Наконец-то обед!
Прилив здорово потрепал всех колдунов. Большинство отделалось синяками на пальцах и внезапно вылезшими бородавками, но кое-кому досталось покруче. Самым щадящим воздействием шального заклятия было мигрировавшее ухо, а хуже всех пришлось Франческе Дервент: последующие две недели она провела в облике трески. Она, конечно, полностью выздоровела, хотя и сохранила привычку временами широко разевать рот. И глаза, самую чуточку расползшиеся для удобства по сторонам головы.
Еще не войдя в банкетный зал Башен Замбини, мы ощутили дух радостного волнения. Нас встретили громом аплодисментов, а Мубин и Патрик удостоились овации стоя. Оба сегодня проявили себя как высококлассные колдуны. Управившись с невероятными энергиями, они умудрились при этом почти ничего не повредить, во всяком случае, непоправимо.
Нашим пенсионерам сегодня впервые за много десятилетий пришлось заниматься воистину практической магией за пределами Башен. Почти все они сразу узнали Некогда Великолепную Бу. Вначале она смотрела исподлобья и пыталась угрюмо отмалчиваться, но затем стала отвечать – вполне односложно, но спасибо и на том. Все шаг вперед. Я знала, что никогда не смогу убедить ее переехать к нам, в Башни Замбини, но на магозоологическую экспертизу в будущем можно будет рассчитывать.
Братья Прайсы явились как раз к пудингу. Их только что выпустили из тюрьмы, и они желали знать, как все разрешилось. Бу сразу насела на них и потребовала ответа – не пострадал ли от их взрывов в Кебрии какой-нибудь кваркозверь. О своей тогдашней работе Прайсы до сих пор предпочитали не распространяться, но дружно заверили Бу, что кваркозверям не было причинено никакого вреда.
– Тогда живите, – буркнула Бу.
– Кварк, – с облегчением высказался Кваркозверь.
Потом с речью выступил волшебник Мубин. Он в таких лестных выражениях охарактеризовал мою роль в событиях, что я густо покраснела и уже подумывала, а не нырнуть ли под стол. Мубин не забыл воздать должное Тайгеру с Перкинсом и предложил почтить память Преходящего Лося минутой молчания, а потом поздравил с возвращением моего Кваркозверя.
И тогда-то, можете себе представить, в дверях банкетного зала нарисовалась Саманта Флинт! Все замолчали и повернулись в сторону входа. Вид у Саманты был зареванный и несчастный. Что самое скверное, вблизи она выглядела столь же невероятно смазливой, что и на расстоянии.
– Что уставился? Не можешь глаз отвести? – спросила я Перкинса.
– Да нет, – как-то неубедительно ответил молодой колдун. – Просто не ожидал ее здесь увидеть.
Саманту, ясен пень, пригласили к столу и пододвинули угощение, не забыв извиниться за общепитовское качество.
– Простите меня, – шмыгая носом, проговорила она. – Мне просто некуда было больше идти…
– Ну, ну, не плачь, – сказал Мубин, подавая ей чистый платок.
Она вытерла носик и рассказала, что Бликс в самом деле помог полковнику отловить Кваркозверя. Ей ничего не было известно ни о намерении Бликса захватить трон, ни о его нынешнем местонахождении. Я невольно подумала – а ведь если бы у них получилось, полковник небось уже был бы сейчас лордом Главным Советником…
– Можно мне остаться у вас? – промокая глазки, спросила Саманта.
– Конечно, милая, – ответил Мубин. – Как же иначе?
Когда она удалилась в дамскую комнату «почистить перышки», прорицатель Кевин Зипп мечтательно произнес:
– Саманта Флинт необыкновенно красива, верно?
– Вначале мне тоже так показалось, – кивнул Перкинс и зачем-то покосился на меня. – Но сейчас больше не кажется.
Мубин попытался объяснить слушателям, каково это было – оказаться на приемном конце, под ударом опасных энергетических мощностей.
– Как же хорошо, что рядом был Патрик, – сказал он. – Окажись я один, я бы сейчас здесь не сидел!
Мы все покивали, напустив на себя вид знатоков, и я вновь повернулась к Перкинсу.
– Да уж, – сказала я. – Едва уцелели.
Он ответил:
– Возможность услышать Песнь Кваркозверя все окупает.
– Кварк, – сказал Кваркозверь. Он валялся под столом, грызя сковородку.
– Не думаю, чтобы нам еще когда-нибудь довелось услышать ее, – задумчиво проговорила я. – В другой раз, боюсь, удача может нас подвести. Слушай, я так раскаиваюсь, что отправила тебя к Бликсу. Я не знала, что он так легко раскусит обман.
