— Спокойно, Кейт, спокойно! — крикнул я, когда Кейт направилась к нам, в спальню.

Я выставил правую руку как предупреждение, чтобы она остановилась, а левую протянул в сторону Эми.

— Эми, — сказал я, — дай мне пистолет.

— Нет.

Эми отрицательно покачала головой и направила ствол на дверной проем спальни.

— Эми, я умею пользоваться этой штукой. А ты — нет. Из-за тебя мы все тут получим пулю в лоб.

Кейт приблизилась, держа пистолет обеими руками перед собой на уровне талии и шагая на цыпочках. Она наверняка услышала, что́ я только что сказал, а потому уже знала, что у Эми есть пистолет.

Кейт появилась в дверном проеме, и я встал между ней и Эми. Кейт остановилась, держа нас под прицелом.

— Эми, — рявкнула Кейт, — брось пистолет, иначе я тебя застрелю. Брось прямо сейчас, или я выстрелю.

Она произнесла эти слова таким тоном, что я понял: она настроена решительно. Мне уже доводилось слышать этот ее голос — голос человека, с которым лучше не шутить. Эми же была прокурором, а не полицейским. Она не была готова к подобным ситуациям.

— Брось пистолет, Эми, — сказал я, все еще стоя между ними. То, что я загораживал ее собой, не имело никакого значения: если Кейт захочет ее застрелить, она справится.

Я услышал, как пистолет, выпавший из рук Эми, шлепнулся на стоящую рядом кровать. А еще увидел в глазах Кейт, что охватившее ее напряжение немного ослабло.

Но лишь чуть-чуть. Кейт была взвинченна, ее глаза горели.

Эми уже не плакала. Я стоял к ней спиной, но ощущал, что она взяла себя в руки. Единственным чувством, которое она сейчас испытывала, был страх. Самый обычный страх.

— Вы оба — сюда, — приказала Кейт, показывая пистолетом на стену.

Подчинившись, мы подошли к дальней стене. Кейт забрала лежащий на кровати пистолет и взяла его в другую руку, также направив на нас. Затем отошла назад, к дверному проему, и потребовала сделать кое-что еще. Это был весьма умный ход — я на ее месте поступил бы так же.

— Вы оба — на кровать, — потребовала она.

Я повиновался первым и сел на край кровати, надеясь, что этого будет достаточно. Однако умного полицейского — а Кейт была умной — это вряд ли бы удовлетворило.

— Залезайте подальше на кровать, — сказала она. — Спиной — к передней спинке, руки — на бедра, ступни — на кровати, щиколотки — скрестить.

Да, это был умный ход. Он лишил нас возможности совершать неожиданные решительные действия. В таком положении невозможно совершить бросок быстро и неожиданно. За время, которое потребовалось бы, чтобы развести скрещенные ноги, передвинуться к краю кровати, опустить ноги на ковер и броситься к ней, она успеет выпустить из пистолета все имеющиеся в магазине патроны и, возможно, даже вставить новый магазин. А значит, мы теперь находились полностью в ее власти.

Мы с Эми сидели на кровати, а Кейт стояла на противоположном краю маленькой спальни. У меня не было при себе никакого оружия, кроме разве что смартфона, который я положил на кровать рядом с собой. Однако вряд ли мне удастся внезапно бросить его в Кейт так, чтобы угодить прямехонько в череп. А даже если и получится, это лишь на мгновение ошеломит ее, и она изрешетит меня пулями раньше, чем я успею подскочить к ней.

Удовлетворившись тем, что подчинила нас своей воле, Кейт опустила оружие.

— Она тоже была частью схемы? — спросила у меня Кейт, показывая жестом на Эми.

— Какой схемы? — Я сделал вид, что не понял, о чем речь, хотя догадаться было нетрудно.

— Взяток. Откупных. Я знаю, что ты их брал, Билли.

— Я их не брал.

И тут мне вспомнились слова Эми: «В маленькой черной книжке была твоя фамилия».

— Меня кто-то подставил, — пытался объяснить я.

Кейт посмотрела на меня огненным взглядом:

— Ты выбрал такую тактику, да? Будешь попросту все отрицать?

— Не пытайся пудрить мозги тому, кто сам запудрит их кому угодно, — огрызнулся я. — И не переводи стрелки. Этим занималась ты, Кейт.

Судя по выражению ее лица, она испытывала сейчас только одно чувство — отвращение.

— Я доверяла тебе, — горько усмехнулась она. — Я, черт возьми, любила тебя, Билли.

Выражение ее лица резко изменилось — как будто на нее нахлынули эмоции. Нет, она не заплакала, а лишь удрученно вздохнула. В ее глазах все еще горел огонь, но в них уже отражалась и душевная боль.

Снова тяжело вздохнув, она сказала:

— Вы арестованы, Билли Харни.

Это было настолько нелепо, что я даже растерялся.

Она что, собиралась… меня арестовать?

И тут я понял одну вещь.

Пресловутым коррумпированным полицейским была не Кейт.

Если бы это была она, мое мертвое тело уже валялось бы на полу. И тело Эми тоже. Арестовывать меня не имело бы смысла. Ведь я мог бы перейти в контрнаступление — нанять адвоката и доказать свою невиновность. И, конечно же, мог бы обвинить в коррупции ее. Если бы она и в самом деле была тем «крышевателем», то убила бы меня вслед за Рамоной Диллавоу и Верблюжьим Пальто, чтобы никто не вывел ее на чистую воду.

Значит, взятки у менеджера особняка-борделя брали не Эми и не Кейт.

И уж конечно же, не я.

— Кейт, — сказал я, — погоди…

И тут мы все это услышали. Входная дверь квартиры Эми с тихим щелчком открылась.

Кейт резко повернула голову направо, и на ее лице появилось удивленное выражение.

И тут же исчезло.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она у непрошеного гостя.

Воспользовавшись тем, что Кейт на секунду отвлеклась, я схватил свой смартфон. Если попытаться использовать его в качестве метательного оружия, то шансы на успех будут один к миллиону.

Но это еще не означало, что я не могу использовать его иным образом.

И тут я услышал из гостиной его голос.

Я положил смартфон обратно на кровать за мгновение до того, как в спальню вошел лейтенант Майк Голдбергер.