Юлия Ткачева
Клара

Клара говорит:

– Ох, как я рада, что вы ко мне заглянули!

Девочки переглядываются. У одной карие глаза, у другой – зеленые. Та, что с карими глазами, – чуть повыше, волосы заплетены в две косички – говорит:

– Здравствуйте, бабушка Клара!

Вторая, светленькая, с хвостиками, перехваченными цветными резинками, выглядывает из-за спины первой:

– Баба Клара, а мы к вам на чай.

Вот удачно, думает Клара, как знала, затеяла с утра печь яблочный пирог.

Она говорит:

– Да заходите же, не стойте на пороге.

Девочки проскальзывают в двери.

Старшую зовут Ася, напоминает себе Клара, совсем просто запомнить, Ася – с косичками, Катюша – с хвостиками. Чертов возраст, ничего не держится в голове, за что ни возьмись, ускользает, как в бездонную дыру, самой на себя стыдно в зеркало глядеть, имена детей-внуков забывать стала. Хорошо еще, руки пока не подводят, работают сами собой, не советуясь ни с кем, голова – отдельно, руки – отдельно. И ведь справляются же как-то, пирог, к примеру, неплохой получился.

На всю квартиру пахнет яблоками с корицей. Клара ставит на стол блюдо с пирогом, наливает в вазочку густое, янтарное абрикосовое варенье.

Светленькая Катюша уже сидит за столом. Ася вежливо предлагает:

– Тебе помочь с чаем?

Клара машет руками: да что там помогать! Вслух говорит:

– Лучше смотрите внимательно, сейчас будет красиво!

Она льет кипяток в пузатый прозрачный чайник, и прозрачная вода мгновенно розовеет. Скрученные сухие лепестки шевелятся, расправляясь на дне. Одна за другой ползут к поверхности воды крутящиеся алые струйки.

– Красиво, – соглашается Катюша.

– Это гибискус, – объясняет Клара.

Чай становится темно-красным. Клара разливает его по трем чашкам – руки не дрожат, ни капли не пролила, вот и хорошо.

Сидит, дожидаясь, пока остынет, вдыхая цветочный кисло-сладкий аромат. Девочки прихлебывают чай маленькими глотками, надо же, а она в их возрасте горячего терпеть не могла, и сейчас-то не любит, а тогда ненавидела просто. Такие глупости помнятся, а действительно важные вещи забываются, напрочь вылетают из памяти. Какой сегодня день недели? Когда она выходила из дому в последний раз? В каком классе учатся Ася с Катюшей? Ничего, ничегошеньки!

– Как дела в школе? – спрашивает Клара дипломатично, чтобы спросить хоть что-нибудь.

Девочки переглядываются, на секунду Кларе становится страшно, что она сказала что-то не то, забыла что-то очень важное и сморозила глупость. Но после совсем короткой паузы Ася отвечает:

– Нормально, как всегда.

Клара вздыхает с облегчением – не хотят говорить, да и ладно, да и с чего бы девочкам хотелось рассказывать о школе, когда и кому это было интересно?

– Вкусно, – говорит Катюша, уткнувшись в чашку с красным чаем.

– А пирог-то! – спохватывается Клара.

Она берет нож, мимоходом думает, не слишком ли острый для такой старухи, но руки ведь не дрожат, значит, все в порядке. Разрезает пирог, накладывает девочкам.

Слышит легкий, быстрый стук в дверь – и почти без паузы скрежет ключа в замке. Поворачивает голову – с Клариного места виден кусок коридора и входная дверь, в которую сейчас боком протискивается девушка в синей куртке. Боком – потому что в руках у нее две большие сумки. Ох, в панике думает Клара, как же ее зовут? Она встает и идет к дверям, навстречу гостье.

– Здравствуйте, Клара Александровна, – весело говорит девушка.

– Здравствуйте… – Кларе невыносимо неловко, и она беспомощно улыбается.

– Марина, – подсказывает девушка с готовностью. – Из соцслужбы, ваша помощница.

– Здравствуйте, Мариночка, – вздыхает Клара. В памяти ничего не откликается, словно она видит эту милую девушку в первый раз. Как говорится, хорошая болезнь – склероз, каждый день новости…

– Ой, – говорит Марина, во все глаза глядя на девочек. – У вас гости. Вы простите, я не знала… Ой!

Из Марининых рук выскальзывает один из пакетов, падает на пол, продукты высыпаются под ноги Кларе.

– Я нечаянно, Клара Александровна… Простите.

Марина садится на корточки и быстро-быстро сгребает продукты обратно в пакет.

– Я позже зайду, когда вы освободитесь, Клара Александровна.

– Ну что вы, Мариночка, садитесь с нами пить чай, – предлагает Клара.

– Очень вкусный, – подает голос Катюша. – Цветочный.

– Из гибискуса, – уточняет Ася.

– Из гибискуса, – повторяет Марина, – вот почему он такого цвета. Спасибо, не буду вам мешать.

До чего деликатная девушка, думает Клара, возвращаясь за стол. Только не забыть бы, как ее зовут!

…Повернув ключ в замке, Марина некоторое время стоит, глубоко и часто дыша – до тех пор, пока не приходит к выводу, что, пожалуй, голова уже не кружится. Ничего, по большому счету не случилось. Это был обычный чай, ну, подумаешь, темно-красный, ничего особенного. И ничего, ровным счетом ничего особенного нет в том, что она в первый же свой визит к Кларе столкнулась с ее гостями. Рано или поздно все равно пришлось бы, так почему не в первый же раз? Тем более, что с виду они и впрямь как обычные девочки. Ну, почти, если не присматриваться.

Если бы не чашки с темно-красной жидкостью, я бы, наверное, сдержалась и не запаниковала, думает Марина. Знала ведь, куда иду, идиотка такая. Жду полчаса, думает Марина, сидя на скамейке у Клариного подъезда, и возвращаюсь. Нет, лучше сорок минут, на всякий случай. Больше нельзя, потому что они уйдут, и Клара начнет сама убирать со стола, и мыть посуду, и разбирать тяжелые сумки. А ей нельзя поднимать тяжелое, ни в коем случае нельзя, вдруг приступ. А Кларе цены нет, случись что – куда мы без Клары, это ведь только пока она в этой квартире живет, из тех дверей в ее стене выходят девчонки чаю попить, и даже представлять не хочется, что из них может выйти, если нашей Клары тут не будет. Нет, сорок минут все-таки много, думает Марина, полчаса – и вхожу.