– Я сам нарвался, – отмахнулся Перкинс. – Все шло хорошо, пока он меня не застукал – я как раз просматривал его картотеку, а дверь кабинета запереть не додумался. Шпион я неопытный, вот и не хватило ума… Он мигом догадался, что к чему, и тотчас обратил свою картотеку в рисовый пудинг, чтобы никто больше ничего не узнал.
Обескураживающие новости, уж что говорить.
– Теперь, – сказала я, – мы уже, наверное, не выясним, что там было в пророчестве ВО55…
– Вообще-то я успел все прочесть, – сказал Перкинс. – Бликс вошел уже после того, как я его раскопал.
Мы с Тайгером так и уставились на него. Даже Кваркозверь с интересом поднял глаза. Мубин, уже посвященный во все случившееся за время его отсидки в тюрьме, тоже навострил уши.
– Вроде бы ничего такого особенного, – сказал Перкинс. – Там было просто сказано, что жена Бликса превзойдет его величием и могуществом и в итоге погубит.
– Так он и не был женат, – сказал Полноцен. – Колдуны вообще женятся редко. Что за этим кроется?
Все посмотрели на Кевина Зиппа, ожидая ответа.
– Я-то при чем? – сказал он. – Это было не мое видение, а сестры Иоланды. Но если она говорила о его жене, значит, деваться ему некуда. Либо он был женат, либо сейчас есть, либо будет.
Все поразмыслили над его словами. Сестра Иоланда обычно не ошибалась… Мы не отказались бы расспросить Бликса, да где его теперь взять? Так, наверное, в неведении и останемся.
– Смотрите-ка, кто пришел! – сказала я. – Дейм Корби!
Она в самом деле топталась у порога, пристыженная, точно именинница, опоздавшая на свою собственную вечеринку. Рядом переминался Чанго Маттни, которому, видимо, тоже некуда было больше идти. Обоих сопровождала Саманта.
– Как-то не очень похоже, чтобы ее слушались муравьи, – присмотревшись к облику дейм Корби, сказал Тайгер. Это в самом деле была невысокая, ничем внешне не примечательная тетка, очень не любившая смотреть людям в глаза.
– «i-Магия» рассыпалась, предатель Бликс в бегах, – отрешенным голосом проговорила дейм Корби. – Мы покорнейше просим принять нас в ваши ряды и приставить к работе по вашему усмотрению…
Она оглянулась на Чанго, и тот кивнул. Оба выглядели совершенно растоптанными.
Мы тоже как-то смутились, ведь не пристало лицензированным чародеям так униженно кого-то молить. Видно, доля дейм Корби в семейном предприятии по выпуску прессов для глажки брюк приносила ей совсем не такой хороший доход, каким она хвасталась.
– Приветствуем вас под нашим кровом, – ответил Мубин, идя им навстречу, как требовала традиция. – Ваш новый статус и обязанности будут утверждены комитетом под председательством нашего исполнительного менеджера.
Он представил нас друг другу, и они все еще слегка недоверчиво пожали мне руку. Я доподлинно знала, что Бликс называл меня не иначе как «эта выскочка-найденыш». Вероятно, прежде они разделяли мнение своего шефа.
– Я слышала о тебе очень много хорошего, – напряженным голосом выговорила дейм Корби. Вежливость по отношению ко мне давалась ей с явным трудом.
– И я, – сказал Чанго.
– Я – Саманта Флинт, – весело протянула мне ладошку Саманта. – Только мое имя произносится обычно без первого «А».
– «Сманта»?
– Вот-вот. Я пока еще не получила лицензию, но учусь очень усердно. Приходится трудновато, поскольку, – она пристукнула себя пальчиком по виску, – мозгов у меня маловато… Что вы так все на меня смотрите?
Я отступила на шаг и толкнула локтем Мубина.
– Что такое? – спросил он.
– Это оборотень, – шепнула я уголком рта.
– Говори громче, не слышу!
– ОБОРОТЕНЬ! – во весь голос произнесла я. Да еще и, забыв о манерах, наставила палец на красивую девушку, стоявшую напротив меня.
Мубин отреагировал мгновенно – в мгновение ока накрыл ее стандартным «обращением потока». Заклинание сработало… я ждала, что перед нами окажется Бликс, но ошиблась.
Саманта осталась Самантой, но как бы не вполне. Просто исчезли элегантные серьги, носик лишился изысканной формы, из глаз ушла невероятная синева, золотая грива по пояс превратилась в самую обыкновенную стрижку. «Обращение потока» сбрасывает все заклятия, кто бы их ни наложил. Стало ясно, что Саманта вдумчиво работала над своей внешностью.
– Ой, – сказала она и пощупала нос. – Мне так неловко…
Однако у нас были заботы и поважней уязвленного тщеславия красавицы.
– Саманта, где ты была десять минут назад? – потребовала я ответа.
– Первое «А» не произно…
– Саманта! Ты сейчас сюда заходила?
