать.
Папа опустил руку и сухо сказал:
— Привычка.
Все-таки удивительно, что при папином рождении не определили, что у него могут возникнуть болезни сердца. Все были очень удивлены. А может быть, Ладкин побег послужил толчком. Но в любом случае, вырастили новое сердце и благополучно заменили.
Мы расселись за столом. Все молчали. Мама мурлыкала себе под нос мелодию и, вооружившись титановым черпачком, принялась разливать воду в специальные сосуды. Я посмотрела на родителей. Красивые они у меня оба. У мамы черные как смоль кудри и брови, чуть смугловатая кожа и алые губы — настоящая ведьмовская кровь.
А папа — высокий, стройный, с каштановыми волосами и невероятными золотистыми глазами.
Я пила кофе и думала о том, что судьба порой поступает несправедливо. Мы с Ладой — близнецы. Но у меня проснулся дар, а у нее нет. Я чувствовала, как она страдала. Если бы это было возможно, я бы с радостью отдала ей часть своей силы. В глубокой древности, когда медицина находилась в начале своего развития, практиковалось переливание крови. Брали от одного человека и давали другому. Если бы так можно было с даром! Но наука пока не нашла способ.
Папа начал нарезать хлеб, но резким движением отбросил нож:
— Нет, я все-таки не понимаю, зачем она убежала? Зачем ее понесло к этим военным, да еще и в другую звездную систему? Как будто на нашей планете не нашлось бы занятия для девушки.
— Вот и узнаем, — мама как-то особенно хитро улыбнулась.
Я поежилась. Не люблю космос, и звезды не люблю. Ни разу не летала на этих страшных крейсерах, которые совершают межпространственные прыжки. Мне отлично живется на родной планете, и в дроне я предпочитаю летать близко к земле. И вообще не люблю скорость. Когда езжу в соседнее полушарие, считаю, что лучше потратить полтора часа и добраться по старинке, чем пережить пугающие двадцать минут.
— О полетах задумалась? — проницательно заметила мама.
— Почему ты так решила? — иногда мне кажется, что она читает мои мысли. Это немного раздражает.
— У тебя вид стал затравленный, — доверительно сказала она.
Я не нашла достойного ответа на это замечание, поэтому только фыркнула.
А папа никак не мог успокоиться и распалялся все больше:
— Не женское это дело. Как называется этот отряд… Звездные волки! Подумать только!
Папа, естественно, не мог «не искать» и «не беспокоиться». Он подключил все свои связи и все выяснил. Он порывался лететь и забрать Ладку домой, но мама не позволила.
— Она просто пытается найти свой путь. Для каждой ведьмы это очень важно, — в очередной раз заметила мама.
Тут уж я не могла смолчать:
— Только один момент — она не ведьма.
Я выразительно посмотрела на маму. Она пожала плечами и не стала ничего объяснять.
Папа был упрям даже больше, чем мама:
— Двух ведьм для одной семьи вполне себе достаточно. Если уж она так любит полеты, могла бы стать пилотом пассажирского звездолета и совершать рейсы до ближайших планет. Даже на более дальние расстояния… Достойная работа.
Он бы так и продолжил гнуть свою линию, если бы не шум двигателя подлетевшего к дому пассажирского дрона.
— Она? — Папа подскочил со своего места и бросился к окну.
Мы поспешили следом.
Дрон завис в двадцати сантиметрах от земли, плавно покачиваясь. Дверца отъехала в сторону. Сначала на дорожку упала сумка, темно-синяя, похожая на мешок, потом вышла девушка.
Мне понадобилось какое-то время, чтобы понять, что это Ладка. Волосы были неровно отрезаны по плечи. Она выглядела немного бледной.
Я бросилась к ней навстречу:
— Ладка, где сиськи? Что у тебя с волосами?
Нет, серьезно, Ладка очень изменилась. Она стала крепкой и мускулистой. В ней появилась опасная грация, но грудь куда-то делась. Я всегда знала, что интенсивные, изнурительные тренировки не очень полезны.
Ладка улыбнулась. А вот улыбка осталась такой же. Сестра сжала меня в объятьях.
— Эй, полегче! Ничего себе у тебя силища. Ты там что, гири таскаешь?
— Мартишка! Как же я соскучилась! — Она еще сильнее стиснула меня и приподняла над землей. — Ты просто вылитая ведьма стала.
Меня выпустили.
— Ма! Па! — она обняла родителей.
— А мы как раз завтракаем, — сказала мама, целуя Ладку. — С возвращением.
Как будто и не было пяти долгих лет разлуки. Ладка легко подхватила свою сумку и прошла в дом.
— Давай я тебе помогу, — спохватился папа и забрал сумку, или вещмешок, как это называется у военных.
— Мне нужно пятнадцать минут, чтобы сходить в душ и разложить вещи, — сказала сестра.
Я прошла к ней в комнату, намереваясь помочь и начать расспрашивать обо всем.
— А я сегодня видела, что ты приедешь, — поделилась я.
Уголок рта Ладки нервно дернулся, как всегда, когда она волнуется.
