156

В своих воспоминаниях о. Павел много пишет об отце, о том, что из семейной жизни он хотел создать рай: «Я сказал слово «рай», ибо так именно понимаю своего отца — на чистом поле семейной жизни возрастить рай, которому не была бы страшна ни внешняя непогода, ни холод и грязь общественных отношений, ни, кажется, сама смерть... Все тяготы жизни отец нес на себе, но вносить их в семью не хотел; и, не выдержав тяготы одинокого несения труда, и горя, и неприятностей жизни, ради того, чтобы семья была избавлена от них, он надломился и, когда увидел неосуществленность своей жизни, потерял равновесие и телесное, и духовное... семья была его идолом, его богом, а он — ее жрецом и жертвою» («Детям моим», с. 25). Причины этой неосуществленности о. Павел видел в том, что «...их (родителей. — Ред.) мировоззрение, бывшее попыткою семьею преодолеть нигилизм, их окружавший в дни их юности, само таило в себе «яды нигилизма"" (с. 26), поскольку семья строилась именно «на чистом поле», без связей с прошлым, с предками, с верой. Восстановление этой связи будет уже сознательным делом жизни о. Павла.