16
— Кстати, должен извиниться за то, что сегодня вечером опоздал, — сообщил Билли в микрофон. — В центре города, в Ассоциации американских юристов, произошел захват заложников. Ассоциация проводила ежегодный съезд, и группа парней ворвалась в помещение и взяла всех адвокатов в заложники. Террористы выдвинули довольно жесткие требования. Сказали, что, если им не дадут миллион долларов и не предоставят самолет в Мексику, они будут выпускать каждый час по одному адвокату.
Слушателям, похоже, шутка понравилось. Билли отхлебнул из бокала и поставил его на стул перед собой, стараясь не заслонять смартфон, прикрепленный к сиденью и записывающий его выступление на встроенную видеокамеру.
— Хотя нет, на самом деле я только что вернулся с кладбища. Я отдавал дань уважения одному своему старому другу. А когда шел обратно к автомобилю, увидел могильный камень, на котором было написано: «Здесь лежит адвокат и честный джентльмен». И, знаете, я подумал, что это просто удивительно. Я и понятия не имел, что можно хоронить двух человек в одной могиле.
Анекдоты про адвокатов. Их так много, что вылавливать их из памяти так же легко, как ловить рыбу в бочке, в которой этой рыбы — полным-полно.
— Мне следовало бы вести себя более любезно, — продолжал Билли. — Можно ведь оскорбить чьи-то чувства. Сегодня утром я накричал на одного из прокуроров на перекрестке 26-й улицы и Калифорния-стрит возле здания суда. Орал, что все адвокаты — балбесы. После этого ко мне подошел какой-то парень: «Послушайте, ваша реплика меня очень обидела». Я сказал: «Извините. А вы что, адвокат?» Он ответил: «Нет, я балбес».
Билли чувствовал, что язык ворочается все медленнее, а слова становятся неразборчивыми. Он опустил микрофон, взял смартфон и нажал на иконку, чтобы моментально закачать сделанную видеозапись на страницу в «Фейсбуке», которую он делил со Стюартом.
Стюарт — старик, который находился рядом с ним в больнице все страшные ночи три года назад. Тогда Билли было не до смеха, а позже он стал навещать Стюарта в доме престарелых и очень сильно его смешил. Он начал закачивать свои комические выступления в баре на их совместную страницу в «Фейсбуке», заходить на которую Стюарта научила внучка. Как-то раз она сообщила Билли: первое, что делает старик каждое утро, — так это включает компьютер и проверяет, нет ли нового видео.
Билли сошел со сцены и, пошныряв глазами по залу, поймал себя на том, что направляется к столу, за которым сидит Эми Лентини.
— Вы здесь что-то потеряли? — поинтересовался он, подходя к Лентини. — Или просто потянуло в трущобы?
Она улыбнулась. Это была не очень-то теплая улыбка, но, по крайней мере, не такая холодная, как погода на улице.
— Я узнала, что здесь бывают неплохие комедии, — нашлась она.
Билли пожал плечами:
— Нужен ли мне при нашем разговоре адвокат, Эми?
— Я сама адвокат, — пожала она плечами. — Одного защитника вполне хватит.
— Даже слишком много.
— Да, я поняла из вашего монолога. Кстати, очень смешного. Ваша репутация — вполне заслуженная. — Она придвинулась к нему поближе. — Нам нет необходимости быть врагами. Мне просто нужна правда.
«О-о, ты собираешься поиграть со мной в хорошего полицейского и плохого полицейского, Эми? Да это я, черт возьми, придумал такую игру!»
— И вы уверены в том, что знаете, в чем заключается правда?
— Вполне, — сказала она.
Она поймала ртом соломинку и стала пить из своего бокала что-то цветное и пахучее.
А ротик у нее был замечательный. Билли впервые в жизни захотелось быть соломинкой.
Да и одета женщина умопомрачительно. Даже слишком для такого места, как это.
— Вы проверяете, нет ли у меня с собой записывающего устройства, детектив? — спросила она.
Билли, моргнув, посмотрел в сторону. На такой вопрос лучше вообще ничего не отвечать.
Она слезла с табурета, не снимая сумочку, висящую на плече, и развела руки в стороны:
— Вы хотели бы меня ощупать?
