24

Брюс проснулся с дьявольской головной болью. Однако он был живым. Он сопротивлялся сну как можно дольше, примерно три дня и три ночи. Повязка на глазах нарушала его чувство времени.

Сейчас он уже видел и слышал. Он мог пошевелить пальцами, подвигать ногами и руками.

В общем, результат позитивный, несмотря на болезненные ощущения во всем теле, словно в финале матча по регби, после того как выдержал убийственную схватку с противником.

Именно так и было тогда, в Пекине, когда фальшивый Чжан Дао открыл свои карты. Брюс попытался выйти из машины, ударив двух верзил лбами, но Чжан Дао вонзил ему в спину иглу шприца.

Идиотский наркотик.

Сопротивление невозможно.

Машина ехала на большой скорости. Тип не произносил ни слова.

Машина резко остановилась. Вокруг – адский шум. Вопреки заторможенному состоянию своих нервных клеток Брюс вскоре понял: это аэропорт. Поскольку он не мог ходить, его отнесли, как относят багаж, превышающий лимит по весу, в багажное отделение. У него не было права на первый класс, надушенные полотенца и шампанское по выбору.

Его швырнули на металлический пол, голова ударилась о стену. Обслуживание на борту оставляло желать лучшего. Вибрации старенького самолета – странный массаж, идущий скорее на пользу.

Его не убили сразу. Те, кто хотели уничтожить «Сфинкс», рассчитывали сначала выбить из него информацию о его расследовании, убежденные в том, что у него есть ценные сведения. А уже потом – мокруха.

Зачем эта поездка на самолете? В Пекине не было недостатка в камерах пыток высокого класса. Зачем уезжать из столицы?

С него сняли часы. Всякая связь с Марком была прервана. Когда Марк заметит это, сразу же бросится на помощь. Даже в Китае империя обладала мощными ресурсами для расследований. А Марку было не занимать чувства дипломатии.

Очень долгая поездка.

Турбулентность, немного воды, безвкусная лепешка и вечная повязка на глазах. Туалет под присмотром и вслепую. Если эти подонки надеются сломать его, унизив, то они лажанутся. Чтобы избежать нового укола, что было бы очень плохо для здоровья, он делал вид, что сломлен.

Рискованная посадка. То ли пилот был поганым, то ли посадочная полоса, то ли всё вместе. Страшно разбиться так глупо. Подскочив при посадке несколько раз, самолет все же остановился.

Какой-то тип заорал. Первые слова, которые Брюс услышал со времени его задержания:

– Аллах акбар!

Другие хором повторили.

Дело оборачивалось настоящим кошмаром.

Его подняли, он медленно зашагал, спустился с самолета. Порыв жаркого ветра, ветер с песком.

Куда китайцы его привезли? У них, очевидно, не было намерения предоставить ему жилье и еду.

Подъехала машина. По звуку мотора – джип. Ухабистая дорога, жгучее солнце, порывы холодного ветра. Типичная пустыня.

Долгий путь.

Лезвие ножа у ребер делает его короче. Лестница. Удар кулаком в спину. Наручники сняты, повязка сорвана. Звук хлопающей двери. У Брюса не было времени рассмотреть своего тюремщика.

Дышать. Научиться заново видеть.

Пещера.

Земляной пол, кирпичные стены, побеленные известью, низкий потолок, крошечное оконце, куда пробивался луч света. Так называемое гигиеническое ведро, рулон туалетной бумаги, бутылка воды.

Комфорт.

Возможность выбраться отсюда не кажется очевидной. Но всегда можно найти способ сбежать из тюрьмы. Изучить привычки охранников, окружающую среду, подметить слабые места. Но для начала – собраться с силами.

Серьезных ранений нет, только синяки и ушибы. Регбист хорошо знал свое тело.

Когда дверь открылась – шок.

Дворецкий с лепешкой и миской риса был не арабом, а желтым.