Она вытаращила глаза, отчего они стали почти такими же большими, как раньше:
– Нет, нет, нет!
Мои подозрения подтвердились. Первая Саманта вовсе таковой не была. К нам заходил оборотень. И этим оборотнем мог быть только один человек.
– Бликс в здании! – заорала я во всю силу легких. – Операция «Перехват»! Действуем по плану «Д»!
План «Д» получил свое название оттого, что мы его разрабатывали на случай наступления «дня „Д‟», то есть на случай непредвиденных и катастрофических бедствий. К примеру, если кто-нибудь наколдует нечто нешуточно ужасное, такое, что из здания наружу ни в коем случае нельзя будет выпускать. Так, недели две назад у нас из-под стеклянного колпака вырвался один фантом, и пришлось изрядно побегать, прежде чем его водворили на место. План «Д» наглухо закупоривал Башни Замбини, и приходилось учитывать, что воздуху в здании хватало где-то на четверо суток.
Дейм Корби и Чанго Маттни отреагировали самыми первыми. Вскрикнув, они полезли под стол. Они явно боялись Бликса куда больше, чем мы, а ведь они доводились ему типа коллегами?..
Братья Прайсы и Мубин сработали чуть медленнее, зато верно и основательно. На всех окнах из ниоткуда возникли прочные ставни, внешние двери накрепко сомкнулись – по старинному зданию волной прокатился стальной лязг.
Перкинс бросился к двери банкетного зала и выглянул в коридор.
– Все чисто! – долетел его голос.
– Сунувшись сюда, он пошел на большой риск, – заметил Полноцен. – Значит, чего-то очень здорово хочет…
– Он разбирается в РУНИКСе. И хочет мести, – сказала я, чувствуя, как кишки в животе начинают завязываться узлом. – А в Пальмовом Дворике у нас готовая дыра к четырем гигашандарам…
Мы буквально кувырком выкатились из банкетного зала и бросились вниз. У входа в Пальмовый Дворик нас вполне предсказуемым образом встретила огнеглазая собака о семи головах, охранявшая дверь. Она угрожающе зарычала, шерсть на всех семи загривках поднялась дыбом, четырнадцать передних лап заскребли дорогой паркет. С семи языков, орошая двести девяносто четыре зуба, закапала слюна…
У тех из нас, кто был не слишком знаком с подобными созданиями, вырвался вопль ужаса.
– Любитель… – презрительно пробормотал Мубин и просто шагнул сквозь иллюзорное страшилище, которое тотчас же улетучилось.
В Пальмовом Дворике мы увидели факсимильную копию Саманты Флинт, – она копалась в том самом разрыве, который успешно посрамил и леди Моугон, и Монти Вангарда.
– Я искала туалет, но немножечко заблудилась, – сказала лже-Саманта, посылая нам улыбку, способную растопить даже самые каменные сердца.
– Все кончено, Бликс, – сказал Мубин.
– Отойди-ка от Диббла, – велел Полноцен, держа оборотня под прицелом своего указательного пальца. Я знала, что он еще никого в тритона не превращал, но сейчас у него руки в буквальном смысле чесались.
– Если кто-то решил, будто я испугался той штуки в дверях, так ему показалось! – заявил Тайгер.
– Вижу что-то очень знакомое… – задумалась настоящая Саманта.
– Кварк, – сказал Кваркозверь.
– Давайте-ка обсудим условия вашей капитуляции, – сказала я и вышла вперед, в основном чтобы не дать его «отритонить».
В данный момент на Бликса разом смотрело восемь указательных пальцев. И если боевые возможности Перкинса подлежали некоторому сомнению, то братья Прайсы или Мубин могли бы «сделать» его моментом. Бликс тоже понимал это. Он оставил облик Саманты, как бы переплавившись в себя самого.
И вроде собрался было этак медленно похлопать нам в ладоши.
– ЗАМРИ И НЕ ДВИГАЙСЯ! – взревела я. – А потом очень-очень плавно опусти пальцы к полу!!!
Бликс улыбнулся, но подчиняться и не подумал.
– Мы все обсудим, – сказал он. – В своем, волшебном кругу.
– Пусть он только двинется, Дженни. Сразу на орехи схлопочет!
– Нет, Мубин, не надо, – сказала я. – Бликс, кому говорят, пальцы в пол! Медленно!
– В «Кодексе Магикалис» есть одно правило, – медленно произнес Бликс. – Оно гласит, что чародею в беде должна быть обеспечена любая и всяческая помощь со стороны других магов, вне зависимости от стеснительных обстоятельств, в которых могли оказаться они сами.
– Ага, – сказала я. – Есть. А еще в «Кодексе» сказано, что шестеро чародеев, собравшихся вместе, имеют право судить любого другого и выносить ему приговор. Тайгер, живой ногой в офис! Там в левом нижнем ящике лежат освинцованные пальцевые кандалы…
– Делается, – сказал мой помощник и кинулся за дверь.