— У тебя сильный дар.
— Я тебе писала, — чуть обиженно заметила я. — Ты знаешь, что у меня теперь первая ступень?
Ладка доставала вещи и раскладывала их идеально ровными стопками. Я никогда в жизни не смогу так сложить рубашку. Ни единой морщинки.
— Когда нас готовили в отряд, контакты с внешним миром были запрещены, — сестра сообщила об этом с затаенной гордостью. Это тебе, — она протянула мне небольшую коробочку.
— Спасибо!
Внутри оказались серьги с маленькими камушками зеленого цвета.
— Это с Селисии, камень называет кхармун, — пояснила Ладка.
— Какая красота, — искренне восхитилась я и рванула к зеркалу.
Ладка встала рядом. Мы были похожи, но в то же время очень разные. А потом, не сговариваясь, мы сделали то, что очень любили делать в детстве.
Я нахмурила брови.
Ладка сделала то же самое.
Она подняла руку. Я повторила.
Сестра улыбнулась. То же самое сделала я.
Мы строили рожицы, крутились, хлопали в ладоши. Сначала, правда, движения не совпадали, но вскоре мы восстановили полную синхронность. Одна чувствовала, что собирается сделать другая.
— Как хорошо вернуться домой!
Мы снова обнялись, и я оставила Ладку принимать душ.
Вниз она спустилась ровно через семь минут.
— Как хорошо! — Глаза сестры довольно блестели. — Вода без ограничений! И такая горячая.
Папа собирался что-то сказать, но промолчал.
Мы уселись за стол, все налили себе по огромной чашке кофе.
Ладка захрустела тостом, щедро намазав его домашним вареньем.
— Фкушно! И еда ждесь сфежая!
Мама выдержала ровно до того момента, как сестра прожевала кусок.
— Ну, дочь, рассказывай!
— Вы не поверите! Я попала в самый лучший отряд! Я побывала на двадцати шести планетах. Принимаю участие в секретных операциях. Это, конечно, непросто… но парни меня уважают.
Папа напрягся.
— И кто же, позволь узнать, у вас в отряде?
— У нас есть эльдронг, халиам, циониец, цитринец, харумянин и даже… — она выдержала паузу, — землянин!
Я имела об этих расах очень отдаленное представление. Наш уютный мирок — закрытый. Сложная система виз, квоты на въезд, так что инопланетные гости — большая редкость. Зато осталась чистая вода, нетронутая природа и магия, хотя в технологическом плане есть некоторые неудобства.
— А эльдронги — это те, у которых кожа серая и зубы такие треугольные?
— Нормальные у них зубы, только клыки немного увеличены. Но кожа серая — это факт, — кивнула Ладка. — Сан такой огромный, у него руки толщиной с мою ногу. Мастер ближнего боя. Но, знаете, — она подцепила вилкой кусок вяленого помидора, — у меня с ним нормальные отношения. Я люблю пошутить, и он тоже.
— Ционийцы — интересная раса, — заметила мама. — Этот может превращаться в зверя?
— Ой, да! У него челюсть выдвигается… и на спине протопластины, которые превращаются в полноценную броню. Кстати, его зверь называется волком.
Насколько мне известно, у волков нет никаких бронированных пластин, о чем я тут же сообщила:
— Всегда думала, что волки — это родственники собак.
Ладка хохотнула:
— Да, он когда переходит в боевую трансформацию, я могу спокойно подойти, почесать его за ушком и сказать «хороший песик». У нас в команде без всяких церемоний.
Чем больше Ладка рассказывала, тем больше мрачнел папа.
— А землянин? Земляне — это все-таки люди, а не какая-то экзотика.
Он встряхнул рукой, как будто пытался сбросить прилипшую к ладони грязь.
— А что, — серьезно сказала мама и подмигнула мне, — может, Ладке нравится зверь. Представляю, какие интересные дети получатся. У них же голубые глаза. Только представьте: темные кудри, пронзительная синева глаз и немножечко пластин на спине. Ну и, само собой, детеныш будет зубастеньким.
— Мама! — взвыла Ладка. — В отряде запрещены такие отношения.
Мама закатила глаза, выражая свое отношение к ограничением.
— А землянин, Кирк его зовут, очень метко стреляет. Из любого оружия. У него в глаз вживлен…
— Фу, — сказал папа, — не за столом же.
— Кстати, в одной из миссий мы были на Земле. Представляете, я была на планете, откуда произошли люди. И наша Террина — это отражение Земли.
— У нас лучше, — убежденно сказала мама, которая не ездила дальше нашего полушария.
Я даже слегка позавидовала Ладке. Нет, конечно, здорово быть ведьмой. Я управляю энергией, у меня отличная способность к внушению. Но коллектив у нас женский. А Ладка окружена классными сильными парнями с утра до вечера. Интересно, ей кто-то из них нравится? Может, у нее роман… Вот везучая. Надо было мне тоже поступать в эту академию. Каково это — полюбить по-настоящему? Эх, встретить бы того, кто тронет сердце ведьмы. Вот маме повезло. Ее пара нашлась.