«А ты та еще штучка, да? Идешь на любые ухищрения, какие только возможно, правда?»
— Итак, вы думаете, что я делал видеозаписи того борделя, чтобы затем шантажировать людей, — сказал Билли.
Ее умопомрачительные губки скривились в очередную улыбку.
— Как бы я стал это делать по отношению к мэру? Или по отношению к архиепископу? Понимаете, Эми, если их арестовать, то шантаж автоматически становится невозможным. Какой смысл?
— Ладно, — согласилась она. — Воспринимайте, как считаете нужным. Но я вообще-то не говорила, что это делали вы, детектив. Хотя уверена, что кто-то из полицейских.
— Ну, тогда мне хотелось бы поймать хитроумного парня не меньше, чем вам.
— Кто сказал, что это парень?
У Билли не было ответа на поставленный вопрос. Во всяком случае, отвечать он не собирался. Она, похоже, пыталась настроить его против напарницы — Кейт. Хотела запудрить ему мозги.
Кроме того, она сейчас еще и забавляется, если судить по озорной улыбке. К чему, черт возьми, она клонит? Она вряд ли могла надеяться, что он раскроется и признается (признаваться ему, правда, в любом случае не в чем, но тем не менее…). На что она сегодня вечером рассчитывала? Она смотрела на него томным взглядом.
Он почувствовал, как к лицу прихлынула кровь. Эта женщина была очень хороша собой.
Он наклонился к ее уху. От волос пахло какими-то ягодами.
— Флирт, к которому вы пытаетесь прибегнуть, не сработает, — предупредил он. — Ничего — абсолютно ничего — не произойдет, и мы оба об этом знаем.
— Да ладно, Билли, не будьте таким пессимистом.
Он отпрянул от нее. Ну что за странная дама?
— Вам нравится играть с опасностью, да?
— Так же, как и вам, — парировала она, не отводя взгляда.
— Вы думаете, что я прохвост.
— Я уверена, что вы прохвост. И знаете, что в этом самое лучшее?
— Поведайте мне, Эми.
— Самое лучшее заключается в том, что вы мне во всем признаетесь. В пределах сорока восьми часов — не более того — вы обо всем мне расскажете. Либо вы, либо Кейт. Один из вас будет просить пощады. Это — гонка, в которой вам, Билли, не следует финишировать вторым.
Билли сам сто раз говорил примерно такие же слова подозреваемым. «Тот, кто заговорит первым, получит бо́льшую скидку».
— Вы не очень-то хорошо меня знаете, — сказал Билли.
— О-о, я знаю вас лучше, чем вы полагаете. Вы не можете предпринять ничего такого, чего я не смогла бы предвидеть.
— Вы уверены? — усмехнулся Билли, подмигнул ей и зашагал прочь. Взяв пальто, он вышел на улицу. Свежий воздух показался ему приятным — по крайней мере, поначалу. Билли потопал ногами, засунул руки в карманы и стал ждать. Ждать пришлось недолго.
Некоторое время спустя из «Дыры в стене» стремительно вышла Эми Лентини. Она поспешно осмотрелась по сторонам и, заприметив Билли, направилась к нему.
— Ну ладно, — сказала она. — Где он?
— Где что, Эми?
— Мой значок, — уточнила она. — Он лежал в моей сумочке. Теперь его там нет.
— Ну, я вообще-то видел какой-то значок прокурора вон там, в той луже. Может, это он и есть?
Она посмотрела на него сердитым взглядом, подошла к луже, наклонилась и вытащила двумя пальцами из грязной жижи значок в кожаном чехле.
— Я с удовольствием отправлю вас в «Стейтвилл», — прошипела она.
— Я слышал, что в это время года неплохо в тюрьме «Джолиет». — Помахав рукой, Билли остановил такси, поворачивающее в сторону станции «Рокуэлл». — Послушайте, Эми, — крикнул он вслед Лентини, направившейся обратно в бар.
Она обернулась.
— Если вы собираетесь нанести мне удар, то сделайте это сильно, — посоветовал он.
— Почему же?
— Потому что я нанесу ответный удар, — отрезал Билли и сел в такси.