Бликсу на глазах поплохело.
– Шестеро колдунов? У вас тут только четверо…
– Десять минут назад к нам присоединились Маттни и Корби.
– Чушь, – сказал он. – Их верность принадлежит только мне.
– А вот и нет, – послышался голос из коридора.
– Предатели! – плюнул Бликс. – Вы мне еще за это заплатите…
– Сейчас, – сказала я. – Разбежался. Мы, конечно, могли бы выдать тебя королю, но он тебя либо простит, либо в ссылку отправит, либо учудит еще какую-нибудь глупость. Нет, Бликс, мы с тобой разберемся здесь и сейчас!
– И что же вы со мной сделаете? – фыркнул он насмешливо. – Засадите в высокую башню и разрушите лестницу? Сошлете на необитаемый остров, затерянный в Баренцевом море, где живут лишь хищные звери?
– Нет.
– Запрете в подземной пещере, снабдив уродливым гоблином вместо лакея?
– Еще лакея тебе, – ответила я. – Нет, Бликс. Мы отмерим тебе наказание, которое, не исключено, поможет тебе чуточку лучше понять людей, которых ты сегодня мало не погубил…
– Ты о волшебниках?
– Нет, о простых подданных короля Снодда.
– Только не это, – побледнел он, начиная догадываться, к чему я клонила. – Имейте милосердие! Ради всего святого, не унижайте меня так!
– Именно это мы и сделаем, – сказала я самым палаческим голосом, на какой была способна. – Тебя посадят в самую обычную камеру самой обычной тюрьмы, вместе с рядовыми уголовниками. Ни тебе высоких башен, ни силовых полей, ни стражей о семи головах. Каменные стены, жидкая каша, часовая прогулка в течение дня, постоянное общество воров и головорезов…
– То, что доктор прописал, – улыбнулся Мубин.
Тут прибежал Тайгер с наручниками, и Бликс испепелил меня взглядом.
– Надо было убить тебя, пока возможность была… Сколько шансов я упустил! Кстати, знаешь, почему я не спешил тебя убивать? Знаешь, почему я отправил тебя в Северную Башню, вместо того чтобы попросту пришибить? Почему позволил жить дальше?
– Вот уж не задумывалась, – ответила я. – Может, по глупости? Или в соответствии с каким-нибудь извращенным кодексом Темных Владык?
– Не угадала, – сказал он. – Дженнифер! Я – твой отец!
Челюсть у меня натурально отвисла. Я стояла и смотрела на него, а в комнате за моей спиной воцарилась могильная тишина. Я всегда хотела узнать, кем были мои родители, но пристально этим не занималась, боясь выяснить что-нибудь непотребное. Хотя погодите-ка! Бликс определенно нес чепуху. Начать с того, что между нами не было даже самомалейшего сходства.
– Ложь, – сказала я. – Никакой ты мне не отец.
– Конечно, нет, – усмехнулся он. – Лицемерная маленькая дрянь вроде тебя ни под каким видом не может оказаться отпрыском Бликсов. Я сказал это лишь ради того, чтобы увидеть, как твоя глупенькая мордашка озарится надеждой.
Я сказала:
– Значит, вам не западло вот так разыгрывать найденыша?
– Ты меня путаешь с кем-то очень добрым и милым, Дженнифер.
– Нет, – ответила я. – Не путаю. Полноцен, надень на него наручники. Мубин, если он хоть дернется, сделай его тритоном!
– С превеликим удовольствием, – ответил Мубин.
Полноцен Прайс двинулся вперед, продолжая держать Бликса на мушке. Момент был очень напряженный. Пока пальцы Бликса не оделись свинцом, он оставался опасен. Вы бы видели, с какой ненавистью он смотрел на меня! Когда Полноцен «окольцевал» первый его палец, он покачал головой и пробормотал:
– Проклятые найденыши!
Где-то в недрах здания щелкнуло и загудело, потом гул перешел в пронзительный вой. Пол заходил под ногами, в комнате вдруг стало очень светло, а температура поднялась градуса на три против прежнего. Первым, кто понял, что именно произошло, был самый опытный из присутствовавших чародеев, а именно – Бликс. Витки Хранилища Диббла, распираемые четырьмя гигашандарами магической мощи, пробудились от спячки. Пароль оказался куда проще, чем кто-либо мог предположить. Леди Моугон вложила в него свое выстраданное отношение к нам с Тайгером. Отношение, которое вполне разделял Бликс.
Вот и вышло, что она вручила невероятную энергию хранилища одному-единственному человеку, которому она ни в коем случае не должна была бы достаться.
Конрад Бликс, прежде называвшийся «Изумительным», стал на самом деле «Всесильным».