Новый мировой порядок

Начать опять же придется с истории. Некоторую трудность представляет только с чего — существует множество различных отправных точек: например, К. Маркс, впервые введший понятие глобализации уже в середине XIX в. [699], или 14 пунктов В. Вильсона (1918 г.), венчавшие Первую мировую войну и, по сути, являвшиеся программой глобализации, или Вторая мировая война, закончившаяся созданием международных институтов (таких как ООН, МВФ, Мировой банк, ГАТТ, и т. п.); или объединение Европы, приведшее в 1958 г. к созданию европейского «общего рынка»; или старт неолиберальных реформ, данный М. Фридманом [700], Р. Рейганом и М. Тэтчер 1980-х; или компьютерная революция 1990-х гг. Все эти и им подобные события внесли свой вклад в создание нашей современной глобализированной цивилизации. Любое из них имеет полное право служить отправной точкой. Однако на их фоне выделяется одно, на которое указал президент страны, являющейся лидером и двигателем мировой цивилизации в последние десятилетия — Соединенных Штатов Америки:

11 сентября Джордж Буш объявил об установлении нового миропорядка: «Эти смутные времена могут породить новый мировой порядок, который есть наша общая цель. Сегодня этот новый мир борется за право быть рожденным, мир совершенно непохожий на нынешний». Речь идет не о том, о чем вы подумали, предупреждают Т. Бернетт и А. Геймз, эта речь принадлежит не президенту Джорджу Бушу-младшему (43-му президенту США), а его отцу Джорджу Бушу-старшему (41-му президенту), а упомянутая дата — это 11 сентября не 2001 г. [701], а 1990 г. Мир, о котором говорил Буш-старший, был миром, начавшимся с краха Советского Союза и обрушения Берлинской стены… [702].

На деле новый мировой порядок был действительно впервые провозглашен 11 сентября, но не 1990 и не 2001 гг., а 1973 г., когда при поддержке американских спецслужб генерал Пиночет совершил государственный переворот в Чили [703]. Целью переворота являлась реализация неолиберальных идей, продвигаемых в Чили учениками М. Фридмана [704]. Это было начало мировой либеральной революции. X. Пиньера, ставшего министром труда и горного дела у Пиночета, он заявлял: это была «настоящая революция… радикальное, всестороннее и устойчивое продвижение в сторону свободного рынка» [705]. «Принято считать, — отмечает в связи с этим Н. Кляйн, — что администрация Джорджа Буша впервые осуществила идею «общества собственников», но на самом деле идею «нации собственников» провозгласило правительство Пиночета на 30 лет раньше» [706].

В 1970-х гг. бум либеральных революций охватил Латинскую Америку. Бразилия уже находилась под контролем поддерживаемой США хунты, и несколько бразильских учеников Фридмана занимали там важные посты. В Уругвае военные устроили переворот в 1973 г., а поскольку уругвайцев, окончивших Чикагский университет, не хватало, генералы пригласили к себе А. Харбергера из Чикагского университета с его командой. В 1976 г. к эксперименту присоединилась Аргентина, где очередная хунта захватила власть. Эти страны, по словам Н. Кляйн, «стали действующей лабораторией чикагской экономической школы» [707].

Военная хунта в то время оказалась необходимым инструментом для проведения «шоковой терапии», с помощью которой осуществлялось продвижение передовой либеральной мысли. Свободу Ф. Хайека и М. Фридмана в те времена приходилось навязывать аборигенам силой [708]. С падением Советского Союза ситуация изменилась кардинально. Теперь стремление к свободе стало всеобщим и подавляющим. Хунты и насилие ушли в прошлое, и идеи либерализма мирным путем с триумфом завоевывали весь мир. Страны и народы поверили и пошли за протагонистами свободного мира, обещавшими привести их к процветанию кратчайшим путем.