Я отправился на работу, чувствуя себя как после похмелья, хотя прошлым вечером не выпил ни капли алкоголя. Однако я не спал всю ночь — пытался осмыслить события минувшего вечера, стараясь оставаться объективным и здравомыслящим, но на каждом повороте наталкивался на каменную стену.

Настало время поговорить с Кейт и во всем окончательно разобраться.

Уже подъезжая к работе и остановившись на перекрестке на красный сигнал светофора, я зашел на смартфоне на веб-страничку «Чикаго-П-П» и разыскал еженедельную рубрику, которую вела Ким Бинс. Конечно же, никакой фотографии сегодня не было — впервые за долгое время. Да, впервые за долгое время там не появилось изображение очередного известного человека, поднимающегося по ступенькам особняка-борделя. Ким начала свою статью так:

Попыталась отшутиться. Это, дескать, все пустяки. Вчера вечером, однако, когда ее источник не пришел на назначенную встречу, она не была такой беззаботной.

Да и я тоже.

Придя на работу, я увидел, что на письменном столе Кейт, как всегда, чистота и порядок. Ее настольная лампа была выключена, а куртки на вешалке не было. Получается, Кейт еще не пришла. Я посмотрел на часы — я слегка опоздал на работу, значит, Кейт опаздывала еще больше. Такого с ней раньше никогда не случалось: Кейт всегда приходила на службу вовремя.

— А-а, вот и он, — услышал я голос Сошиа.

— Крутой полицейский, который одержал победу в грандиозном судебном процессе. Поэтому он теперь думает, что уже может не ходить на работу.

Сош стоял возле письменного стола вместе с моим «любимым» лейтенантом — Полом Визневски. Они оба что-то разглядывали на компьютере Соша.

— Где Кейт? — спросил я, снимая куртку.

— А вы что, друг с другом больше не общаетесь?.. Она взяла несколько выходных.

Ну конечно, взяла выходные.

— Замечательно, что хоть ты появился на работе, — сказал Виз, кивая.

Я переделал целую гору работы в неурочное время и уже целый год не был в отпуске. В общем, оснований отдохнуть пару дней я имел предостаточно. Но я никак не отреагировал на реплику Виза. Он ведь с удовольствием обвинил бы меня в нарушении субординации.

— Что вас там так сильно заинтересовало? — поинтересовался я, кивая на компьютер Соша. — Появилась новая серия мультфильма «Мой маленький пони»?

— Не-а, — не заметил иронии Сош. — С минуты на минуту наш любимый конгрессмен расскажет, как он собирается осчастливить нас, став новым мэром.

А-а, ну да. Конгрессмен Джон Тедеско — предполагаемый фаворит на предстоящих выборах, который сменит Фрэнсиса Делани. После того как главу города три дня назад признали виновным в связях с проститутками, он ушел со своего поста. А Тедеско, в свою очередь, заявил, что изучает возможность участия в выборах мэра и общается с избирателями, — словом, начал говорить то, что и все кандидаты, прежде чем официально заявить о своих намерениях.

Я тоже подошел к компьютеру, хотя вдыхать сигарный запах, исходящий от Виза, было неприятно. Визневски даже не посмотрел в мою сторону — что, впрочем, меня вполне устраивало.

Я успел как раз вовремя: это была прямая трансляция, и конгрессмен Тедеско — симпатичный седоволосый мужчина — только что подошел к микрофонам, прикрепленным к подставке представителями различных средств массовой информации.

— Я собрал пресс-конференцию, чтобы объявить о своих намерениях относительно предстоящих выборов мэра, — начал конгрессмен. — На протяжении нескольких последних недель я поговорил со многими из вас, живущих в этом прекрасном городе…

— О-о, чтоб ты провалился!.. — выругался Сошиа. — Хватит трындеть.

— Но за последние несколько дней я пришел к другому выводу. Я проанализировал состояние города и решил, что он нуждается в кардинальных переменах. Он нуждается в человеке из другого поколения. Ему нужен руководитель, который не боится принимать смелые решения и борется с коррупцией, которая наводнила город.

Я затаил дыхание: Тедеско не будет участвовать в выборах?

— Этот город нуждается в Маргарет Олсон, прокуроре штата по округу Кук.

Что-что? Я не верил своим ушам.

— Да чтоб ты провалился вместе с ней!.. — пробормотал Сошиа.

Конгрессмен Тедеско сделал рукой широкий приглашающий жест. К нему — и, соответственно, к микрофонам — подошла Маргарет Олсон. Она, улыбаясь, обнялась с конгрессменом.

— Ты, черт бы тебя побрал, наверное, меня разыгрываешь, — решил поговорить с компьютером Сош. — Максималистка Маргарет?

Я тоже не мог поверить: Маргарет Олсон выдвигает свою кандидатуру на пост мэра?

Я взглянул на Виза. Тот не произнес ни слова. Его, похоже, происходящее ничуть не удивляло.

— Я так волнуюсь, что мне трудно подыскать подходящие слова, — пропела Олсон в микрофоны.

— Ты, похоже, выполнил за нее грязную работу, — отозвался Визневски. — Ты вышиб мэра из кресла, чтобы освободить место для нее. Что она тебе пообещала?

Я не клюнул на гнилую приманку со стороны Виза. При других обстоятельствах это, может быть, и произошло бы, но я был все еще слишком ошеломлен, чтобы что-то говорить.

— Когда конгрессмен Тедеско предложил мне выдвинуть свою кандидатуру на предстоящих выборах, моя первая реакция заключалась в том, чтобы отказаться, — трещала Олсон в телекамеру. — Но затем я подумала об этом городе и его проблемах, и мне пришло в голову, что именно я могла бы навести здесь порядок.

— Ах ты чертова акула!.. — Сош плюнул в экран.

Акула. То же самое Кейт сказала об Эми. Той самой Эми, которая, можно сказать, клялась и божилась, что Маргарет Олсон преследует мэра не по политическим причинам и никогда-никогда ни за что в жизни не станет и пытаться избираться на пост мэра.

Я почувствовал, как внутри что-то опустилось. У меня опять возникло сжимающее грудь и обжигающее горло ощущение, что я упустил что-то важное, что мне известно отнюдь не все.

А еще в душе образовалась какая-то пустота — я снова не понимал, где искать правду.