44
Брюс ненавидел Токио. Он также ненавидел Мехико, Каир и вообще все громадные муравейники. Но именно в них вскоре будет ползать большая часть человечества. Во время поездки он вволю выпил, поел и выспался. Говядина, запеченная картошка, швейцарские сыры… С помощью этого какое-то время можно будет продержаться на японской еде, которую он ненавидел, особенно сырую рыбу. За исключением сумоистов, японцы не были полными, не страдали от диабета и жили до глубокой старости, но Брюс предпочитал свое питание.
Марк не переставал наблюдать за Апсарой. Казалось, на нее не действуют ни усталость, ни разница во времени, ее взгляд был таким же ясным, а кожа сохраняла свой естественный оттенок. Может быть, ее отец создал для нее алхимическое лекарство, способное противостоять времени?
Наконец он улегся на одну из удобных кроватей частного самолета. Вскоре целый вихрь смутных мыслей пронесся у него в голове. Он считал, что его существование полностью ему подвластно, а теперь находился в самом сердце бури. Им руководила только одна мысль: отомстить за своего отца. И это можно было осуществить, если удастся спасти последних Высших неизвестных и найти того главного, который по очереди их истребляет.
Марк предупредил о своем приезде Такуши, генерального управляющего империи в Азии, предварительно поручив ему миссию: найти человека по имени Хироки Кадзуо.
Службы личной безопасности, упрощенные формальности в аэропорту, пуленепроницаемая машина, мускулистые парни охраны. И улицы Токио, вечно растущего паразита. Урбанистические автодороги, триумф бетона, надземное метро, небоскребы, прижатые друг к другу, повсюду – кондиционирование воздуха, постоянные пассажиры в общественном транспорте, целые толпы, оккупирующие вокзалы, тротуары и бассейны. Единственный островок в центре столицы – императорский парк со своими 110 гектарами.
Везде и в любую минуту – борьба за пространство. Брюс уже начинал задыхаться.
Их кортеж проник в ультразащищенный гараж жизненно важного филиала империи в Токио, ничем не примечательное здание, располагающее новейшей антисейсмической аппаратурой. Благодаря компьютеру К, самому мощному в мире – 685 444 микропроцессоров и восемь миллионов миллиардов операций в секунду, – удавалось предвидеть цунами и колебания земли. Но скоро эта машина устареет, так как инженеры империи уже планировали повысить его мощность на двадцать пять процентов. Американцы поддержали этот проект, в Европе пока колебались.
Такуши лично встретил гостей, выйдя из своей пуленепробиваемой машины. Достойный наследник рода настоящих самураев, поклонник многих видов боевых искусств, которыми он занимался на профессиональном уровне, этот пятидесятилетний мужчина среднего роста, очень элегантный, обладал двумя типами мышления: японским и универсальным.
На службе у империи, которой он посвятил себя, универсальная его сторона была беспощадна и отдавала предпочтение одному языку – языку цифр. Сохранять доверие Святого Джона и оставаться на такой важной должности, о которой страстно мечтает целая стая акул, – это требовало ежедневных подвигов. Гены воина тут были очень кстати.
Японский тип мышления наделял генерального управляющего дополнительными преимуществами. Прежде всего – дальновидность, чего так не хватало в мире, напичканном сиюминутностью. Далее – чувство принадлежности к солидному коллективу, превосходящему университеты, спортивные клубы и семью. И наконец, чувство такта и вежливость – добродетели, незаменимые для того, чтобы выжить на небольшой территории. Не поддаваться конфликтам, поддерживать с каждым гармоничные отношения: еще соблюдаемые в резко изменившемся японском обществе правила поведения. Это не мешало Такуши одерживать победу над своими противниками, особо при этом не нервничая.
– Как прошла ваша поездка, господин Водуа?
– Прекрасно. Вы знаете моего друга Брюса?
– Он очень известен. Добро пожаловать в Токио.
– Это Апсара, из Камбоджи. Она с нами.
Генеральный управляющий поклонился. Он не совершил бестактность, потребовав дополнительных разъяснений.
– Я хотел бы еще раз выразить вам мои искренние соболезнования. Я глубоко восхищался вашим отцом и уверен в том, что вы сможете достойно чтить его память.
В плане поклонов Брюс был немного деревянным, Апсара оставалась безучастной.
Четверка села в лифт, выделенный для Такуши, и очутилась на самой вершине небоскреба. Вооруженная охрана и меры безопасности, включая голосовое и тактильное распознавание, исключали всякую возможность постороннего проникновения. Первый круг сотрудников генерального управляющего состоял из членов его клана, которые поклялись ему в своей полнейшей преданности.
Огромный кабинет, защищенный от любых подслушиваний, даже наиболее изощренных, возвышался над столицей. Скромная металлическая мебель, бар, ни одного листочка бумаги.
– Я могу предложить вам что-нибудь выпить?
– Бурбон без льда, – попросил Брюс.
Марк попросил то же самое, Апсара – просто газировку, а себе Такуши налил яблочный сок.
– Нет больше надобности в большом количестве компьютеров, – заметил он, – компьютер, который мы изобрели и который я сейчас ношу на своем запястье, постоянно подключен к моим службам и позволяет мне вмешаться в работу в любую минуту.
– Должно быть, развлекаетесь вы нечасто, – заметил Брюс.
Такуши, оставаясь невозмутимым, быстро нашелся что ответить:
– Меня предупреждают только в случае непредвиденной опасности.
Лицо генерального управляющего выдавало замешательство.
– Господин Водуа… Нам нужно обсудить деликатный вопрос, это касается миссии, которую вы мне поручили. Двое этих людей, они…
– В противном случае я бы не представил их вам.
– Конечно. Простите меня.
– Вы нашли Хироки Кадзуо?
– Надеюсь, я не перейду дозволенные мне границы, если спрошу у вас, почему вы ищете этого человека?
– Вы их уже переходите.
Пока Брюс наливал себе второй бурбон и жевал рыбные чипсы, генеральный управляющий предложил им сесть в кресла и сам сел рядом с гостями, оставив свое директорское кресло пустовать.
Самые большие его опасения развеялись: сын был из той же породы, что и отец. А за его маской плейбоя скрывался воин в доспехах из закаленной стали.
– Итак, Такуши, вам это удалось?
– И да, и нет.