Внезапно меня пронзил страх. А что, если я так не встречу того самого… К страху примешивалась досада: и дернуло же меня ловить эхо будущего. Не моя же специализация совершенно. И главное, теперь не сходишь к нашим. Девчонки быстро бы разобрались, что к чему. А я только и уловила мысль: «будешь с Вороном».
Что это значит? Где его искать? Во всяком случае, я очень надеюсь, что это мужчина. Не хотелось бы провести остаток жизни с птицей. Я читала, что вороны — крайне неприятные представители пернатых. Они слишком умны, вспыльчивы, пытаются истребить других животных, ревнуют того человека, которого признали хозяином, пытаются разрушить все вокруг. Гадят в неумеренных количествах. Кошмар. Уж лучше тогда поступлю так, как некоторые ведьмы, которые не нашли своей пары, — заведу кучу кошек или домашних стиксов.
Я вынырнула из своих мыслей, чтобы услышать, как Ладка продолжает рассказывать о парнях:
— … и он всегда ходит в белом. Я не разбираюсь, но это как-то помогает настроиться на чтение мыслей. В общем, команда уникальная. Но самый интересный — это наш капитан.
Ладка выдохнула это слово, как мне показалось, с особенной интонацией.
— Я называю его Уковк, — Ладка очень заразительно рассмеялась, и мы вместе с ней.
— Какое странное имя, — только и сказала я.
Сестрица продолжала посмеиваться, она даже начала похрюкивать от избытка чувств. Я так никогда не делаю, отвратительная привычка.
— Он цитринец. Уковк и есть. Ой, я сейчас! Я же подарки…
Она с шумом затопала по лестнице. Зашуршала наверху, потом так же торопливо спустилась.
Она вручила папе объемный пакет, в котором оказался свитер.
— В нем есть настоящая шерсть кизиама. Знаешь, такие лохматые и огромные. Плюс риалевая нить.
— Это же безумно дорого. Спасибо! — папа был растроган.
Маме достался цветастый шарф с какой-то экзотической планеты и маленький кулончик на цепочке с черным камушком.
Ладка приехала домой на две недели. Прекрасный срок, особенно после долгой разлуки. Не успеваешь устать друг от друга. Не успевает образоваться своеобразная душевная «теснота», из-за которой в детстве между нами вспыхивали искры и перерастали в яростные потасовки. Хотя в целом жили мы дружно. Может, оттого, что противоположности притягиваются.
Но меня многое в Ладке раздражало. Например, я не могу смотреть, как она ест торт. Вместо того чтобы отломить аккуратный кусочек и отправить его в рот, она крошит свою порцию вилкой и размазывает крем по тарелке.
Мне не нравилось, что она часто хихикала, особенно когда волновалась. При этом фразы становились рваными, и выглядела она наивной глупышкой.
Я не любила в ней стеснительность. Когда нужно потребовать, надавить, Ладка терялась, начинала мямлить… Но, похоже, она избавилась от этого. Вон какой уверенной стала.
Мы шли по залитой солнцем тропинке. Маме понадобилась еще вода, и мы решили прогуляться.
— Воздух-то какой! — Ладка глубоко вздохнула. — Прелесть. Вот на Зинде, где у нас главная база, дышать совершенно невозможно. Знаешь, наш харумянин попытался вырастить растение в своей комнате…
Всю неделю Ладка снабжала меня сведениями о команде. У меня уже возникло ощущение, что они мои близкие друзья и я знаю о них все.
Телепат харумянин по имени Пак любит пончики с кремом, ходит в белом. Ладка взахлеб рассказывала, что он смог прочесть мысли какого-то бандита и предотвратить крупный теракт. Даже я о чем-то таком слышала, хотя стараюсь избегать межгалактических новостей. Одни ужасы. Какие-то союзы, альянсы, повстанцы, партии. Мрак.
— Так вот, он забыл закрыть защитный купол, и цветок сбросил все листья!
— М-да, ужасно… — откликнулась я.
— Марта…
— Что?
— Хотела спросить… — начала Ладка. — А Сильван… твоя пара? Ты к нему что-то чувствуешь?
На ее щеках вспыхнул румянец.
— Ну… я пока не определилась.
Силь нравился Ладке, когда мы учились в школе, но он почему-то таскался за мной. Я смеялась и говорила ему: «Мы ж близнецы, какая тебе разница». Упорный. А когда у меня проснулись ведьмовские способности, он пришел к родителям и заявил, что хочет стать моей парой. Сейчас-то смешно вспомнить, но тогда…
— Знаешь, Марта, влюбиться — это прекрасно. Надеюсь, что у тебя это получится. Мир становится больше, и в сердце такое ощущение приятное. А когда ты на него смотришь, то кажется, что в нем помещается космос.
Любит Ладка поэтические сравнения.
— Загнула, — я усмехнулась.
— Нет, правда, это сравнимо с колдовством.
Неожиданно сестра побелела и начала оседать на землю.
— Что-то не то, Мартишка, — она рассеянно улыбнулась и потеряла сознание.
