— Где она? — спросила Эми Лентини.

Она не спросила: «Вам удалось ее найти?» Не поинтересовалась: «У вас есть какие-нибудь зацепки?» Она задала вопрос таким образом, как будто полагала, что Билли точно знает на него ответ.

— Не знаю, — поморщился Билли. — Мы тщательно обыскали особняк и дом менеджера. Мы просмотрели всю информацию в ее ноутбуке и в электронном планшете. Где-то, конечно, должны иметься какие-то записи. Как-то же нужно было вести список клиентов. Что-то обязательно должно быть — может, не книжка, а жесткий диск, флешка, даже просто листки с записями.

— Согласна.

— Хорошо, — вздохнул Билли. — Я рад, что мы хоть в чем-то друг с другом согласны.

Лентини не оценила его юмор.

— У нас есть основания полагать, что она была там, — сказала Лентини. — В особняке.

— Еть основания? Какие?

— У нас сейчас нет возможности это обсуждать.

— У вас сейчас нет возможности… — Билли едва не вскочил со стула. — Что значит «нет возможности обсуждать»? Я — детектив, ведущий расследование. Если имеется малейшая зацепка, я должен о ней знать. Мы ведь, я полагаю, работаем в одной команде.

Лентини ничего не ответила. Ли́ца у суперинтенданта полиции и прокурора штата стали каменными.

— Это еще что такое? — Теперь Билли не смог усидеть на стуле. — С каких пор офис прокурора штата не делится информацией с полицейским управлением?

— Видимо, с этого момента, — произнесла Кейт, впервые вступая в разговор. Лицо у нее побледнело.

— Данное дело больше не ваше, — отчеканила Лентини. — Вы от него отстранены.

— Не вам решать. Прокурор штата не…

— Я так решил, — подключился суперинтендант полиции.

Билли посмотрел на Тристана Дрискола, чувствуя, как в груди медленно нарастает жгучий гнев.

— Что вам известно о видеозаписи, о которой заговорили в прессе сегодня? — спросила Лентини. — Видеозаписи того, как квотербек из команды «Грин-Бей Пэкерс» посещает особняк прошлым летом?

Билли, почувствовав слабость в коленках, ответил не сразу.

«Это может оказаться последним арестом, который ты произведешь», — предупреждал его Визневски.

— Я видел видеозапись на каком-то веб-сайте, — сказал он. — Все, что мне известно.

— Это вы сделали видеозапись, детектив?

Билли наконец-таки отвел взгляд от суперинтенданта полиции и снова посмотрел на Лентини:

— Что за ерунду вы говорите? С какой стати я стал бы делать видеозапись?

— Скажите, а вы дадите согласие на обыск вашей квартиры и осмотр личных вещей?

Билли направился к Эми Лентини, которая, когда он стал к ней приближаться, встала. Он подошел к ней очень близко — почти нос к носу. Она смотрела на него с таким видом, как будто провоцировала сделать что-нибудь, что еще больше усугубило бы и без того обострившуюся ситуацию. Он почувствовал, как в нем просыпается ирландец. Ладони сжались в кулаки, к лицу прихлынула кровь.

— А теперь скажите, Эми, зачем вам может понадобиться производить обыск у меня дома? — прошипел он.

Внезапно дверь кабинета открылась, и зашел лейтенант Майк Голдбергер вместе с неизвестным мужчиной, одетым в костюм. «Гражданский», — подумал Билли.

Что, черт возьми, здесь делает Гоулди?

— Извините, что прервал ваш разговор, господин суперинтендант полиции, госпожа прокурор штата, — сказал Голдбергер.

Суперинтенданту, похоже, такое вторжение не понравилось:

— Лейтенант, что в…

— Я услышал об этой встрече, и решил позаботиться, чтобы после нее никто не смог вас обвинить, сэр. — Гоулди показал рукой на стоящего рядом с ним мужчину. — Это представитель профсоюза полицейских. Поскольку дело касается поведения полицейского, присутствующие здесь детективы, само собой разумеется, имеют право на то, чтобы при их допросе в рамках внутреннего расследования присутствовал представитель профсоюза. Я не хотел, чтобы появились какие-либо основания для критики в ваш адрес.

Билли, несмотря на напряженность ситуации, не смог удержаться от улыбки. Гоулди явился сюда спасать их с Кейт, прихватив с собой, можно сказать, адвоката, но изображает все так, как будто заботится о благе суперинтенданта полиции.

— Это… Лейтенант, вы ведете себя неадекватно, — взъерепенился суперинтендант. — Кроме того, к вашему сведению, речь не идет о внутреннем полицейском расследовании.

— А о чем же тогда идет речь? — включился представитель профсоюза — невысокий мужчина с короткой стрижкой и вызывающим выражением лица. — Лично мне кажется, что очень даже похоже на внутреннее полицейское расследование.

— Это расследование, проводимое офисом прокурора штата, — попыталась выкрутиться Эми Лентини.

— Но в присутствии суперинтенданта полиции. Ага, получается, что вы решили обойти право детективов на присутствие представителей профсоюза при их допросе, формально называя внутреннее расследование расследованием, проводимым прокурором штата?

«Именно так они и сделали», — мысленно констатировал Билли.

— Это… Это, пожалуй, тоже выглядело бы не очень красиво, — разволновался на публику Гоулди. — Вот почему я подумал, что лучше позаботиться о вашей безопасности, господин суперинтендант полиции.

Билли невольно задумался, как же это Гоулди удается сохранять серьезное выражение лица в подобной ситуации. «Когда я вырасту, Гоулди, — размышлял он, — хочу стать таким, как ты».

— Возможно, правильнее было бы перенести встречу на другое время, — предложил Гоулди. — Чтобы убедиться, что у нас соблюдены абсолютно все формальности.

Дрискол с растерянным видом посмотрел на прокурора штата и на Лентини…

Билли и Кейт вышли из помещения вместе с представителем профсоюза.

— Харни, — окликнула его Эми Лентини, выходя вслед за ними в коридор.

Билли остановился и обернулся. То же самое сделала и Кейт.

— Вы комик, да? — процедила Лентини. — Посмотрим, насколько будет весело, когда я разберусь с вами.

Кейт, которая стала белой, как призрак, решила ответить без слов: она показала Эми Лентини средний палец.

— Думаю, что со мной все будет в порядке, — ответил Билли.

Он повторил жест напарницы, и они вдвоем с Кейт пошли прочь.